Мизинец Будды
У Пелевина в "Чапаеве и пустоте" было страшное оружие, глиняный пулемет - достаточно было навести его на цель, и предмет или человек исчезали бесследно, как не было их.
Оказалось, что оружие это - мизинец Будды Анагамы, просто к которому приделан глиняный приклад.
Будда Анагама не тратил много времени, разъясняя людям природу вещей - ему было достаточно навести мизинец левой руки, и тут же указуемая им вещь показывала свою истинную природу.
А поскольку в основе истинной природы любой вещи или явления ничего, как выяснилось, на деле нет - всё и исчезало бесследно, в соответствии со своей истинной сутью.
Ничто есть всё - и наоборот.
Я часто думаю и ощущаю - что есть люди? Что останется от любого из нас, если навести на нас глиняный пулемет, с неумолимым перстом?
Есть люди с душой и сердцем.
А есть люди-големы - без души и без сердца. Они имеют тело, речь, биографию - но не имеют судьбы.
Они могут казаться умными, но если начать разматывать с них их слова, идея, воззрения, как бинты с мумии - выяснится, что всё это наносное - все эти идеи и мысли откуда-то взяты на веру, стащены, использованы, повторены.
Каждое убеждение оказывается неискренным, каждое чувство фальшиво, каждое знание эфемерно.
И снимаешь с этой мумии бинт за бинтом, надеясь добраться до сути, но вот шелестит последний бинт - а мумии нет. Эти бинты ничего не бальзамируют. Там пустота, как от Будды мизинца.
Фальшивое эго, в шелухе вечных повторений.
Испокон века человечество можно было влёт, сразу же разделить на две группы - и сразу придумывались критерии. Возьми любую группу людей - и сразу придумаешь, по какому признаку можно их разделить.
Человеколюбивые и не очень философские учения и доктрины шли к цели - как соединить человечество в единое. Ну, или на худой конец - как уничтожить несогласных, дабы наступил невиданный доселе Золотой Век.
Чем сильнее людей сбивали скрепами - тем больше они крошились как труха, и распадались - в перегной.
Сегодня наступило странное и пугающее для старого человека время - человек пошел щепиться, распадаться на волокна. Раньше можно было людей делить надвое - сегодня каждое из разделенного тоже пошло разделяться.
Причем разделяться вверх, вниз, вспять, в другое измерение.
Мы жили в двухмерном, плоском мире. Мире, описанном в черно-белых фильмах с томной улыбкой Кларка Гейбла, в классических романах, где все страсти, фетиши, рецепты были знакомыми, устоявшимися. Действовала мораль, традиции, и цели были понятными, соизмеримыми.
Любовь и ненависть, трусость и доблесть, честь и бесчестие - все было значимым.
А сейчас человек исчезает. Люди бесконечно разделяются, уходят в параллельные, виртуальные реальности.
И тела пока их тут, ходят по улицам, едут, перевозимые трамваями - но оболочки их создают новые эго, новые, бестелесные, виртуальные жизни, где встречаются никогда не существовавшие личности, бесконечно быстро придумывающие себе друг друга.
Сердцевина, стержень, почва, базис - то, что составляло человека - исчезает.
Человек находится в незавидном выборе - назад идти смерть - там деградация. Исчезновение человека, низведение его до животного.
А впереди тоже смерть - человек перестанет быть человеком, станет информационным зарядом, отколовшейся щепкой, улетевшей в другое измерение от разошедшегося топора.
Прогресс ведет к прыжку в сверхчеловеческое - и это, как это ни страшно признавать, конец нашей, еще человеческой истории. Мы - всего-лишь переходный этап к чему-то, что нам, из нашего примитивного мира пока не видно, что нам неведомо.
Может быть именно поэтому человечество так отчаянно пытается топтаться на месте, хватаясь за архаичные придумки, о чем-то почвенном, незыблемом, устоявшемся. Страшно улететь в черную дыру, которая всасывает нас.
Может чтобы заглушить этот ужасный гул, люди и отказываются от сердца и души - и становятся големами - им нечем бояться.
А может эти оживленные куски глины родились такими изначально - и их я вижу сейчас из окна, мерно взмахивающих при ходьбе руками.
Что есть человек? Если снять с нас весь наш опыт, наши знания - что останется? Что есть Я в своей первооснове?
Что окажется на месте каждого из нас, стоит лишь навести на нас глиняный пулемет с мизинцем Будды?
Мы живем последние эры. Невозможно сопротивляться завихрению, которое нас всасывает.
Можно сойти с поезда - и оказаться исчезнувшим из истории. Можно остаться, и ждать - приложив все душевные и сердечные силы, чтобы не сойти с ума от живой пустоты.
Человеку суждено исчезнуть в том виде, в котором мы его успели узнать. Похороним же его с почестями.
Мы встретимся снова, но будем другими.
