Роберт Мендельсон. Как вырастить ребёнка здоровым вопреки врачам. Глава 1-2
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/196671.html
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html
1. Большинство неприятностей проходит под утро
Эта книга адресована родителям, которым нужен совет, как вырастить детей здоровыми. Моя цель - научить вас распознавать, когда ребёнок нуждается в помощи врача, а когда медицинского вмешательства следует избегать, поскольку оно способно больше навредить, чем помочь. Я также намерен предупредить вас об опасностях, таящихся в многочисленных лекарствах и всевозможных анализах, рентгеноскопии и других процедурах, которые, вполне вероятно, захочет испробовать на вашем ребёнке педиатр. Это может вредно отразиться на детском здоровье.
Педиатрам дано одно существенное преимущество перед другими врачами: они имеют замечательных помощников - родителей, беспокоящихся о здоровье своих детей больше, нежели о своём собственном. Над этим нам всем стоит задуматься.
Если среди ночи вы проснётесь из-за того, что голова раскалывается от боли, что вы будете делать? Вероятнее всего, примите аспирин, а наутро встанете в добром здравии. Представьте, что от того же глубокой ночью проснулся ваш малыш. Первой вашей мыслью будет как можно скорее дозвониться до педиатра. Если его телефон не переключен на автоответчик, я уверен, что вы услышите: «Температуру измеряли?». Затем, независимо от вашего ответа, врач скажет: «Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Дайте аспирин, а утром приведите ребёнка ко мне на приём...». Вы вешаете трубку, уже сожалея о звонке, даёте своему Джимми аспирин, и он вскоре засыпает, как и вы сами. А поутру с облегчением обнаруживаете, что Джимми бодр, здоров и требует завтрака. Покормив ребёнка, вы начинаете размышлять, вести его к доктору или сэкономить время и деньги...
Всё происходит именно так, а между тем такого сценария следует избегать. По поводу единственного симптома (головная боль) звонить врачу нет никакой необходимости, и ещё меньше причин идти утром к нему на приём. Если у ребёнка нет симптомов серьёзной болезни, визит к педиатру не принесет никакой пользы. Напротив, он может повлечь проведение ненужных медицинских процедур, способных превратить здорового ребёнка в больного!
Если вам приходилось читать книги о детском здоровье, то вы уже заметили, что мои взгляды отличаются от общепринятых. Большая часть таких книг написана врачами, и даже те из авторов, которые честно признают, что многие детские болезни в силу своей природы проходят сами, солидаризируются с остальными в одном: о каком бы симптоме или о каком бы заболевании ни шла речь, первой рекомендацией всегда должно быть: «Обратитесь к врачу».
Главный совет автора этой книги, за спиной у которого почти три десятилетия педиатрической практики и преподавания: «Не обращайтесь к врачу». Возможно, это вас удивит, но за долгие годы размышлений я пришёл к выводу, что подавляющее большинство детских болезней не требует внимания докторов. Когда же лечение предписывается без необходимости, оно приносит больше вреда, чем пользы.
Итак, длительное наблюдение за поведением врачей и мой опыт лечения тысяч детей дают основание сказать: «Избегайте педиатров, когда только можно».
Назову и другие предпосылки, на которых основаны мои выводы и рекомендации, изложенные на последующих страницах.
- Как минимум 95 процентов заболеваний, к которым склонны дети, в случае их возникновения проходят сами.
- Слишком часто риск неосторожного или ненужного медицинского вмешательства опаснее последствий самой болезни.
- Значительную часть своего времени педиатры лечат не ребёнка, а родительское беспокойство, вызванное плохим самочувствием их чада. Они нередко назначают лечение без необходимости (со всеми вытекающими последствиями), для успокоения родителей, и делают то, что те от них ожидают или требуют. Встревоженных родителей успокаивать, конечно же, нужно, но только не лечением детей, которые не больны. Между тем, на успокоительные беседы детские врачи много времени тратить не привыкли. Им быстрее и проще выписать рецепт.
- Лучше всяких врачей - мать всего сущего Природа, родители, бабушки и дедушки, которые выступают против стремления медицины подавить способность организма к самоисцелению. (Нынешнее поколение бабушек уже само зомбировано выше всякой крыши - H.B.)
- По меньшей мере в 90 процентах всех лекарств, прописываемых педиатрами, нет никакой нужды, и принимающие их дети рискуют поплатиться своим здоровьем. Все лекарства по своей природе токсичны и опасны. Кроме того, злоупотребление ими в детстве формирует у человека заблуждение, что существует «пилюля от любой болезни», приводящее к попыткам решать эмоциональные проблемы «химическим путём».
- Не менее 90 процентов всех детских хирургических операций проводится без достаточных оснований и подвергает маленьких пациентов риску смерти от непредвиденных обстоятельств, анестезии или инфекций, которым так благоприятствует кишащая микробами больничная среда.
- Среди педиатров, увы, немало тех, кто имеет весьма поверхностные знания (или не имеет их вовсе) диететики и фармакологии: на медицинских факультетах этим жизненно важным наукам внимания почти не уделяется. Пациенты страдают от невежества врачей в вопросах диетотерапии и от побочных эффектов лекарств.
- Родители почти ничего не знают о том, когда врач необходим, а когда они сами, без медицинского вмешательства, могут поддержать способность детского организма справиться с болезнью.
Я понимаю, что если просто назову недостатки педиатрической системы и посоветую вам, родителям, избегать помощи врачей и принять на себя больше ответственности за здоровье своих детей, то взвалю на ваши плечи непосильный груз. Гораздо проще последовать такого рода совету по отношению к самому себе, чем решиться на это, когда речь заходит о здоровье любимого ребёнка.
Подобная двойственность, хотя и объяснима, превращает родителей в заложников педиатра. Большая часть обследуемых детей в лечении не нуждается. Но врачу выгодно воздействовать на родителей самим фактом лечения ребёнка. Подобный образ действий не совпадает с моими этическими принципами. Однако, я могу понять педиатра, поступающего таким образом. Он неизбежно оказывается в выигрышном положении - как в финансовом плане, так и в психологическом. «Излечив» практически здорового ребёнка, врач получает не только хорошие деньги, но и благодарность.
Подоплёка подобного поведения врачей кроется в тенденции к уменьшению числа пациентов и одновременному увеличению числа педиатров, что сказывается на прибыли педиатрических клиник. Чтобы поддержать годовой доход, врач действует всё агрессивнее, проводя сомнительные тесты и процедуры, бьющие по карману клиентов. Эта ситуация в ближайшем будущем, несомненно, будет усугубляться: избыток педиатров становится всё более заметной проблемой в сфере медицины.
Моральная выгода врача заключается в потребности человека чувствовать, что он делает нечто необходимое. Осознать, что большинство пациентов не нуждается в твоих знаниях и мастерстве, - весьма непросто.
Опросы педиатров показали, что многие из них не находят в работе удовлетворения: третья часть опрошенных ответили, что серьёзно подумывают о смене своей деятельности «с целью получить больше возможностей» или «потому, что устали». Некоторые, ради «стремления блеснуть знаниями и таким образом завоевать благодарность пациентов», готовы использовать чрезмерное и потенциально опасное лечение. Такое, не имеющее оправданий, поведение врачей представляет для детей реальную угрозу.
