Рукопись новой книги
***
ночь -- как горит поэма
Хлебникова -- легка
и в середине камня
серое лицо неба
закрыв глаза руками
поджав колени
думает "я -- всегда
меня ещё нет
я -- точка в каждой
звёздной точке"
в алой искре в руке дышащего цветка
***
современный художник попавший в рай
смотрит на свою руку
рука ему говорит: выбирай
смерть -- тиранам, сатрапам -- муку
-- но я ничего не умею нарисовать
только летнее поле
там короткая бе-
тонная труба лежит на боку
у неё диаметр -- си-
дячий рост разнополых подростков
и они там не курят, не говорят
не глядят даже друг на дружку
ящерица бежала и замерла
смотрит -- язык раздвоен
воздух -- как бы куб из стекла
поле -- воин
***
змея пережила свой яд
Змий пережил свой Ад
человек-поступок пережил свой несомненный подвиг
человек-сомнение пережил общий смех над ним
представьте: булыжник парИт над сияющим белым песком
вокруг него перебирают себя, как струны, лучи златые
друг другу в плечо плачут грешники, а святые
в хитонах молчат от грешников в стороне
один из святых высоко поднимает палец:
«представьте себе существенную мысль -
не вспыхнувшую суммой образов, но переданную словами:
сначала там будет тысяча смысловых слоёв,
потом заведутся неявные, маленькие бреши
и смысл очень быстро станет как решето
в него быстро хлынет тьма, чистое ничто
потом придёт как бы новый смысл и как бы утешит
но говорить самому станет страшно, стыдно молчать»
ему на хитон ставят маленькую печать
срывают хитон, отправляют к грешникам плакать
топтать составляющуюся из слёз солёную слякоть
а сами молятся молча - ужЕ вдали
и новый валун поднимается с снежной земли
вокруг него солнце в размытом морозном свете
и вертится ветер, вертится ветер-ветер
жизнь пережила свой жест приятья, объятья
смерть пережила смиренье смотреть вовнутрь
пустой белый воздух летит как бы птичье платье
размером в всю вдаль-страну, во всю тишину
***
сердце на севере
воздух на дереве
вместо листвы
ветер везде
человек ходит
вместо себя
где с собой встретиться
что себе рассказать
из года в год одни
окна и облака
звёздочка в проводах
рядом с другой
***
И.Г.
есть высокая тоска
есть небесные края
это родина моя
это селезень зелён
шеей,
тине удивлён
лапы его вверх мгновенны
то есть изжелта-белЫ
крылья --
проблеск чистой мглы
нА небе след самолёта -- прямая,
в озере -- синус
это и есть россия
***
кто боится смерти тот не вОрон
(именно чужой)
длинной ничьей тенью ночь как воин
всё идёт лежит
снег вам в смех
как говорится
пульс вам в плед
кто смеётся в знамени прорехой?
там летит звезда
и молчит как собственное эхо -
как бы навсегда
луч вам вслед
как говорится
в след в снегу
след в снегу водою чёрен чуден -
кто бы перст вложил?
путь ужЕ поистине безлюден
хоть бы смех ожил
бог вам пОмощь!
вот и месяц
нож сложил
***
найдена собака
найдена везде
найдена везде вокруг
будет настоящий друг
лёгкая как воздух
ростом с космос и корабль
русская как песня
где деревья-докторА
над тобой собралИсь
голова к голове
и солнце - как лампы разом зажглись:
теперь только верить
найден воронёнок
рядом найден его крик
найден идущий к себе домой
красный старик
до границы вселенной
достаёт блик на его бутылке - а за
этой границей ужЕ только бог
умный как глазА
***
господи есть музыка в раю
я её как мужество пою
я её пою как тайны гроба
и не потому что
и не чтобы
вот её висячие сады
вот её горящие следы
как бы от костра
от счастья думать
нечего ведь больше и придумать
- глубоко в сердечной пустоте
катятся слова,
они не те
***
что ещё за по земле?
я иду по лёгкой мгле
сжавшихся в одну ночей -
в полдень утренний ничей
там в траве шагал обрывок
целлофана с сигарет
как бы музыки отрывок
солнцем облачным согрет
или - ночью виден воздух
как ночной дозор всех дней
повернул на шорох звёздный
топот дождевых коней
***
только-только с жженой пылью
пoмирился - а она
(подружился!) - прогорает
совершенно не слышна
жизнь ее - длиною с песню
а у лампы - в пять томов
лампа льнет к окошку честно
и глядит на пять домов
так лицо двоится, мама -
вглубь, глазами между глаз
когда ночь в двойные рамы
смотрит в детстве первый раз
***
я старался
все старались
как грифель «ТМ»
долго вели линии и круги
медленно стирались
я терпел
все терпели
некрасиво, внутри себя пели
ныли, как боль в спине
лезли по стене
радио «Ханжа» говорит - бог вокруг
радио
«Правда» оспоривает:
бог - впереди:
встретишь его, а он уже все знает
вся твоя жизнь у него в руке
как мусорный пакет
и на нетварный свет
всю вечность смотреть - сбоку, издалека
не прикасаясь даже случайным словом
***
как кусок какого-то материала
неразрывного, одного объема
чуть меняющего форму когда в него бьют
возвращающего форму медленно верно
такова душа как
как бы уют
что там может ее выпаривать, выжигать
прорывать, совсем на две делить - как нА два
чуждых, злых камня-уголька
друг на друга глядящих все исподлобья, издалека:
«неужели ты мне
(я тебе) только и подобье?»
