Sepiolida
Предыдущие части, рассказывающие о некоторых удивительных особенностях головоногих, которые ниже упоминаются как нечто само собой разумеющееся - ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ
Карликовые каракатицы, сепиолиды (называемые по-английски также кальмары-пельмени) - не просто маленькие каракатицы, а отдельный отряд головоногих, родственный каракатицам настоящим. Вот только раковины у них нет.
Сепиолиды малы - 1-2, максимум 8 см без щупалец - и напоминают ёлочные игрушки: тело у них, как правило, пухлое, ручки коротенькие, глаза большие - "детские", с точки зрения нас, позвоночных, пропорции делают их в наших глазах милыми, как покемон Пикачу. Но сами себе они весьма серьезные в своем размерном классе бестии, хищные и любвеобильные.
Обитают эти товарищи в мелких прибрежных водах Тихого и Индийского океанов, от Кейптауна до Владивостока. Стараются держаться в зарослях морских растений или животных. Отсутствие раковины не позволяет им поддерживать нейтральную плавучесть - они тонут - а малые размеры приближают их к жителям микромира, для которых вода густа. Поэтому сепиолиды меньше пользуются слабыми плавничками и больше - реактивным двигателем, да и то не всё время, а для стремительных бросков на добычу из засады. В засаде представители одного из двух семейств отряда - идиосепииды, они поизящней и напоминают не пельмени, а крохотных кальмарчиков - прилепляются спинками к травинкам, а второго присыпают себя песочком.
Для прилепления одни их кожные железы выделяют полисахаридный "клей", действующий под водой,
a другие - "растворитель" для него, позволяющий мгновенно отлипнуть от травинки (или стряхнуть песок)
и ринуться на жертву.
Питаются сепиолиды преимущественно плавающей ракообразной мелочью и способны одолеть креветку крупнее себя. Пойманных жертв они парализуют ядовитым укусом и буквально выскребают их содержимое из панциря способным далеко высовываться изо рта языком с радулой.
Активны малыши в принципе в любое время суток, но предпочитают ночь и сумерки. В темноте некоторые из них - не все - светятся благодаря бактериям-симбионтам, обитаюшим в особом кармашке поверх чернильного мешка. Это удобно - бактерия не лампочка, тумблером не выключишь, так каракатица, когда надо прикрутить фитилёк, просто выделяет в мантийную полость несколько капелек чернил, тонкой пленкой растекающихся по живому фонарику - а у чернил цефалоподов очень высокая укрывистость, не зря их издавна пускали на тушь - и заслоняющих свет. Тонкая же, но медленная коррекция светимости осуществляется регулировкой подачи в светящийся орган кислорода.
Свечение предназначено для маскировки каракатицы "снизу вверх". Сверху вниз она маскируется, меняя цвет, но при взгляде снизу силуэт моллюска на фоне освещеннй солнцем или луной поверхности океана будет виден, меняй цвет не меняй. Так вот моллюск в спокойном состоянии подгоняет яркость и до некоторой степени цвет свечения своего тела под яркость водной поверхности над ним и при взгляде снизу способен совершенно "раствориться", по крайней мере для человеческого глаза.
У новорожденных сепиолид этих бактерий нет, и они вынуждены, как пишет Википедия, тщательно собирать их в морском мире, насыщенном другими микроорганизмами. Такой у них первый в жизни квест. На самом деле бактерии находятся сами - их полно в морской воде - и селятся в вышеупомянутом светящемся органе, привлеченные выделяемым моллюском коктейлем из аминокислот и сахаров. Прочую микрофлору из своего убежища они вытесняют. Внутрь симбионты попадают по микроскопическим канальцам в стенках светящегося органа, и по ним же могут по желанию хозяина быть извергнуты наружу (точнее, под мантию, а оттуда наружу) - в темноте чернильная бомба неэффективна, зато можно ослепить нападающего действующим по тому же принципу огненным облаком.
Живут крохотные спруты недолго - месяца по четыре - зато в отличие от своих больших собратьев полжизни занимаются размножением. Сезона размножения как такового нет, спаривание может происходить в любое время. Никаких изысканных ритуалов настоящих каракатиц или жестокой эстетики кальмаров; у самца два гектокотиля, один широкий - хватать самку, другой узкий - для чего полагается. Увидел самец самку, приблизился, убедился, что самка - бросается, хватает и давай совать сперматофоры, пока та его не стряхнула. Потом хихикая удирает.
А самка начинает откладывать яйца, пристраивая их в укромные места. Раз в два-три дня, от десятка до нескольких сотен за раз. Сделает десяток-другой кладок общим весом в несколько раз больше себя - тут и старость пришла. Яйца предоставлены самим себе, но охрана им и не требуется - они покрыты чехлом из совершенно несъедобной слизи. Через пару недель из них вылупляются личинки-восьминожки: еще без щупалец, с одними руками - совсем уж обитатели микромира, охотящиеся на разных науплиусов врукопашную, готовые вырасти и созреть через пару месяцев.
