Шпионские игры
Мой папа был шпион. Настоящий такой шпион, без дураков - военный разведчик-нелегал, практически Штирлиц, только в мирное время. Мама, естественно, тоже была шпион, а куда деваться - только она в это дело ввязалась в силу обстоятельств и из любви к папе, а папа - чисто по приколу. Было это задолго до моего рождения, которое могло или вовсе не состояться или произошло бы совершенно в другой стране, если бы не анекдотический случай, который прервал шпионскую карьеру моих родителей на самом интересном месте. Об этом стоит написать отдельно, потому что история настолько нелепая и смешная, что заслуживает специального поучительного рассказа.
Но вернемся к моим родителям, волею насмешливой судьбы возвращенным в зачумленные дымом Отечества родные палестины изрядно обескураженными и вынужденными начинать жизнь практически с чистого листа. Подумали они и, не проявив особой изобретательности, родили меня (брат уже имелся в наличии, но за время их отсутствия безраздельно перешел во владение бабушки с дедушкой, так что пришлось восполнять образовавшуюся лакуну). Папа очень обрадовался, потому что после захватывающей шпионской жизни было ему и скучно и грустно и некуда шифровки писать. Так что он рьяно взялся за мое воспитание, развитие и передачу бесценного опыта.
Игры у нас с ним были разные - интеллектуальные и не очень. Те, которые "не очень", сильно не нравились маме, нервировали ее и даже пугали. Например, мы с папой очень любили, погасив в квартире свет, дожидаться маму с работы (а приходила она позже папы), притаившись на карачках за углом маленькой прихожей. И когда ничего дурного не ожидающая мама (хотя могла бы уже, собственно, привыкнуть, потому что шутка эта повторялась с удручающей регулярностью) входила в квартиру и зажигала свет, мы с папой выскакивали из-за угла и с воем и рыком кусали ее за ноги. Мама каждый раз комично пугалась и всерьез гневалась, а мы, с дурацким хихиканьем, разбегались по углам, чтобы нам не прилетело чем-нибудь тяжелым. Это были так назывемые "партизанские игры".
Мастерство мы оттачивали в парке Сокольники, устраивая засады и нападения на мирных гуляющих и их собак. Там же папа показывал мне, как надо уходить от погони (потому что некоторые гуляющие и их собаки отказывались быть мирными), путать следы и изменять внешность. Попутно папа научил меня драться, поскольку я все равно дралась с кем попало и по любому поводу - так что он рано раскрыл мне некоторые тайны мужской анатомии, обучил парочке "грязных", но эффективных приемов, незаменимых перед лицом превосходящей силы противника, и поставил хороший боксерский удар.
Еще мы делали "шпионские закладки":
Прятали что-нибудь в дальнем углу парка, а потом, через пару недель, я должна была самостоятельно этот тайник найти. Излишне говорить, что все эти полезные навыки были мной успешно применяемы в играх с соседскими мальчишками - мы устраивали "штабы" в заброшенных домах, прятали там "секретные карты", "пароли" и "тайные списки", а также искали все эти "военные тайны", принадлежащие враждующим армиям. Благодаря папиным урокам все эти обычно примитивные игры "в войнушку" приобретали некоторый налет профессионализма и недетской серьезности.
Еще папа любил хулиганить, на радость мне и к ужасу нашей добропорядочной мамы. Однажды он украл (хотя мог и купить, но это же скучно) в охотничьем магазине коробку мелкокалиберных патронов. Часть из них мы подкладывали на рельсы перед трамваем в безлюдном месте, просто ради чистой детской радости услышать громкое "ба-бах", а из второй половины папа добыл порох и, протянув тоненькую пороховую дорожку от газовой конфорки, насыпал в дальнем углу плиты целую горку адского зелья. Этот "сюрприз" предназначался маме, которая, ничего не подозревая, вечером зажгла газ. Синий огонек резво пробежал по "бикфордову шнуру" и раздался громкий "пых" пополам с вонючим дымом и мамиными проклятьями. Мы благоразумно наблюдали за пиротехническими и звуковыми эффектами из-за двери и успели сбежать от маминого праведного гнева. Эти игры значительно разнообразили нашу тусклую и бессобытийную семейную жизнь.
Но излюбленными нашими играми были интеллектуальные. Во всякие примитивные "города" и "балду" мы тоже играли, но без особого энтузиазма с моей стороны. Моей любимой была игра "в зверей" - до сих пор не знаю, сам папа ее придумал или нет, но это был настоящий хит. Заключалась она в следующем: один загадывал животное (любое), а другой, задавая вопросы, на которые можно ответить только "да" или "нет", старался как можно скорее его вычислить. Ну например, загадывается "слон". Возможный алгоритм разгадки - млекопитающее? - да - хищное? - нет - травоядное? - да - в нашей стране живет? - нет - в Африке живет? - да - пятнистое? - нет - с хоботом - да - слон. И так далее. Цель была сделать цепочку как можно короче, для чего приходилось задавать наиболее значимые вопросы, искать альтернативные "вилки" и, наконец, изучать систематику животных - в игре и не напрягаясь.
Другой разновидностью была игра на внимание и наблюдательность. Сначала папа давал мне конкретное задание, скажем по дороге от дома до школы сосчитать все фонарные столбы, но постепенно задания усложнялись: мне просто нужно было постараться запомнить все, что встретилось на пути, не зная, о чем меня спросят. Например, едем мы в метро на эскалаторе и в конце папа спрашивал, сколько женщин в очках или мужчин в бороде проехало нам навстречу. Азарт меня разбирал дикий - и эта привычка все "фотографировать" стала чисто автоматической. Позже я ее усовершенствовала, подключив к зрительной и слуховую память, чем страшно бесила школьных учителей, которые тщетно пытались меня "поймать", неожиданно поднимая посреди своих объяснений (во время которых я мирно трепалась с соседкой по парте) и требуя: "Повтори, что я сейчас сказала!" А мой постоянно включенный "магнитофон" услужливо прокручивал дословно последнюю фразу. В конце-концов от меня отстали, удалив с глаз долой на последнюю парту, к моей вящей радости. Впоследствии этот навык мне очень пригодился в переводческой работе.
В результате наши с папой экзерсисы стали непрерывными и обоюдными - что бы мы ни делали, где бы ни находились, один мог ошарашить другого таким вот вопросом: "Сколько проехало красных машин в обе стороны с момента выхода из дома?" или "Сколько ступенек было на лестнице на переходе с кольцевой на радиальную?" или "Какого цвета было пальто у женщины, стоявшей за нами в очереди за хлебом?" И не было у меня большей радости, чем правильно ответить на очередной каверзный вопрос или застать отца врасплох своим - не менее каверзным. Весь мир вокруг нас стал одним большим игровым полем с бесконечным числом аттракционов, где мы резвились по собственным правилам и совершенно бесплатно.
