«Побег»
Я с трудом открыл глаза. Хочу пошевелиться. Чувствую что-то мокрое в районе ног. Пытаюсь оглядеть себя - оказалось, я наполовину лежу в воде. Видимо, меня вынесло на берег… Реки, моря?... Не знаю. Что я здесь делаю?
Тянусь всеми конечностями. Тело отзывается тупой болью, будто я пролежал на берегу несколько часов. Или дней, кто знает? Пробую приподняться, с трудом подтягивая ноги к животу.
- Ну, наконец-то, - раздается чей-то голос.
Я оборачиваюсь. В стороне на большом камне сидит человек. Совсем юный еще на вид, но огромный шрам поперек лица и усталые глаза словно говорят, что ему многое пришлось пережить.
- Что? - спрашиваю я.
- Ты очнулся, - замечает мой собеседник.
- Да, я знаю. Давно я тут лежу?
- Не знаю, - отвечает юноша.
- Где я?
- Не знаю, - пожимает он плечами.
Я поднимаю голову и внимательно смотрю на него, пытаясь понять, что он хочет мне сказать этим. Он спокойно выдерживает мой взгляд.
- Кто ты такой? - спрашиваю тогда я.
- А ты знаешь, кто ты?
А кто я?
* * *
Это было очень странно. Я не помню ничего. Не помню своего имени, никого из друзей или знакомых, не помню откуда я родом и как здесь оказался. Я оглядел себя - руки сбитые в мозоли, огрубевшие ступни, спутанные волосы. Впрочем, мой собеседник выглядит лишь самую малость лучше.
- Так кто ты? - еще раз задаю я вопрос.
- Я не знаю, - после некоторой паузы признается юноша, - Здесь никто этого не знает. Никто ничего не знает.
- Где «здесь»? - удивляюсь я.
- Здесь на острове, - поясняет он, - На Острове.
Юноша встает со своего камня и шагает ко мне, протягивая руку. Я хватаюсь за нее и с большим трудом встаю на ноги. Остров выглядит весьма неприветливо - каменистый берег, круто уходящий куда-то вверх, в сторону скал. Безрадостную картину дополняет хмурое серое небо с облаками цвета глины.
- Ты здесь живешь? -спрашиваю я.
- Мы все здесь живем.
- И я?
- И ты, - кивает парень.
* * *
Мы идем вверх по склону, между небольшими скалами куда-то прочь от берега. Юноша со шрамом шагает впереди, безошибочно определяя верную дорогу. Возможно, где-то впереди был поселок, где, видимо, жили остальные люди. Судя по его словам, на Острове живет много людей, сплошь страдающие амнезией.
- Давно ты тут? - решаю я поддержать разговор, заодно пробуя что-то восстановить в памяти.
- Возможно, - уклоняется парень, - Может несколько дней. Или месяцев. Или лет. Иногда мне кажется, что я тут жил всегда. Но я не помню ничего этого.
- А что ты помнишь?
- Я помню тебя.
- Да? И какой я?
Юноша оборачивается и смотрит на меня.
- Ты упрямый.
- Правда?
- Да, - улыбается он, потом кивает направо, - Нам туда.
* * *
Мы выходим к поселку. Впрочем, назвать это поселком было сложно. Скорее, это было пастбище - широкое поле, на котором паслись люди. Поодиночке и стаями. Кто-то спал, положив под голову комок сухой травы, кто-то бесцельно бродил между кучками своих соплеменников, кто-то молча ел
- Хочешь есть? - вдруг спрашивает меня мой сопровождающий.
Желудок мечется куда-то в сторону - оказывается, я зверски голоден. Парень все понимает без слов, лезет руками в небольшую яму, прикрытую ветками. Достает оттуда что-то и протягивает мне. В его ладони лежит комок белой студенистой массы, которая к тому же еще и слегка светится.
- Поешь, - кивает юноша мне.
Я с подозрением отковыриваю пальцем немного и пробую на вкус. Внезапно это оказывается очень вкусно. Я хватаю все остальное и жадно запихиваю в рот.
- Только не спрашивай, что это, - смеется парень со шрамом.
- Я понял, что ты не знаешь, - улыбаюсь я в ответ. - Но что бы это не было, это жутко вкусно.
- На что похоже? - чуть прищурив глаза спрашивает он.
В голове проносится ветер ощущений.
- На мед, - отвечаю я, - На молоко. На хлеб.
