Секса у нас нет. Эрос и Танатос
Вспомнили Наталью Медведеву. Она воистину магнетизированная, с трагической и зрелищной судьбой. Что-то в ней было совершенно особенное.
Как от человека, много пожившего и здесь и там, в Америке и Франции, мне особенно интересны ее наблюдения.
Про разницу культур, про рок-музыку, нашу и закордонную, в частности, она как-то озвучила занятное - западная рок-музыка базируется на сексе. На сексуальной, танцевальной, воинственной энергии - недаром у тех же древних греков Арес был одновременно и богом войны, и богом-любовником и богом-танцором - энергия всё равно одна.
А наша рок-музыка - нет. Есть секс, конечно, и в ней, но где-то далеко - на задворках, как что-то мимолетное, стыдное, незначительное, мелкое, побочное.
Наша рок-музыка, даже когда претендует на разгульность, делает это не на сексуальной энергии.
Всё-таки мы и сборный, условный Запад - очень разные цивилизации. С разной логикой, разными ценностями.
Утилитарность у нас - слово даже не матерное, а просто не известное. Мы цивилизация, стремящаяся выйти вовне. И презирающая вместе с этим телесное.
Мы мним себя выше секса, ибо секс - всего лишь человеческое, в нашем понимании, слишком человеческое.
Поэтому наш рок пропагандирует что угодно - духовное, бунтарское, яростное. Узы дружбы и братства, свободу и равенство. Что угодно, но не секс как таковой - секс это слишком мелко, преходяще. Это всего-лишь одна гиря на ногах, мешающая выйти за грань.
А та же американская рок-музыка, в ее классическом виде, это один сплошной секс. Это целая эпоха, целые поколения, зачатые на заднем сиденье Бьюика или Студебеккера.
Все-таки фактор, которого нет у нас - американская рок-музыка в своей основе - музыка чёрных. А секс - главное их богатство. Вся музыка черных - она про секс. Это сплошные намеки, один сплошной секс, прямой и косвенный.
В конце концов, как говорил Том Паркер, менеджер Элвиса Пресли, незадолго до встречи с Королем Рок-н-ролла (которого он сам же из него и сделал): - "Дайте мне белого, который двигается так же, как чёрный, и я порву весь шоу-бизнес".
И ведь порвал. Знал, что именно цепляет.
Наша рок-музыка, как мне кажется, в большинстве своем, увы, не о жизни, а о смерти. Что делает ее, пожалуй, глубокой и завораживающей, но это не то, что воспламеняет дух в ожидании любви.
Как там про русскую литературу говорил один заслуженный шведский врач, чудом избежавший в Польше газовых печей - "угрюмая литература угрюмого народа".
А западная рок-музыка - воспламеняет. Она проще, но ярче - она о сексе, следовательно - о жизни.
Если секс - это не про жизнь, то что же тогда про жизнь?
Любая культура - это свой колорит детектива по поиску Бога. Жанр один, хоть и манеры разные.
Для нас поиск Бога - это однозначно отрыв от земли. Прыжок в сверхчеловеческое, разрушение материального, как бренных оков. Недаром именно на нашу культуру так легко лег большевизм - уничтожение людей, с искренной верой в то, что этим творится богоугодное в своей метафизической сути дело.
А существуют другие пути - поиск Бога на Земле. Поиск Бога как вечной жизни, а не как вечной смерти. Мне кажется условно-усредненная культура, которую мы огульно называем Западом - она об этом.
Менее, пожалуй, пронзительная - все-таки ничто не отменит пронзительности творчества рядом со смертью. Но более лично мне милая.
Возможно это главное, что пугает меня в нашей культуре.
В любом случае - секса у нас нет. Или его исчезающе мало.
Да и тот, что есть - неизменно переходит в кухонные разговоры, сигаретный дым, богоискательские монологи и диалоги.
Взять проститутку, чтобы, до нее не дотронувшись, проговорить с ней до утра - это очень по-русски. Поиск минутного утешения души разговором - важнее, нежели телесное удовлетворение.
Секс рассматривается как прелюдия к беседе, но не как крещендо само по себе.
Возможно это может быть частично ответом, почему так мизерно мало наших людей творчески реализуются на Западе - им там всё особенно чуждо. Возможно, потому же вернулась та же Медведева, с которой начали мы разговор.
В любом случае, если отвечать на вопрос, в какую нишу падаю я, то и здесь вылезает моей русалочий хвост, вечное проклятие полукровки. Меня удручает как отсутствие сексуальной подоплеки культуры, так и тоска потерять это щемящее очарование шаркающей кругами смерти - столь побуждающее на творчество.
