Рубикон
Последний, наверное, в этом году фанфик. Для разнообразия он получился депресивным.
Просто нечего нам больше беречь,
Ведь за нами все мосты сожжены.
Юрий Визбор “Перевал”
- Как - улетел? - сказал Ким в коммуникаторе.
- Вот так.
Ким помолчал. Коммуникатор не транслировал видео, но Всеволоду это и не нужно было: он и так словно наяву видел, как его друг смотрит в одну точку и жует губу.
И затем спрашивает:
- Как так вышло, что никто не в курсе?
Если бы не было так горько, Всеволод бы рассмеялся. Ровно такой же вопрос полчаса назад он сам задал дежурному оператору в ЦУПе. Все-таки они с Кимом мыслили одинаково.
- Он сам об этом попросил, - повторил он вслух ответ оператора. - Чтобы информацию придержали до тех пор, пока он не окажется уже очень далеко. Новость опубликуют через пару недель.
Снова повисло молчание. Слышно было, как Ким сопит в трубку.
- Почему он с нами не попрощался?
Это было трудно. Трудно сказать про себя, еще труднее - выговорить вслух. Словно прозвучавшие слова окончательно закрепляли свершившееся.
- Он попрощался, - ответил Всеволод тихо. - Во вторник он мне позвонил. Мы с Элкой тогда ждали гостей, забегались, и... - Голос внезапно его подвел. Он прочистил горло и закончил: - И я не понял, что он прощается.
- Во вторник, - эхом повторил Ким. - Сев, он мне тоже звонил! А я не смог ответить, я же на интервью был, ко мне целая делегация с Блука прилетела. А потом я перезвонил, но он уже трубку не брал...
Его голос постепенно стих. Всеволод очень ему сочувствовал. Он понимал, что Ким сейчас прокручивает в голове этот последний непринятый звонок, перебирает мельчайшие детали и подробности, как будто если вспомнишь все до последней мелочи, сможешь отменить случившееся. Всеволод и сам занимался тем же самым. И Киму позвонил в первую очередь для того, чтобы остановить этот бесполезный бег по кругу.
Они молчали. Вот так вот, думал Всеволод, вот как бывает. Тебе некогда, ты говоришь другу: “У тебя что-то срочное?” А друг улетает в другую галактику, и эти последние слова застывают в безвременье - вечный памятник твоему эгоизму. Пройдут годы...
- Так, - сказал Ким. - А как же шашлыки?
Шашлыки, повторил про себя Всеволод, чувствуя, как просто трагический план бытия сменяется трагикомическим. В самом деле, как это я забыл про шашлыки.
История с шашлыками, если смотреть глобально, уходила корнями в далекое прошлое. Началось все, пожалуй, на втором курсе Академии, когда Всеволод впервые пообещал свозить друзей на Клязьму. То, что последовало дальше, нельзя было объяснить простым стечением обстоятельств. Если бы Всеволод не был закоренелым материалистом, он решил бы, что их троицу кто-то проклял. Потому что поездка на Клязьму начала откладываться раз за разом, по самым разным причинам. Кого-то отправляли в срочную командировку на Альдебаран. Кто-то попадал в больницу. К Всеволодовой маме внезапно приезжали гости, которых требовалось развлекать. Среди лета в Подмосковье выпадал снег.
В последнее время, после сокрушительной победы над космическими пиратами, ситуация с Клязьмой, казалось бы, должна была улучшиться. Но на самом деле практически ничего не поменялось. У Всеволода родился сын, и с ним все время нужно было оставаться дома, или куда-то его вести, или ходить на мероприятия в его детсадовской группе. Ким разрывался между конференциями - научная работа у него пошла в гору - и многочисленными интервью, которые журналисты жаждали взять у настоящего героя галактики. Так вышло, что самым незанятым из них вдруг оказался Третий. Семьи у него не было, от интервью он по возможности уклонялся. Со временем друзья перестали спрашивать, свободна ли у него та или иная дата, потому что знали ответ заранее. Так и вышло, что когда они наконец договорились на это воскресенье, Третьего предупредить забыли. Он же и так почти всегда был свободен.
Пока не улетел, конечно.
- Шашлыки, пожалуй, надо отменить, - сказал Всеволод, проглотив комок, вдруг вставший в горле.
- Пожалуй, - согласился Ким. - Не знаю только, что делать с двенадцатью килограммами мяса тахорга.
- Ты достал мясо тахорга?! - впечатлился Всеволод.
- Я его уже мариную.
Они немного помолчали.
- Послушай, Сева, - промолвил затем Ким; чувствовалось, что судьба маринующегося тахорга его волнует, - с другой стороны, Третий же не умер. Наоборот, он совершает сейчас величайший подвиг. Это скорее повод за него порадоваться и поесть шашлыков на природе, чем с постными лицами киснуть дома. Как ты считаешь?
В воскресенье, подумал Всеволод, Элка возьмет Славика и улетит к родителям. Я специально расчистил день под шашлыки. Никто не помешает мне киснуть с постным лицом и думать, как же так вышло, что...
- Допустим, - сказал он вслух, - Но вдвоем мы не осилим двенадцать килограммов. Нужен кто-то еще.
Они подумали.
- Басов? - предложил Ким.
- Сейчас на Амальтее.
Они подумали еще.
- Полосков, - назвал Всеволод. - И этот, как его, еще механик с ним. Можно обоих позвать.
- Полосков завтра вылетает в систему Лебедя. Вместе с механиком.
Они еще подумали.
- У тебя сосед по даче был веселый, - вспомнил Ким, - космозоолог, кажется.
- Мама говорила, он куда-то отбыл на конференцию.
Еще одна пауза.
- А вот, помнишь археолога с Чумароза? - спросил Всеволод. - Хороший вроде мужик.
- Да ну, он нажрется, - без обиняков ответил Ким.
- Это верно.
Одного за другим они отбрасывали общих знакомых: тот был не на Земле, этот покидал Землю в ближайшем будущем, иные просто были заняты чем-то неотложным.
- Ну, - сказал Ким, когда идеи наконец иссякли и в эфире повисло долгое молчание, - тогда у нас остается только два варианта. Инспектор Милодар или космический пират Крыс.
Выбор был очевиден.
День Д как-то с самого утра пошел наперекосяк.
Для начала он почти поссорился с Элкой.
Элка собиралась в дорогу, такая расслабленная и спокойная, и он понимал, что тоже надо расслабиться, но у него никак не получалось. Он и раньше беспокоился, когда она куда-нибудь летела одна, а потом, когда появился Славик, начал беспокоиться в десять раз сильнее. Ему казалось, что если его не будет рядом, с ними непременно случится какая-нибудь беда. Например, Элка забудет взять Топтыжкина, без которого Славик не засыпает. Или потеряет билеты на пассажирский до Луны. Или опоздает на рейс.
