Разделяющий нож - 4. Горизонт. Глава 8
Фаун вернулась поздно вечером из шатра целителей вместе с Дагом и Аркади - сегодня там был еще один ребенок с упрямой лихорадкой - чтоб найти корзинку с ужином, оставленную у их двери, с прикрепленным к ней письмом.
Аркади прочитал надпись на конверте и поднял брови.
- Это вам, - сказал он, протягивая его Фаун. - Должно быть, курьер принес.
Удивленная, она прочла на конверте имя свое и Дага, шатер Аркади, лагерь Русло Новолуния, надписанные неразборчивым почерком Вита. Вит неохотно писал письма; любое письмо от него было важным. Она забрала его на круглый столик, пока Аркади разжигал огонь, чтоб заварить свой бесконечный чай. Даг поставил корзину, зажег пару настольных свечей, потом подошел к ее плечу и озабоченно спросил:
- Неприятности?
- Нет, в самом деле нет, - ответила она, наклоняя бумагу, чтоб изловить мерцающий свет. Каракули Вита были на самом деле разборчивыми, если сначала как следует поломать глаза.
- Вит пишет, Берри нашла покупателя на «Надежду», который хочет превратить ее в плавучий дом.
«Надежда» была построена гораздо лучше, чем большинство кустарных построек, пригоняемых с ручьев верховий Грейс отважными парнями с холмов Олеаны. Берри, должно быть, счастлива оттого, что последнее судно ее папы не пойдет на лесоматериал или, хуже того, на дрова. Козу Дейзи продадут вместе с ее плавучим домом, увы.
- Еще он пишет, что Берри нашла им всем работу у шкипера на килевой лодке, которому можно доверять, он скоро идет вверх по реке, пока еще зимой спокойно. Все вместе: Вит, Бо, и Хог идут матросами, Готорн юнгой, а она скрипачом. - Берри должна была вытребовать ровно столько спальных мест, хотя когда бы она нашла их - было все еще неизвестно в тот момент, когда Даг и Фаун оставили Греймаут. Вит тогда поговаривал о том, чтоб всей командой устроить давно обсуждаемую сухопутную поездку по Тракту, но теперь с деньгами будет намного лучше. - Вит пишет, если мы хотим передумать, мы должны встретиться с ними в Греймауте до конца недели, а если нет - то дать ему знать письмом, когда мы вернемся в Клиркрик.
- А, - сказал Даг.
Она взглянула на него.
- Я, наверное, поскорее напишу ответ, а то письмо не успеет дойти к нему до отплытия. Так… что мы будем делать, Даг? Когда мы уехали в Новолуние, я думала, что это только на несколько дней, но мы здесь уже больше месяца.
Даг задержался с ответом, пока мыл руку в раковине перед ужином - ритуал, на котором Аркади настаивал более чем с материнской твердостью.
Фаун последовала его примеру. Они разложили содержимое корзины, и Аркади принес чай до того, как Даг заговорил.
- Едва ли я закончил обучение на целителя.
Аркади, разливая чай, фыркнул:
- Едва ли вы начали. Я даю вам два года. Большинству учеников требуется три или четыре.
- Два года! - сказала Фаун.
Даг только кивнул:
- Начинаю видеть почему…
- В самом деле, - сказал Аркади, - целители никогда не перестают учиться друг у друга и у своих пациентов. Обычные хвори становятся рутинными очень быстро - и, я скажу, вы самый непреклонный ученик из тех, что у меня были - но некоторые случайности ускорить нельзя. Вы просто должны будете ждать, пока они не произойдут.
Даг откусил от своего бутерброда, прожевал, проглотил.
- Когда, по вашему мнению, я буду готов, чтоб приступить к действительной работе с Даром?
Аркади ответил не сразу. Вместо этого он отправился к своим полкам, извлек знакомую книжечку и пролистал страницы. Он спокойно осматривал Дага с минуту - весьма лишающую спокойствия минуту, потом, с опасностью набросать крошек в чернила, набросал несколько слов и подул на страницу, чтоб высушить ее.
- Завтра, - сказал он.