На одно надеюсь - Бог нас рассудит. На этом или на том свете.
Как от человека, много пожившего и здесь и там, в Америке и Франции, мне особенно интересны ее наблюдения.
Про разницу культур, про рок-музыку, нашу и закордонную, в частности, она как-то озвучила занятное - западная рок-музыка базируется на сексе. На сексуальной, танцевальной, воинственной энергии - недаром у тех же древних греков Арес был одновременно и богом войны, и богом-любовником и богом-танцором - энергия всё равно одна.
А наша рок-музыка - нет. Есть секс, конечно, и в ней, но где-то далеко - на задворках, как что-то мимолетное, стыдное, незначительное, мелкое, побочное.
Наша рок-музыка, даже когда претендует на разгульность, делает это не на сексуальной энергии.
Всё-таки мы и сборный, условный Запад - очень разные цивилизации. С разной логикой, разными ценностями.
Утилитарность у нас - слово даже не матерное, а просто не известное. Мы цивилизация, стремящаяся выйти вовне. И презирающая вместе с этим телесное.
Мы мним себя выше секса, ибо секс - всего лишь человеческое, в нашем понимании, слишком человеческое.
Поэтому наш рок пропагандирует что угодно - духовное, бунтарское, яростное. Узы дружбы и братства, свободу и равенство. Что угодно, но не секс как таковой - секс это слишком мелко, преходяще. Это всего-лишь одна гиря на ногах, мешающая выйти за грань.
А та же американская рок-музыка, в ее классическом виде, это один сплошной секс. Это целая эпоха, целые поколения, зачатые на заднем сиденье Бьюика или Студебеккера.
Все-таки фактор, которого нет у нас - американская рок-музыка в своей основе - музыка чёрных. А секс - главное их богатство. Вся музыка черных - она про секс. Это сплошные намеки, один сплошной секс, прямой и косвенный.
В конце концов, как говорил Том Паркер, менеджер Элвиса Пресли, незадолго до встречи с Королем Рок-н-ролла (которого он сам же из него и сделал): - "Дайте мне белого, который двигается так же, как чёрный, и я порву весь шоу-бизнес".
И ведь порвал. Знал, что именно цепляет.
Наша рок-музыка, как мне кажется, в большинстве своем, увы, не о жизни, а о смерти. Что делает ее, пожалуй, глубокой и завораживающей, но это не то, что воспламеняет дух в ожидании любви.
Как там про русскую литературу говорил один заслуженный шведский врач, чудом избежавший в Польше газовых печей - "угрюмая литература угрюмого народа".
А западная рок-музыка - воспламеняет. Она проще, но ярче - она о сексе, следовательно - о жизни.
Если секс - это не про жизнь, то что же тогда про жизнь?
Любая культура - это свой колорит детектива по поиску Бога. Жанр один, хоть и манеры разные.
Для нас поиск Бога - это однозначно отрыв от земли. Прыжок в сверхчеловеческое, разрушение материального, как бренных оков. Недаром именно на нашу культуру так легко лег большевизм - уничтожение людей, с искренной верой в то, что этим творится богоугодное в своей метафизической сути дело.
А существуют другие пути - поиск Бога на Земле. Поиск Бога как вечной жизни, а не как вечной смерти. Мне кажется условно-усредненная культура, которую мы огульно называем Западом - она об этом.
Менее, пожалуй, пронзительная - все-таки ничто не отменит пронзительности творчества рядом со смертью. Но более лично мне милая.
Возможно это главное, что пугает меня в нашей культуре.
В любом случае - секса у нас нет. Или его исчезающе мало.
Да и тот, что есть - неизменно переходит в кухонные разговоры, сигаретный дым, богоискательские монологи и диалоги.
Взять проститутку, чтобы, до нее не дотронувшись, проговорить с ней до утра - это очень по-русски. Поиск минутного утешения души разговором - важнее, нежели телесное удовлетворение.
Секс рассматривается как прелюдия к беседе, но не как крещендо само по себе.
Возможно это может быть частично ответом, почему так мизерно мало наших людей творчески реализуются на Западе - им там всё особенно чуждо. Возможно, потому же вернулась та же Медведева, с которой начали мы разговор.
В любом случае, если отвечать на вопрос, в какую нишу падаю я, то и здесь вылезает моей русалочий хвост, вечное проклятие полукровки. Меня удручает как отсутствие сексуальной подоплеки культуры, так и тоска потерять это щемящее очарование шаркающей кругами смерти - столь побуждающее на творчество.
На одно надеюсь - Бог нас рассудит. На этом или на том свете.