Chinchilla laniger
"Все шиншиллы живут в Южной Америке и большей частью в горах на значительной высоте, между голыми скалами ниже снеговой линии. Жилищем им служат естественные пещеры или вырытые ими самими норы. Все они общительны, некоторые живут семьями в одной и той же пещере. Избегая, подобно зайцам, света, они показываются в основном в сумерках или ночью. Это быстрые, ловкие, робкие и пугливые животные. Слух у них, по-видимому, - наиболее развитое чувство. Умственные способности ничтожны. Корни и лишаи, луковицы и кора, а также и плоды составляют их пищу. Размножение приблизительно так же сильно, как у зайцев*. Они легко переносят неволю и доставляют удовольствие своей чистоплотностью и легкой приручаемостью. Некоторые виды приносят вред или, по крайней мере, досаждают, роясь под землей, но все полезны своим мясом и мехом. Южноамериканцы очень охотно едят мясо шиншилл, европейским путешественникам оно, по-видимому, тоже нравится, хотя они и говорят, что его нельзя сравнить с мясом нашего зайца.
Путешественник, который с западного берега Южной Америки поднимается в Кордильеры, достигнув высоты 2000-3000 метров над уровнем меря, замечает часто на протяжении целых миль, что все скалы покрыты шиншиллами. В Перу, Боливии и Чили от путешественников мы узнаем, что они в течение одного дня проезжали мимо тысячи зверьков. В светлые дни можно видеть, как шиншиллы сидят перед своими норами, но не на солнечной стороне скал, а всегда в глубочайшей тени. Еще чаще замечаешь их в утренние и вечерние часы. Они оживляют тогда горы и особенно хребты бесплодных каменистых и скалистых местностей, где существует лишь самая скудная растительность. По-видимому, именно на совершенно голых крутых скалах они бродят взад и вперед с необыкновенной быстротой и живостью. С изумительной легкостью лазают туда и сюда по отвесным скалам, на которых не за что уцепиться. Поднимаются вверх на 6-10 метров с такой ловкостью и быстротой, что за ними едва можно уследить глазами. Хотя они и не особенно робки, но не позволяют подойти близко и мгновенно исчезают, лишь только сделаешь вид, что хочешь их преследовать. Отвесная скала, покрытая сотнями животных, становится пустой и мертвой в ту же минуту, как только по ним выстрелят. Каждая шиншилла поспешно прячется в расщелине скалы и исчезает в ней, точно волшебством скрывшись с глаз. Чем более раздроблены утесы, тем чаще они населены шиншиллами, так как именно щели, расщелины и пустоты между камнями дают им убежище... Иногда случается, что путешественник, который, не делая ничего дурного этим животным, отдыхает на высотах, бывает просто осажден этими жителями скал. Камни понемногу оживляются, из каждой щели, каждой расселины выглядывает голова**.
Самые любопытные и доверчивые шиншиллы отваживаются приблизиться и, наконец, безбоязненно бегают под ногами пасущихся мулов. Походка их представляет скорее известного рода прыганье, чем ходьбу, но напоминает движения наших мышей. Отдыхая, они сидят на задней части тела, подтянув передние ноги к груди и вытянув хвост назад, однако могут совершенно свободно подниматься на задних ногах и держаться некоторое время в этом положении. При лазании хватаются всеми четырьмя лапами за щели скал, и самой незначительной неровности достаточно для них, чтобы твердо удержаться.
Все наблюдатели показывают, что это животное способно оживить даже самую пустынную и печальную горную местность и вместе с тем развлекает и забавляет человека, одиноко проезжающего на этих высотах.