Парень смеется.
- На сыр, рыбу, оливки, - добавляет он, - Но ты прав. Это похоже на всё.
* * *
Чтобы утолить голод понадобилось всего пригоршня этой странной массы. Ушли усталость и боль. Я лежу на голой земле, мой собеседник устраивается рядом. Мы долго лежим молча, пока я, наконец, не решаю продолжить беседу.
- Ты сказал, что я упрямый. Почему?
Парень отвечает не сразу. Затем обводит взглядом пространство и указывает вокруг.
- Видишь их?
- Людей? - спрашиваю я.
- Теней. Это не люди, а лишь их тени. Они ничего не помнят, ничего не знают и ничего не делают. Ходят туда и обратно, спят, лежат, часто ссорятся и дерутся. И сами не знают отчего. Никому нет дела ни до кого. Им даже не интересно, откуда берется еда.
- А откуда она берется? - непроизвольно спрашиваю я, и по его глазам сразу понимаю, что это очередной глупый вопрос, на который сам и отвечаю:
- Никто не знает.
Парень улыбается.
- Так, а что же я? - продолжаю я.
Юноша смотрит на меня.
- А ты не такой, как остальные.
- И чем же я отличаюсь?
- Ты сбежал отсюда.
* * *
Я сбежал. Куда? Я закрываю глаза ладонями, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить, но тщетно.
- Давно… я сбежал?
- Может вчера, - пожимает плечами юноша, - Или несколько дней. Не очень давно.
Меня осеняет догадка.
- Я хотел уплыть? Переплыть реку?
- Ты уплыл, - подтверждает он, - И сегодня я тебя нашел на берегу.
- Выходит, побег не удался, - сокрушаюсь я.
- Да, - соглашается он, - Снова.
- Снова? - удивляюсь я, - Я делал это не один раз.
- Много раз. Очень много. Сколько себя помню, ты всегда хотел сбежать с Острова, уплыть туда, но каждый раз тебя выбрасывает на берег.
- Действительно, упрямый, - бормочу я, поражаясь услышанному.
Парень кивает и печально добавляет:
- И ты снова сделаешь это.
Я смотрю ему в глаза. В этот раз они кажутся неестественно пустыми, будто принадлежат глубокому старику.
- Нет! - громко кричу я, так что некоторые люди удивленно оборачиваются, - Хватит!
А юноша лишь пожимает плечами.
* * *
Я пытаюсь уснуть. Небо не темнеет, будто на острове совсем нет ночи, а есть лишь лениво ползущие облака. Здесь нет дня, нет ночи. Здесь нет ничего. Меня разбирает гнев. Я вскакиваю на ноги, сжимая кулаки, хочу закричать, но сдерживаюсь. Решаю пройтись по полю. Иду, лавируя между лежащими вповалку людьми. Вдруг слышу тихий свист. Прислушиваюсь. Нет, это не свист. Это песня.
Звук приводит меня к сидящему под скалой человеку со странной костяной трубкой в руках. Он дул в нее и она издавала этот тихий, но приятный свист.
- Здравствуй, - говорю я.
Он продолжает наигрывать свою мелодию, но кивает в знак приветствия.
- Ты сам это сделал?
Не останавливая игру, он неопределенно пожимает плечами в ответ.
- Ты не помнишь, - понимаю я, - Но мне все равно нравится, как ты это делаешь.
Я долго сижу подле музыканта, слушая его безмолвную песню.
- Вот ты где, - раздается голос сзади.
Я оборачиваюсь - это мой новый старый друг со шрамом.
- Мы называем его «Свист», - указывает он на дудочника.
- Разумеется. А меня вы как называете? Пловец? Упрямец?
- Нет, - усмехается он. - Ты Камень.
* * *
Я решаю сбежать с Острова. Когда я об этом сообщаю Шраму, он лишь вздыхает. Наверное, он так вздыхает каждый раз, когда я ему это говорю. До реки меня провожает небольшая группа, с которыми я подружился за некоторое время, проведенное на Острове в этот раз. Это Четырепальца, потому у него четыре пальца, Синеглазый, потому что у него синие глаза, Гнездо, потому что у него забавная пролысина посреди густой шевелюры. Ну и, конечно Свист и Шрам.
Перед заплывом я наедаюсь до отвала этой вкусной студенистой массы, накапливая бодрость и силу. Подхожу к реке - течения почти нет, облака отражаются в ней, сливаясь с водой вплоть до самого горизонта.