Мысли о более тревожных вещах вроде шальных метеоритов или космических пиратов он старательно гнал, понимая: дашь хоть немного слабины - и паника накроет с головой.
В общем, он таскался за Элкой по квартире, рылся в ее сумке, проверяя, что она все взяла, раз десять уточнил, не опоздают ли они в космопорт - и в конце концов Элка вышла из себя и спросила, когда он уже перестанет изображать курицу-наседку и займется каким-нибудь делом.
После чего сердито клюнула его в щеку, сунула в лицо Славика - тот, напротив, целовался всегда обстоятельно, со слюнями - и упорхнула. А Всеволод быстро собрался и отбыл в сторону Клязьмы.
Конечно, она права, думал он в дороге. Элка всегда права. Я совсем распустился. Надо взять себя в руки и вернуться к работе, начать снова летать...
... Но как это возможно? А если с ними что-то случится, а я буду в это время далеко и не смогу помочь?..
На дачу он прибыл за полчаса до расчетного времени. Набрал Кима - и выяснил, что того срочно попросили выступить в телепрограмме, и он опоздает на час.
Всеволод слегка вскипел и, чтобы не терять времени понапрасну, отправился шкурить крыльцо. Поэтому когда спустя два часа Ким посадил флаер возле дома, ждать пришлось уже ему: сначала Всеволод не хотел бросать дело на полдороге, а затем отмывался от опилок. Впрочем, Ким провел эти лишние полчаса с пользой. Нависнув над другом, он возмущенно жаловался, на какую дурацкую съемку его позвали. Передача оказалась посвящена рискованному земледелию на недавно освоенных планетах. Студию битком набили какими-то передовиками сельского хозяйства, и микрофон тоже давали им. Вклад Кима свелся к тому, что в начале съемки он сказал “здравствуйте”, а в конце - “до свидания”. Похоже, галактика начала забывать своих героев...
- Ну а что ты мог рассказать про рискованное земледелие? - резонно возразил Всеволод.
С большим опозданием они наконец выдвинулись в путь. А когда достигли точки назначения, солнце уже почти коснулось верхушек елей, и комары, ободренные наступившей прохладой, запели свою вечернюю песню.
На заветной поляне, назначенной точкой сбора, друзья с наслаждением скинули в траву рюкзаки (Ким нес двенадцать килограммов маринованного тахорга, а Всеволод - все остальное), и огляделись. Никаких признаков Крыса, которому Всеволод заранее скинул координаты поляны, видно не было. Всеволод попробовал набрать номер, но коммуникатор сообщил ему, что адресат находится вне зоны доступа.
- Ну и ладно, - сказал он в пространство. - Заблудится - сам нас наберет.
Оставив вещи на поляне, они быстро сбегали окунуться - Клязьма была совсем рядом, блестела за деревьями. Вода оказалась теплая, как парное молоко, и Всеволод постановил, что нужно будет обязательно еще раз макнуться ночью.
Освежившись и передохнув, приступили к обустройству лагеря: Всеволод начал ставить палатку, а Ким занялся костром. Он почти закончил окапывать костровище, когда за спиной у него раздалось зловещее “кхе-кхе”.
Ким обернулся. Всеволод тоже обернулся. Посреди поляны стоял худой, но крепкий старичок с торчащей вперед пегой бороденкой. За спиной у него висела древняя двустволка, и весь он в целом выглядел так, будто вылез из книги писателя Пришвина.
- Кхе-кхе, - повторил старичок угрожающе. - Значит, костры разводим? В природоохранной зоне? Ну-ну, граждане, предъявите-ка ваши документики.
Ким растерянно похлопал себя по мокрым плавкам, как будто документы могли затеряться где-то там, а Всеволод столь же растерянно спросил:
- Вы, простите, кто?
- Я-то? - живо откликнулся старичок. - Я-то лесник. А вот кто вы, вандалы, это мы сейчас разберемся. Документики попрошу.
Ситуация складывалась какая-то дикая.
- Это явно недоразумение, - начал Всеволод. - Никогда здесь не было запрещено разбивать стоянку...
- Послушайте, лесник, - одновременно с ним вступил Ким, - да вы знаете вообще, с кем говорите?..
Некоторое время старичок с любопытством слушал их бормотание - Всеволод неуклюже оправдывался, а Ким, тоже неуклюже, пытался давить авторитетом - и только его взгляд, веселый и злой одновременно, становился все более холодным. И все более знакомым.
- Ладно, - сказал он наконец. - Что-то вы, граждане нарушители, совсем не выкупаете. Где, кстати, Третий?
И превратился.
Долгая пауза повисла над поляной.
- Это было вообще не смешно, - заявил наконец Ким.
- Нет, - возразил справедливый Всеволод. - Это было смешно. Один-ноль в твою пользу.
- Десять-ноль, - поправил его Крыс. - Видели бы вы свои рожи. Так где Третий?
Капитаны переглянулись, и Всеволод сказал обтекаемо:
- У него дела.
- А, - сказал Крыс. Похоже, он слегка расстроился. - Ну ладно, ему же хуже. Я все привез.
Предварительная договоренность была такова, что Крыс обеспечивает напитки. Жизнь показала, что как минимум в этой узкой области пиратское слово - кремень. Рюкзак, который Крыс выволок из кустов, мелодично позвякивал, а в шеренге появившихся из рюкзака бутылок Всеволод узнал знаменитые настойки пиратской королевы, и на душе у него стало тепло.
Крыс сообщил, что он свой вклад в общее хозяйство внес, а теперь он хочет предаться неге и окунуться в прославленную Клязьму. Прославленная Клязьма к этому часу уже не сверкала в солнечных лучах, потому что солнце скрылось за деревьями. Так что Всеволод показал направление, и Крыс убрел в сгущающиеся сумерки.
Ким развел наконец костер и занялся мангалом. Всеволод прогулялся в лес и набрал валежника. Обошел поляну по кругу, топором сбивая с деревьев сучья, на которые можно было напороться в темноте.
Воздух посвежел, температура заметно упала. От реки начал подниматься туман, белый, как молоко. Ким подержал руку над рдеющими углями, довольно сказал: “Ну-с, приступим!” - и вскрыл контейнер с тахоргом.
- Твою ж!.. - воскликнул Всеволод, отшатываясь.
Над контейнером распространилось зловоние. Вечер сразу и очень резко перестал быть томным.
Ким тоже попятился. Его аристократические ноздри затрепетали.
- Кимушка, - сказал Всеволод слабым голосом. - Ты что сделал? Почему оно так пахнет?