Даг выглядел удивленным, но был рад.
- А как же мой так называемый загрязненный Дар, о котором вы так беспокоились?
- Как я и надеялся, лучшим лекарством оказалось время. Ваш Дар прекрасно очищается самостоятельно и будет продолжать делать это, пока вы не загрязните себя снова. Постоянной заботой о нем, конечно, станет перестать это делать.
Даг задумчиво отпил чаю.
- Этого… недостаточно, Аркади. Если я собираюсь лечить крестьян и не оставлять их сходить с ума заколдованными, значит я собираюсь принимать самые разные фрагменты странного Дара.
Аркади сердито посмотрел на него.
- Раньше это все смешалось вместе в моей голове, - продолжил Даг, - но, оглядываясь назад, я все меньше и меньше уверен, как много моей расстроенности произошло из-за принятия странного Дара и как много - просто от взаимодействия с Крейном и его бандитами. Этого было достаточно, чтоб любой думающий человек заполучил кошмары.
- Разум и Дар - и эмоции - пересекаются на самом глубоком уровне, - уступил Аркади. Он странно взглянул на Фаун.
Даг кивнул:
- Потому что после всего, что я принял - за исключением Крейна - мне показалось, что это сделало меня сильнее и улучшило работу с Даром на всем пути вниз по реке. Ну, не считая того, что он был неаккуратным… так что же по поводу того, что иметь грязный Дар не соответствует тому, чтоб заниматься целительством?
- Каждый кусочек странного Дара, который вы принимаете, меняет ваш собственный - вот таким образом это работает. Результат - неконтролируемый риск.
Даг нахмурился:
- Все, что я делаю и изучаю - проклятие, да каждое мое дыхание - изменяет мой Дар. Он не может не меняться, пока я жив. Может быть, с грязным Даром можно просто жить, так же, как с тараканами, волдырями, погодой и усталостью в дозоре?
- Грубый, но эффективный подход сгодится для дозора. Но не для деликатного контроля, необходимого при настройке Дара.
- Настройка Дара такая же не слишком приятная и деликатная, как все то, что я видел раньше.
- Ваша проекция меняет все, до чего вы ей дотронетесь.
- Моя рука изменяла все, до чего я ей дотрагивался. Всегда изменяла. В любом случае, я хочу изменить людей.
- Даг, вы не можете лечить крестьян. Не в Русле Новолуния.
- А что, если Фаун заболеет? Я, конечно, буду ее лечить!
Аркади отмел этот довод прочь.
- Это другое.
- Да? Почему? В отношении Дара.
Аркади вздохнул и потер бровь.
- Видно, мне нужно прочитать вам вводную. Обычно для моих подмастерьев она начинается со слов «Когда я был в вашем возрасте…», но для вас это не подойдет.
- Когда вы были в моем возрасте? - предложила Фаун услужливо. Аркади окинул ее взглядом.
- Немного старше. Совсем немного, признаю.
Даг откинулся назад и занял свой протестующий рот другим куском хлеба. Он кивнул Аркади в знак того, что слушает с полным вниманием.
Аркади набрал воздуха в грудь:
- Когда я был гораздо моложе, глупее и гораздо энергичней, я со своей женой вместе обучался на целителя в лагере под названием Топориная Топь, который примерно в ста пятидесяти милях к северу отсюда.
«Жена?..» Фаун не замечала ни малейшего признака госпожи Аркади с тех пор как приехала и не слышала о ней ни единого слова, что было еще более примечательно. Даг понимающе кивнул… в плане географии? Или чего-то еще? Она не была уверена, видел ли Аркади, как Даг при этих словах слегка вздрогнул. Истории о злой судьбе первых жен действовали на Дага похожим образом. Фаун сглотнула и промолчала.