хорошо об этом птица кричит
в сутулом полете
хорошо ветка торчит
в сугробе, в болоте
хорошо ночью
в человеке стучит
* * *
мир есть вечернее серое девичье
улыбающееся лицо
очень простое
не умное и не страстное
...не отменившее, встретив меня,
своей не-мне-улыбки
***
веришь рос репей своей дорогой
и гналась в нём радость то есть строгость
перед вечером пришли домА
золотые как райское небо
по словам
шли буквы муравьём
как когда мы думаем-поём
уронив зелёную тетрадь
ветки,
ива говорила речке:
там написано как умирать
понимая это как бы встречей
только ветру тайный его цвет
синий и лиловый как тревога
говорил: ведь это не ответ
даже не отвага, не дорОга
***
после славы воины стоят
не в своих не в собственных слезах
а в ничьих -- как в море ростом с лужу
а потом идут -- и лужа тоже
подбородки в ней отражены
и не все подробности луны
спичка падает -- и пароходом
поворачивается, бела
...и деревья крадучись народом
замерли, задумались дотла
***
-- я немножко в вас влюблён
двадцать лет подряд
хорошо что не увиделись ни разу
старые мы стали
нежность сдулась
не о чем всегда поговорить
-- жизнь идёт как тощий воронёнок
по проезжей части -- прыг! к газону;
магазин для бедных -- у тюрьмы,
но и в нём -- цветы в горшках у кассы
...туча -- чёрная, в полнеба -- мимо!
хорошо прожить не день, а час
-- дольку чАса: никтО не окликнул
ни по телефону, ни дорОгой
первый раз увидеть птенцов чайки
рядом с рваной ржавою трубой
небо и трава не надоели
а казалось -- очень надоели
-- не молчать, не думать: побыть рядом
с блёсткой фейерверка голубой
***
профессор Роберт Заммерли,
вы знаете луну?
скажите ей -- мы замерли
готовые ко сну
вы с ней в обсерватории
останетесь одни
и как бы вы ни спорили
а дальше будут дни
профессор Джейсон Уммерли,
вы знаете чертей?
скажите им: мы умерли
нам скучно в темноте
...и вдруг приходят ангелы
и арфа как ручей
и стрелкой часовой идут
кресты-лучи свечей
***
вода воде сестра
в одной и той же реке
одна вода быстра
и внутренне налегке
а у другой -- как камень на
сердце и что-то на уме
она держится дна
ничего не умеет
не разговаривает с водой вода
и так всё время одно
вон -- плоский камешек скачет и скачет вдаль
и идёт на дно
***
это страшное звЕрище
это страшное зрелище
эти страшные псы
это просто часы
они тут
и они идут
***
люди плуга -- Толстой и Чертков --
разговаривают за обедом
-- я переосмысливаю альков
-- а я перечитывал Веды
-- снилась курица в виде еды
а потом она шла по двору
и воскресшие люди как дым
свои души увидели вдруг
-- всё сгорело у вас -- говорит
тот кто должен им это сказать
а они ему все: отвори!
вот такие у нас и глаза
***
э, старик
ты в самом себе
вырос в длящееся
из самОй
памяти чужой
сбежал, там оставив
устремлённое и смешное
ты
стал иное
полупрозрачный, мутный
призрак себя --
в очереди, в койке:
капельница худеет, си-
яет и дрожит, как пузырь
воздуха под водой
...медно-золотых сосен
полдень-гонг
вот и весь обзор
нОчи костёр-Ганг
утро
утро жизни
***
важен и ценен
ком белья
в вертящемся барабане
ком ветра
брошенный, жизнь назад,
в спину простыне
во дворе
ком пятнистой души,
не достиранной
вручную -- не взаперти в водке
а в живой реке, как сто лет назад
ком
в божьем горле
вышедший нашим миром
***
Цой дунул улыбнулся как
лёгкая девушка Земля
все его песни как старик
как вечный грек философем
вечный китаец и индус
древний еврей
но сам-то Цой дитё дитя
Брюс Ли Липницкого, трамвай
кожаный поручень окно
с солнцем во всех
царапинах, спина в пальто
компостер -- и
билетик -- Святой Себастьян
асфальт по кличке Я Асфальт
ничьё высокое окно
с фикусом, пе-
режившим своих стариков
и вот когда
его поют в ночной Москве
и в генератор льют бензин
чтоб комбик далеко пищал
"взялась печаль"
девчонка скачет как война
самой себе
и вечность тёмная стоит
качнулась аскером с его
червонцем в шапке-петушке
улыбкой без
главного зуба, без тоски --
кажется, что
Цой дунул ветром тишины
в глубокий обморок луны
и улыбнулся --
но
о чём
он улыбнулся?