Родители должны знать о недостатках педиатрической системы, чтобы быть начеку и вовремя уклониться от опасного и ненужного лечения своих детей. Но осведомлённость о проблемах в педиатрии не поможет, если у ребёнка болит голова или живот или его мучает кашель с температурой в придачу. Вот почему так важно научиться отличать состояния, требующие помощи врачей, от состояний, которые проходят сами. Надо как можно больше знать не только о потенциально вредных, но и бесполезных лекарствах и процедурах.
Так как почти все детские болезни мобилизуют защитные силы организма, чему медицинское вмешательство может повредить, родительские навыки при оказании помощи более предпочтительны - они естественнее врачебных. Кроме того, именно родители играют принципиальную роль в организации правильного, здорового, помогающего не болеть, питания ребёнка.
Цель этой книги - помочь вам развить навыки ухода за детьми, укрепить уверенность в своих силах и способностях и, в конечном счёте, вырастить детей здоровыми.
2. Родители мудрее врачей
Когда я говорю родителям, что опекающие ребёнка взрослые способны позаботиться о его здоровье лучше любого врача, они часто воспринимают мои слова как шутку. Тем не менее, я действительно совершенно в этом уверен по причинам весьма простым, но серьёзным.
Те, кому не перевалило за полвека и кто вырос в крупных городах нашей страны, вряд ли что-то слышали о «семейном докторе»: их в наши дни почти не осталось. Кому же посчастливилось знать такого доктора, сохраняют в душе образ дружелюбного, внимательного, заботливого, сострадательного человека.
Семейный доктор сопровождал семью на протяжении двух, трёх и даже четырёх поколений. Он знал особенности характера, настроений и чувств каждого из её членов. Он относился к своим пациентам как к людям, нуждающимся в помощи, а не как к объектам применения фармакологических средств и медицинских технологий, заменяющих сегодняшним врачам тщательное обследование и здравый смысл. Он знал истории болезни не только членов семьи, но нередко и их предков - родителей, бабушек и дедушек.
Он умел терпеливо выслушивать жалобы подопечных, обстоятельно отвечал на их вопросы, развеивал их страхи, просто и понятно объяснял, что именно происходит в их теле и душе. Его кабинет был уютным, удобным, неагрессивным, и таким же был его характер. Если те, кого он опекал, чувствовали себя плохо, он приходил к ним сам, полагая, что идти к больному пристало врачу, а не наоборот. Он никогда не позволял самомнению и медицинским догмам встать на пути здравого смысла и человеколюбия. Если нужна была пилюля, больной её получал, а страхи и волнения доктор снимал добрым словом и ласковым жестом, не мешая Природе делать своё дело.
Я признаю, что образ семейного доктора из моей памяти несколько романтизирован, но всё же: именно таким надлежит быть современному врачу. Увы, таких врачей очень мало, а значит, именно вам, родителям, предстоит взять на себя заботу о здоровье своих детей.
Почему я уверен, что родители, в большинстве своем не имеющие медицинского образования, способны позаботиться о здоровье своих детей лучше, чем педиатры? Просто потому, что они хотят и могут уделять своим детям время и внимание, а врачи - не хотят и не могут.
Самое важное в диагностике заболевания - анамнез, фиксация изменении во внешнем виде и в поведении больного. Родители очень тонко чувствуют малейшие перемены в настроении ребёнка, моментально замечают их в его внешности и поведении и наизусть знают его анамнез, равно как свой и, возможно, своих родителей. Рядовой педиатр, за дверью кабинета которого ежедневно томятся в очередях тридцать, сорок, а то и пятьдесят пациентов, ничего не знает о попавших к нему на приём детях и, более того, не имеет ни времени, ни намерений что-то узнать. Вся его технология - анализы, рентгеновские снимки, уколы и лекарства - в большинстве случаев не может заменить основанной на здравом смысле заботы информированных родителей.
Именно по этой причине педиатр не может с достоверностью заключить, болен ребёнок или здоров, а раз так, ему никогда нельзя доверять в полной мере. Родители лучше врачей сведущи в вопросах самочувствия своего ребёнка, ведь они с ним живут и с интересом и любовью ежедневно за ним наблюдают.
Краткое руководство по домашней диагностике
Если ребёнок не чувствует себя больным, не выглядит таковым и не ведёт себя как больной, вероятнее всего, он не болен, а если и болен, то не настолько, чтобы обращаться за медицинской помощью. Сколько раз многие из вас испытывали желание позвонить врачу, когда слышали от ребёнка жалобы на головную боль или боль в животе, а спустя час или два радовались, что не сделали этого, наблюдая, как он хулиганит с братьями и сестрами!
Я уже упомянул о правилах, которыми надо руководствоваться при домашней диагностике, но хочу их повторить, поскольку они очень важны.
Правило № 1. Если ребёнок не чувствует себя больным, не выглядит больным и не ведёт себя как больной, скорее всего, он здоров.
Правило № 2. Дайте матери-природе достаточно времени для её чудес, прежде чем подвергать ребёнка предложенному врачом потенциально опасному лечению. Человеческий организм имеет поразительную способность исцелять себя самостоятельно - способность, в большинстве случаев превосходящую всё, на что способна медицинская наука, и без нежелательных побочных эффектов.
Правило № 3. Здравый смысл - лучший инструмент при обращении с болезнью. Врач вряд ли будет им пользоваться с тем же успехом, ведь на медицинском факультете его учили не этому!
Конечно же, есть болезни, при которых без компетентного врачебного вмешательства не обойтись, но они случаются редко, а у детей они скорее исключение, чем правило. Напрашивается вопрос: как отличить, какие болезни серьёзные, а какие нет?
Родителям это сделать так же непросто, как и врачам, но я надеюсь, что эта книга научит вас определять степень серьёзности большинства заболеваний ребёнка, а значит, обращаться к педиатру вам придется крайне редко.
В процессе своей врачебной и преподавательской практики я обнаружил, что большая часть врачей хорошо справляется с лечением тяжелобольных и очень плохо заботится о здоровых пациентах. В этом кроется основной недостаток медицинского образования. Как студентов, так и практикантов очень мало учат тому, как поддерживать здоровье детей. Их образование начинается с предпосылки, что любой входящий в кабинет пациент нуждается в лечении.
На медицинском факультете курс педиатрии длится около трёх месяцев, и почти всё это время по написанным много лет назад учебникам студенты изучают исчезнувшие ныне детские болезни. Они получают массу предвзятой информации о прививках и мизерные знания по фармакологии, несмотря на то, что имеют перспективу в будущей врачебной практике «подсадить» на лекарства больше детей, чем самый удачливый наркоделец их города.
Четырёхгодичный курс обучения на медицинском факультете отводит фармакологии всего около шестидесяти часов, и большую часть этого времени студентам преподают основы её теории. Конкретными же знаниями о лекарственных веществах врачей вооружает, в конечном счёте, армия торговых агентов фармацевтических компаний. Сами себя они уклончиво называют «консультантами». Если провести параллель с распространением уличных наркотиков, консультанта уместно уподобить поставщику ядовитого зелья, а врача - наркодилеру.