- Мы вдвоем только недавно пришли к полной силе целителя. У Брины был особенный талант по женским заболеваниям. Уже были намеки на то, что я стану настройщиком Дара, когда полностью раскроюсь. Казалось, у нас больше энтузиазма, чем у больных или раненых в Топориной Топи. Излишек энергии, который сейчас сложно представить…
Будучи молодыми, мы говорили о проблемах наших соседей-крестьян. Она думала, что это великая идея - предложить им лечение. Возможно, поставить небольшой шатер целителей на крестьянском рынке лагеря, рядом со столиком с травами и лекарствами. Наши учителя были решительно против этой идеи еще до того, как она стала более чем разговором, конечно, но вы можете видеть, как далеко мы ушли в раздумьях. Ваши идеи не новы, Даг.
Глаза Дага вспыхнули.
- Но с расколдовыванием это действительно можно делать!
Аркади сделал небольшой жест, означающий «подождите остального».
- Отчаявшаяся крестьянка, у которой умирал муж и которая слышала наш злосчастный разговор, пришла к Брине за помощью. Та отправилась с ней.
- Это одна их историй о тех, у кого не получилось, и на них за это возложили вину? - тяжело сказал Даг. Фаун вздрогнула. Обвинения в черном колдовстве могли привести к тому, что одинокого Стража Озера избивали - или сжигали заживо, если толпа была достаточно разъяренной. Поймать Стражей Озера парой или группой было гораздо сложнее.
- Нет. У нее все получилось. Мужчина даже не остался заколдованным. - Аркади еще раз глубоко вдохнул, как бы набираясь мужества. - Поползли слухи. Пришел еще один обезумевший крестьянин и еще один. Я стол ходить к ним вместе с ней. Одна больная женщина осталась глубоко заколдованной и начала все время приходить в лагерь. Ее муж решил, что ее соблазнили, устроил засаду и попытался меня убить. К счастью, поблизости оказалось несколько дозорных, которые спасли меня и прогнали его.
Это все дошло до апогея тогда, когда на воротах лагеря был бунт, устроенный родственниками каких-то отчаянно больных людей, они пытались прорваться и силой увести нас. Он был отражен с множеством разбитых голов на обеих сторонах - был убит один дозорный и двое крестьян. Совет лагеря решил выйти из тупика, и ночью нас вывезли контрабандой. Мы были тихо перевезены в лагерь на Мшистой Реке, чтоб продолжать учиться там. Стражи Озера Топориной Топи запутывали всех, кто нас искал. И это был конец наших экспериментов с крестьянами. - Аркади сел прямо и пригвоздил Дага взглядом. - Я не позволю вновь оживить этот кошмар. Вы будете держаться подальше от крестьян, пока находитесь в Русле Новолуния. Достаточно ясно?
Даг коротко кивнул как некий несчастный, но дисциплинированный дозорный.
- Да, сэр.
Аркади сказал умиротворяюще:
- Конечно, это не касается Фаун. За ней не придет ревнивый крестьянский супруг, и родственников здесь, чтоб разжечь бунт, у нее нет. Едва ли она создаст проблемы лагерю. - Он добавил после некоторой задумчивости: - По крайней мере, таким образом.
Брови Фаун вздернулись в недоумении.
- А что случилось с вашей женой, сэр?
Даг настойчиво помотал головой, но она не была уверена, значило ли это «Не спрашивай!» или «Я потом объясню».
Но Аркади ответил только:
- Сейчас она работает в лагере на Мшистой Реке. - Голос и выражение лица его были ровными и непривлекательными, так что Фаун проглотила дюжину возникших у нее вопросов.
- Будучи гостями здесь, - сказал Даг, - Фаун и я, конечно, обязаны следовать правилам вашего лагеря. Я не доставлю вам неприятностей, сэр.
Фаун совершенно не была уверена, как понять скептический подъем бровей Аркади, но его напряжение ослабло; он принял обещание Дага и кивнул. Целитель открыл было рот, как если бы хотел добавить что-то, но, видимо, подумал лучше и вместо этого запоздало принялся за свой ужин.
* * *
У Фаун не было возможности расспросить Дага, пока они не улеглись в свою постель в запасной комнате в самом дальнем углу дома.
- Так что же там с госпожой Аркади? Целительницей госпожой Аркади, наверное. В одну ужасную минуту я подумала, что Аркади нам расскажет, что ее крестьяне убили, но нет.