***
судомойка
похожая на поэтессу --
не поймёшь,
старше,
младше меня:
в мирном жёлтом окне
для не
грязных тарелок,
а испытавших
сумму прикосновений еды,
успокоившихся
в тихом очередном
и отчаянии
и высоком достоинстве --
я
никого столь же высоко
не поставил бы как
этот
гордый
горький
шаг её
шеи и
её глаз
ввстречу бледной дуге блика на
сером блюдечном ободе
перемолвились вот
первый раз
глядя
на
чёрную бахрому
мусорного пакета в урне -- ка-
к осознать:
все мы на свободе?
уличные кусты в окнах трам-
вая,
зелень ещё живая,
смертно-грустная от
своей густоты:
в человеческий рост
колкие кусты
ни-че-го с-
казать
это стихотворение не имеет ни
высшей чистой эмпатии,
ни природе:
рУки текста пусты
***
у "раны" "мороз"
у "родины" "тень" -
некоторые слова берёшь
в руки, на руки - как это сказать, хотя всё понятно
необъятное что-то за ними
всерьёз ничьё
но и
ноет и ноет, знает и знает
***
оба лба - о, оба лба
у любящих ночью ночь, а
не друг дружку, никого -
как белых цветов звон белый
в сине-серой синеве -
у верящих ночью ночи -
не друг дружке, не себе
- оба лба, о, оба белых
***
это воины-горбы
гОры горы горы горы
чёрен чёрен их карман
годы годы годы годы
и орлов ареопаг
змейкам рек или дорог о
воздухе молчит и па-
дает первый лист -- как строит
винтовую башню где
линиями-облаками
всё прошито и в дожде
машут девушки руками
***
всё же всё это написано
сердцем, а не долотом
не молотком
не пробойником, не напильником
не пилой, не бензопилой
не отбойным
молотком по разъезженному асфальту -
а
по лёгкому воздуху москвы -
сердцем
горячим и спокойным,
на неродном языке -
как бы на любом
мысль
бьётся там -
не в припадке, не
затЫлком о плЕсневелую стену -
а снова сердцем
хмурится умным лбом
любой другой тогда бы
или всегда бы
п-
ред-
почёл
пледу, серому небу,
снегу,
скелетику изгороди -
дрель, сверло
зуд железных пчёл
ящик с клещами, кувалдой -
доска к доске: рифмy, ремесло
гвозди среди гвоздей
в ржавой банке:
с-
толь-
ко рифм
чтоб заколотить мир
...а он тайком
выдохнул его, отпустил целиком
21 августа 2019
***
что сломано внутри твоего ли-
цА-лицА?
лицА.
- твоего лИ?
- высокая там сломана душа
как дальний луч
или как ось земли
...широкая была бы -
смята, но
...похоже ведь?
вот то-то и оно:
и то
и то
и всё-таки не то:
а вдруг ЛИЦО -
поверх души ПУСТОЙ:
из года в год
сдувающийся мяч
на пустыре
заснувшем вдаль и вскачь
***
-- или
ты мне, солдат, скажи,
что есть-суть земля
-- ...
-- а земля есть-суть
первая глубина
земля
есть-суть
первая, видишь,
робость
-- а что есть
вода?
--вода есть
весть жизни
внутрь
всех: водА есть
часть пре-
выше целого
-- а.....
.........
.........
..........огонь?
-- а огонь сам ест
собой в себя воздух --
он
чтО под нога-
ми, не видит:
слеп ради зрячих
...а вот ужЕ с тобой
воздух -- это мы
это мы с тобой
говорим --
значит, знаем,
знАчим
и солдат ты ужЕ не тот
а -- сам себе отчим
седой сын
серый
сон
в домах
ветер
в рукавах
***
как девушка поэта несложна
и тем неповторима спит луна
в расширенном своём одном глазу:
как бы сама -- на дне, а мир -- внизу
как робкая тревога богача
под снайперские замиранья крыш
последней спичкой зажжена свеча
в безлюдной комнате: дрожишь, не спишь
из слОва "паника" выходит Пан
обнимешь его за своё плечо
сам себе мать и встречная толпа
где каждый контур как прощёный чёрт
***
с трубы летело знамя льда
оно летит всегда
и разбивается всегда
на бледные алмазы
они лежат все сразу
в февральских городах
так из руки упавший горн
текучего огня
колючею руиной
лежит - и в сердцевине
у пешехода шаткий сон
и весь он невесом
чему б ещё разбиться
и сколами сиять?
