Как свалить тирана. Инструкция
<...> Аристофан должен был обладать большой смелостью, чтобы главной мишенью своих нападок сделать не кого иного, как всемогущего политического лидера Клеона, который стал «героем» одного из самых замечательных произведений Аристофана - комедии «Всадники» (424).
В прологе комедии из дома своего господина Демоса (т. е. афинского народа) с воплями выбегают два раба, в поведении которых зритель сразу узнавал известных в то время политических деятелей Демосфена и Никия; рабы в ужасе от наглости и вымогательств нового хозяйского любимчика, недавно купленного раба-пафлагонца, кожевника по профессии. Снова - прозрачная аллегория: Клеон был владельцем кожевенной мастерской, а наибольшей популярности достиг как раз осенью 425 г., успешно завершив военную операцию в тылу у Спарты, начатую Демосфеном. Стремясь избавиться от свалившегося на их голову наглеца, рабы выкрадывают у него пророчество, предвещающее падение Кожевника, и таким образом узнают, что сменить Кожевника должен еще более грубый и бессовестный демагог (выделено мной - Harst), базарный торговец колбасами. Вскоре находится подходящая кандидатура, и рабы готовят Колбасника к сражению с Кожевником; они получают поддержку у вступающего на орхестру хора всадников - представителей самой зажиточной части афинского общества, богачей-землевладельцев. Теперь на сцене царит стихия сплошного спора, агона между Колбасником и Кожевником; их столкновение прекращается ненадолго только для того, чтобы дать место парабасе - взволнованному хоровому гимну во славу родных Афин и их героического прошлого. Художественный эффект рассчитан здесь очень точно: Марафон, доблесть рядовых бойцов и бескорыстие полководцев - все это когда-то было; а что теперь? Тут-то и раскрывается основная политическая идея комедии: теперь Демос постарел, поглупел, легко поддается на грубую лесть и вообще проявляет склонность к паразитическому существованию. Этим пользуются всякие авантюристы и пройдохи, среди которых самым опасным является Кожевник. Ты заботишься не о благе народа, - разоблачает его Колбасник, -
Но чтоб грабить ты мог, города прижимать, вымогать приношенья и взятки,
Чтоб народ в суете и в угаре войны не видал твоих подлых проделок
И глядел тебе в рот, в нищете и беде, и подачек просил, голодая.
(Перевод А. Пиотровского)
В конце концов Колбаснику удается хитростью, грубостью и наглостью одолеть Кожевника и избавить от него Демос, который, в свою очередь, чудесно преображается. Сваренный в волшебной воде, он становится молодым и здоровым, полным сил и разума афинским народом, каким он был в славные времена греко-персидских войн; и сам Колбасник превращается из базарного прощелыги в мудрого и достойного государственного деятеля. (выделено мной - Harst)
Комедия «Всадники» во многих отношениях характерна для творчества Аристофана. Прежде всего из нее видно, что Аристофан вовсе не являлся противником демократических принципов, как это нередко стремятся изобразить буржуазные исследователи. Он подвергал критике не демократию как таковую, а ее недостойных вождей и те неполадки в государственном организме, которые породила война. Апелляция к всадникам - не более чем обращение к временным союзникам, столь же недовольным войной, как и их менее состоятельные односельчане. В то же время в комедии с полной отчетливостью выступают утопические элементы политической программы Аристофана: его идеал лежит не в будущем, а в прошлом, в идеализированной эпохе «крестьянской демократии» 480-х годов, которая в действительности была полна своих противоречий.
Наконец, образ Кожевника показателен для понимания художественных принципов Аристофана. Построенный как гротескный памфлет на вполне определенное историческое лицо с использованием характерных для него внешних признаков, он вырастает до обобщенного социального типа огромной реалистической силы: в нем воплощены не только классовый эгоизм и корыстолюбие рабовладельческой верхушки древних Афин, но и социальная природа демагогии в любом классовом обществе.
