Из записных книжек Венедикта Ерофеева
Мистика всегда шла бок о бок с половой распущенностью.
Гляжу я на тебя, Тихонов, и думаю: отчего это все великие люди плохо воспитаны? У В.Тихонова ни сердца, ни ума, ни постоянства, ни идеи - одно только: индивидуальность.
А что нам с этих трёхсот грамм будет? Мы же гипербореи.
Вот и Христос: "Тут же разрушу храм и в три дня его построю". Почему же в три, если он мог и в одно мгновение? Так убедительнее для обывателя.
Мечтателю подобает говорить бестолково.
Да мало ли от чего дрожит рука? От любви к отечеству.
На левую ногу я надел ботинок без носка, на правую - только носок. Пусть все видят, что я взволнован.
Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище сложных натур.
Какого им еще мессию? И что он сможет добавить к тому, что тот уже сказал? Этот, ихний, будет молчать и заниматься судопроизводством.
"Перед великим умом я склоняю голову, - сказал пошляк Гёте, - Перед великим сердцем - колени".
А в ответ сказать какую-нибудь гадость, например: "Служу Советскому Союзу".
Человек - это звучит горько.
Торжественно провозглашать элементарные истины.
Четверых убил, шестерых изнасиловал, короче, вел себя непринужденно.
Симпатичный шалопай - да это почти господствующий тип у русских.
Продал себя за рюмочку похвалы.
Все равно пригвожденность, ко кресту ли, к трактирной ли стойке...
У него бездна ответов и он удивлялся: почему так мало вопрошаем? Почему ленивы и не любопытны и суетны?
Сочетать неприятное с бесполезным.
Завтра написать Курту Вальдхайму о том, что я признаю независимую республику Гвинею-Бисау.
А Курт Вальдхайм мне в ответ телеграмму: "Дурак ты".
Я смело могу занимать произраильскую позицию, Кувейт и Бахрейн не обрекут меня на нефтяной голод, - зачем мне нефть?
Люди, не убивайте друг друга, ибо это доставляет мне огорчение.
Гляжу я на тебя, Тихонов, и думаю: отчего это все великие люди плохо воспитаны? У В.Тихонова ни сердца, ни ума, ни постоянства, ни идеи - одно только: индивидуальность.
А что нам с этих трёхсот грамм будет? Мы же гипербореи.
Вот и Христос: "Тут же разрушу храм и в три дня его построю". Почему же в три, если он мог и в одно мгновение? Так убедительнее для обывателя.
Мечтателю подобает говорить бестолково.
Да мало ли от чего дрожит рука? От любви к отечеству.
На левую ногу я надел ботинок без носка, на правую - только носок. Пусть все видят, что я взволнован.
Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище сложных натур.
Какого им еще мессию? И что он сможет добавить к тому, что тот уже сказал? Этот, ихний, будет молчать и заниматься судопроизводством.
"Перед великим умом я склоняю голову, - сказал пошляк Гёте, - Перед великим сердцем - колени".
А в ответ сказать какую-нибудь гадость, например: "Служу Советскому Союзу".
Человек - это звучит горько.
Торжественно провозглашать элементарные истины.
Четверых убил, шестерых изнасиловал, короче, вел себя непринужденно.
Симпатичный шалопай - да это почти господствующий тип у русских.
Продал себя за рюмочку похвалы.
Все равно пригвожденность, ко кресту ли, к трактирной ли стойке...
У него бездна ответов и он удивлялся: почему так мало вопрошаем? Почему ленивы и не любопытны и суетны?
Сочетать неприятное с бесполезным.
Завтра написать Курту Вальдхайму о том, что я признаю независимую республику Гвинею-Бисау.
А Курт Вальдхайм мне в ответ телеграмму: "Дурак ты".
Я смело могу занимать произраильскую позицию, Кувейт и Бахрейн не обрекут меня на нефтяной голод, - зачем мне нефть?
Люди, не убивайте друг друга, ибо это доставляет мне огорчение.