не гордому же сердцу
не целостному "я"
но уж играет солнце
на дугах и краях
***
голое деревце
везёт
в троллейбусе старик
и музыки ни в нём ни в нём
ни в нём --
музыки нет
ни в деревце
ни в старике
троллейбус тих как смерть
корни
в пакете белом спят
как "да не усну в смерть"
и морось
морось -- точки врозь
как дождь-старик дорОг
каплей одной
с веткой одной
встретится у метро
***
с ворОнками безумья
вдоль юного пути
они же магниты смерти
я шёл в неверный бой
представьте: как на весёлых
картинках концептуалистов:
горит острой медью бледно-
зелёная липа днём
и вдруг -- поверх --
чёрное пятно
как даже и не тоннель
а всё сразу дно
и глубина -- бесконечность
и кажется, что все встречные ранены и без сил
и просят: только б не быть, только б не тянулась
любимая эта улица с голубями в тёплой траве
но в бли-
жайшую к стЕнам домОв землю
какие-то тётки выса-
дили цветы
и те переростками растут --
сутулыми, рУки
нелепые листков
не знают куда девать
...и с ними в пути спокойно --
не мне, любому
и нечем и вспоминать
ту множащуюся тьму
"моя оборона"
"роза никому"
***
хорошо внутри минут
головой кивать воде
она гордая в длину
и не бедная нигде
её селезень разбил
она тут же и срослась
её ветер полюбил
а она не зазналась
и она ни за кого
только пОит холодна
только моет синевой
солнце и поёт со дна
***
представь:
Шукшин глядит на мытый нож
как на
серую рыбу
он Рубцов
он Шпаликов
он смотрит в серый нож
жена обижена
или оскорблена
жена и нимб
смысл жизни и жена
куда бежать
в царапинах ножа
гуляет свет
и это воздух, отдых
***
битая как углы
каменного угля
беглая как стволы
спит
и поёт земля
в спрятанных лепестков
спи-
ралях-кулаках
день летит далеко
за свои облака
и роднее лунЫ
мыслям глаз голосА
круглой листвы-волны
од-
ной на все леса
***
восславим Господа как пни
с пробившимся ростком
восславим Господа как дни
чужие целиком
...Эмили Дикинсон жила --
глаза как блеск чернил
как свет-внутри-букв-слОва-"мгла"
а с ним мы не одни
***
дорОгой дорОгой --
какие-то пни
дорОгой дорОгой:
который ни пни,
а встанет взвесь пепла
как будто навек:
"и я -- человек"
...и я -- человек
***
за неба краткие края
летит чужой души змея
пора и нам
пора и нем
пора и ум
пора и лодок седина
ум нем над ним страна луна
или длина её
вода --
да или да?
песок ладонями немел
лесок погонею темнел
пора и сон
пора и сор
пора и дом
там дОма сор и кот и пел
и Каин Авеля терпел
вышел во двор
камни белы
звёзды, стволы
***
медлит ободранная стена
вокруг горящего окна
с серым вечером они вместе
молчат
как свиданье
как тО зерно прощанья
на сАмой заре любви
о котором всё мирозданье
всей своей мудростью
хочет хоть раз не знать
***
стоит лес, лежит снег, идёт волк
что-то ищет ухом, моргает
лисА прыгает лицом в тЕплящуюся мышь
ветка снег пугает
вздрогнув в серых птичьих руках
с гнутыми ногтями
и снег падает сколом,
пылью
летит вверх-вбок
-- тянет сетью сияние синевы,
как воздух в себя,
идол, не бог:
местный, древний, с раскосым
круглым лицом
из серого камня,
улыбаясь
не там, где все,
не поймёшь чему
***
не выбрасывай меня
потому что я - -
а дружи со мной как воздух --
попросту, издалека
будем говорить о звёздах --
молча, иногда, слегка
кто-нибудь, кто тебе дорог,
точно знал их и любил
я не помню форм созвездий
потому что я дебил
но я чувствую их порох
выстрел света в сотни лет --
нам в глаза и веткам в шорох
когда они светят, когда их ужЕ нигде нет
***
промокший воздух внутрь земли
деревья белые текут
мы будем плакать как лицо
когда несётся пыль внутри
а глина рыжая лежит
собака грязная бежит
всё в мире -- рыжий контур кос:
"кого ты спас?"
ничья из звёзд не вдруг в ночИ
и гул бежит в себя в печи:
кого ты спас, кого согрел --
сам себя съел?