- Мясо тахорга имеет характерный резкий запах, - сообщил Ким. Кажется, он слегка побледнел - но, возможно, все дело было в обманчивом свете костра. - Поэтому его полагается вымачивать. Что я и сделал. Я точно следовал рецепту.
Всеволод смотрел на него молча, и Ким добавил, словно оправдываясь:
- Это надежный рецепт. У него стояло много плюсиков. - Последовала пауза. Но врожденная честность не позволила Киму отрицать очевидного, и он продолжил: - Но надо признать, что в итоге запах стал сильнее.
Всеволод понял, что как организатор вылазки он допустил непростительный просчет. Никогда на его памяти Ким не мариновал никакого мяса, хотя бы свинину или курицу, и вообще не демонстрировал кулинарных талантов - но тем не менее отчего-то Всеволод слепо поверил в двенадцать килограммов маринованного тахорга, и ему в голову не пришло озаботиться запасными вариантами. Теперь он перебирал в уме свой нехитрый НЗ на дне рюкзака: пачка чая, пакет гречки и две банки тушенки - и с ужасом обозревал алкогольную батарею, поблескивающую в свете костра. Мы нажремся, подумал он обреченно. С таким количеством закуски мы нажремся так, как чумарозскому археологу и не снилось.
В этот миг из тумана выступил Крыс, закутанный в шикарный махровый халат, и сказал, что, во-первых, он ожидал от Клязьмы большего, и, во-вторых, стоянку лучше перенести, потому что поблизости, похоже, кто-то умер. Причем уже довольно давно.
Втроем они стояли над контейнером, дышали через рот и оценивали масштабы бедствия.
- Вы как хотите, - промолвил наконец Ким, - а я дойду до конца. Настоящему космофлотовцу не пристало отступать.
Крыс вылез из халата (под ним оказался сухой комбинезон) и помог Всеволоду перетащить мангал на другой край поляны, подальше от костра и палатки. Ким торжественно следовал за ними, неся шампур с шашлыком на вытянутых руках, словно биологическое оружие. Контейнер с остальным тахоргом закрыли как можно плотнее и отволокли на берег реки. Всеволод натянул над костром тросик и подвесил котелок с водой для чая. Консервным ножом пробил крышки на банках с тушенкой и приткнул с краю костровища.
Он чувствовал глухое раздражение, понимал, что это неправильно, и из-за этого раздражался еще сильнее. За годы невероятных приключений дурацкие ситуации случались с ними тысячу раз. Ким совершал глупости, и Третий, и он сам тоже. Собственно, вся жизнь великих капитанов - да, наверное, и всех великих людей вообще - складывалась из определенного количества героизма и многократно превосходящего количества нелепостей. Но раньше все это воспринималось как-то легче. Много раз за время их дружбы Всеволод злился на Кима, орал, однажды они даже подрались, и Третий их разнимал - но очень быстро злость проходила. Потому что, ну, Ким это Ким, и какой смысл на него злиться?
Наверное, я становлюсь старым, подумал Всеволод. Превращаюсь в брюзгу.
А может, дело в том, что рядом с нами всегда был Третий? Третий и его вечное “Ну что ж теперь?..” по любому поводу, и ты невольно подхватывал это легкое отношение ко всему на свете. А теперь Третий далеко, и бог знает, когда мы снова увидимся и увидимся ли вообще...
Крыс по другую сторону костра занимался интеллектуальным трудом. Он тыкал в огонь еловой палочкой, ждал, когда на ее конце займется крохотный огонек, и затем смотрел, как он медленно гаснет.
- Как поживаешь? - спросил Всеволод, чтобы перестать думать о Третьем. - Когда мы виделись-то в последний раз?
Крыс осклабился.
- На Фагоре, Севочка, - ответил он сладким голосом.
Всеволод вздрогнул. Освобождение Фагоры от шайки космических негодяев, которые поработили мирную планету и силами местного населения строили мощнейший крейсер, настоящую машину Судного дня - так вот, освобождение Фагоры стало венцом капитанской деятельности. Но о том, как именно проходило это освобождение, Всеволод предпочитал не вспоминать. В свое время он приложил много усилий, чтобы подробности операции не стали известны широкой общественности.
- Что-то я тебя там не помню, - сказал он, слабо надеясь, что собеседник блефует.
- Я оттуда свалил, как только понял, к чему все идет. Но сначала сделал несколько фоток. Ты там отлично получился.
Тушенка зашкварчала. Всеволод натянул костровую перчатку и вытащил банки из золы. Вскрыл их, одну передал Крысу.
- Если эти фотки где-то всплывут, - пообещал он, - я тебя найду и придушу, слово капитана. Так как поживаешь? Какие планы на будущее?
Крыс перестал улыбаться.
- Тебе зачем? - спросил он резко.
Всеволод пожал плечами.
- Ну, так, - ответил он. - Просто интересно, чем занят последний пират в галактике...
Разговор свернул в какую-то мутную область, и Всеволод обрадовался, когда возле костра возник Ким с шашлыком и появился естественный повод сменить тему.
Запах дыма отчасти скомпенсировал “характерный резкий” запах тахорга. Всеволод наконец откупорил бутылку, разлил по стаканам и на правах организатора мероприятия провозгласил первый тост:
- Ну, за притяженье звездного пространства!
Все выпили. Ким выдохнул, словно перед прыжком в воду, и откусил шашлыка. Всеволод и Крыс следили за ним, не отрываясь. Ким посидел немного с задумчивым видом и начал жевать.
- А у меня, - сообщил Всеволод, чтобы не молчать, - Славик недавно знаете что выдал?..
Его выслушали - без особого восторга, где уж этим сычам понять радость молодого отца - и выпили за Славика. Вода в котелке закипела, и Всеволод заварил всем чаю. Ким вздохнул и стряхнул оставшийся шашлык с шампура в костер. Всеволод тоже вздохнул и протянул ему свою банку с тушенкой. Ким сразу приободрился.
- Ну, - сказал он, уписывая тушенку за обе щеки, - как дела, пират? Какие планы?
- Вы сговорились, что ли? - спросил Крыс.
- Я просто пытаюсь быть вежливым. Потом, хочется же знать, что поделывает последний пират в галактике...
- Замысливает двойное убийство, - отрезал Крыс.
За это пить не стали.
- А у меня, - сообщил Ким, покончив с тушенкой и бросив банку в костер, - научная работа наконец поперла. Вот слушайте...
Ким был натурой увлекающейся, и область его научных интересов поражала широтой. На текущий момент он занимался мхами, состоял в переписке с ведущими бриологами галактики и находился буквально в шаге от грандиозного открытия...
Всеволод довольно быстро потерял нить повествования - он ничего не смыслил во мхах. Он смотрел в огонь, прихлебывал поочередно чай и пиратский самогон и раздумывал, почему же ему так тошно.