ВРАЧИ НЕ ИМЕЮТ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НЕ ТОЛЬКО О ЗНАЧИМОСТИ ПИТАНИЯ
Студентам медицинских факультетов не говорят о том, что питание - нередко самый важный элемент диагностики и лечения, и они начинают свою врачебную деятельность, не зная, что пищевые аллергии - основная причина многих детских заболеваний, а адекватное питание - основа здоровья. Это неведение побуждает их использовать лекарства там, где можно обойтись простым изменением диеты.
Если студент-медик проходит практику в клинике здорового ребёнка, представления о реальной медицине, с которой он вскоре столкнётся, он там не получает. Практически он занят только тем, что делает прививки, раздаёт витамины и образцы молочных смесей, которые исправно поставляют производители, и наблюдает, как старшие коллеги проводят рутинные «профилактические» осмотры здоровых пациентов. В такой клинике больных детей не увидишь, а потому практикант покидает её, так и не научившись их распознавать.
Врачей-новичков учат глумиться над альтернативной медициной, естественными терапиями и любыми формами врачевания, которые не требуют наличия диплома о медицинском образовании. Их учат бранить «шарлатанство», однако никто не скажет, как много его в официальной медицине. Как может врач осуждать тех, кто лечит лаетрилом*, когда сам назначал своим пациентам бендектин, орафлекс, зомакс** или талидомид*** до тех пор, пока эти препараты не убрали с рынка из-за наносимого ими вреда?
* Лаетрил - цианидсодержащее соединение, получаемое из персиковых косточек; применялось в альтернативной медицине для лечения различных видов рака. (Прим. науч. ред.)
** Бендектин - средство от симптомов раннего токсикоза беременных, предположительно вызывающее внутриутробные дефекты развития плода. Орафлекс - противовоспалительное средство, приведшее к смерти более ста пациентов. Зомакс - анальгетик, вызывающий тяжелые побочные эффекты и повышающий риск развития рака. (Прим. науч. ред.)
*** Талидомид - средство от симптомов раннего токсикоза беременных; в 1959 году около пятисот младенцев в Германии и одной тысячи - в остальном мире родились с врожденными уродствами, потому что их матери принимали этот препарат в первые недели беременности. (Прим. науч. ред.)
То немногое, что будущим врачам известно о грудном вскармливании, самом эффективном средстве долгосрочной защиты ребёнка, они, чаще всего, узнают от преподавателей-мужчин, которые не имеют ни его опыта (по очевидным причинам), ни большого к нему интереса. Несмотря на огромное влияние грудного вскармливания на развитие и общее состояние здоровья ребёнка, о чём я буду говорить позже, за четыре года учебы на медицинском факультете я прослушал о нём всего одну лекцию. Пока преподаватели бездействуют, производители молочных смесей усердно промывают мозги будущим врачам, обрушивая на них тонны своей литературы.
А вот чему студентов-медиков действительно учат, так это преуспеванию в бизнесе. К нему их готовят так же основательно, как к основной профессии. По мнению учителей от медицины, врач должен уметь производить впечатление всезнающего и чуть ли не всемогущего и вызывать у пациентов благоговение. (Просто поразительно насколько универсальны и живучи основы «научной медицины» - H.B.)
Если кто-то считает, что недостатки обучения на медицинских факультетах способна исправить ординатура, то он ошибается. Она обычно проходит в госпиталях, а в них учат стрелять по воробьям из пушки: в арсенале стажера - опасные диагностические технологии, хирургия и прочие агрессивные вмешательства, типичные для стационаров. Опыта лечения большинства детских заболеваний, с которыми вскоре предстоит столкнуться, молодой врач так и не получает.
Отсюда и стремление к сложным вмешательствам в случаях простых болезней, так часто наблюдаемое в частной врачебной практике, представляющее серьёзную угрозу для родителей и требующее от них неослабного внимания. В дальнейшем я расскажу об этом более подробно.
Молодой врач, открывающий после ординатуры свой кабинет, как правило, малообразован и совершенно неопытен. Его представления о побочных эффектах лекарств, о риске процедур и операций, которые он делает сам и на которые с лёгкостью выписывает направления, о возможных погрешностях анализов, на которые он целиком рассчитывает, и о недостатках технологий, которыми он смело пользуется, весьма ограничены. К тому же он практически ничего не знает об очень важных для педиатра вещах - о влиянии на здоровье детей питания и аллергических реакций психического и эмоционального характера.
Зачастую педиатры лечат практически здоровых детей, а тех, кто серьёзно болен или травмирован, они направляют к специалистам. Переадресация больных - неотъемлемая часть их практики. Неслучайно детских врачей в медицинской среде называют диспетчерами.
Возможно потому, что сам долго был педиатром, я отнюдь не убеждён, что для выполнения нынешних функций детского врача вообще нужен специалист. Большую часть детских болезней с успехом могли бы лечить в домашних условиях информированные и заботливые родители. Когда понадобилось бы медицинское вмешательство, его мог бы выполнить врач общей практики, или семейный врач, или специалист, к которому ребёнка могли бы направить. Даже медсестра при необходимости могла бы успешно справиться с этой задачей. Такая практика сложилась во многих странах, где педиатров относительно немного, а результаты в медицине куда лучше.
Как бы странно это ни прозвучало, результаты в области детского здравоохранения в этих странах лучше именно потому, что педиатров меньше. Дети там здоровее, поскольку меньше подвержены вмешательству медицины, а следовательно, и воздействию вредных лекарств и медицинских технологий. В США студентов-медиков, как известно, фармакологии почти не учат, но зато учат использовать всевозможные новые средства и методы.
Новые лекарства и медицинские приборы появляются чуть ли не каждый день, их в избытке поставляют лаборатории фармацевтической промышленности и производители медицинского оборудования. Чаше всего на момент выпуска все это недостаточно проверено и может оказаться опасным.
Многие родители считают, что безопасность лекарственных средств способна обеспечить Администрация по контролю за продуктами и медикаментами, которой они всецело доверяют. Большинство врачей говорят о том же, хотя кому, как не им, известно о действительном положении дел. По меньшей мере легкомысленно полагаться на Администрацию по контролю в столь важном деле, как здоровье детей.
Практически все медикаменты попадают на прилавки без необходимых или сколько-нибудь надёжных испытаний на людях. Эти средства, наверно, кому-то помогают, может быть, даже очень быстро, но как их приём скажется на дальнейшем самочувствии? Не известно и то, какими будут их вероятные отсроченные и кумулятивные эффекты. О них я подробно расскажу в одной из глав книги. Может статься, невинной жертвой новых препаратов окажется не тот, кто иx принимал. Не он получит вред здоровью, а, возможно, десятилетия спустя, его дети.
История медицины, американской и мировой, изобилует примерами того, как одобренные для широкого употребления лекарства изымались с рынка только тогда, когда бесчисленные жертвы предъявляли доказательства причинённого им вреда. Наиболее скандальную известность получили, в частности, диэтилбестрол (DES), трипаранол (MER-29)* и талидомид.
* Диэтилбестрол (DES) - синтетический эстроген, вызывавший редкие виды рака у детей принимавших этот препарат женщин. Трипаранол (MER-29) - лекарство, применяемое для снижения уровня холестерина, изъятое из употребления из-за тяжёлых побочных реакций, включая слепоту и выпадение волос. (Прим. науч. ред.)