кого-то сплыл бег облаков
кого-то -- просто далеко
и некуда сбыть эту даль
всем в неё -- врозь
***
случайно коснуться чуть выше коленки
и в сердце хранить всю жизнь
зачем это помнить
зачем это говорить
пора на тот свет
а внутри --
только именно
свет, огонь
***
тихо наплывает покой
потому что есть что любить
и кого беречь от себя
и куда смотреть целиком
глухо ночь салютом гремит
золотые лужи стоят
не о чем ни плакать, ни петь
потому что всё -- и так всё
ночь -- как горит поэма
Хлебникова -- легка
и в середине камня
серое лицо неба
закрыв глаза руками
поджав колени
думает "я -- всегда
меня ещё нет
я -- точка в каждой
звёздной точке"
в алой искре в руке дышащего цветка
***
современный художник попавший в рай
смотрит на свою руку
рука ему говорит: выбирай
смерть -- тиранам, сатрапам -- муку
-- но я ничего не умею нарисовать
только летнее поле
там короткая бе-
тонная труба лежит на боку
у неё диаметр -- си-
дячий рост разнополых подростков
и они там не курят, не говорят
не глядят даже друг на дружку
ящерица бежала и замерла
смотрит -- язык раздвоен
воздух -- как бы куб из стекла
поле -- воин
***
змея пережила свой яд
Змий пережил свой Ад
человек-поступок пережил свой несомненный подвиг
человек-сомнение пережил общий смех над ним
представьте: булыжник парИт над сияющим белым песком
вокруг него перебирают себя, как струны, лучи златые
друг другу в плечо плачут грешники, а святые
в хитонах молчат от грешников в стороне
один из святых высоко поднимает палец:
«представьте себе существенную мысль -
не вспыхнувшую суммой образов, но переданную словами:
сначала там будет тысяча смысловых слоёв,
потом заведутся неявные, маленькие бреши
и смысл очень быстро станет как решето
в него быстро хлынет тьма, чистое ничто
потом придёт как бы новый смысл и как бы утешит
но говорить самому станет страшно, стыдно молчать»
ему на хитон ставят маленькую печать
срывают хитон, отправляют к грешникам плакать
топтать составляющуюся из слёз солёную слякоть
а сами молятся молча - ужЕ вдали
и новый валун поднимается с снежной земли
вокруг него солнце в размытом морозном свете
и вертится ветер, вертится ветер-ветер
жизнь пережила свой жест приятья, объятья
смерть пережила смиренье смотреть вовнутрь
пустой белый воздух летит как бы птичье платье
размером в всю вдаль-страну, во всю тишину
***
сердце на севере
воздух на дереве
вместо листвы
ветер везде
человек ходит
вместо себя
где с собой встретиться
что себе рассказать
из года в год одни
окна и облака
звёздочка в проводах
рядом с другой
***
И.Г.
есть высокая тоска
есть небесные края
это родина моя
это селезень зелён
шеей,
тине удивлён
лапы его вверх мгновенны
то есть изжелта-белЫ
крылья --
проблеск чистой мглы
нА небе след самолёта -- прямая,
в озере -- синус
это и есть россия
***
кто боится смерти тот не вОрон
(именно чужой)
длинной ничьей тенью ночь как воин
всё идёт лежит
снег вам в смех
как говорится
пульс вам в плед
кто смеётся в знамени прорехой?
там летит звезда
и молчит как собственное эхо -
как бы навсегда
луч вам вслед
как говорится
в след в снегу
след в снегу водою чёрен чуден -
кто бы перст вложил?
путь ужЕ поистине безлюден
хоть бы смех ожил
бог вам пОмощь!
вот и месяц
нож сложил
***
найдена собака
найдена везде
найдена везде вокруг
будет настоящий друг
лёгкая как воздух
ростом с космос и корабль
русская как песня
где деревья-докторА
над тобой собралИсь
голова к голове
и солнце - как лампы разом зажглись:
теперь только верить
найден воронёнок
рядом найден его крик
найден идущий к себе домой
красный старик
до границы вселенной
достаёт блик на его бутылке - а за
этой границей ужЕ только бог
умный как глазА
***
господи есть музыка в раю
я её как мужество пою
я её пою как тайны гроба
и не потому что
и не чтобы
вот её висячие сады
вот её горящие следы
как бы от костра
от счастья думать
нечего ведь больше и придумать
- глубоко в сердечной пустоте
катятся слова,
они не те
***
что ещё за по земле?
я иду по лёгкой мгле
сжавшихся в одну ночей -
в полдень утренний ничей
там в траве шагал обрывок
целлофана с сигарет
как бы музыки отрывок
солнцем облачным согрет
или - ночью виден воздух
как ночной дозор всех дней
повернул на шорох звёздный
топот дождевых коней
***
только-только с жженой пылью
пoмирился - а она
(подружился!) - прогорает
совершенно не слышна
жизнь ее - длиною с песню
а у лампы - в пять томов
лампа льнет к окошку честно
и глядит на пять домов
так лицо двоится, мама -
вглубь, глазами между глаз
когда ночь в двойные рамы
смотрит в детстве первый раз
***
я старался
все старались
как грифель «ТМ»
долго вели линии и круги
медленно стирались
я терпел
все терпели
некрасиво, внутри себя пели
ныли, как боль в спине
лезли по стене
радио «Ханжа» говорит - бог вокруг
радио
«Правда» оспоривает:
бог - впереди:
встретишь его, а он уже все знает
вся твоя жизнь у него в руке
как мусорный пакет
и на нетварный свет
всю вечность смотреть - сбоку, издалека
не прикасаясь даже случайным словом
***
как кусок какого-то материала
неразрывного, одного объема
чуть меняющего форму когда в него бьют
возвращающего форму медленно верно
такова душа как
как бы уют
что там может ее выпаривать, выжигать
прорывать, совсем на две делить - как нА два
чуждых, злых камня-уголька
друг на друга глядящих все исподлобья, издалека:
«неужели ты мне
(я тебе) только и подобье?»