Дело было не в Крысе. Да, космическое пиратство - это очень плохо, ясно даже и ежу. Тут и обсуждать нечего. Но была ведь и другая сторона. Они не всегда оказывались по разные стороны баррикад. Иногда жизнь вынуждала их действовать заодно. Вспомнить хоть туманную планету, забирающую память. Или ту жутковатую историю с обезумевшим фиксианцем из ИнтерГПола. Да хотя бы тот раз, когда Крыс вместе с мамашей приехал к Всеволоду на дачу, и последующие редкие пьянки под прикрытием необходимости обменяться материнскими дарами. Тогда нам всем было, ну, нормально. Почему же сейчас не было?
... Потому что с нами нет Третьего?
- А все-таки, - сказал Крыс и сунул в огонь очередную веточку; история о мхах его, похоже, не слишком захватила, - почему Третий не приехал?
Всеволод лишь секунду промедлил, подбирая корректный ответ, и Ким опередил его и бухнул:
- Так он улетел в другую галактику.
- Как - улетел? - спросил Крыс после паузы, вызвав у Всеволода неприятное дежа вю.
- Вот так.
Крыс вытащил палочку из костра и уставился на багровый огонек на конце.
- А вы чего не полетели?
- Я же говорю, у меня научная работа, - поспешно сказал Ким.
- А у меня семья.
- И потом, он нас не предупредил, что улетает.
- Почему вы не попробовали его догнать?
Этот вопрос выбился из привычной канвы. Оба капитана замешкались.
- А в самом деле - почему? - наконец растерянно спросил Ким в пространство.
Если бы выпито было чуть меньше, Всеволод промолчал бы. Или придумал гладкий и обтекаемый ответ, который все объяснял и расставлял по полочкам. Но сейчас не хотелось удерживать в себе накопившуюся горечь. Хотелось выплеснуть ее раз и навсегда.
- А зачем нам было его догонять? - раздельно спросил он, глядя на Кима. - Чтобы что? Сказать, что мы с ним все равно не отправимся, но ситуация выходит какая-то некрасивая, поэтому пусть он тоже остается? Что, если бы можно было все переиграть, ты бы с ним полетел?!
Ким не выдержал его взгляда и молча отвел глаза.
- Вот. И я бы не полетел. У меня семья. А у тебя карьера.
Крыс воткнул свою палочку в землю, затушив огонек.
- М-да, - промолвил он. - Вот она - знаменитая капитанская дружба, о которой слагают легенды.
В общем, он не сказал ничего такого, чего Всеволод уже в минуту самообличения не сказал бы себе сам. Но из уст Крыса слова прозвучали как пощечина.
- Смотрите, кто вылез с ценным мнением, - ответил он резко. - Ты-то здесь при чем? Ты вообще знаешь, что такое дружба?
- Нет, конечно, - сказал Крыс невозмутимо. - Куда мне. Я же никого никогда не отпускал одного в другую галактику.
Не закончить бы вечер пьяной дракой, подумал Всеволод. Его подташнивало, потому что он мало съел и много выпил, на душе было мерзко, и он вдруг понял, что единственное, чего ему сейчас хочется - помимо того чтобы съездить Крысу по роже - это чтобы дурацкий сегодняшний день наконец закончился. Может, следующий окажется чуть лучше.
- Все, я спать, - сказал он решительно - и осознал, что как организатор похода допустил еще одну серьезную ошибку.
Палатка у него была просторная, и трое путешественников разместились бы без проблем. И, в общем, даже когда выяснилось, что третьим будет Крыс, у Всеволода это поначалу не вызвало отторжения. Почему бы и не переночевать в одной палатке, мы же все нормальные люди. Тем более, он компактный.
Но после того, как Крыс буквально отчитал их с Кимом за недостаточно самоотверженную дружбу, он понял, что не в состоянии будет после этого спать с Крысом под одной крышей. Пусть даже он проявит себя как очень негостеприимный хозяин - все равно.
- Спальник я тебе выдам, - сказал он сухо. - Но спать придется снаружи. Палатка у меня маломестная. Извини, что не предупредил заранее.
- Мы там вдвоем с трудом помещаемся, - подтвердил Ким.
- Но осадков не обещали, а ночи сейчас теплые.
- Да без проблем, - пожал плечами Крыс. Возможно, ему тоже не очень хотелось спать со злейшими врагами в маломестной палатке. - Спокойной ночи.
- ... Слушай, - сказал Ким, когда они уже задраили вход и улеглись. - Как думаешь, это вообще безопасно?
- В смысле?
- В смысле, вдруг он нас прирежет ночью?
- Это вряд ли, - сказал Всеволод. - И если что, у меня здесь под рукой топор.
“У меня здесь топор”, - донеслось до Крыса из палатки, и он закатил глаза. Топор, конечно, очень поможет против крокрысца, который решил вас прикончить. О, прекрасный мир и его прекрасные дети!
Ночевать в палатке он и не планировал. Если бы его позвали, он бы брезгливо отказался. Но капитаны сыграли на опережение, и это его немного расстроило.
Спать не хотелось. Он сидел на бревне, смотрел на пляшущие языки пламени, потягивал самогон прямо из горлышка (алкоголь вообще слабо на него действовал, а при желании он мог не пьянеть вовсе). И думал.
Сегодняшний вечер дал богатую пищу для размышлений.
... Человек, с которым он должен был встретиться на Пересадке, задерживался из-за сильного солнечного ветра на трассе. В ожидании Крыс расположился в местной столовой и заливал в себя уже пятую чашку кофе.
- Можно подсесть? - спросили его.
Он поднял взгляд, собираясь ответить отказом - и вместо этого моргнул и сказал:
- Здорово, Третий.
- Если тебе неприятно, - поспешно произнес Третий, - я сяду где-нибудь еще. Просто все столики заняты, а у тебя...
- Садись, почему нет? - сказал Крыс.
- Спасибо, - ответил Третий, поставил поднос на стол и сел. Некоторое время он молча ел свое пюре с сосисками, а Крыс смотрел, как он ест.
- Как дела? - спросил Третий.
- Лучше всех, - ответил Крыс.
- Какие планы на будущее?
- Тебе зачем? - спросил он настороженно.
Будущее выглядело расплывчато. ИнтерГПол только что накрыл его базу на Титании, так что теперь у него не осталось перевалочных пунктов вне Серой туманности.
Третий улыбнулся:
- Низачем. Я все равно этой информацией не воспользуюсь. Я улетаю скоро.
- Куда летишь?
- Только не смейся, пожалуйста, - сказал Третий и снова улыбнулся какой-то извиняющейся улыбкой. - В другую галактику.