Я оборачиваюсь к друзьям, машу им рукой. На прощание никто не произносит никаких речей, слов поддержки, никто не отговаривает. Наверное, этот ритуал повторялся не один десяток раз. Сотню? Тысячу раз? И каждый этот раз я стою на этом берегу и смотрю вдаль с надеждой выбраться с острова. Узнать, кто я и что я. Или вернуться с неудачей? Нет, в этот раз всё у меня получится.
Я вхожу в воду.
* * *
Не помню, сколько я уже плыву. Берег, на котором остались мои товарищи, давно потерян из виду. Я делаю гребок за гребком, приближаясь к противоположному берегу реки. А есть ли тот берег? Или этот остров и есть весь наш мир и нет больше ничего?
Я прогоняю эти мысли и продолжаю плыть вперед. Вперед. Гребок, еще один. Еще несколько. Я делаю это! Я сбежал с острова. Я сбежал из этого мира. И я ищу новый мир.
Я плыву.
…Я устал и с трудом держусь на воде, но я уже вижу Тот берег, покрытый белесым туманом. Силы покинули меня давно и я не знаю, что продолжает меня держать на поверхности. Я не знаю. Как часто я это говорю? Как часто я это слышу? Не знаю! Как же это бесит - ничего не знать, ничего не помнить! Злость придает мне еще немного сил и я вновь гребу к берегу. Я уже слышу как волны бьются о камни. Еще чуть-чуть и я доберусь. Еще чуть-чуть…
Я тону. В голове шум, руки словно куски дерева, как камень. Я Камень. Вот почему меня так называют. Я тону, словно камень. Иду ко дну. Я ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не чувствую. Вдруг резкая боль вгрызается мне в мозг, я пытаюсь кричать, но река заливает мне рот. Я захлебываюсь, глотая воду.
Я умираю.
* * *
Я не могу открыть глаза. Зато я жив. Хочу пошевелиться, но не могу. Я не чувствую своего тела, лишь боль в голове. Вдруг меня поднимают и переворачивают на бок, стучат по спине. Меня выворачивает наизнанку, речная вода хлещет изо рта и носа, я судорожно закашливаюсь.
- Здраствуй, милый, - раздается чей-то голос.
Я с трудом открываю глаза. Рядом со мной сидит девушка и улыбается мне.
- Ты вернулся.
Вернулся? Я вернулся?
- Я тебя спасла, - говорит девушка, - Буквально за волосы вытащила.
Так вот почему у меня болит голова. Еле разлепив губы, я произношу наконец:
- Спасибо… Я добрался…
- Да, ты вновь сделал это, милый, - продолжает улыбаться девушка, - Это вызывает уважение. И сожаление. Жаль, что я не могу тебя убить, чтобы прекратить это.
- Что прекратить?
- Ты невероятно упрям, Сизиф. Все тени давно смирились со своей участью на Острове блаженных. Все кроме тебя.
Сизиф? Это мое имя? Меня зовут Сизиф, а вовсе не Камень.
- А кто ты?
- Ты меня не помнишь, - не спрашивает, а утверждает она, - меня зовут Прозерпина. Мы иногда встречаемся. На этом берегу Леты.
Прозерпина протягивает мне ладошку со смутно знакомой белой массой.
- Поешь, это придаст тебе сил.
- Что это, - спрашиваю я.
- Амброзия, - отвечает она.
Я с трудом проглатываю небольшой кусочек, по вкусу напоминающий всё самое вкусное, что есть на свете. Прозерпина кладет руку мне на лоб. Я смотрю в ее пронзительно черные глаза. Я не помню ее. Я хочу ее помнить!
- Ты не помнишь, Сизиф, - грустно говорит она, - И не вспомнишь. Через какое-то время ты вновь захочешь сбежать. Теперь отсюда. И поплывешь в обратную сторону. И там тебя вновь найдут твои друзья.
- Я помню их.
- Пока помнишь. Но скоро забудешь, - отвечает Прозерпина, перебирая пальцами мои спутанные волосы, - Лета смоет все воспоминания.
- Лета? Какая Лета? - удивляюсь я.
- Река, милый, - по ее щеке стекает слеза, - Ты слишком долго в ней находился.
- А что я делал в реке?
- Как обычно. Пытался сбежать.
Сбежать? Откуда? И почему? Кто эта девушка? И почему она плачет?