Даг вздохнул и обнял ее покрепче.
- Я слышал об этом от Челлы несколько дней назад. Вроде бы Аркади и его жена счастливо работали здесь вместе в шатре целителей многие годы. Они были партнерами так же, как и супругами, настолько же близкими. Но у них была та же проблема, что у Сарри и Утау.
- Не было детей? - Печальное обстоятельство, которое пара с озера Хикори разрешила радикально, приняв в свою семью еще одного человека, кузина Утау, Рази; необычный способ, как поняла Фаун. Но их малыши были прекрасными, пусть и обладали большим количеством родителей.
Даг кивнул:
- Не просто зачать не получалось. Выкидыш за выкидышем, и они становились все хуже, так как она становилась старше. Аркади был особо опечален, по словам Челлы, потому что как главный целитель он думал, что должен это как-то исправить. В самом деле, может, поэтому выкидыши становились все опасней. Если с неприятностью не смириться, становится только хуже. Это нередкая проблема - я сталкивался с ней на севере. Двое особенных людей связывают себя узами, и их родственники счастливо ждут, что будут вылупляться особенные дети, а ничего не происходит. Я и Каунео… - Он укусил себя за губу.
Она дотронулась до его брови.
- Ты не должен рассказывать.
Он благодарно кивнул, но продолжил:
- Мы не настолько долго были вместе, чтоб узнать, не наш ли это случай. Был один месяц, когда мы надеялись… Ну, не важно. Жена Аркади, Брина. Она становилась старше, время шло, и она внезапно попросила его разорвать с ней узы.
«Развод Стражей Озера». Фаун кивнула.
- Я думаю, Аркади не был сильно счастлив, но не сопротивлялся. Они разделили Новолуние и Мшистую Реку между собой, более или менее, и вскорости она связала себя узами с дозорным-вдовцом оттуда. У него было до того двое детей. Думаю, сейчас они уже почти выросли.
Фаун попыталась решить, был ли то счастливый конец истории или нет. Половина его, наверное.
- А ты думал, почему Аркади не женился еще раз?
- Даже мой Дар не может мне помочь понять, что происходит в его голове. Я могу видеть, что он весьма чувствительный человек, и, может быть, это только частично происходит от тренировки его Дара - к той степени, которую я никогда не видел раньше.
- Думаешь, поэтому он так… не знаю, как сказать… аккуратен? Может, беспорядок ранит его в его Даре?
Он поднял брови:
- Может, Искорка.
Она прижалась ближе, целуя его в ключицу. Его рука сжала ее бедро. Пока они не переключились с разговоров на другой метод общения, она спросила:
- Так что мне написать Виту и Берри?
Он неуверенно вздохнул:
- А что ты хочешь делать, Искорка?
Она лежала в его теплом объятии, воспротивившись своей первой мысли до того, как та спрыгнула с языка. «Я хочу домой» не имело смысла. Ферма в Вест-Блу должным образом будет принадлежать жене ее старшего брата. У Дага было все, но его изгнали с озера Хикори. Весь дом, который у нее был, был прямо здесь под ней, квадрат одеяла на чьем-то полу. И Даг. Для двоих этого было достаточно.
Но не для троих.
Или, может быть, даже больше; в семье Фаун, случалось, рождались близнецы. Два года здесь? Ей это казалось огромным отрезком времени, хотя Даг, без сомнения, видел его всего лишь как загвоздку на своем гораздо более долгом пути. Многое может случиться за два года. Рождения. Смерти. И то, и другое.
Ее мысли бежали по слишком большому кругу, и у нее не получалось поймать смысл. Она как бы свернула их. День, неделя, месяц, - это было все, что она могла планировать прямо сейчас.
- Я увидела реки, и они все были хороши, исключая одну милю. И море я видела. Я все еще хочу посмотреть на Тракт той долгой весной, что ты… - она поймала слово «обещал» до того, как оно убежит и ранит его, - мне рассказывал. Какая бы весна это ни оказалась.
Он наклонил голову, но молчал.