Крыс открыл рот. И закрыл.
- Это всегда была моя мечта, - продолжил Третий смущенно. - Точнее, наша общая мечта. Еще со времен Академии. Что когда-нибудь мы обязательно отправимся в другую галактику. И вот теперь все наконец готово.
Бывают такие цели, которые даже не приходит в голову примерить на себя - из-за их невероятности. Но сейчас Крыс на секунду примерил. Отправиться в другую галактику, выйти за край освоенной Содружеством ойкумены, увидеть то, чего не видел никто и никогда... Это было невероятно круто - и абсолютно не реализуемо. Такой полет не совершишь в одиночку. Нужна команда, на которую можно во всем положиться. А на кого он мог бы положиться? Не на Весельчака же.
Все эти мысли вихрем пронеслись у него в голове, но озвучил он только итог:
- Здорово, когда есть с кем полететь в другую галактику.
И Третий помолчал и ответил:
- Да, наверное.
... Да, повторил про себя Крыс, глядя в огонь. Наверное.
Тогда, на Пересадке, Третий уже, понятное дело, знал, что полетит один.
Крыс покосился на палатку, из которой доносился бодрый храп на два голоса. Как вообще можно было променять такую потрясающую возможность на какую-то там семью или карьеру? И после этого еще так лицемерно пить за притяженье звездного пространства?
Если бы Крысу предложили полететь в другую галактику, он бы только спросил, сколько у него времени на сборы. Проблема в том, что ему никто не предложил.
Он запрокинул голову и уставился в ночное небо. Близкая Москва давала сильное световое загрязнение. Тем не менее он отыскал Кассиопею, Лебедя, Большую Медведицу и обособленный Юпитер.
Где-то там, среди звезд, летел Третий Капитан. Его бесконечно захватывающее и бесконечно одинокое приключение только началось.
Всю ночь Всеволоду снилось что-то тягостное и мутное, и когда спросонья он полез из палатки и не нашел выхода, его первой мыслью было, что их с Кимом каким-то образом замуровали.
Затем он проснулся полностью, осмотрелся и понял, что кто-то с большой аккуратностью и старанием зашил оба входа в палатку нитками из его, Всеволода, ремнабора.
Всеволод поискал вокруг себя нож, но, видимо, накануне он оставил его у костра. Пришлось пилить капроновые нитки предусмотрительно заготовленным топором.
В конце концов он откинул полог и выбрался наружу. Снаружи было серо и зябко. Небо хмурилось, накрапывал мелкий противный дождь. Воняло остывшим костровищем. Больше ничем не воняло, и Всеволод насторожился.
- Доброе утро, - сиплым со сна голосом поздоровался Ким, высовывая голову из спальника.
- Ты знаешь, - сказал Всеволод, - похоже, кто-то спер шашлык. И Крыса.
- Крыса-то зачем? - удивился Ким.
Несмотря на все разочарования вчерашнего дня, в абсолютную ценность шашлыка из тахорга он верил по-прежнему.
... Шашлык он спер, руководствуясь великим пиратским принципом. А в кустах где-то подальше не бросил потому, что крокрысское детство привило ему трепетное отношение к еде.
Обонятельные рецепторы он предусмотрительно отключил. Без этого находиться рядом с шашлыком было невозможно.
Катер, весь блестящий от росы, ждал его в поле на краю леса. Он привычно проверил приборы и заложил курс до орбитального космодрома, где остался его корабль.
В это время на руке запиликал коммуникатор. Звонил Весельчак.
- Ну че, как погуляли? - спросил он бодро.
- Да никак, - ответил Крыс, поворачивая ключ на старт. - Уже лечу обратно. Шашлык тебе везу, у нас осталось. У тебя как дела?
- У меня дела отлично, - сообщил Весельчак довольным голосом. - Пока ты там просаживал печень, я нашел нам новую базу. Место шикарное, далеко от основных трасс, вроде захолустье, но при этом всего три дня до Блука. Сама база в отличном состоянии, только немножко надо подремонтировать...
- Сколько? - спросил Крыс
- Мы потянем. Короче, я не стал тебя ждать и уже внес залог. Подожди, сейчас скину рекламный проспект. Она в... момент, все время забываю, что за система. Говорю же, захолустье. А, вот. Система Медузы. Третья планета.
Просто нечего нам больше беречь,
Ведь за нами все мосты сожжены.
Юрий Визбор “Перевал”
- Как - улетел? - сказал Ким в коммуникаторе.
- Вот так.
Ким помолчал. Коммуникатор не транслировал видео, но Всеволоду это и не нужно было: он и так словно наяву видел, как его друг смотрит в одну точку и жует губу.
И затем спрашивает:
- Как так вышло, что никто не в курсе?
Если бы не было так горько, Всеволод бы рассмеялся. Ровно такой же вопрос полчаса назад он сам задал дежурному оператору в ЦУПе. Все-таки они с Кимом мыслили одинаково.
- Он сам об этом попросил, - повторил он вслух ответ оператора. - Чтобы информацию придержали до тех пор, пока он не окажется уже очень далеко. Новость опубликуют через пару недель.
Снова повисло молчание. Слышно было, как Ким сопит в трубку.
- Почему он с нами не попрощался?
Это было трудно. Трудно сказать про себя, еще труднее - выговорить вслух. Словно прозвучавшие слова окончательно закрепляли свершившееся.
- Он попрощался, - ответил Всеволод тихо. - Во вторник он мне позвонил. Мы с Элкой тогда ждали гостей, забегались, и... - Голос внезапно его подвел. Он прочистил горло и закончил: - И я не понял, что он прощается.
- Во вторник, - эхом повторил Ким. - Сев, он мне тоже звонил! А я не смог ответить, я же на интервью был, ко мне целая делегация с Блука прилетела. А потом я перезвонил, но он уже трубку не брал...
Его голос постепенно стих. Всеволод очень ему сочувствовал. Он понимал, что Ким сейчас прокручивает в голове этот последний непринятый звонок, перебирает мельчайшие детали и подробности, как будто если вспомнишь все до последней мелочи, сможешь отменить случившееся. Всеволод и сам занимался тем же самым. И Киму позвонил в первую очередь для того, чтобы остановить этот бесполезный бег по кругу.
Они молчали. Вот так вот, думал Всеволод, вот как бывает. Тебе некогда, ты говоришь другу: “У тебя что-то срочное?” А друг улетает в другую галактику, и эти последние слова застывают в безвременье - вечный памятник твоему эгоизму. Пройдут годы...
- Так, - сказал Ким. - А как же шашлыки?
Шашлыки, повторил про себя Всеволод, чувствуя, как просто трагический план бытия сменяется трагикомическим. В самом деле, как это я забыл про шашлыки.