- Кто ты? - шепчу я.
- А ты кто? - шепчет она в ответ.
А кто я? Кто я?
Тянусь всеми конечностями. Тело отзывается тупой болью, будто я пролежал на берегу несколько часов. Или дней, кто знает? Пробую приподняться, с трудом подтягивая ноги к животу.
- Ну, наконец-то, - раздается чей-то голос.
Я оборачиваюсь. В стороне на большом камне сидит человек. Совсем юный еще на вид, но огромный шрам поперек лица и усталые глаза словно говорят, что ему многое пришлось пережить.
- Что? - спрашиваю я.
- Ты очнулся, - замечает мой собеседник.
- Да, я знаю. Давно я тут лежу?
- Не знаю, - отвечает юноша.
- Где я?
- Не знаю, - пожимает он плечами.
Я поднимаю голову и внимательно смотрю на него, пытаясь понять, что он хочет мне сказать этим. Он спокойно выдерживает мой взгляд.
- Кто ты такой? - спрашиваю тогда я.
- А ты знаешь, кто ты?
А кто я?
* * *
Это было очень странно. Я не помню ничего. Не помню своего имени, никого из друзей или знакомых, не помню откуда я родом и как здесь оказался. Я оглядел себя - руки сбитые в мозоли, огрубевшие ступни, спутанные волосы. Впрочем, мой собеседник выглядит лишь самую малость лучше.
- Так кто ты? - еще раз задаю я вопрос.
- Я не знаю, - после некоторой паузы признается юноша, - Здесь никто этого не знает. Никто ничего не знает.
- Где «здесь»? - удивляюсь я.
- Здесь на острове, - поясняет он, - На Острове.
Юноша встает со своего камня и шагает ко мне, протягивая руку. Я хватаюсь за нее и с большим трудом встаю на ноги. Остров выглядит весьма неприветливо - каменистый берег, круто уходящий куда-то вверх, в сторону скал. Безрадостную картину дополняет хмурое серое небо с облаками цвета глины.
- Ты здесь живешь? -спрашиваю я.
- Мы все здесь живем.
- И я?
- И ты, - кивает парень.
* * *
Мы идем вверх по склону, между небольшими скалами куда-то прочь от берега. Юноша со шрамом шагает впереди, безошибочно определяя верную дорогу. Возможно, где-то впереди был поселок, где, видимо, жили остальные люди. Судя по его словам, на Острове живет много людей, сплошь страдающие амнезией.
- Давно ты тут? - решаю я поддержать разговор, заодно пробуя что-то восстановить в памяти.
- Возможно, - уклоняется парень, - Может несколько дней. Или месяцев. Или лет. Иногда мне кажется, что я тут жил всегда. Но я не помню ничего этого.
- А что ты помнишь?
- Я помню тебя.
- Да? И какой я?
Юноша оборачивается и смотрит на меня.
- Ты упрямый.
- Правда?
- Да, - улыбается он, потом кивает направо, - Нам туда.
* * *
Мы выходим к поселку. Впрочем, назвать это поселком было сложно. Скорее, это было пастбище - широкое поле, на котором паслись люди. Поодиночке и стаями. Кто-то спал, положив под голову комок сухой травы, кто-то бесцельно бродил между кучками своих соплеменников, кто-то молча ел
- Хочешь есть? - вдруг спрашивает меня мой сопровождающий.
Желудок мечется куда-то в сторону - оказывается, я зверски голоден. Парень все понимает без слов, лезет руками в небольшую яму, прикрытую ветками. Достает оттуда что-то и протягивает мне. В его ладони лежит комок белой студенистой массы, которая к тому же еще и слегка светится.
- Поешь, - кивает юноша мне.
Я с подозрением отковыриваю пальцем немного и пробую на вкус. Внезапно это оказывается очень вкусно. Я хватаю все остальное и жадно запихиваю в рот.
- Только не спрашивай, что это, - смеется парень со шрамом.
- Я понял, что ты не знаешь, - улыбаюсь я в ответ. - Но что бы это не было, это жутко вкусно.
- На что похоже? - чуть прищурив глаза спрашивает он.
В голове проносится ветер ощущений.
- На мед, - отвечаю я, - На молоко. На хлеб.
Парень смеется.
- На сыр, рыбу, оливки, - добавляет он, - Но ты прав. Это похоже на всё.