Аркади сказал, сколько времени потребуется, чтобы Даг стал настоящим целителем. Он ведь не сказал на самом деле, что Даг и его крестьянка-жена приглашены оставаться здесь так долго. Было ли это «я даю вам два года» замечанием или предложением?
Она набрала воздуха:
- Как бы там ни было, я напишу Виту и Берри, что мы не вернемся к «Надежде». - Этот плавучий дом уже может быть передан новому владельцу, а их вещи перенесены на другое судно. - Возможно ли послать письмо отсюда в Клиркрик?
Даг поджал губы, видимо, проверяя свою мысленную карту - пути курьеров и расположение лагерей.
- Да. Хотя без гарантии того, как быстро оно дойдет.
Фаун кивнула с пониманием. Это была медленная, тяжелая работа отводить лодку наверх по реке: четыре месяца или больше от Греймаута до Трипойнта в сравнении с шестью неделями или около того, требуемых на то, чтоб спуститься вниз. Сухопутный путь по Трипойнтскому Тракту срезал угол речного маршрута и был короче на много миль. Он был быстрее, если ехать верхом или с легким грузом, но недружелюбен по отношению к тяжелым грузам. Они могли оставить Новолуние неделями или даже месяцами позже, считая от настоящего времени, и все еще обогнать Вита и Берри в дороге… домой, тут ее мысли запнулись. В общем, в Клиркрик. Где Вит наконец-то обретет настоящий дом с Берри и Готорном. Она и Даг будут там желанными гостями, Фаун не сомневалась в этом. Она сглотнула.
- Я напишу ему, что если мы не встретимся в Клиркрике к клубничному сезону, то пусть ждет другого письма.
Даг снова кивнул.
Было ясно, что сегодня ночью он не сможет ответить на вопрос «Даг, что с нами будет?» Она его не задавала. Вместо этого она откинула назад голову и нашла его губы для бессловесного поцелуя.
* * *
Даг взял Фаун с собой к Вейв, чтоб поработать над его новым разделяющим ножом, притворяясь чуть больше, чем на самом деле, что ему нужны ее умные пальчики. Понаблюдав, как Фаун помогает резать и полировать обработанную кость, понимающе, но внимательно ожидая в тишине, пока Даг заякорит спиральность в нож, а потом надрежет свою кожу горячим ножом, чтоб пустить струйку крови на лезвие для привязки, мастер утратила суровость по поводу нахождения крестьянина в своей рабочей хижине. Еще одна маленькая победа доброй натуры и яркого дара Фаун; или, если подумать, как далеко это действие заходило в сердцевину секретов Стражей Озера, может, не такая уж и маленькая.
У Дага не так много времени отняло оправиться от дрожащей боли после размещения спиральности, как тогда, с ножом Крейна - этот был если не элегантен, то, по крайней мере, не так ужасающе перегружен. Он попросил Фаун выжечь шилом, нагретом на пламени свечи, его имя и имя донора на обеих сторонах кости, затем одолжил подаренный ей на день рождения орех из кармана ее юбки и положил его перед Вейв.
Губы Вейв поджались, когда она рассмотрела и проверила его.
- Что это? Практика в размещении спиральности? Если так, то она тоже слишком густая.
Даг потряс головой:
- Я хотел совершенно иного. Надеялся, что вы сможете подкинуть каких-то идей. Я некоторое время думал о том, чтоб сделать для Фа… для крестьян что-то. Что защищало бы их от Злых, как закрытие Дара защищает дозорных. Не таким же образом; не вижу, как крестьяне могли бы повернуть свой Дар боком к миру так, как делаем мы. Это должно быть что-то иное. Что-то, что сможет сделать любой хороший мастер.
Вейв выглядела удивленной.
- Вы хотите, чтоб мастера Стражей Озера тратили себя, создавая такие щиты для крестьян? Где нам взять столько времени?
- Делать и продавать их, как любые другие предметы, произведенные при помощи Дара.
- Вы ведь знаете, что мы продаем только обычные вещи. Эти ваши щиты… если их вообще можно сделать… не будут обычной работой.