История с шашлыками, если смотреть глобально, уходила корнями в далекое прошлое. Началось все, пожалуй, на втором курсе Академии, когда Всеволод впервые пообещал свозить друзей на Клязьму. То, что последовало дальше, нельзя было объяснить простым стечением обстоятельств. Если бы Всеволод не был закоренелым материалистом, он решил бы, что их троицу кто-то проклял. Потому что поездка на Клязьму начала откладываться раз за разом, по самым разным причинам. Кого-то отправляли в срочную командировку на Альдебаран. Кто-то попадал в больницу. К Всеволодовой маме внезапно приезжали гости, которых требовалось развлекать. Среди лета в Подмосковье выпадал снег.
В последнее время, после сокрушительной победы над космическими пиратами, ситуация с Клязьмой, казалось бы, должна была улучшиться. Но на самом деле практически ничего не поменялось. У Всеволода родился сын, и с ним все время нужно было оставаться дома, или куда-то его вести, или ходить на мероприятия в его детсадовской группе. Ким разрывался между конференциями - научная работа у него пошла в гору - и многочисленными интервью, которые журналисты жаждали взять у настоящего героя галактики. Так вышло, что самым незанятым из них вдруг оказался Третий. Семьи у него не было, от интервью он по возможности уклонялся. Со временем друзья перестали спрашивать, свободна ли у него та или иная дата, потому что знали ответ заранее. Так и вышло, что когда они наконец договорились на это воскресенье, Третьего предупредить забыли. Он же и так почти всегда был свободен.
Пока не улетел, конечно.
- Шашлыки, пожалуй, надо отменить, - сказал Всеволод, проглотив комок, вдруг вставший в горле.
- Пожалуй, - согласился Ким. - Не знаю только, что делать с двенадцатью килограммами мяса тахорга.
- Ты достал мясо тахорга?! - впечатлился Всеволод.
- Я его уже мариную.
Они немного помолчали.
- Послушай, Сева, - промолвил затем Ким; чувствовалось, что судьба маринующегося тахорга его волнует, - с другой стороны, Третий же не умер. Наоборот, он совершает сейчас величайший подвиг. Это скорее повод за него порадоваться и поесть шашлыков на природе, чем с постными лицами киснуть дома. Как ты считаешь?
В воскресенье, подумал Всеволод, Элка возьмет Славика и улетит к родителям. Я специально расчистил день под шашлыки. Никто не помешает мне киснуть с постным лицом и думать, как же так вышло, что...
- Допустим, - сказал он вслух, - Но вдвоем мы не осилим двенадцать килограммов. Нужен кто-то еще.
Они подумали.
- Басов? - предложил Ким.
- Сейчас на Амальтее.
Они подумали еще.
- Полосков, - назвал Всеволод. - И этот, как его, еще механик с ним. Можно обоих позвать.
- Полосков завтра вылетает в систему Лебедя. Вместе с механиком.
Они еще подумали.
- У тебя сосед по даче был веселый, - вспомнил Ким, - космозоолог, кажется.
- Мама говорила, он куда-то отбыл на конференцию.
Еще одна пауза.
- А вот, помнишь археолога с Чумароза? - спросил Всеволод. - Хороший вроде мужик.
- Да ну, он нажрется, - без обиняков ответил Ким.
- Это верно.
Одного за другим они отбрасывали общих знакомых: тот был не на Земле, этот покидал Землю в ближайшем будущем, иные просто были заняты чем-то неотложным.
- Ну, - сказал Ким, когда идеи наконец иссякли и в эфире повисло долгое молчание, - тогда у нас остается только два варианта. Инспектор Милодар или космический пират Крыс.
Выбор был очевиден.
День Д как-то с самого утра пошел наперекосяк.
Для начала он почти поссорился с Элкой.
Элка собиралась в дорогу, такая расслабленная и спокойная, и он понимал, что тоже надо расслабиться, но у него никак не получалось. Он и раньше беспокоился, когда она куда-нибудь летела одна, а потом, когда появился Славик, начал беспокоиться в десять раз сильнее. Ему казалось, что если его не будет рядом, с ними непременно случится какая-нибудь беда. Например, Элка забудет взять Топтыжкина, без которого Славик не засыпает. Или потеряет билеты на пассажирский до Луны. Или опоздает на рейс.
Мысли о более тревожных вещах вроде шальных метеоритов или космических пиратов он старательно гнал, понимая: дашь хоть немного слабины - и паника накроет с головой.
В общем, он таскался за Элкой по квартире, рылся в ее сумке, проверяя, что она все взяла, раз десять уточнил, не опоздают ли они в космопорт - и в конце концов Элка вышла из себя и спросила, когда он уже перестанет изображать курицу-наседку и займется каким-нибудь делом.
После чего сердито клюнула его в щеку, сунула в лицо Славика - тот, напротив, целовался всегда обстоятельно, со слюнями - и упорхнула. А Всеволод быстро собрался и отбыл в сторону Клязьмы.
Конечно, она права, думал он в дороге. Элка всегда права. Я совсем распустился. Надо взять себя в руки и вернуться к работе, начать снова летать...
... Но как это возможно? А если с ними что-то случится, а я буду в это время далеко и не смогу помочь?..
На дачу он прибыл за полчаса до расчетного времени. Набрал Кима - и выяснил, что того срочно попросили выступить в телепрограмме, и он опоздает на час.
Всеволод слегка вскипел и, чтобы не терять времени понапрасну, отправился шкурить крыльцо. Поэтому когда спустя два часа Ким посадил флаер возле дома, ждать пришлось уже ему: сначала Всеволод не хотел бросать дело на полдороге, а затем отмывался от опилок. Впрочем, Ким провел эти лишние полчаса с пользой. Нависнув над другом, он возмущенно жаловался, на какую дурацкую съемку его позвали. Передача оказалась посвящена рискованному земледелию на недавно освоенных планетах. Студию битком набили какими-то передовиками сельского хозяйства, и микрофон тоже давали им. Вклад Кима свелся к тому, что в начале съемки он сказал “здравствуйте”, а в конце - “до свидания”. Похоже, галактика начала забывать своих героев...
- Ну а что ты мог рассказать про рискованное земледелие? - резонно возразил Всеволод.
С большим опозданием они наконец выдвинулись в путь. А когда достигли точки назначения, солнце уже почти коснулось верхушек елей, и комары, ободренные наступившей прохладой, запели свою вечернюю песню.
На заветной поляне, назначенной точкой сбора, друзья с наслаждением скинули в траву рюкзаки (Ким нес двенадцать килограммов маринованного тахорга, а Всеволод - все остальное), и огляделись. Никаких признаков Крыса, которому Всеволод заранее скинул координаты поляны, видно не было. Всеволод попробовал набрать номер, но коммуникатор сообщил ему, что адресат находится вне зоны доступа.