Проблема усугубляется тем, что, хотя Администрация по контролю за продуктами и медикаментами и имеет власть не допускать на рынок непроверенные лекарственные средства, изъять из оборота уже одобренные она практически не может. Отсутствует и эффективный механизм выявления побочных эффектов у выпущенных на рынок лекарств, чтобы информировать о них Администрацию по контролю и население. Лучше это дело поставлено в европейских странах. Там практикуется наблюдение за людьми, принимающими новые препараты, и таким образом выявляется степень риска, которому они подвергают себя, употребляя то или иное лекарство.
ВРАЧИ РЕДКО ИЗУЧАЮТ ЛЕКАРСТВА, КОТОРЫЕ НАЗНАЧАЮТ
Действительно, редкий врач изучает результаты клинических испытаний лекарств и процедур до того, как начинает их назначать. Даже когда сомнению подвергаются препараты, используемые повсеместно, большинство врачей не обращает на это никакого внимания. Производителям лекарств, прописываемых детям чаще всего, было предложено представить доказательства их безопасности или изъять с рынка. Те спорили с Администрацией по контролю за продуктами и медикаментами в течение нескольких лет. а их продукция тем временем продолжала лежать на прилавке. Безопасность большинства лекарств так и не была подтверждена, что не мешает врачам прописывать их пациентам. Речь в данном случае идёт о сотнях лекарственных средств!
Трудно поверить, но американские родители тратят на лекарства для детей миллионы долларов ежегодно, хотя врачи назначают эти препараты, не имея достаточных свидетельств их эффективности и безвредности. Хуже того, достоверно зная об опасности их для здоровья. Из тридцати лекарств, чаще всего прописываемых в 1979 году и признанных Администрацией по контролю неэффективными, больше половины, включая три лидирующих, предназначены для детей. Это диметап, актифед, донатал, орнад, фенерган, фенерган чистый и фенерган Ви-си с кодеином, актифед Си, бентил, сироп бенилин, маракс и маракс Ди-эф, диметан и диметан Ди-си, амбенил, теидрин*. Когда врач в следующий раз назначит вашему ребёнку одно из этих средств, не помешает спросить, почему он рекомендует лекарство, производитель которого не смог доказать, что оно хоть сколько-то помогает.
* В основном - симптоматические средства от простуды. (Прим. науч. ред.)
В ранние годы врачебной практики, когда я был ещё настолько наивен, что верил всему, чему меня учили, я грешил тем же, в чём упрекаю сегодняшних коллег. Во время прохождения ординатуры я, как и мои наставники, лечил гланды, акне, стригущий лишай головы и увеличение лимфатических и вилочковой желез рентгеном. И ни один из старших коллег не предупредил меня об отсроченных последствиях такого лечения, а мне самому не пришло в голову задуматься, не причиняю ли я вреда своим пациентам.
В те годы я всё принимал на веру и ожидал того же от своих пациентов. Сейчас я с подозрением отношусь к каждой медицинской новинке. Меня до сих пор мучает совесть за содеянное: моё лечение рентгеном привело буквально к эпидемии рака щитовидной железы среди моих больных. Причиненный вред обнаруживается у них до сих пор. Ещё более трагично, что я и мои коллеги лечили увеличение желёз, которое болезнью не является. Размеры лимфатических и вилочковой желёз у наших пациентов со временем уменьшались без всякого лечения, естественным образом.
Кто знает, какие последствия своих профессиональных заблуждений обнаружат в будущем сегодняшние студенты-педиатры? Их учат использовать билирубиновые лампы для лечения «желтушки новорождённых» (Переводчик, судя по всему, сел в лужу. Билирубин один из промежуточных продуктов распада гемоглобина - H.B.), тимпаностомию при ушных инфекциях, антибиотики почти от всего, гормоны для контроля роста, сильнодействующие вещества для коррекции поведения и другие лекарства, анализы, прививки и процедуры, об отсроченных эффектах которых не знает никто.
В полной мере о последствиях большинства способов лечения узнать нам только предстоит, но если вспомнить о прошлых катастрофах, проложивших путь «медицинского прогресса», можно не сомневаться, что их будет много, и они будут трагическими.
Если и есть что-либо определённое в современной медицине, так это то, что врачи не учатся на своих ошибках и в большинстве своём не помнят основного постулата клятвы Гиппократа - «не навреди». Они причиняют очень много вреда. Сама система медицинского образования формирует у будущих врачей склонность становиться с каждым годом всё более бесчувственными к своим пациентам. «Мы хотели бы, чтобы наши врачи обладали чувствительностью и сострадательностью, - заявил недавно Дэниел Боренстайн из Калифорнийского университета - но чрезмерная впечатлительность и участливость помешают им выполнять свою работу. Медицинское образование должно очерствлять».
Студент-медик может в совершенстве освоить часто применяемые в больницах манипуляции, например спинномозговую пункцию, прокол вены и артерии и даже введение трахеальных трубок. Однако, стоит перестать делать их регулярно, навыки утратятся: спустя год или два врач вряд ли воспроизведёт что-либо из того, что раньше хорошо удавалось. К счастью, большого значения это не имеет, ведь применять подобные умения педиатрам приходится редко. Они пригодились бы в педиатрических клиниках, где лечат жертв нищеты, плохой гигиены и недостаточного питания, а большинство детских врачей в них не попадают, стремясь к большим заработкам. Вообще говоря, у врачей не так уж и много возможности лечить - дети из среднего класса болеют редко, а пациенты частнопрактикующих врачей практически здоровы. Уж не потому ли педиатры лечат детей тогда, когда в этом нет никакой необходимости?
ЧТО БУДУЩИХ ВРАЧЕЙ УЧАТ ДЕЛАТЬ С ВРАЧЕБНЫМИ ОШИБКАМИ
Когда я проходил ординатуру, мне объяснили, что врач частной практики должен делать, если совершит непоправимую ошибку. Прежде всего рекомендовали немедленно связаться со страховой компанией, занимающейся защитой интересов врачей в случаях преступной халатности, и строго следовать советам её агентов. Для публичного объяснения по поводу прискорбного, возможно смертельного, происшествия подсказали «волшебную» фразу: «Бедное дитя... Такое происходит в одном случае из миллиона». О том же, что родителям надо помочь справиться со своим горем, не было сказано ни единого слова. Мне не преподали никаких этических норм, уместных в подобной ситуации.
Вот почему, когда происходит что-то плохое, от врачей слышат: «Такое случается раз на миллион». Как не вспомнить нашумевшее дело в Торонто? Поступивший в детскую больницу с диагнозом «психосоматическая рвота» Стивен Юз умер от непроходимости кишечника через несколько дней. Конечно, «такое случается один раз на миллион», как, например, и смерть ребёнка от теста на астму в Чикаго.
В этой главе я попытался отговорить вас от слепой веры в педиатров и предупредил о том, что, обращаясь за медицинской помощью без необходимости, вы подвергаете ребёнка большему риску. Когда дети заболевают, обращение к врачам должно быть последним, а не первым шагом. Большинство детских болезней отступает перед естественными защитными силами организма. Всё, что требуется от опекающих ребёнка взрослых - это их любовь и здравый смысл.
