В
Ессентуках, городе, с которым меня весьма случайно, но очень нежно повенчала судьба, есть у меня один из любимых способов встретить вечер - набрать в термос чая, купить в детской кондитерской пироженок, и уехать на гору, на греческое кладбище, провожать солнце в закат.
Нет, мы там не разбиваем крестов и не творим разврата.
Ведем себя тихо, вандализм чужд. Весь мусор, что остается от нашего пребывания, увозим с собой - и еще чужого захватываем.
К усопшим у нас исключительно уважение - как к нашему собственному будущему.
(В тысячный раз, впрочем, повторяю - завещаю меня исключительно кремировать, прах не сохранять).
Кладбище - интереснейшее место, а в Ессентуках оно интересное вдвойне.
Во-первых - так повелось, что
в округе живет очень много греков. На минуточку - треть всех греков России.
И история их попадания тоже примечательна - в отличие от греков приморских, издревле живших близ Черного и
Азовского моря, здешние греки перебрались сюда из Грузии. Куда они в свою очередь попали из
Турции, где жили больше века.
И, любопытно, многие из них сохранили язык - турецкий, не греческий.
Живут православные греки в Ессентуках, по-турецки друг с другом болтают - неисповедимы пути Господни.
И кладбища у них примечательны. Не такие как везде.
В том числе - не такие, как в
Греции.
Приняты надгробия с цветными фото в полный рост.
И в сумерках убийственное впечатление - словно по всему кладбищу тут и там стоят люди.
Приняты модели храмов, внутрь ставится свечка.
А также широкое место внутри могильной ограды - конем гуляй.
А самое любопытное - кладбище располагается на горе. С самым прекрасным видом на Бештау.
Тут вообще другое чувство пространства - монументы, такие как самая большая статуя Христа в России (на жаргоне, по аналогу с Рио -
Рио-де-Кавказ), располагаются на горах.
И кладбища тоже - в то время как сам город лежит в низине, к реке поближе.
Ну и, теперь вам понятнее - что может быть прекраснее, чем с чаем и пирожными приехать в предзакатный час на гору, скромно примоститься на чьей-нибудь лавке, в тишине и мире, и смотреть на величественные, меркнущие горы.
Мало что умиротворяет больше, и настраивает на философские мысли о вечном.