хорошо об этом птица кричит
в сутулом полете
хорошо ветка торчит
в сугробе, в болоте
хорошо ночью
в человеке стучит
* * *
мир есть вечернее серое девичье
улыбающееся лицо
очень простое
не умное и не страстное
...не отменившее, встретив меня,
своей не-мне-улыбки
***
веришь рос репей своей дорогой
и гналась в нём радость то есть строгость
перед вечером пришли домА
золотые как райское небо
по словам
шли буквы муравьём
как когда мы думаем-поём
уронив зелёную тетрадь
ветки,
ива говорила речке:
там написано как умирать
понимая это как бы встречей
только ветру тайный его цвет
синий и лиловый как тревога
говорил: ведь это не ответ
даже не отвага, не дорОга
***
после славы воины стоят
не в своих не в собственных слезах
а в ничьих -- как в море ростом с лужу
а потом идут -- и лужа тоже
подбородки в ней отражены
и не все подробности луны
спичка падает -- и пароходом
поворачивается, бела
...и деревья крадучись народом
замерли, задумались дотла
***
-- я немножко в вас влюблён
двадцать лет подряд
хорошо что не увиделись ни разу
старые мы стали
нежность сдулась
не о чем всегда поговорить
-- жизнь идёт как тощий воронёнок
по проезжей части -- прыг! к газону;
магазин для бедных -- у тюрьмы,
но и в нём -- цветы в горшках у кассы
...туча -- чёрная, в полнеба -- мимо!
хорошо прожить не день, а час
-- дольку чАса: никтО не окликнул
ни по телефону, ни дорОгой
первый раз увидеть птенцов чайки
рядом с рваной ржавою трубой
небо и трава не надоели
а казалось -- очень надоели
-- не молчать, не думать: побыть рядом
с блёсткой фейерверка голубой
***
профессор Роберт Заммерли,
вы знаете луну?
скажите ей -- мы замерли
готовые ко сну
вы с ней в обсерватории
останетесь одни
и как бы вы ни спорили
а дальше будут дни
профессор Джейсон Уммерли,
вы знаете чертей?
скажите им: мы умерли
нам скучно в темноте
...и вдруг приходят ангелы
и арфа как ручей
и стрелкой часовой идут
кресты-лучи свечей
***
вода воде сестра
в одной и той же реке
одна вода быстра
и внутренне налегке
а у другой -- как камень на
сердце и что-то на уме
она держится дна
ничего не умеет
не разговаривает с водой вода
и так всё время одно
вон -- плоский камешек скачет и скачет вдаль
и идёт на дно
***
это страшное звЕрище
это страшное зрелище
эти страшные псы
это просто часы
они тут
и они идут
***
люди плуга -- Толстой и Чертков --
разговаривают за обедом
-- я переосмысливаю альков
-- а я перечитывал Веды
-- снилась курица в виде еды
а потом она шла по двору
и воскресшие люди как дым
свои души увидели вдруг
-- всё сгорело у вас -- говорит
тот кто должен им это сказать
а они ему все: отвори!
вот такие у нас и глаза
***
э, старик
ты в самом себе
вырос в длящееся
из самОй
памяти чужой
сбежал, там оставив
устремлённое и смешное
ты
стал иное
полупрозрачный, мутный
призрак себя --
в очереди, в койке:
капельница худеет, си-
яет и дрожит, как пузырь
воздуха под водой
...медно-золотых сосен
полдень-гонг
вот и весь обзор
нОчи костёр-Ганг
утро
утро жизни
***
важен и ценен
ком белья
в вертящемся барабане
ком ветра
брошенный, жизнь назад,
в спину простыне
во дворе
ком пятнистой души,
не достиранной
вручную -- не взаперти в водке
а в живой реке, как сто лет назад
ком
в божьем горле
вышедший нашим миром
***
Цой дунул улыбнулся как
лёгкая девушка Земля
все его песни как старик
как вечный грек философем
вечный китаец и индус
древний еврей
но сам-то Цой дитё дитя
Брюс Ли Липницкого, трамвай
кожаный поручень окно
с солнцем во всех
царапинах, спина в пальто
компостер -- и
билетик -- Святой Себастьян
асфальт по кличке Я Асфальт
ничьё высокое окно
с фикусом, пе-
режившим своих стариков
и вот когда
его поют в ночной Москве
и в генератор льют бензин
чтоб комбик далеко пищал
"взялась печаль"
девчонка скачет как война
самой себе
и вечность тёмная стоит
качнулась аскером с его
червонцем в шапке-петушке
улыбкой без
главного зуба, без тоски --
кажется, что
Цой дунул ветром тишины
в глубокий обморок луны
и улыбнулся --
но
о чём
он улыбнулся?