Есть то, что неподвластно даже мизинцу Будды.
Я не знаю, кто сейчас пишет эти строки.
Оказалось, что оружие это - мизинец Будды Анагамы, просто к которому приделан глиняный приклад.
Будда Анагама не тратил много времени, разъясняя людям природу вещей - ему было достаточно навести мизинец левой руки, и тут же указуемая им вещь показывала свою истинную природу.
А поскольку в основе истинной природы любой вещи или явления ничего, как выяснилось, на деле нет - всё и исчезало бесследно, в соответствии со своей истинной сутью.
Ничто есть всё - и наоборот.
Я часто думаю и ощущаю - что есть люди? Что останется от любого из нас, если навести на нас глиняный пулемет, с неумолимым перстом?
Есть люди с душой и сердцем.
А есть люди-големы - без души и без сердца. Они имеют тело, речь, биографию - но не имеют судьбы.
Они могут казаться умными, но если начать разматывать с них их слова, идея, воззрения, как бинты с мумии - выяснится, что всё это наносное - все эти идеи и мысли откуда-то взяты на веру, стащены, использованы, повторены.
Каждое убеждение оказывается неискренным, каждое чувство фальшиво, каждое знание эфемерно.
И снимаешь с этой мумии бинт за бинтом, надеясь добраться до сути, но вот шелестит последний бинт - а мумии нет. Эти бинты ничего не бальзамируют. Там пустота, как от Будды мизинца.
Фальшивое эго, в шелухе вечных повторений.
Испокон века человечество можно было влёт, сразу же разделить на две группы - и сразу придумывались критерии. Возьми любую группу людей - и сразу придумаешь, по какому признаку можно их разделить.
Человеколюбивые и не очень философские учения и доктрины шли к цели - как соединить человечество в единое. Ну, или на худой конец - как уничтожить несогласных, дабы наступил невиданный доселе Золотой Век.
Чем сильнее людей сбивали скрепами - тем больше они крошились как труха, и распадались - в перегной.
Сегодня наступило странное и пугающее для старого человека время - человек пошел щепиться, распадаться на волокна. Раньше можно было людей делить надвое - сегодня каждое из разделенного тоже пошло разделяться.
Причем разделяться вверх, вниз, вспять, в другое измерение.
Мы жили в двухмерном, плоском мире. Мире, описанном в черно-белых фильмах с томной улыбкой Кларка Гейбла, в классических романах, где все страсти, фетиши, рецепты были знакомыми, устоявшимися. Действовала мораль, традиции, и цели были понятными, соизмеримыми.
Любовь и ненависть, трусость и доблесть, честь и бесчестие - все было значимым.
А сейчас человек исчезает. Люди бесконечно разделяются, уходят в параллельные, виртуальные реальности.
И тела пока их тут, ходят по улицам, едут, перевозимые трамваями - но оболочки их создают новые эго, новые, бестелесные, виртуальные жизни, где встречаются никогда не существовавшие личности, бесконечно быстро придумывающие себе друг друга.
Сердцевина, стержень, почва, базис - то, что составляло человека - исчезает.
Человек находится в незавидном выборе - назад идти смерть - там деградация. Исчезновение человека, низведение его до животного.
А впереди тоже смерть - человек перестанет быть человеком, станет информационным зарядом, отколовшейся щепкой, улетевшей в другое измерение от разошедшегося топора.
Прогресс ведет к прыжку в сверхчеловеческое - и это, как это ни страшно признавать, конец нашей, еще человеческой истории. Мы - всего-лишь переходный этап к чему-то, что нам, из нашего примитивного мира пока не видно, что нам неведомо.
Может быть именно поэтому человечество так отчаянно пытается топтаться на месте, хватаясь за архаичные придумки, о чем-то почвенном, незыблемом, устоявшемся. Страшно улететь в черную дыру, которая всасывает нас.
Может чтобы заглушить этот ужасный гул, люди и отказываются от сердца и души - и становятся големами - им нечем бояться.
А может эти оживленные куски глины родились такими изначально - и их я вижу сейчас из окна, мерно взмахивающих при ходьбе руками.
Что есть человек? Если снять с нас весь наш опыт, наши знания - что останется? Что есть Я в своей первооснове?
Что окажется на месте каждого из нас, стоит лишь навести на нас глиняный пулемет с мизинцем Будды?
Мы живем последние эры. Невозможно сопротивляться завихрению, которое нас всасывает.
Можно сойти с поезда - и оказаться исчезнувшим из истории. Можно остаться, и ждать - приложив все душевные и сердечные силы, чтобы не сойти с ума от живой пустоты.
Человеку суждено исчезнуть в том виде, в котором мы его успели узнать. Похороним же его с почестями.
Мы встретимся снова, но будем другими.
Есть то, что неподвластно даже мизинцу Будды.
Я не знаю, кто сейчас пишет эти строки.