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/196671.html
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/196671.html
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html
1. Большинство неприятностей проходит под утро
Эта книга адресована родителям, которым нужен совет, как вырастить детей здоровыми. Моя цель - научить вас распознавать, когда ребёнок нуждается в помощи врача, а когда медицинского вмешательства следует избегать, поскольку оно способно больше навредить, чем помочь. Я также намерен предупредить вас об опасностях, таящихся в многочисленных лекарствах и всевозможных анализах, рентгеноскопии и других процедурах, которые, вполне вероятно, захочет испробовать на вашем ребёнке педиатр. Это может вредно отразиться на детском здоровье.
Педиатрам дано одно существенное преимущество перед другими врачами: они имеют замечательных помощников - родителей, беспокоящихся о здоровье своих детей больше, нежели о своём собственном. Над этим нам всем стоит задуматься.
Если среди ночи вы проснётесь из-за того, что голова раскалывается от боли, что вы будете делать? Вероятнее всего, примите аспирин, а наутро встанете в добром здравии. Представьте, что от того же глубокой ночью проснулся ваш малыш. Первой вашей мыслью будет как можно скорее дозвониться до педиатра. Если его телефон не переключен на автоответчик, я уверен, что вы услышите: «Температуру измеряли?». Затем, независимо от вашего ответа, врач скажет: «Не думаю, что вам стоит беспокоиться. Дайте аспирин, а утром приведите ребёнка ко мне на приём...». Вы вешаете трубку, уже сожалея о звонке, даёте своему Джимми аспирин, и он вскоре засыпает, как и вы сами. А поутру с облегчением обнаруживаете, что Джимми бодр, здоров и требует завтрака. Покормив ребёнка, вы начинаете размышлять, вести его к доктору или сэкономить время и деньги...
Всё происходит именно так, а между тем такого сценария следует избегать. По поводу единственного симптома (головная боль) звонить врачу нет никакой необходимости, и ещё меньше причин идти утром к нему на приём. Если у ребёнка нет симптомов серьёзной болезни, визит к педиатру не принесет никакой пользы. Напротив, он может повлечь проведение ненужных медицинских процедур, способных превратить здорового ребёнка в больного!
Если вам приходилось читать книги о детском здоровье, то вы уже заметили, что мои взгляды отличаются от общепринятых. Большая часть таких книг написана врачами, и даже те из авторов, которые честно признают, что многие детские болезни в силу своей природы проходят сами, солидаризируются с остальными в одном: о каком бы симптоме или о каком бы заболевании ни шла речь, первой рекомендацией всегда должно быть: «Обратитесь к врачу».
Главный совет автора этой книги, за спиной у которого почти три десятилетия педиатрической практики и преподавания: «Не обращайтесь к врачу». Возможно, это вас удивит, но за долгие годы размышлений я пришёл к выводу, что подавляющее большинство детских болезней не требует внимания докторов. Когда же лечение предписывается без необходимости, оно приносит больше вреда, чем пользы.
Итак, длительное наблюдение за поведением врачей и мой опыт лечения тысяч детей дают основание сказать: «Избегайте педиатров, когда только можно».
Назову и другие предпосылки, на которых основаны мои выводы и рекомендации, изложенные на последующих страницах.
- Как минимум 95 процентов заболеваний, к которым склонны дети, в случае их возникновения проходят сами.
- Слишком часто риск неосторожного или ненужного медицинского вмешательства опаснее последствий самой болезни.
- Значительную часть своего времени педиатры лечат не ребёнка, а родительское беспокойство, вызванное плохим самочувствием их чада. Они нередко назначают лечение без необходимости (со всеми вытекающими последствиями), для успокоения родителей, и делают то, что те от них ожидают или требуют. Встревоженных родителей успокаивать, конечно же, нужно, но только не лечением детей, которые не больны. Между тем, на успокоительные беседы детские врачи много времени тратить не привыкли. Им быстрее и проще выписать рецепт.
- Лучше всяких врачей - мать всего сущего Природа, родители, бабушки и дедушки, которые выступают против стремления медицины подавить способность организма к самоисцелению. (Нынешнее поколение бабушек уже само зомбировано выше всякой крыши - H.B.)
- По меньшей мере в 90 процентах всех лекарств, прописываемых педиатрами, нет никакой нужды, и принимающие их дети рискуют поплатиться своим здоровьем. Все лекарства по своей природе токсичны и опасны. Кроме того, злоупотребление ими в детстве формирует у человека заблуждение, что существует «пилюля от любой болезни», приводящее к попыткам решать эмоциональные проблемы «химическим путём».
- Не менее 90 процентов всех детских хирургических операций проводится без достаточных оснований и подвергает маленьких пациентов риску смерти от непредвиденных обстоятельств, анестезии или инфекций, которым так благоприятствует кишащая микробами больничная среда.
- Среди педиатров, увы, немало тех, кто имеет весьма поверхностные знания (или не имеет их вовсе) диететики и фармакологии: на медицинских факультетах этим жизненно важным наукам внимания почти не уделяется. Пациенты страдают от невежества врачей в вопросах диетотерапии и от побочных эффектов лекарств.
- Родители почти ничего не знают о том, когда врач необходим, а когда они сами, без медицинского вмешательства, могут поддержать способность детского организма справиться с болезнью.
Я понимаю, что если просто назову недостатки педиатрической системы и посоветую вам, родителям, избегать помощи врачей и принять на себя больше ответственности за здоровье своих детей, то взвалю на ваши плечи непосильный груз. Гораздо проще последовать такого рода совету по отношению к самому себе, чем решиться на это, когда речь заходит о здоровье любимого ребёнка.
Подобная двойственность, хотя и объяснима, превращает родителей в заложников педиатра. Большая часть обследуемых детей в лечении не нуждается. Но врачу выгодно воздействовать на родителей самим фактом лечения ребёнка. Подобный образ действий не совпадает с моими этическими принципами. Однако, я могу понять педиатра, поступающего таким образом. Он неизбежно оказывается в выигрышном положении - как в финансовом плане, так и в психологическом. «Излечив» практически здорового ребёнка, врач получает не только хорошие деньги, но и благодарность.
Подоплёка подобного поведения врачей кроется в тенденции к уменьшению числа пациентов и одновременному увеличению числа педиатров, что сказывается на прибыли педиатрических клиник. Чтобы поддержать годовой доход, врач действует всё агрессивнее, проводя сомнительные тесты и процедуры, бьющие по карману клиентов. Эта ситуация в ближайшем будущем, несомненно, будет усугубляться: избыток педиатров становится всё более заметной проблемой в сфере медицины.
Моральная выгода врача заключается в потребности человека чувствовать, что он делает нечто необходимое. Осознать, что большинство пациентов не нуждается в твоих знаниях и мастерстве, - весьма непросто.
Опросы педиатров показали, что многие из них не находят в работе удовлетворения: третья часть опрошенных ответили, что серьёзно подумывают о смене своей деятельности «с целью получить больше возможностей» или «потому, что устали». Некоторые, ради «стремления блеснуть знаниями и таким образом завоевать благодарность пациентов», готовы использовать чрезмерное и потенциально опасное лечение. Такое, не имеющее оправданий, поведение врачей представляет для детей реальную угрозу.