- Значит, не будем продавать их за обычную цену. - Даг взглянул на свой нож на верстаке, его простые линии повторяли линиям кости, из которой он только что появился. А затем на другой нож, пустой, висящий на стене, который выточила Вейв. Резьба на лезвии была сложной. Позднее он, может быть, будет инкрустирован перламутром или цветными камнями, а рукоятка обмотана текстурной кожей. Некоторые дизайны были эксклюзивными для определенных шатров или лагерей, являя происхождение ножа знающему глазу; по этому признаку всегда можно было на глаз отличить южную работу. Великая боль и гордость вкладывались в мастерство. На севере, подумал Даг, в основном это просто боль. «Это ведь твое свободное время, Вейв. Разве ты не видишь?»
Фаун сказала:
- Даг начал с того, что хотел защитить только меня, и только потом подумал о крестьянах вообще. Но я думаю, что такие щиты могут защитить маленьких Стражей Озера тоже. Таких, как те девятнадцать, потерянных в Боунмарше. Ведь не только Гринспринг оплакивал потери. Это ведь очевидно.
Вейв неожиданно умолкла.
И так же сделал Даг, моргая. «Конечно. Конечно!..» Упрямая проблема того, как уговорить мастеров Стражей Озера заинтересоваться этой дикой его придумкой, испарилась с потрясающей внезапностью прямо перед глазами Дага. Дар Вейв взволновался от новых мыслей.
Почему он не продвинул свою мысль еще на шаг вперед? Невзирая на тот факт, что его голова набита последние месяцы новыми вещами так плотно, что готова взорваться, и он был так потрясен всем этим, что не знал уже, на каком он свете. Может, по той же причине, по какой Стражи Озера ничего не делали - у них уже было решение проблемы или они думали, что оно у них было. Молодые родственники Стражей Озера по шатру или учителя в дозоре был все вовлечены в обучение закрытию Дара. Зачем биться над проблемой, ставить кучу экспериментов наудачу, которые могут стоить жизней, когда у тебя уже есть проверенная временем система?
Даг неуверенно набрал воздуха и продолжил:
- Я думал, что спиральность может также быть расширена или заякорена в некий ускользающий щит так, чтоб Злой не мог взяться за Дар. Хотя бы некоторое время, чтобы крестьянин - или ребенок - смог убежать. Если спиральность может содержать умирающий Дар, то почему не живой?
Брови Вейв поднялись:
- Но спиральность ножа ломается, когда входит в контакт со Злым.
Даг быстро кивнул:
- Но она ломается не снаружи. Она ломается изнутри, из-за сродства умирающего Дара с находящимся рядом Злым. Это некая вибрация. Я не понимал этого все двадцать шесть ножей, которые прошли через мои руки, пока не получил один, не содержащий сродства со Злым.
Он набрал побольше воздуха и снова начал объяснение того, как его бывший привязанный нож оказался заряжен смертью нерожденного ребенка Фаун в Глассфордже, а потом его дальнейшую судьбу в Рейнтри. Вейв задавала гораздо более детальные вопросы о событиях, чем Аркади. Она особенно заинтересовалась колдовскими яслями глиняных людей Злого, тем, как они выглядели изнутри.
Даг объяснил:
- Я распознал их также как некую спиральность, но огромную и очень сложную, заякоренную на множестве пойманных в ловушку мастеров, которых Злой поработил всех вместе. Она не просто сидела пассивно, как спиральность в ноже. Она каким-то образом жила за счет мастеров. Первое, что я понял, было, что это колдовство - живое.
Хотя, я не знаю, где щит мог бы взять такую… живую силу. И он не сможет работать все время, или будет изнашиваться слишком быстро. Я думал, ему понадобится просыпаться только когда нужно, так же, как ножи ломаются лишь тогда, когда в самом деле погружаются в Злого.
- Ну, - сказала Вейв медленно, - там может быть четыре возможных источника Дара в такой момент. Сама спиральность, личность, которую она защищает, непосредственное окружение или сам Злой.
Даг нахмурился:
- Я не вижу, как вы сможете вложить достаточно силы в спиральность, чтоб продлить ее больше чем на мгновение, если она будет живой, как то колдовство, которое я видел в Рейнтри.
