о великом БЫ
http://scandal-max.livejournal.com/742874.html?mode=reply&style=mine
Питомец многочисленнейших муз, писатель, бонвиван и карапуз, герой наш, без сомнения, свое имеет мнение и свой имеет необычный вкус. И вкус его во вкусе голытьбы - со стебом, понарошку, будто бы, он у интеллигенции имеет преференции - любитель рифмовать прозаик БЫ.
Рифмует он повсюду и везде - в газете, в телеящике, в гнезде (конечно же, кукушкином) - ведь быть не нужно Пушкиным, чтоб срифмовать где-где - в Караганде. Берет обычно темы поострей - где проститутки, или «жид или еврей», и правда ль, удивительно, что власть так отвратительна, как тянущий к нам руки брадобрей.
Все это в русле прошлого творцов - в каком-то смысле дедов и отцов - в классической традиции, со слогом и амбицией, и невзирая, и как БЫ в лицо, с улыбкою царям и как там бишь - неугомонный, будто Ксюша Стриж, порхает БЫ все далее, все более без талии, и с пылу с жару выдает pastiche про то, что все в России любят Пу, про гения и глупую толпу, про то, куда вы лезете с ногами на поэзию, топча куда-то торную тропу, про зверства в ироническом ключе - мол, зверства где-то есть, но так, вапче, кругом березы с елями да мэры с церетелями, жизнь хороша, но хочется лучЧЕ.
Проблема есть - певец у нас поет, прозаик пишет, Изя издает. У БЫ, у буревестника, сатиру перевесило - за недолетом новый недолет: извергнув пятистопные ямБЫ, он мечет их в ланиты и во лбы сатрапам и чиновникам, ментам и подполковникам - но только в жопу попадает БЫ…
Питомец многочисленнейших муз, писатель, бонвиван и карапуз, герой наш, без сомнения, свое имеет мнение и свой имеет необычный вкус. И вкус его во вкусе голытьбы - со стебом, понарошку, будто бы, он у интеллигенции имеет преференции - любитель рифмовать прозаик БЫ.
Рифмует он повсюду и везде - в газете, в телеящике, в гнезде (конечно же, кукушкином) - ведь быть не нужно Пушкиным, чтоб срифмовать где-где - в Караганде. Берет обычно темы поострей - где проститутки, или «жид или еврей», и правда ль, удивительно, что власть так отвратительна, как тянущий к нам руки брадобрей.
Все это в русле прошлого творцов - в каком-то смысле дедов и отцов - в классической традиции, со слогом и амбицией, и невзирая, и как БЫ в лицо, с улыбкою царям и как там бишь - неугомонный, будто Ксюша Стриж, порхает БЫ все далее, все более без талии, и с пылу с жару выдает pastiche про то, что все в России любят Пу, про гения и глупую толпу, про то, куда вы лезете с ногами на поэзию, топча куда-то торную тропу, про зверства в ироническом ключе - мол, зверства где-то есть, но так, вапче, кругом березы с елями да мэры с церетелями, жизнь хороша, но хочется лучЧЕ.
Проблема есть - певец у нас поет, прозаик пишет, Изя издает. У БЫ, у буревестника, сатиру перевесило - за недолетом новый недолет: извергнув пятистопные ямБЫ, он мечет их в ланиты и во лбы сатрапам и чиновникам, ментам и подполковникам - но только в жопу попадает БЫ…