До последнего моря
Я пройду по Азии, по соленой земле, через гул велосипедных звонков, криков разносчиков.
Через запах горелого дерева, жир, имбирь, благовония. Запах мокрых тряпок, мочи и карри.
Земля как пепел, люди как призраки. Я, наглец, украду их тени. Обворую нищих.
Когда истрепется одежда - заменю ее местными цветастыми узорами.
В горах будет саднить глотку разряженный воздух. В квартале нищих будет нечем дышать.
Я просто лягу на землю, став невидимым для толп попрошаек.
Имя станет иероглифом, сон звенящим наваждением, звук сломанным и гортанным.
Еще один торговец, торгующий одиночеством - я войду в сказочную страну, с сказочным названием.
Пройду ее насквозь. Пролечу. Проползу.
Вновь украду запахи и тени.
Я сменяю монеты на плошку супа. Первородство отдам за чечевичную похлебку. Возрадуюсь выгодной сделке, перемигнусь со стариком-бородачом.
Растворюсь в воздухе, поймаю ветер, улечу.
На последний фронтир. До последнего моря.
Через запах горелого дерева, жир, имбирь, благовония. Запах мокрых тряпок, мочи и карри.
Земля как пепел, люди как призраки. Я, наглец, украду их тени. Обворую нищих.
Когда истрепется одежда - заменю ее местными цветастыми узорами.
В горах будет саднить глотку разряженный воздух. В квартале нищих будет нечем дышать.
Я просто лягу на землю, став невидимым для толп попрошаек.
Имя станет иероглифом, сон звенящим наваждением, звук сломанным и гортанным.
Еще один торговец, торгующий одиночеством - я войду в сказочную страну, с сказочным названием.
Пройду ее насквозь. Пролечу. Проползу.
Вновь украду запахи и тени.
Я сменяю монеты на плошку супа. Первородство отдам за чечевичную похлебку. Возрадуюсь выгодной сделке, перемигнусь со стариком-бородачом.
Растворюсь в воздухе, поймаю ветер, улечу.
На последний фронтир. До последнего моря.
Click to view