- Было бы умнее, если бы вы смогли вытащить ее из самого Злого, - мечтательно сказала Вейв. - Это как схватить руку атакующего и дернуть за нее, нарушая его баланс.
- Больше похоже на то, чтоб схватить руку атакующего и оторвать ее, - сказал Даг, - но нет. Вы не захотите, чтоб Дар Злого входил в вас или попадал на вас. Он смертельно ядовит. Это сама скверна.
- В окружении может быть что угодно. Нет способа взаимодействовать с этим, - сказала Вейв. - Остается лишь личность, которую защищают.
- Это кажется… окольным, - сказал Даг, пытаясь это представить.
- Если прикосновение Злого пришпорит ваш щит и тот сработает, - сказала Фаун, - как вы будете его осаживать?
Даг нахмурился:
- Я думаю, он сам выключится довольно быстро.
- Если он будет использовать Дар человека, то не будет ли это несколько смертельно?
- Хм… - сказал Даг, почесывая затылок.
Они обсуждали спиральности и работу с Даром еще больше часа, пока свет, падающий через открытую дверь рабочей хижины, и ворчание желудка Дага не напомнили ему, что корзинка с их ужином уже, вероятно, ждет их дома у Аркади. Они не решили ни одной проблемы, но неспокойность Дага теперь была забавно подбодренной. Может быть, он всего лишь шагает назад или в стороны, а не вперед, но он, хотя бы, не танцует один. Фаун была права. Мастерам нужны другие мастера. Как и мастер по ножам и брат Дага Дор Вейв явно выполняла одни и те же задачи снова и снова одинаковым образом длительное время; в отличие от Дара, ее разум не успел окостенеть.
- Возвращайтесь, если придумаете что-то еще, - сказала она Дагу с дружелюбной улыбкой, когда он и Фаун сошли вниз по ступенькам крыльца.
Он улыбнулся в ответ:
- Вы тоже.
* * *
С юга шептал бриз. Спускавшееся солнце обжигало сквозь влажный воздух с удивительной силой. Фаун могла лишь представить время (до него осталось вовсе не так уж долго), когда весна войдет в полную силу; когда почки набухнут, и пробьются робкие побеги. Во всяком случае, в этот день было достаточно тепло, чтоб сидеть снаружи на открытом крыльце Аркади с видом на озеро.
Сидя на скамье, придвинутой к дощатому столу, она склонилась над своей задачей, зажав кончик языка зубами и обводя изогнутым стальным резаком новый разделяющий нож Дага, лежащий на кожаном лоскуте.
Южные Стражи озера делают ножны для своих ножей из тщательно выделанной кожи, иногда инкрустированной серебром или даже золотом, но эти будут простыми, в северном стиле. Простыми и свирепыми, как ее мысли. Она старалась сделать их как можно лучше, как будто держа себя гордо, спокойно и прямо перед лицом врага.
Аркади вышел из дома с чашкой чая в руке, на мгновение заглянул ей через плечо, потом отошел к перилам крыльца, оперся на них и стал смотреть вниз со склона. Тридцатью шагами ниже на кряжистом причале сидел Даг, скрестив ноги и спиной прислонившись к дому, склонившись над своей собственной задачей.
- Что это он делает там внизу? - ворчливо пробормотал Аркади. - И что у него в этих мешках?
- Сумка орехов, - ответила Фаун, не отрываясь от разреза, который заканчивала, - и коробка мышей. И стеклянная банка.
- Мышей!
- Он не забирает у них Дар! - добавила она торопливо, когда Аркади выпрямился. - Он обещал мне, что будет осторожен насчет этого. - Она некоторое время назад спустилась, чтоб узнать, как у него успехи. Она принесла ему орехи и банку, но мышей заставила ловить самого. Даже у супружеской поддержки есть пределы. Хотя зрелище мышей, выбегающих из ближайшего леска нестройной цепочкой и запрыгивающих в коробку по указанию Дага, сохранится в ее памяти навсегда. - Он сказал, что собирается попробовать сделать щит для всего тела, как та обработанная Даром куртка, отражающая стрелы, которая у него была когда-то. Идея вроде бы сработала, но потом мыши не могли бегать и дышать.