Близка по мысли к «Всадникам» поставленная через два года комедия «Осы». Она названа так по хору афинских стариков, сделавших своей профессией участие в народных судах и уподобляющихся осам в язвительной непримиримости к подсудимым. В годы войны по инициативе Клеона за исполнение должности судьи была установлена повышенная плата, и Аристофан не без сочувствия относится к бедным старикам, вынужденным зарабатывать себе хлеб насущный ежедневным судейством. Но и здесь он стремится доказать, что жалование, выплачиваемое судьям, составляет только мизерную часть народного дохода, а львиную долю присваивают себе демагоги и политические авантюристы. <...>
В. Н. Ярхо АРИСТОФАН (История всемирной литературы. - Т. 1. - М. 1983. - С. 372-377)
В прологе комедии из дома своего господина Демоса (т. е. афинского народа) с воплями выбегают два раба, в поведении которых зритель сразу узнавал известных в то время политических деятелей Демосфена и Никия; рабы в ужасе от наглости и вымогательств нового хозяйского любимчика, недавно купленного раба-пафлагонца, кожевника по профессии. Снова - прозрачная аллегория: Клеон был владельцем кожевенной мастерской, а наибольшей популярности достиг как раз осенью 425 г., успешно завершив военную операцию в тылу у Спарты, начатую Демосфеном. Стремясь избавиться от свалившегося на их голову наглеца, рабы выкрадывают у него пророчество, предвещающее падение Кожевника, и таким образом узнают, что сменить Кожевника должен еще более грубый и бессовестный демагог (выделено мной - Harst), базарный торговец колбасами. Вскоре находится подходящая кандидатура, и рабы готовят Колбасника к сражению с Кожевником; они получают поддержку у вступающего на орхестру хора всадников - представителей самой зажиточной части афинского общества, богачей-землевладельцев. Теперь на сцене царит стихия сплошного спора, агона между Колбасником и Кожевником; их столкновение прекращается ненадолго только для того, чтобы дать место парабасе - взволнованному хоровому гимну во славу родных Афин и их героического прошлого. Художественный эффект рассчитан здесь очень точно: Марафон, доблесть рядовых бойцов и бескорыстие полководцев - все это когда-то было; а что теперь? Тут-то и раскрывается основная политическая идея комедии: теперь Демос постарел, поглупел, легко поддается на грубую лесть и вообще проявляет склонность к паразитическому существованию. Этим пользуются всякие авантюристы и пройдохи, среди которых самым опасным является Кожевник. Ты заботишься не о благе народа, - разоблачает его Колбасник, -
Но чтоб грабить ты мог, города прижимать, вымогать приношенья и взятки,
Чтоб народ в суете и в угаре войны не видал твоих подлых проделок
И глядел тебе в рот, в нищете и беде, и подачек просил, голодая.
(Перевод А. Пиотровского)
В конце концов Колбаснику удается хитростью, грубостью и наглостью одолеть Кожевника и избавить от него Демос, который, в свою очередь, чудесно преображается. Сваренный в волшебной воде, он становится молодым и здоровым, полным сил и разума афинским народом, каким он был в славные времена греко-персидских войн; и сам Колбасник превращается из базарного прощелыги в мудрого и достойного государственного деятеля. (выделено мной - Harst)
Комедия «Всадники» во многих отношениях характерна для творчества Аристофана. Прежде всего из нее видно, что Аристофан вовсе не являлся противником демократических принципов, как это нередко стремятся изобразить буржуазные исследователи. Он подвергал критике не демократию как таковую, а ее недостойных вождей и те неполадки в государственном организме, которые породила война. Апелляция к всадникам - не более чем обращение к временным союзникам, столь же недовольным войной, как и их менее состоятельные односельчане. В то же время в комедии с полной отчетливостью выступают утопические элементы политической программы Аристофана: его идеал лежит не в будущем, а в прошлом, в идеализированной эпохе «крестьянской демократии» 480-х годов, которая в действительности была полна своих противоречий.
Наконец, образ Кожевника показателен для понимания художественных принципов Аристофана. Построенный как гротескный памфлет на вполне определенное историческое лицо с использованием характерных для него внешних признаков, он вырастает до обобщенного социального типа огромной реалистической силы: в нем воплощены не только классовый эгоизм и корыстолюбие рабовладельческой верхушки древних Афин, но и социальная природа демагогии в любом классовом обществе.
Близка по мысли к «Всадникам» поставленная через два года комедия «Осы». Она названа так по хору афинских стариков, сделавших своей профессией участие в народных судах и уподобляющихся осам в язвительной непримиримости к подсудимым. В годы войны по инициативе Клеона за исполнение должности судьи была установлена повышенная плата, и Аристофан не без сочувствия относится к бедным старикам, вынужденным зарабатывать себе хлеб насущный ежедневным судейством. Но и здесь он стремится доказать, что жалование, выплачиваемое судьям, составляет только мизерную часть народного дохода, а львиную долю присваивают себе демагоги и политические авантюристы. <...>
В. Н. Ярхо АРИСТОФАН (История всемирной литературы. - Т. 1. - М. 1983. - С. 372-377)