В прежние времена шиншилла водилась, говорят, до самого моря на всех горах так же часто, как теперь на высоких; в настоящее время ее встречают на более низких горах лишь в виде отдельных экземпляров. Неустанное преследование, которому она подвергается ради шкуры, прогнало ее на высоты. За ней ревностно охотились уже с древних времен и даже теперь используют почти совершенно те же способы охоты, как прежде. Европейцы, правда, убивают ее иногда огнестрельным оружием или из самострелов, однако эта охота дает ненадежные результаты, потому что если в шиншиллу не попасть так, чтобы она умерла мгновенно, то она прячется в одну из трещин скалы и пропадает для охотника, и кровь из ран так сильно пачкает чрезвычайно нежные волосы, что такие шкуры сильно теряют в красоте и ценности.
Гораздо надежнее тот способ охоты, которым пользуются индейцы. Около старых или новых поселений шиншилл, которые охотник заметил своим орлиным глазом во время трудных скитаний, он ставит перед входными отверстиями петли из крепкого конского волоса или простые ловушки и ждет результатов, хорошо спрятавшись на некотором расстоянии. Любопытные шиншиллы, когда сочтут, что опасность миновала, быстро выскакивают из своих убежищ и или повисают в петлях, или убиваются ловушками. Индеец спешит, вынимает их и снова расставляет орудия ловли. Но теперь проходит более долгое время, прежде чем напуганные животные решатся оставить свое жилище. Они остаются по два дня в своих логовищах, прежде чем снова отважатся выйти наружу, за что и платятся жизнью. Легко понять, что выносливый и терпеливо выжидающий индеец может таким образом истребить целое поселение, под конец голод загоняет в петли и последних шиншилл.
Кроме того, индейцы страстно любят охоту, которую мы применяем для кроликов. Они умеют мастерски приручать ласку и дрессировать для охоты за шиншиллами, затем поступают точно так же, как наши охотники с хорьками, или же предоставляют самой ласке вытащить умерщвленное внутри логовища животное.
Многие из охотников-индейцев жаловались в моем присутствии на большое уменьшение числа этих животных и на все возрастающую трудность их ловли. Это следствие непрерывного неосмотрительного преследования. Промотав деньги, вырученные за продажу добычи, охотник за шиншиллами покупает в долг некоторое количество съестных припасов, обязуясь уплатить после охоты, и отправляется в самые дикие горные местности за шиншиллами***.
Пойманные становятся настолько ручными, что не пытаются кусаться или убежать, если их берут в руки, они спокойно сидят, даже если их посадить на колени, как будто бы это было их собственное логовище, и, по видимому, чрезвычайно любят, чтобы их гладили. Так как они очень чистоплотны, то нет основания бояться, чтобы они запачкали платье или придали ему дурной запах, у них и нет особенно дурного запаха, как у других мышей. В 1829 году малая шиншилла была привезена живой в Лондон и описана Беннетом. Это очень тихое существо, которое, однако, иногда пыталось кусаться, если находилось в дурном расположении духа. Она редко была весела, и лишь иногда можно было видеть ее странные прыжки. Садилась на задние лапы, но могла стоять и стоя держаться на задних ногах, пищу подносила ко рту передними лапами. Когда она однажды ускользнула из клетки и могла по желанию бродить по дому, то постоянно пряталась днем, зато тем живее была ночью."
(Альфред Брем, XIX в.)
* В естественных условиях самка рождает в год 1-2 раза, при этом количество детенышей в помете составляет не более 1-4 (чаще всего 2)
** В описанные Бремом времена шиншиллы встречались колониями до 100 и более особей. Из-за бесконтрольного промысла к началу ХХ века они были практически уничтожены. В 1918 году американский инженер Мэтьюс Чапмен (на фото справа) по случаю купил у индейца в Чили пойманную им шиншиллу и полюбил ее. С огромным трудом он нашел и приручил еще одиннадцать зверьков и тем спас вид от полного уничтожения. В настоящее время благодаря возвращению в природу одомашненных особей и охранным мерам естественная популяция шиншилл очень медленно восстанавливается.
*** Сейчас шиншиллы обитают только на скалистых плато на высотах 3000-5000 м над уровнем моря.