***
судомойка
похожая на поэтессу --
не поймёшь,
старше,
младше меня:
в мирном жёлтом окне
для не
грязных тарелок,
а испытавших
сумму прикосновений еды,
успокоившихся
в тихом очередном
и отчаянии
и высоком достоинстве --
я
никого столь же высоко
не поставил бы как
этот
гордый
горький
шаг её
шеи и
её глаз
ввстречу бледной дуге блика на
сером блюдечном ободе
перемолвились вот
первый раз
глядя
на
чёрную бахрому
мусорного пакета в урне -- ка-
к осознать:
все мы на свободе?
уличные кусты в окнах трам-
вая,
зелень ещё живая,
смертно-грустная от
своей густоты:
в человеческий рост
колкие кусты
ни-че-го с-
казать
это стихотворение не имеет ни
высшей чистой эмпатии,
ни природе:
рУки текста пусты
***
у "раны" "мороз"
у "родины" "тень" -
некоторые слова берёшь
в руки, на руки - как это сказать, хотя всё понятно
необъятное что-то за ними
всерьёз ничьё
но и
ноет и ноет, знает и знает
***
оба лба - о, оба лба
у любящих ночью ночь, а
не друг дружку, никого -
как белых цветов звон белый
в сине-серой синеве -
у верящих ночью ночи -
не друг дружке, не себе
- оба лба, о, оба белых
***
это воины-горбы
гОры горы горы горы
чёрен чёрен их карман
годы годы годы годы
и орлов ареопаг
змейкам рек или дорог о
воздухе молчит и па-
дает первый лист -- как строит
винтовую башню где
линиями-облаками
всё прошито и в дожде
машут девушки руками
***
всё же всё это написано
сердцем, а не долотом
не молотком
не пробойником, не напильником
не пилой, не бензопилой
не отбойным
молотком по разъезженному асфальту -
а
по лёгкому воздуху москвы -
сердцем
горячим и спокойным,
на неродном языке -
как бы на любом
мысль
бьётся там -
не в припадке, не
затЫлком о плЕсневелую стену -
а снова сердцем
хмурится умным лбом
любой другой тогда бы
или всегда бы
п-
ред-
почёл
пледу, серому небу,
снегу,
скелетику изгороди -
дрель, сверло
зуд железных пчёл
ящик с клещами, кувалдой -
доска к доске: рифмy, ремесло
гвозди среди гвоздей
в ржавой банке:
с-
толь-
ко рифм
чтоб заколотить мир
...а он тайком
выдохнул его, отпустил целиком
21 августа 2019
***
что сломано внутри твоего ли-
цА-лицА?
лицА.
- твоего лИ?
- высокая там сломана душа
как дальний луч
или как ось земли
...широкая была бы -
смята, но
...похоже ведь?
вот то-то и оно:
и то
и то
и всё-таки не то:
а вдруг ЛИЦО -
поверх души ПУСТОЙ:
из года в год
сдувающийся мяч
на пустыре
заснувшем вдаль и вскачь
***
-- или
ты мне, солдат, скажи,
что есть-суть земля
-- ...
-- а земля есть-суть
первая глубина
земля
есть-суть
первая, видишь,
робость
-- а что есть
вода?
--вода есть
весть жизни
внутрь
всех: водА есть
часть пре-
выше целого
-- а.....
.........
.........
..........огонь?
-- а огонь сам ест
собой в себя воздух --
он
чтО под нога-
ми, не видит:
слеп ради зрячих
...а вот ужЕ с тобой
воздух -- это мы
это мы с тобой
говорим --
значит, знаем,
знАчим
и солдат ты ужЕ не тот
а -- сам себе отчим
седой сын
серый
сон
в домах
ветер
в рукавах
***
как девушка поэта несложна
и тем неповторима спит луна
в расширенном своём одном глазу:
как бы сама -- на дне, а мир -- внизу
как робкая тревога богача
под снайперские замиранья крыш
последней спичкой зажжена свеча
в безлюдной комнате: дрожишь, не спишь
из слОва "паника" выходит Пан
обнимешь его за своё плечо
сам себе мать и встречная толпа
где каждый контур как прощёный чёрт
***
с трубы летело знамя льда
оно летит всегда
и разбивается всегда
на бледные алмазы
они лежат все сразу
в февральских городах
так из руки упавший горн
текучего огня
колючею руиной
лежит - и в сердцевине
у пешехода шаткий сон
и весь он невесом
чему б ещё разбиться
и сколами сиять?