Они прикольные.
Карликовые каракатицы, сепиолиды (называемые по-английски также кальмары-пельмени) - не просто маленькие каракатицы, а отдельный отряд головоногих, родственный каракатицам настоящим. Вот только раковины у них нет.
Сепиолиды малы - 1-2, максимум 8 см без щупалец - и напоминают ёлочные игрушки: тело у них, как правило, пухлое, ручки коротенькие, глаза большие - "детские", с точки зрения нас, позвоночных, пропорции делают их в наших глазах милыми, как покемон Пикачу. Но сами себе они весьма серьезные в своем размерном классе бестии, хищные и любвеобильные.
Обитают эти товарищи в мелких прибрежных водах Тихого и Индийского океанов, от Кейптауна до Владивостока. Стараются держаться в зарослях морских растений или животных. Отсутствие раковины не позволяет им поддерживать нейтральную плавучесть - они тонут - а малые размеры приближают их к жителям микромира, для которых вода густа. Поэтому сепиолиды меньше пользуются слабыми плавничками и больше - реактивным двигателем, да и то не всё время, а для стремительных бросков на добычу из засады. В засаде представители одного из двух семейств отряда - идиосепииды, они поизящней и напоминают не пельмени, а крохотных кальмарчиков - прилепляются спинками к травинкам, а второго присыпают себя песочком.
Для прилепления одни их кожные железы выделяют полисахаридный "клей", действующий под водой,
a другие - "растворитель" для него, позволяющий мгновенно отлипнуть от травинки (или стряхнуть песок)
и ринуться на жертву.
Питаются сепиолиды преимущественно плавающей ракообразной мелочью и способны одолеть креветку крупнее себя. Пойманных жертв они парализуют ядовитым укусом и буквально выскребают их содержимое из панциря способным далеко высовываться изо рта языком с радулой.
Активны малыши в принципе в любое время суток, но предпочитают ночь и сумерки. В темноте некоторые из них - не все - светятся благодаря бактериям-симбионтам, обитаюшим в особом кармашке поверх чернильного мешка. Это удобно - бактерия не лампочка, тумблером не выключишь, так каракатица, когда надо прикрутить фитилёк, просто выделяет в мантийную полость несколько капелек чернил, тонкой пленкой растекающихся по живому фонарику - а у чернил цефалоподов очень высокая укрывистость, не зря их издавна пускали на тушь - и заслоняющих свет. Тонкая же, но медленная коррекция светимости осуществляется регулировкой подачи в светящийся орган кислорода.
Свечение предназначено для маскировки каракатицы "снизу вверх". Сверху вниз она маскируется, меняя цвет, но при взгляде снизу силуэт моллюска на фоне освещеннй солнцем или луной поверхности океана будет виден, меняй цвет не меняй. Так вот моллюск в спокойном состоянии подгоняет яркость и до некоторой степени цвет свечения своего тела под яркость водной поверхности над ним и при взгляде снизу способен совершенно "раствориться", по крайней мере для человеческого глаза.
У новорожденных сепиолид этих бактерий нет, и они вынуждены, как пишет Википедия, тщательно собирать их в морском мире, насыщенном другими микроорганизмами. Такой у них первый в жизни квест. На самом деле бактерии находятся сами - их полно в морской воде - и селятся в вышеупомянутом светящемся органе, привлеченные выделяемым моллюском коктейлем из аминокислот и сахаров. Прочую микрофлору из своего убежища они вытесняют. Внутрь симбионты попадают по микроскопическим канальцам в стенках светящегося органа, и по ним же могут по желанию хозяина быть извергнуты наружу (точнее, под мантию, а оттуда наружу) - в темноте чернильная бомба неэффективна, зато можно ослепить нападающего действующим по тому же принципу огненным облаком.
Живут крохотные спруты недолго - месяца по четыре - зато в отличие от своих больших собратьев полжизни занимаются размножением. Сезона размножения как такового нет, спаривание может происходить в любое время. Никаких изысканных ритуалов настоящих каракатиц или жестокой эстетики кальмаров; у самца два гектокотиля, один широкий - хватать самку, другой узкий - для чего полагается. Увидел самец самку, приблизился, убедился, что самка - бросается, хватает и давай совать сперматофоры, пока та его не стряхнула. Потом хихикая удирает.
А самка начинает откладывать яйца, пристраивая их в укромные места. Раз в два-три дня, от десятка до нескольких сотен за раз. Сделает десяток-другой кладок общим весом в несколько раз больше себя - тут и старость пришла. Яйца предоставлены самим себе, но охрана им и не требуется - они покрыты чехлом из совершенно несъедобной слизи. Через пару недель из них вылупляются личинки-восьминожки: еще без щупалец, с одними руками - совсем уж обитатели микромира, охотящиеся на разных науплиусов врукопашную, готовые вырасти и созреть через пару месяцев.
Они прикольные.