Родители должны знать о недостатках педиатрической системы, чтобы быть начеку и вовремя уклониться от опасного и ненужного лечения своих детей. Но осведомлённость о проблемах в педиатрии не поможет, если у ребёнка болит голова или живот или его мучает кашель с температурой в придачу. Вот почему так важно научиться отличать состояния, требующие помощи врачей, от состояний, которые проходят сами. Надо как можно больше знать не только о потенциально вредных, но и бесполезных лекарствах и процедурах.
Так как почти все детские болезни мобилизуют защитные силы организма, чему медицинское вмешательство может повредить, родительские навыки при оказании помощи более предпочтительны - они естественнее врачебных. Кроме того, именно родители играют принципиальную роль в организации правильного, здорового, помогающего не болеть, питания ребёнка.
Цель этой книги - помочь вам развить навыки ухода за детьми, укрепить уверенность в своих силах и способностях и, в конечном счёте, вырастить детей здоровыми.
2. Родители мудрее врачей
Когда я говорю родителям, что опекающие ребёнка взрослые способны позаботиться о его здоровье лучше любого врача, они часто воспринимают мои слова как шутку. Тем не менее, я действительно совершенно в этом уверен по причинам весьма простым, но серьёзным.
Те, кому не перевалило за полвека и кто вырос в крупных городах нашей страны, вряд ли что-то слышали о «семейном докторе»: их в наши дни почти не осталось. Кому же посчастливилось знать такого доктора, сохраняют в душе образ дружелюбного, внимательного, заботливого, сострадательного человека.
Семейный доктор сопровождал семью на протяжении двух, трёх и даже четырёх поколений. Он знал особенности характера, настроений и чувств каждого из её членов. Он относился к своим пациентам как к людям, нуждающимся в помощи, а не как к объектам применения фармакологических средств и медицинских технологий, заменяющих сегодняшним врачам тщательное обследование и здравый смысл. Он знал истории болезни не только членов семьи, но нередко и их предков - родителей, бабушек и дедушек.
Он умел терпеливо выслушивать жалобы подопечных, обстоятельно отвечал на их вопросы, развеивал их страхи, просто и понятно объяснял, что именно происходит в их теле и душе. Его кабинет был уютным, удобным, неагрессивным, и таким же был его характер. Если те, кого он опекал, чувствовали себя плохо, он приходил к ним сам, полагая, что идти к больному пристало врачу, а не наоборот. Он никогда не позволял самомнению и медицинским догмам встать на пути здравого смысла и человеколюбия. Если нужна была пилюля, больной её получал, а страхи и волнения доктор снимал добрым словом и ласковым жестом, не мешая Природе делать своё дело.
Я признаю, что образ семейного доктора из моей памяти несколько романтизирован, но всё же: именно таким надлежит быть современному врачу. Увы, таких врачей очень мало, а значит, именно вам, родителям, предстоит взять на себя заботу о здоровье своих детей.
Почему я уверен, что родители, в большинстве своем не имеющие медицинского образования, способны позаботиться о здоровье своих детей лучше, чем педиатры? Просто потому, что они хотят и могут уделять своим детям время и внимание, а врачи - не хотят и не могут.
Самое важное в диагностике заболевания - анамнез, фиксация изменении во внешнем виде и в поведении больного. Родители очень тонко чувствуют малейшие перемены в настроении ребёнка, моментально замечают их в его внешности и поведении и наизусть знают его анамнез, равно как свой и, возможно, своих родителей. Рядовой педиатр, за дверью кабинета которого ежедневно томятся в очередях тридцать, сорок, а то и пятьдесят пациентов, ничего не знает о попавших к нему на приём детях и, более того, не имеет ни времени, ни намерений что-то узнать. Вся его технология - анализы, рентгеновские снимки, уколы и лекарства - в большинстве случаев не может заменить основанной на здравом смысле заботы информированных родителей.
Именно по этой причине педиатр не может с достоверностью заключить, болен ребёнок или здоров, а раз так, ему никогда нельзя доверять в полной мере. Родители лучше врачей сведущи в вопросах самочувствия своего ребёнка, ведь они с ним живут и с интересом и любовью ежедневно за ним наблюдают.
Краткое руководство по домашней диагностике
Если ребёнок не чувствует себя больным, не выглядит таковым и не ведёт себя как больной, вероятнее всего, он не болен, а если и болен, то не настолько, чтобы обращаться за медицинской помощью. Сколько раз многие из вас испытывали желание позвонить врачу, когда слышали от ребёнка жалобы на головную боль или боль в животе, а спустя час или два радовались, что не сделали этого, наблюдая, как он хулиганит с братьями и сестрами!
Я уже упомянул о правилах, которыми надо руководствоваться при домашней диагностике, но хочу их повторить, поскольку они очень важны.
Правило № 1. Если ребёнок не чувствует себя больным, не выглядит больным и не ведёт себя как больной, скорее всего, он здоров.
Правило № 2. Дайте матери-природе достаточно времени для её чудес, прежде чем подвергать ребёнка предложенному врачом потенциально опасному лечению. Человеческий организм имеет поразительную способность исцелять себя самостоятельно - способность, в большинстве случаев превосходящую всё, на что способна медицинская наука, и без нежелательных побочных эффектов.
Правило № 3. Здравый смысл - лучший инструмент при обращении с болезнью. Врач вряд ли будет им пользоваться с тем же успехом, ведь на медицинском факультете его учили не этому!
Конечно же, есть болезни, при которых без компетентного врачебного вмешательства не обойтись, но они случаются редко, а у детей они скорее исключение, чем правило. Напрашивается вопрос: как отличить, какие болезни серьёзные, а какие нет?
Родителям это сделать так же непросто, как и врачам, но я надеюсь, что эта книга научит вас определять степень серьёзности большинства заболеваний ребёнка, а значит, обращаться к педиатру вам придется крайне редко.
В процессе своей врачебной и преподавательской практики я обнаружил, что большая часть врачей хорошо справляется с лечением тяжелобольных и очень плохо заботится о здоровых пациентах. В этом кроется основной недостаток медицинского образования. Как студентов, так и практикантов очень мало учат тому, как поддерживать здоровье детей. Их образование начинается с предпосылки, что любой входящий в кабинет пациент нуждается в лечении.
На медицинском факультете курс педиатрии длится около трёх месяцев, и почти всё это время по написанным много лет назад учебникам студенты изучают исчезнувшие ныне детские болезни. Они получают массу предвзятой информации о прививках и мизерные знания по фармакологии, несмотря на то, что имеют перспективу в будущей врачебной практике «подсадить» на лекарства больше детей, чем самый удачливый наркоделец их города.
Четырёхгодичный курс обучения на медицинском факультете отводит фармакологии всего около шестидесяти часов, и большую часть этого времени студентам преподают основы её теории. Конкретными же знаниями о лекарственных веществах врачей вооружает, в конечном счёте, армия торговых агентов фармацевтических компаний. Сами себя они уклончиво называют «консультантами». Если провести параллель с распространением уличных наркотиков, консультанта уместно уподобить поставщику ядовитого зелья, а врача - наркодилеру.