не гордому же сердцу
не целостному "я"
но уж играет солнце
на дугах и краях
***
голое деревце
везёт
в троллейбусе старик
и музыки ни в нём ни в нём
ни в нём --
музыки нет
ни в деревце
ни в старике
троллейбус тих как смерть
корни
в пакете белом спят
как "да не усну в смерть"
и морось
морось -- точки врозь
как дождь-старик дорОг
каплей одной
с веткой одной
встретится у метро
***
с ворОнками безумья
вдоль юного пути
они же магниты смерти
я шёл в неверный бой
представьте: как на весёлых
картинках концептуалистов:
горит острой медью бледно-
зелёная липа днём
и вдруг -- поверх --
чёрное пятно
как даже и не тоннель
а всё сразу дно
и глубина -- бесконечность
и кажется, что все встречные ранены и без сил
и просят: только б не быть, только б не тянулась
любимая эта улица с голубями в тёплой траве
но в бли-
жайшую к стЕнам домОв землю
какие-то тётки выса-
дили цветы
и те переростками растут --
сутулыми, рУки
нелепые листков
не знают куда девать
...и с ними в пути спокойно --
не мне, любому
и нечем и вспоминать
ту множащуюся тьму
"моя оборона"
"роза никому"
***
хорошо внутри минут
головой кивать воде
она гордая в длину
и не бедная нигде
её селезень разбил
она тут же и срослась
её ветер полюбил
а она не зазналась
и она ни за кого
только пОит холодна
только моет синевой
солнце и поёт со дна
***
представь:
Шукшин глядит на мытый нож
как на
серую рыбу
он Рубцов
он Шпаликов
он смотрит в серый нож
жена обижена
или оскорблена
жена и нимб
смысл жизни и жена
куда бежать
в царапинах ножа
гуляет свет
и это воздух, отдых
***
битая как углы
каменного угля
беглая как стволы
спит
и поёт земля
в спрятанных лепестков
спи-
ралях-кулаках
день летит далеко
за свои облака
и роднее лунЫ
мыслям глаз голосА
круглой листвы-волны
од-
ной на все леса
***
восславим Господа как пни
с пробившимся ростком
восславим Господа как дни
чужие целиком
...Эмили Дикинсон жила --
глаза как блеск чернил
как свет-внутри-букв-слОва-"мгла"
а с ним мы не одни
***
дорОгой дорОгой --
какие-то пни
дорОгой дорОгой:
который ни пни,
а встанет взвесь пепла
как будто навек:
"и я -- человек"
...и я -- человек
***
за неба краткие края
летит чужой души змея
пора и нам
пора и нем
пора и ум
пора и лодок седина
ум нем над ним страна луна
или длина её
вода --
да или да?
песок ладонями немел
лесок погонею темнел
пора и сон
пора и сор
пора и дом
там дОма сор и кот и пел
и Каин Авеля терпел
вышел во двор
камни белы
звёзды, стволы
***
медлит ободранная стена
вокруг горящего окна
с серым вечером они вместе
молчат
как свиданье
как тО зерно прощанья
на сАмой заре любви
о котором всё мирозданье
всей своей мудростью
хочет хоть раз не знать
***
стоит лес, лежит снег, идёт волк
что-то ищет ухом, моргает
лисА прыгает лицом в тЕплящуюся мышь
ветка снег пугает
вздрогнув в серых птичьих руках
с гнутыми ногтями
и снег падает сколом,
пылью
летит вверх-вбок
-- тянет сетью сияние синевы,
как воздух в себя,
идол, не бог:
местный, древний, с раскосым
круглым лицом
из серого камня,
улыбаясь
не там, где все,
не поймёшь чему
***
не выбрасывай меня
потому что я - -
а дружи со мной как воздух --
попросту, издалека
будем говорить о звёздах --
молча, иногда, слегка
кто-нибудь, кто тебе дорог,
точно знал их и любил
я не помню форм созвездий
потому что я дебил
но я чувствую их порох
выстрел света в сотни лет --
нам в глаза и веткам в шорох
когда они светят, когда их ужЕ нигде нет
***
промокший воздух внутрь земли
деревья белые текут
мы будем плакать как лицо
когда несётся пыль внутри
а глина рыжая лежит
собака грязная бежит
всё в мире -- рыжий контур кос:
"кого ты спас?"
ничья из звёзд не вдруг в ночИ
и гул бежит в себя в печи:
кого ты спас, кого согрел --
сам себя съел?
кого-то сплыл бег облаков
кого-то -- просто далеко
и некуда сбыть эту даль
всем в неё -- врозь
***
случайно коснуться чуть выше коленки
и в сердце хранить всю жизнь
зачем это помнить
зачем это говорить
пора на тот свет
а внутри --
только именно
свет, огонь
***
тихо наплывает покой
потому что есть что любить
и кого беречь от себя
и куда смотреть целиком
глухо ночь салютом гремит
золотые лужи стоят
не о чем ни плакать, ни петь
потому что всё -- и так всё