Настояв на втором походе в лес за мышами немного раньше и утихомирив сомнения Фаун обо всем этом, Даг мог быстро сделать много маленьких испытаний, отрабатывая ошибки и тупики. И позже увеличить масштаб до, например, ее размера. Гораздо позже. - Он вернулся просто, чтоб попробовать защиту Дара.
- Сумасшествие, - пробормотал Аркади.
- Если он сможет это сделать, - указала Фаун вежливо, - это сможет спасти тысячи жизней.
- Тысячи, - прошептал Аркади. - Боги. - Он наклонился и снова отпил из чашки, уставясь вниз на склон с нечитаемым выражением.
- Когда ваш муж впервые появился у моей двери, - продолжил Аркади после долгой паузы, - я воспринял его как простого человека, если не полного простака. Потрепанный, неряшливый, с этим северным бормотанием, которое звучит как будто у него рот полон камней…
- Он не слишком хорошо говорит только когда смущается и не уверен в себе, - сказала Фаун в защиту. - Он может говорить как агитатор, когда на него находит. И ему нравится быть чистым так же, как и любому другому… - Ну, пока другим не оказывался Аркади. - Он просто не тратит время, стремясь к тому, чем не может обладать прямо сейчас. У него крепкое терпение.
- Конечно, - пробормотал Аркади. Он отпил еще чаю. - Знаете, я всю жизнь провел в трех лагерях. Я путешествовал между ними, но никогда не выбирался за их пределы.
Брови Фаун взлетели в удивлении.
- Что, вы никогда не ездили вниз, чтоб взглянуть на море? Или Греймаут? Ведь они так близко!
Аркажи махнул пустой рукой.
- Избранная мной реальность лежит под кожей. Она кажется для меня огромной страной. - Он вновь уставился на склон. - Но Даг… вхож в каждый мир. Он просто перешагивает границы, наружу и внутрь. Дозорный и целитель. Север и юг. - Он взглянул на нее. - Страж Озера и крестьянин. Мастер по ножам и мастер-целитель, боги. Он, наверное, наименее всего простак из всех, кого я знаю.
Фаун не нашла что возразить. Она склонила голову над следующим разрезом, закончила его и сказала:
- Это, я думаю, от его умения чинить то, что сломалось. Вазы. Кости. Сердца. Миры, может быть. Чтобы что-то починить, вам сначала нужно погулять вокруг этого и увидеть его целым.
- И все это каким-то образом приводит к тому, чтоб сидеть на моем причале, мучая мышей?.. - Аркади только что за голову не хватался. Вместо этого он схватился за свой узел на затылке. - Что он делает? - повторил он. Отставив кружку на перила, он протопал вниз по ступенькам крыльца и спустился по склону. Фаун наблюдала, как он стоял рядом с Дагом, говорил, жестикулируя. Рука Дага вернула ответный жест. Когда она поглядела после следующего разреза, Аркади тоже сидел, скрестив ноги, придирчиво разглядывая банку, в которую Даг забросил за хвост извивающуюся мышь. Они, казалось, все еще разговаривали. Спорили. Но когда Даг снова наклонился, сконцентрировавшись, Аркади сделал то же самое.
Фаун выровняла свои кусочки и взяла квадратное шило, чтоб пробить дырочки для соединительных петель. Ей нужно зачернить кожу соком грецкого ореха, решила она, а соединительную нить для контраста отбелить. Она взглянула на костяной нож, который помогала создать своими собственными руками, спасите боги ее сердце. Ее смертельный враг обрядится в элегантнейшие цвета скорби, мягкие как шепот на груди Дага, когда он повесит ножны себе на грудь. Темное платье ее соперника будет пошито хорошо, хватит на года. На десятилетия. И дольше, если желание Фаун сбудется.
«Если бы желания были лошадьми, все мы ездили бы верхом.»
Она наклонилась вперед и пробила первую пару дырочек в коже.