ВРАЧИ НЕ ИМЕЮТ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НЕ ТОЛЬКО О ЗНАЧИМОСТИ ПИТАНИЯ
Студентам медицинских факультетов не говорят о том, что питание - нередко самый важный элемент диагностики и лечения, и они начинают свою врачебную деятельность, не зная, что пищевые аллергии - основная причина многих детских заболеваний, а адекватное питание - основа здоровья. Это неведение побуждает их использовать лекарства там, где можно обойтись простым изменением диеты.
Если студент-медик проходит практику в клинике здорового ребёнка, представления о реальной медицине, с которой он вскоре столкнётся, он там не получает. Практически он занят только тем, что делает прививки, раздаёт витамины и образцы молочных смесей, которые исправно поставляют производители, и наблюдает, как старшие коллеги проводят рутинные «профилактические» осмотры здоровых пациентов. В такой клинике больных детей не увидишь, а потому практикант покидает её, так и не научившись их распознавать.
Врачей-новичков учат глумиться над альтернативной медициной, естественными терапиями и любыми формами врачевания, которые не требуют наличия диплома о медицинском образовании. Их учат бранить «шарлатанство», однако никто не скажет, как много его в официальной медицине. Как может врач осуждать тех, кто лечит лаетрилом*, когда сам назначал своим пациентам бендектин, орафлекс, зомакс** или талидомид*** до тех пор, пока эти препараты не убрали с рынка из-за наносимого ими вреда?
* Лаетрил - цианидсодержащее соединение, получаемое из персиковых косточек; применялось в альтернативной медицине для лечения различных видов рака. (Прим. науч. ред.)
** Бендектин - средство от симптомов раннего токсикоза беременных, предположительно вызывающее внутриутробные дефекты развития плода. Орафлекс - противовоспалительное средство, приведшее к смерти более ста пациентов. Зомакс - анальгетик, вызывающий тяжелые побочные эффекты и повышающий риск развития рака. (Прим. науч. ред.)
*** Талидомид - средство от симптомов раннего токсикоза беременных; в 1959 году около пятисот младенцев в Германии и одной тысячи - в остальном мире родились с врожденными уродствами, потому что их матери принимали этот препарат в первые недели беременности. (Прим. науч. ред.)
То немногое, что будущим врачам известно о грудном вскармливании, самом эффективном средстве долгосрочной защиты ребёнка, они, чаще всего, узнают от преподавателей-мужчин, которые не имеют ни его опыта (по очевидным причинам), ни большого к нему интереса. Несмотря на огромное влияние грудного вскармливания на развитие и общее состояние здоровья ребёнка, о чём я буду говорить позже, за четыре года учебы на медицинском факультете я прослушал о нём всего одну лекцию. Пока преподаватели бездействуют, производители молочных смесей усердно промывают мозги будущим врачам, обрушивая на них тонны своей литературы.
А вот чему студентов-медиков действительно учат, так это преуспеванию в бизнесе. К нему их готовят так же основательно, как к основной профессии. По мнению учителей от медицины, врач должен уметь производить впечатление всезнающего и чуть ли не всемогущего и вызывать у пациентов благоговение. (Просто поразительно насколько универсальны и живучи основы «научной медицины» - H.B.)
Если кто-то считает, что недостатки обучения на медицинских факультетах способна исправить ординатура, то он ошибается. Она обычно проходит в госпиталях, а в них учат стрелять по воробьям из пушки: в арсенале стажера - опасные диагностические технологии, хирургия и прочие агрессивные вмешательства, типичные для стационаров. Опыта лечения большинства детских заболеваний, с которыми вскоре предстоит столкнуться, молодой врач так и не получает.
Отсюда и стремление к сложным вмешательствам в случаях простых болезней, так часто наблюдаемое в частной врачебной практике, представляющее серьёзную угрозу для родителей и требующее от них неослабного внимания. В дальнейшем я расскажу об этом более подробно.
Молодой врач, открывающий после ординатуры свой кабинет, как правило, малообразован и совершенно неопытен. Его представления о побочных эффектах лекарств, о риске процедур и операций, которые он делает сам и на которые с лёгкостью выписывает направления, о возможных погрешностях анализов, на которые он целиком рассчитывает, и о недостатках технологий, которыми он смело пользуется, весьма ограничены. К тому же он практически ничего не знает об очень важных для педиатра вещах - о влиянии на здоровье детей питания и аллергических реакций психического и эмоционального характера.
Зачастую педиатры лечат практически здоровых детей, а тех, кто серьёзно болен или травмирован, они направляют к специалистам. Переадресация больных - неотъемлемая часть их практики. Неслучайно детских врачей в медицинской среде называют диспетчерами.
Возможно потому, что сам долго был педиатром, я отнюдь не убеждён, что для выполнения нынешних функций детского врача вообще нужен специалист. Большую часть детских болезней с успехом могли бы лечить в домашних условиях информированные и заботливые родители. Когда понадобилось бы медицинское вмешательство, его мог бы выполнить врач общей практики, или семейный врач, или специалист, к которому ребёнка могли бы направить. Даже медсестра при необходимости могла бы успешно справиться с этой задачей. Такая практика сложилась во многих странах, где педиатров относительно немного, а результаты в медицине куда лучше.
Как бы странно это ни прозвучало, результаты в области детского здравоохранения в этих странах лучше именно потому, что педиатров меньше. Дети там здоровее, поскольку меньше подвержены вмешательству медицины, а следовательно, и воздействию вредных лекарств и медицинских технологий. В США студентов-медиков, как известно, фармакологии почти не учат, но зато учат использовать всевозможные новые средства и методы.
Новые лекарства и медицинские приборы появляются чуть ли не каждый день, их в избытке поставляют лаборатории фармацевтической промышленности и производители медицинского оборудования. Чаше всего на момент выпуска все это недостаточно проверено и может оказаться опасным.
Многие родители считают, что безопасность лекарственных средств способна обеспечить Администрация по контролю за продуктами и медикаментами, которой они всецело доверяют. Большинство врачей говорят о том же, хотя кому, как не им, известно о действительном положении дел. По меньшей мере легкомысленно полагаться на Администрацию по контролю в столь важном деле, как здоровье детей.
Практически все медикаменты попадают на прилавки без необходимых или сколько-нибудь надёжных испытаний на людях. Эти средства, наверно, кому-то помогают, может быть, даже очень быстро, но как их приём скажется на дальнейшем самочувствии? Не известно и то, какими будут их вероятные отсроченные и кумулятивные эффекты. О них я подробно расскажу в одной из глав книги. Может статься, невинной жертвой новых препаратов окажется не тот, кто иx принимал. Не он получит вред здоровью, а, возможно, десятилетия спустя, его дети.
История медицины, американской и мировой, изобилует примерами того, как одобренные для широкого употребления лекарства изымались с рынка только тогда, когда бесчисленные жертвы предъявляли доказательства причинённого им вреда. Наиболее скандальную известность получили, в частности, диэтилбестрол (DES), трипаранол (MER-29)* и талидомид.
* Диэтилбестрол (DES) - синтетический эстроген, вызывавший редкие виды рака у детей принимавших этот препарат женщин. Трипаранол (MER-29) - лекарство, применяемое для снижения уровня холестерина, изъятое из употребления из-за тяжёлых побочных реакций, включая слепоту и выпадение волос. (Прим. науч. ред.)
