Туман над Полесьем
Туман над Полесьем
Из "Приключений Гершеле Острополлера"
Говорят, что когда приключения Гершеле Острополлера близились уже к концу, он возвращался домой в недоброе время. Мир не был уже миром, война была не войной, и доходили до него слухи, что и дома-то у него уже нет, что местечко разорено, а жители его разошлись, кто куда.
Жене и детям своим он строго-настрого наказал: если не смогут дождаться его дома, то чтобы встретились все в Иерусалиме, хотя бы и на будущий год. Хотя бы и на будущий после будущего. Но сейчас его ждала дорога домой. Хотя, он и не знал, где в итоге будет его дом.
Стояла весна, и Гершеле, покинув Литву, шел к полуденному Солнцу. Он прошел Витебск, переполненный солдатами. Миновал Могилев и еще несколько городов, где собирались евреи из окрестных местечек. Они ни за что не хотели отпускать его, Гершеле, из города. Говорили, что теперь людей от волков не отличишь. Но его ждала дорога домой.
И теперь перед ним раскинулось Полесье. Это было странное чувство. Он привык, что эти леса на севере. Именно над ними он видел всегда ночные звезды. А теперь, весеннее солнце пробивалось сквозь туман, плотно окутавший верхушки деревьев.
Чем дальше шел Гершеле, тем плотнее становился туман, и тем больше опасался он заблудиться в лесах, которые почти не знал. Как ни близко от дома было Полесье, Гершеле никогда раньше не бывал здесь.
В конце концов он остановился. Идти дальше не было никакой возможности. Пришлось ждать, когда туман хоть немного откроет дорогу. И вот Гершеле сел на обочину этой дороги, облокотился на свой мешок и задремал.
Дремать ему пришлось недолго. По крайней мере, так ему показалось. Его вывели из состояния оцепенения чьи-то всхлипывания.
Гершеле открыл глаза, и увидел девочку лет шести. Она, видимо, вышла на дорогу откуда-то сбоку, и теперь шла, сама не очень понимая, куда. Было видно, что она выплакала уже почти все слезы. У нее осталось совсем чуть-чуть --- только чтобы всхлипнуть, когда она поскользнулась и упала в траву на той же обочине, в паре шагов от Гершеле.
Рав поднялся, хотел было поднять девочку на руки, но она тут же перестала плакать, вскочила на ноги, и хотела бежать… Но ноги ее не слушались, она упала снова. Снова поднялась, и… стояла, отчаянно пытаясь хотя бы сжать свои кулачки.
-- Миленькая, --- сказал Гершеле, --- да ты голодна. И не спала, наверное, давно. А где твоя мама? Где папа?
Девочка разжала кулачки, села в траву и стала что-то говорить. Она не обращалась к Гершеле, она говорила как бы сама с собой. Иногда она забывала слова, и вместо забытых слов придумывала свои собственные. Но Гершеле все-таки смог разобрать, по-польски “мама”, “стреляли”, “злые”, “Крыся”...
Гершеле мог бы понять, что хотела сказать ему девочка. Но такие вещи понять он побоялся. Потом, несколько лет спустя, он говорил сыну, что струсил, но иногда только струсив можно хотя бы попытаться исполнить свой долг. Сейчас же он предпочел просто перейти на польский.
--- Крыся, давай покушаем. Ведь ты поможешь, правда? Не нужно меня бояться.
Посмотрев девочке в глаза, Гершеле понял, что она уже вряд ли когда-нибудь испугается чего-нибудь, кроме Б-га. И увидев это, Гершеле испугался снова.
У него в сумке лежало несколько картошек, небольшой кусок хлеба и немного --- около полстакана постного масла.
Гершеле наказал девочке сидеть здесь, сошел с дороги в лес, натаскал хворосту. Разжег небольшой костер. Больше всего он боялся, что не найдет в тумане место, где он оставил девочку. Но все оказалось в порядке, Гершеле разжег костер, посадил девочку рядом, чтобы она могла отогреться, а сам…
А сам он подобрал на дороге какое-то старое ведро, которое кто-то тут бросил в суматохе, взял гвоздь, камень, и изрешетил все это ведро по бокам так, чтобы оно превратилось в частую-частую терку. Но донышко ведра он оставил нетронутым.
Крыся тем временем чуть отогрелась и обсохла, и уже с интересом наблюдала за действиями Гершеле.
--- Пойдем, наберем щавеля?
Они набрали немного щавеля и земляничного листа. Щавель Гершеле мелко-мелко порезал, а потом взял картошки, и стал тереть их о стенки ведра, которые стали самой настоящей теркой.
Тонко потерев картошки, он смешал их со щавелем (Крыся даже улыбнулась и хлопнула в ладоши), добавил в эту смесь немного чистой белой золы из костра, потом подкинул в костер еще хворосту, поставил на костер ведро вверх дном, достал масла.
Масло он налил на донышко ведра (он предусмотрительно оставил его нетронутым), и стал выкладывать тертую картошку тонкими блинчиками на донышко.
Когда первый блинчик с двух сторон зарумянился, Гершеле протянул его девочке. Крыся вопросительно посмотрела на него:
--- А ты?
--- А мне сейчас будет еще.
Она разломила блинчик пополам и стала есть одну половинку, а вторую отдала Гершеле.
--- Спасибо.
Когда подрумянился второй блинчик, Гершеле сам разломил его, протянул половинку девочке. Она хотела его взять, но дрогнула и уронила его. Гершеле проследил за ее взглядом, и увидел, как из тумана выглянула пара волков.
Гершеле облегченно вздохнул.
--- Это не злые люди, --- сказал он. --- Они не тронут нас. Они просто посмотрят, что делаем мы в их лесу. Мы просто покушаем и уйдем. А они останутся тут жить.
Они некоторое время ели молча, снимая с костра готовые блинчики и подкладывая вместо них новые. Пара волков подошла чуть ближе.
--- Мы бы поделились с вами, --- Гершеле показал волку блинчик, который держал в руке. --- Но ведь это же не ваша еда.
Волк втянул в себя воздух, фыркнул, и красноречиво посмотрел на Крысю. Его глаза явно говорили: “Как вы можете ЭТО есть!”
Но потом он посмотрел на юг, издал тихий, протяжный вой. Он повернул уши. И, похоже, услышал что-то в ответ. Но ни Крыся, ни Гершеле не услышали, что именно.
А волк посмотрел на них, качнул головой, словно хотел сказать: “Да, там свободно.” Потом провел мордой по холке своей волчицы, и они оба убежали куда-то на запад.
Крыся некоторое время смотрела им вслед. А потом спросила:
--- Ребе, ведь теперь нам можно идти? Там ведь никого нет?
--- Да, доченька моя. Пойдем. Мы найдем дом и для тебя, и для меня. И знаешь, злые люди больше не придут к тебе в дом. А если и придут, то будет это уже не при тебе…
Я услышал эту историю от Малкиэля Острополлера, профессора химии, сына рава Гершеле. Он рассказал мне, что Крыся выросла, вышла замуж, у нее было двое детей, и дети ее живут и сейчас. И злые люди действительно пришли в ее дом уже без нее. Но для этого Вс-вышнему пришлось дать ей не очень долгую жизнь. Но все это случилось уже без Гершеле.