День ВДВ
Автоколонны с флагами, "никто кроме нас", мужички-бобры в тельняшках и беретах, богатырский хохот - ах, ну да, 2 августа, день ВДВ.
Ехал мимо рынка, дай думаю к узбекам заеду, лепешек и самсы куплю.
Узбеки, как и прочие гости жаркой Средней Азии и фертильного Кавказа, в моноэтничном Орле всё еще редкость. Шутка ли, тут даже дворники - и те русские.
А эти прижились. В самом незаметном углу облюбовали себе малую жестяную будку, в ней поставили тандыр. В белоснежном колпаке и фартуке усатый узбек, с руками испачканными в муке, лепит, шлепает вкусное солоноватое тесто к тандырным стенкам, ловко достает румяные лепешки и самсу на божий свет.
Как в любом моноэтничном городе, отношение к ним насмешливое и чуть презрительное - как к неудачной ветви эволюции. Но, с небольшим смущением, лепешки берут у них многие - вкусно и дешево.
Остановился, пробрался сквозь рыночные ряды, где не меняется ничего, и век пройдет - не изменится, завернул в знакомый угол - а лавка у узбеков закрыта. Стекла покрыты газетами, на дверях навесной замок.
Пригорюнился я, повернулся к тетке - торгует напротив книгами на вес и туалетной бумагой, спрашиваю - а что ж узбеки, съехали? Насовсем?
Та: - "Да почему насовсем, только сегодня не работают - день ВДВ же"
Эх, об этом я почему-то не подумал.
И вообще - чудно получается. Чудно, что все друг друга сразу поняли. Что никому ничего не пришлось друг другу объяснять - а почему не работают? А при чем тут ВДВ? Какое отношение день ВДВ имеет к закрытому ларьку узбекских лепешек и самсы?
Ну вот иностранец у меня спросит, естественно с этим киношным уёбищным акцентом, без которого никакой иностранец, разумеется, не может разговаривать по-русски: - "Оу, Ольександер, а скажи мьйне пожьялюйста, уай узбеки не есть работать, когда есть в Россьия дьень Увэдэвэ?".
И вот что я ему отвечу? Как ему объяснить?
Ехал мимо рынка, дай думаю к узбекам заеду, лепешек и самсы куплю.
Узбеки, как и прочие гости жаркой Средней Азии и фертильного Кавказа, в моноэтничном Орле всё еще редкость. Шутка ли, тут даже дворники - и те русские.
А эти прижились. В самом незаметном углу облюбовали себе малую жестяную будку, в ней поставили тандыр. В белоснежном колпаке и фартуке усатый узбек, с руками испачканными в муке, лепит, шлепает вкусное солоноватое тесто к тандырным стенкам, ловко достает румяные лепешки и самсу на божий свет.
Как в любом моноэтничном городе, отношение к ним насмешливое и чуть презрительное - как к неудачной ветви эволюции. Но, с небольшим смущением, лепешки берут у них многие - вкусно и дешево.
Остановился, пробрался сквозь рыночные ряды, где не меняется ничего, и век пройдет - не изменится, завернул в знакомый угол - а лавка у узбеков закрыта. Стекла покрыты газетами, на дверях навесной замок.
Пригорюнился я, повернулся к тетке - торгует напротив книгами на вес и туалетной бумагой, спрашиваю - а что ж узбеки, съехали? Насовсем?
Та: - "Да почему насовсем, только сегодня не работают - день ВДВ же"
Эх, об этом я почему-то не подумал.
И вообще - чудно получается. Чудно, что все друг друга сразу поняли. Что никому ничего не пришлось друг другу объяснять - а почему не работают? А при чем тут ВДВ? Какое отношение день ВДВ имеет к закрытому ларьку узбекских лепешек и самсы?
Ну вот иностранец у меня спросит, естественно с этим киношным уёбищным акцентом, без которого никакой иностранец, разумеется, не может разговаривать по-русски: - "Оу, Ольександер, а скажи мьйне пожьялюйста, уай узбеки не есть работать, когда есть в Россьия дьень Увэдэвэ?".
И вот что я ему отвечу? Как ему объяснить?