* * *
Чтобы утолить голод понадобилось всего пригоршня этой странной массы. Ушли усталость и боль. Я лежу на голой земле, мой собеседник устраивается рядом. Мы долго лежим молча, пока я, наконец, не решаю продолжить беседу.
- Ты сказал, что я упрямый. Почему?
Парень отвечает не сразу. Затем обводит взглядом пространство и указывает вокруг.
- Видишь их?
- Людей? - спрашиваю я.
- Теней. Это не люди, а лишь их тени. Они ничего не помнят, ничего не знают и ничего не делают. Ходят туда и обратно, спят, лежат, часто ссорятся и дерутся. И сами не знают отчего. Никому нет дела ни до кого. Им даже не интересно, откуда берется еда.
- А откуда она берется? - непроизвольно спрашиваю я, и по его глазам сразу понимаю, что это очередной глупый вопрос, на который сам и отвечаю:
- Никто не знает.
Парень улыбается.
- Так, а что же я? - продолжаю я.
Юноша смотрит на меня.
- А ты не такой, как остальные.
- И чем же я отличаюсь?
- Ты сбежал отсюда.
* * *
Я сбежал. Куда? Я закрываю глаза ладонями, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить, но тщетно.
- Давно… я сбежал?
- Может вчера, - пожимает плечами юноша, - Или несколько дней. Не очень давно.
Меня осеняет догадка.
- Я хотел уплыть? Переплыть реку?
- Ты уплыл, - подтверждает он, - И сегодня я тебя нашел на берегу.
- Выходит, побег не удался, - сокрушаюсь я.
- Да, - соглашается он, - Снова.
- Снова? - удивляюсь я, - Я делал это не один раз.
- Много раз. Очень много. Сколько себя помню, ты всегда хотел сбежать с Острова, уплыть туда, но каждый раз тебя выбрасывает на берег.
- Действительно, упрямый, - бормочу я, поражаясь услышанному.
Парень кивает и печально добавляет:
- И ты снова сделаешь это.
Я смотрю ему в глаза. В этот раз они кажутся неестественно пустыми, будто принадлежат глубокому старику.
- Нет! - громко кричу я, так что некоторые люди удивленно оборачиваются, - Хватит!
А юноша лишь пожимает плечами.
* * *
Я пытаюсь уснуть. Небо не темнеет, будто на острове совсем нет ночи, а есть лишь лениво ползущие облака. Здесь нет дня, нет ночи. Здесь нет ничего. Меня разбирает гнев. Я вскакиваю на ноги, сжимая кулаки, хочу закричать, но сдерживаюсь. Решаю пройтись по полю. Иду, лавируя между лежащими вповалку людьми. Вдруг слышу тихий свист. Прислушиваюсь. Нет, это не свист. Это песня.
Звук приводит меня к сидящему под скалой человеку со странной костяной трубкой в руках. Он дул в нее и она издавала этот тихий, но приятный свист.
- Здравствуй, - говорю я.
Он продолжает наигрывать свою мелодию, но кивает в знак приветствия.
- Ты сам это сделал?
Не останавливая игру, он неопределенно пожимает плечами в ответ.
- Ты не помнишь, - понимаю я, - Но мне все равно нравится, как ты это делаешь.
Я долго сижу подле музыканта, слушая его безмолвную песню.
- Вот ты где, - раздается голос сзади.
Я оборачиваюсь - это мой новый старый друг со шрамом.
- Мы называем его «Свист», - указывает он на дудочника.
- Разумеется. А меня вы как называете? Пловец? Упрямец?
- Нет, - усмехается он. - Ты Камень.
* * *
Я решаю сбежать с Острова. Когда я об этом сообщаю Шраму, он лишь вздыхает. Наверное, он так вздыхает каждый раз, когда я ему это говорю. До реки меня провожает небольшая группа, с которыми я подружился за некоторое время, проведенное на Острове в этот раз. Это Четырепальца, потому у него четыре пальца, Синеглазый, потому что у него синие глаза, Гнездо, потому что у него забавная пролысина посреди густой шевелюры. Ну и, конечно Свист и Шрам.
Перед заплывом я наедаюсь до отвала этой вкусной студенистой массы, накапливая бодрость и силу. Подхожу к реке - течения почти нет, облака отражаются в ней, сливаясь с водой вплоть до самого горизонта.