- Ну и ладно, - сказал он в пространство. - Заблудится - сам нас наберет.
Оставив вещи на поляне, они быстро сбегали окунуться - Клязьма была совсем рядом, блестела за деревьями. Вода оказалась теплая, как парное молоко, и Всеволод постановил, что нужно будет обязательно еще раз макнуться ночью.
Освежившись и передохнув, приступили к обустройству лагеря: Всеволод начал ставить палатку, а Ким занялся костром. Он почти закончил окапывать костровище, когда за спиной у него раздалось зловещее “кхе-кхе”.
Ким обернулся. Всеволод тоже обернулся. Посреди поляны стоял худой, но крепкий старичок с торчащей вперед пегой бороденкой. За спиной у него висела древняя двустволка, и весь он в целом выглядел так, будто вылез из книги писателя Пришвина.
- Кхе-кхе, - повторил старичок угрожающе. - Значит, костры разводим? В природоохранной зоне? Ну-ну, граждане, предъявите-ка ваши документики.
Ким растерянно похлопал себя по мокрым плавкам, как будто документы могли затеряться где-то там, а Всеволод столь же растерянно спросил:
- Вы, простите, кто?
- Я-то? - живо откликнулся старичок. - Я-то лесник. А вот кто вы, вандалы, это мы сейчас разберемся. Документики попрошу.
Ситуация складывалась какая-то дикая.
- Это явно недоразумение, - начал Всеволод. - Никогда здесь не было запрещено разбивать стоянку...
- Послушайте, лесник, - одновременно с ним вступил Ким, - да вы знаете вообще, с кем говорите?..
Некоторое время старичок с любопытством слушал их бормотание - Всеволод неуклюже оправдывался, а Ким, тоже неуклюже, пытался давить авторитетом - и только его взгляд, веселый и злой одновременно, становился все более холодным. И все более знакомым.
- Ладно, - сказал он наконец. - Что-то вы, граждане нарушители, совсем не выкупаете. Где, кстати, Третий?
И превратился.
Долгая пауза повисла над поляной.
- Это было вообще не смешно, - заявил наконец Ким.
- Нет, - возразил справедливый Всеволод. - Это было смешно. Один-ноль в твою пользу.
- Десять-ноль, - поправил его Крыс. - Видели бы вы свои рожи. Так где Третий?
Капитаны переглянулись, и Всеволод сказал обтекаемо:
- У него дела.
- А, - сказал Крыс. Похоже, он слегка расстроился. - Ну ладно, ему же хуже. Я все привез.
Предварительная договоренность была такова, что Крыс обеспечивает напитки. Жизнь показала, что как минимум в этой узкой области пиратское слово - кремень. Рюкзак, который Крыс выволок из кустов, мелодично позвякивал, а в шеренге появившихся из рюкзака бутылок Всеволод узнал знаменитые настойки пиратской королевы, и на душе у него стало тепло.
Крыс сообщил, что он свой вклад в общее хозяйство внес, а теперь он хочет предаться неге и окунуться в прославленную Клязьму. Прославленная Клязьма к этому часу уже не сверкала в солнечных лучах, потому что солнце скрылось за деревьями. Так что Всеволод показал направление, и Крыс убрел в сгущающиеся сумерки.
Ким развел наконец костер и занялся мангалом. Всеволод прогулялся в лес и набрал валежника. Обошел поляну по кругу, топором сбивая с деревьев сучья, на которые можно было напороться в темноте.
Воздух посвежел, температура заметно упала. От реки начал подниматься туман, белый, как молоко. Ким подержал руку над рдеющими углями, довольно сказал: “Ну-с, приступим!” - и вскрыл контейнер с тахоргом.
- Твою ж!.. - воскликнул Всеволод, отшатываясь.
Над контейнером распространилось зловоние. Вечер сразу и очень резко перестал быть томным.
Ким тоже попятился. Его аристократические ноздри затрепетали.
- Кимушка, - сказал Всеволод слабым голосом. - Ты что сделал? Почему оно так пахнет?
- Мясо тахорга имеет характерный резкий запах, - сообщил Ким. Кажется, он слегка побледнел - но, возможно, все дело было в обманчивом свете костра. - Поэтому его полагается вымачивать. Что я и сделал. Я точно следовал рецепту.
Всеволод смотрел на него молча, и Ким добавил, словно оправдываясь:
- Это надежный рецепт. У него стояло много плюсиков. - Последовала пауза. Но врожденная честность не позволила Киму отрицать очевидного, и он продолжил: - Но надо признать, что в итоге запах стал сильнее.
Всеволод понял, что как организатор вылазки он допустил непростительный просчет. Никогда на его памяти Ким не мариновал никакого мяса, хотя бы свинину или курицу, и вообще не демонстрировал кулинарных талантов - но тем не менее отчего-то Всеволод слепо поверил в двенадцать килограммов маринованного тахорга, и ему в голову не пришло озаботиться запасными вариантами. Теперь он перебирал в уме свой нехитрый НЗ на дне рюкзака: пачка чая, пакет гречки и две банки тушенки - и с ужасом обозревал алкогольную батарею, поблескивающую в свете костра. Мы нажремся, подумал он обреченно. С таким количеством закуски мы нажремся так, как чумарозскому археологу и не снилось.
В этот миг из тумана выступил Крыс, закутанный в шикарный махровый халат, и сказал, что, во-первых, он ожидал от Клязьмы большего, и, во-вторых, стоянку лучше перенести, потому что поблизости, похоже, кто-то умер. Причем уже довольно давно.
Втроем они стояли над контейнером, дышали через рот и оценивали масштабы бедствия.
- Вы как хотите, - промолвил наконец Ким, - а я дойду до конца. Настоящему космофлотовцу не пристало отступать.
Крыс вылез из халата (под ним оказался сухой комбинезон) и помог Всеволоду перетащить мангал на другой край поляны, подальше от костра и палатки. Ким торжественно следовал за ними, неся шампур с шашлыком на вытянутых руках, словно биологическое оружие. Контейнер с остальным тахоргом закрыли как можно плотнее и отволокли на берег реки. Всеволод натянул над костром тросик и подвесил котелок с водой для чая. Консервным ножом пробил крышки на банках с тушенкой и приткнул с краю костровища.