Проблема усугубляется тем, что, хотя Администрация по контролю за продуктами и медикаментами и имеет власть не допускать на рынок непроверенные лекарственные средства, изъять из оборота уже одобренные она практически не может. Отсутствует и эффективный механизм выявления побочных эффектов у выпущенных на рынок лекарств, чтобы информировать о них Администрацию по контролю и население. Лучше это дело поставлено в европейских странах. Там практикуется наблюдение за людьми, принимающими новые препараты, и таким образом выявляется степень риска, которому они подвергают себя, употребляя то или иное лекарство.
ВРАЧИ РЕДКО ИЗУЧАЮТ ЛЕКАРСТВА, КОТОРЫЕ НАЗНАЧАЮТ
Действительно, редкий врач изучает результаты клинических испытаний лекарств и процедур до того, как начинает их назначать. Даже когда сомнению подвергаются препараты, используемые повсеместно, большинство врачей не обращает на это никакого внимания. Производителям лекарств, прописываемых детям чаще всего, было предложено представить доказательства их безопасности или изъять с рынка. Те спорили с Администрацией по контролю за продуктами и медикаментами в течение нескольких лет. а их продукция тем временем продолжала лежать на прилавке. Безопасность большинства лекарств так и не была подтверждена, что не мешает врачам прописывать их пациентам. Речь в данном случае идёт о сотнях лекарственных средств!
Трудно поверить, но американские родители тратят на лекарства для детей миллионы долларов ежегодно, хотя врачи назначают эти препараты, не имея достаточных свидетельств их эффективности и безвредности. Хуже того, достоверно зная об опасности их для здоровья. Из тридцати лекарств, чаще всего прописываемых в 1979 году и признанных Администрацией по контролю неэффективными, больше половины, включая три лидирующих, предназначены для детей. Это диметап, актифед, донатал, орнад, фенерган, фенерган чистый и фенерган Ви-си с кодеином, актифед Си, бентил, сироп бенилин, маракс и маракс Ди-эф, диметан и диметан Ди-си, амбенил, теидрин*. Когда врач в следующий раз назначит вашему ребёнку одно из этих средств, не помешает спросить, почему он рекомендует лекарство, производитель которого не смог доказать, что оно хоть сколько-то помогает.
* В основном - симптоматические средства от простуды. (Прим. науч. ред.)
В ранние годы врачебной практики, когда я был ещё настолько наивен, что верил всему, чему меня учили, я грешил тем же, в чём упрекаю сегодняшних коллег. Во время прохождения ординатуры я, как и мои наставники, лечил гланды, акне, стригущий лишай головы и увеличение лимфатических и вилочковой желез рентгеном. И ни один из старших коллег не предупредил меня об отсроченных последствиях такого лечения, а мне самому не пришло в голову задуматься, не причиняю ли я вреда своим пациентам.
В те годы я всё принимал на веру и ожидал того же от своих пациентов. Сейчас я с подозрением отношусь к каждой медицинской новинке. Меня до сих пор мучает совесть за содеянное: моё лечение рентгеном привело буквально к эпидемии рака щитовидной железы среди моих больных. Причиненный вред обнаруживается у них до сих пор. Ещё более трагично, что я и мои коллеги лечили увеличение желёз, которое болезнью не является. Размеры лимфатических и вилочковой желёз у наших пациентов со временем уменьшались без всякого лечения, естественным образом.
Кто знает, какие последствия своих профессиональных заблуждений обнаружат в будущем сегодняшние студенты-педиатры? Их учат использовать билирубиновые лампы для лечения «желтушки новорождённых» (Переводчик, судя по всему, сел в лужу. Билирубин один из промежуточных продуктов распада гемоглобина - H.B.), тимпаностомию при ушных инфекциях, антибиотики почти от всего, гормоны для контроля роста, сильнодействующие вещества для коррекции поведения и другие лекарства, анализы, прививки и процедуры, об отсроченных эффектах которых не знает никто.
В полной мере о последствиях большинства способов лечения узнать нам только предстоит, но если вспомнить о прошлых катастрофах, проложивших путь «медицинского прогресса», можно не сомневаться, что их будет много, и они будут трагическими.
Если и есть что-либо определённое в современной медицине, так это то, что врачи не учатся на своих ошибках и в большинстве своём не помнят основного постулата клятвы Гиппократа - «не навреди». Они причиняют очень много вреда. Сама система медицинского образования формирует у будущих врачей склонность становиться с каждым годом всё более бесчувственными к своим пациентам. «Мы хотели бы, чтобы наши врачи обладали чувствительностью и сострадательностью, - заявил недавно Дэниел Боренстайн из Калифорнийского университета - но чрезмерная впечатлительность и участливость помешают им выполнять свою работу. Медицинское образование должно очерствлять».
Студент-медик может в совершенстве освоить часто применяемые в больницах манипуляции, например спинномозговую пункцию, прокол вены и артерии и даже введение трахеальных трубок. Однако, стоит перестать делать их регулярно, навыки утратятся: спустя год или два врач вряд ли воспроизведёт что-либо из того, что раньше хорошо удавалось. К счастью, большого значения это не имеет, ведь применять подобные умения педиатрам приходится редко. Они пригодились бы в педиатрических клиниках, где лечат жертв нищеты, плохой гигиены и недостаточного питания, а большинство детских врачей в них не попадают, стремясь к большим заработкам. Вообще говоря, у врачей не так уж и много возможности лечить - дети из среднего класса болеют редко, а пациенты частнопрактикующих врачей практически здоровы. Уж не потому ли педиатры лечат детей тогда, когда в этом нет никакой необходимости?
ЧТО БУДУЩИХ ВРАЧЕЙ УЧАТ ДЕЛАТЬ С ВРАЧЕБНЫМИ ОШИБКАМИ
Когда я проходил ординатуру, мне объяснили, что врач частной практики должен делать, если совершит непоправимую ошибку. Прежде всего рекомендовали немедленно связаться со страховой компанией, занимающейся защитой интересов врачей в случаях преступной халатности, и строго следовать советам её агентов. Для публичного объяснения по поводу прискорбного, возможно смертельного, происшествия подсказали «волшебную» фразу: «Бедное дитя... Такое происходит в одном случае из миллиона». О том же, что родителям надо помочь справиться со своим горем, не было сказано ни единого слова. Мне не преподали никаких этических норм, уместных в подобной ситуации.
Вот почему, когда происходит что-то плохое, от врачей слышат: «Такое случается раз на миллион». Как не вспомнить нашумевшее дело в Торонто? Поступивший в детскую больницу с диагнозом «психосоматическая рвота» Стивен Юз умер от непроходимости кишечника через несколько дней. Конечно, «такое случается один раз на миллион», как, например, и смерть ребёнка от теста на астму в Чикаго.
В этой главе я попытался отговорить вас от слепой веры в педиатров и предупредил о том, что, обращаясь за медицинской помощью без необходимости, вы подвергаете ребёнка большему риску. Когда дети заболевают, обращение к врачам должно быть последним, а не первым шагом. Большинство детских болезней отступает перед естественными защитными силами организма. Всё, что требуется от опекающих ребёнка взрослых - это их любовь и здравый смысл.
Назад: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html
Вперёд: http://healthy-back.livejournal.com/196671.html
Содержание: http://healthy-back.livejournal.com/196275.html