Я оборачиваюсь к друзьям, машу им рукой. На прощание никто не произносит никаких речей, слов поддержки, никто не отговаривает. Наверное, этот ритуал повторялся не один десяток раз. Сотню? Тысячу раз? И каждый этот раз я стою на этом берегу и смотрю вдаль с надеждой выбраться с острова. Узнать, кто я и что я. Или вернуться с неудачей? Нет, в этот раз всё у меня получится.
Я вхожу в воду.
* * *
Не помню, сколько я уже плыву. Берег, на котором остались мои товарищи, давно потерян из виду. Я делаю гребок за гребком, приближаясь к противоположному берегу реки. А есть ли тот берег? Или этот остров и есть весь наш мир и нет больше ничего?
Я прогоняю эти мысли и продолжаю плыть вперед. Вперед. Гребок, еще один. Еще несколько. Я делаю это! Я сбежал с острова. Я сбежал из этого мира. И я ищу новый мир.
Я плыву.
…Я устал и с трудом держусь на воде, но я уже вижу Тот берег, покрытый белесым туманом. Силы покинули меня давно и я не знаю, что продолжает меня держать на поверхности. Я не знаю. Как часто я это говорю? Как часто я это слышу? Не знаю! Как же это бесит - ничего не знать, ничего не помнить! Злость придает мне еще немного сил и я вновь гребу к берегу. Я уже слышу как волны бьются о камни. Еще чуть-чуть и я доберусь. Еще чуть-чуть…
Я тону. В голове шум, руки словно куски дерева, как камень. Я Камень. Вот почему меня так называют. Я тону, словно камень. Иду ко дну. Я ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не чувствую. Вдруг резкая боль вгрызается мне в мозг, я пытаюсь кричать, но река заливает мне рот. Я захлебываюсь, глотая воду.
Я умираю.
* * *
Я не могу открыть глаза. Зато я жив. Хочу пошевелиться, но не могу. Я не чувствую своего тела, лишь боль в голове. Вдруг меня поднимают и переворачивают на бок, стучат по спине. Меня выворачивает наизнанку, речная вода хлещет изо рта и носа, я судорожно закашливаюсь.
- Здраствуй, милый, - раздается чей-то голос.
Я с трудом открываю глаза. Рядом со мной сидит девушка и улыбается мне.
- Ты вернулся.
Вернулся? Я вернулся?
- Я тебя спасла, - говорит девушка, - Буквально за волосы вытащила.
Так вот почему у меня болит голова. Еле разлепив губы, я произношу наконец:
- Спасибо… Я добрался…
- Да, ты вновь сделал это, милый, - продолжает улыбаться девушка, - Это вызывает уважение. И сожаление. Жаль, что я не могу тебя убить, чтобы прекратить это.
- Что прекратить?
- Ты невероятно упрям, Сизиф. Все тени давно смирились со своей участью на Острове блаженных. Все кроме тебя.
Сизиф? Это мое имя? Меня зовут Сизиф, а вовсе не Камень.
- А кто ты?
- Ты меня не помнишь, - не спрашивает, а утверждает она, - меня зовут Прозерпина. Мы иногда встречаемся. На этом берегу Леты.
Прозерпина протягивает мне ладошку со смутно знакомой белой массой.
- Поешь, это придаст тебе сил.
- Что это, - спрашиваю я.
- Амброзия, - отвечает она.
Я с трудом проглатываю небольшой кусочек, по вкусу напоминающий всё самое вкусное, что есть на свете. Прозерпина кладет руку мне на лоб. Я смотрю в ее пронзительно черные глаза. Я не помню ее. Я хочу ее помнить!
- Ты не помнишь, Сизиф, - грустно говорит она, - И не вспомнишь. Через какое-то время ты вновь захочешь сбежать. Теперь отсюда. И поплывешь в обратную сторону. И там тебя вновь найдут твои друзья.
- Я помню их.
- Пока помнишь. Но скоро забудешь, - отвечает Прозерпина, перебирая пальцами мои спутанные волосы, - Лета смоет все воспоминания.
- Лета? Какая Лета? - удивляюсь я.
- Река, милый, - по ее щеке стекает слеза, - Ты слишком долго в ней находился.
- А что я делал в реке?
- Как обычно. Пытался сбежать.
Сбежать? Откуда? И почему? Кто эта девушка? И почему она плачет?
- Кто ты? - шепчу я.
- А ты кто? - шепчет она в ответ.
А кто я? Кто я?