Он чувствовал глухое раздражение, понимал, что это неправильно, и из-за этого раздражался еще сильнее. За годы невероятных приключений дурацкие ситуации случались с ними тысячу раз. Ким совершал глупости, и Третий, и он сам тоже. Собственно, вся жизнь великих капитанов - да, наверное, и всех великих людей вообще - складывалась из определенного количества героизма и многократно превосходящего количества нелепостей. Но раньше все это воспринималось как-то легче. Много раз за время их дружбы Всеволод злился на Кима, орал, однажды они даже подрались, и Третий их разнимал - но очень быстро злость проходила. Потому что, ну, Ким это Ким, и какой смысл на него злиться?
Наверное, я становлюсь старым, подумал Всеволод. Превращаюсь в брюзгу.
А может, дело в том, что рядом с нами всегда был Третий? Третий и его вечное “Ну что ж теперь?..” по любому поводу, и ты невольно подхватывал это легкое отношение ко всему на свете. А теперь Третий далеко, и бог знает, когда мы снова увидимся и увидимся ли вообще...
Крыс по другую сторону костра занимался интеллектуальным трудом. Он тыкал в огонь еловой палочкой, ждал, когда на ее конце займется крохотный огонек, и затем смотрел, как он медленно гаснет.
- Как поживаешь? - спросил Всеволод, чтобы перестать думать о Третьем. - Когда мы виделись-то в последний раз?
Крыс осклабился.
- На Фагоре, Севочка, - ответил он сладким голосом.
Всеволод вздрогнул. Освобождение Фагоры от шайки космических негодяев, которые поработили мирную планету и силами местного населения строили мощнейший крейсер, настоящую машину Судного дня - так вот, освобождение Фагоры стало венцом капитанской деятельности. Но о том, как именно проходило это освобождение, Всеволод предпочитал не вспоминать. В свое время он приложил много усилий, чтобы подробности операции не стали известны широкой общественности.
- Что-то я тебя там не помню, - сказал он, слабо надеясь, что собеседник блефует.
- Я оттуда свалил, как только понял, к чему все идет. Но сначала сделал несколько фоток. Ты там отлично получился.
Тушенка зашкварчала. Всеволод натянул костровую перчатку и вытащил банки из золы. Вскрыл их, одну передал Крысу.
- Если эти фотки где-то всплывут, - пообещал он, - я тебя найду и придушу, слово капитана. Так как поживаешь? Какие планы на будущее?
Крыс перестал улыбаться.
- Тебе зачем? - спросил он резко.
Всеволод пожал плечами.
- Ну, так, - ответил он. - Просто интересно, чем занят последний пират в галактике...
Разговор свернул в какую-то мутную область, и Всеволод обрадовался, когда возле костра возник Ким с шашлыком и появился естественный повод сменить тему.
Запах дыма отчасти скомпенсировал “характерный резкий” запах тахорга. Всеволод наконец откупорил бутылку, разлил по стаканам и на правах организатора мероприятия провозгласил первый тост:
- Ну, за притяженье звездного пространства!
Все выпили. Ким выдохнул, словно перед прыжком в воду, и откусил шашлыка. Всеволод и Крыс следили за ним, не отрываясь. Ким посидел немного с задумчивым видом и начал жевать.
- А у меня, - сообщил Всеволод, чтобы не молчать, - Славик недавно знаете что выдал?..
Его выслушали - без особого восторга, где уж этим сычам понять радость молодого отца - и выпили за Славика. Вода в котелке закипела, и Всеволод заварил всем чаю. Ким вздохнул и стряхнул оставшийся шашлык с шампура в костер. Всеволод тоже вздохнул и протянул ему свою банку с тушенкой. Ким сразу приободрился.
- Ну, - сказал он, уписывая тушенку за обе щеки, - как дела, пират? Какие планы?
- Вы сговорились, что ли? - спросил Крыс.
- Я просто пытаюсь быть вежливым. Потом, хочется же знать, что поделывает последний пират в галактике...
- Замысливает двойное убийство, - отрезал Крыс.
За это пить не стали.
- А у меня, - сообщил Ким, покончив с тушенкой и бросив банку в костер, - научная работа наконец поперла. Вот слушайте...
Ким был натурой увлекающейся, и область его научных интересов поражала широтой. На текущий момент он занимался мхами, состоял в переписке с ведущими бриологами галактики и находился буквально в шаге от грандиозного открытия...
Всеволод довольно быстро потерял нить повествования - он ничего не смыслил во мхах. Он смотрел в огонь, прихлебывал поочередно чай и пиратский самогон и раздумывал, почему же ему так тошно.
Дело было не в Крысе. Да, космическое пиратство - это очень плохо, ясно даже и ежу. Тут и обсуждать нечего. Но была ведь и другая сторона. Они не всегда оказывались по разные стороны баррикад. Иногда жизнь вынуждала их действовать заодно. Вспомнить хоть туманную планету, забирающую память. Или ту жутковатую историю с обезумевшим фиксианцем из ИнтерГПола. Да хотя бы тот раз, когда Крыс вместе с мамашей приехал к Всеволоду на дачу, и последующие редкие пьянки под прикрытием необходимости обменяться материнскими дарами. Тогда нам всем было, ну, нормально. Почему же сейчас не было?
... Потому что с нами нет Третьего?
- А все-таки, - сказал Крыс и сунул в огонь очередную веточку; история о мхах его, похоже, не слишком захватила, - почему Третий не приехал?
Всеволод лишь секунду промедлил, подбирая корректный ответ, и Ким опередил его и бухнул:
- Так он улетел в другую галактику.
- Как - улетел? - спросил Крыс после паузы, вызвав у Всеволода неприятное дежа вю.
- Вот так.
Крыс вытащил палочку из костра и уставился на багровый огонек на конце.
- А вы чего не полетели?
- Я же говорю, у меня научная работа, - поспешно сказал Ким.
- А у меня семья.
- И потом, он нас не предупредил, что улетает.
- Почему вы не попробовали его догнать?
Этот вопрос выбился из привычной канвы. Оба капитана замешкались.
- А в самом деле - почему? - наконец растерянно спросил Ким в пространство.
Если бы выпито было чуть меньше, Всеволод промолчал бы. Или придумал гладкий и обтекаемый ответ, который все объяснял и расставлял по полочкам. Но сейчас не хотелось удерживать в себе накопившуюся горечь. Хотелось выплеснуть ее раз и навсегда.
- А зачем нам было его догонять? - раздельно спросил он, глядя на Кима. - Чтобы что? Сказать, что мы с ним все равно не отправимся, но ситуация выходит какая-то некрасивая, поэтому пусть он тоже остается? Что, если бы можно было все переиграть, ты бы с ним полетел?!
Ким не выдержал его взгляда и молча отвел глаза.
- Вот. И я бы не полетел. У меня семья. А у тебя карьера.
Крыс воткнул свою палочку в землю, затушив огонек.
- М-да, - промолвил он. - Вот она - знаменитая капитанская дружба, о которой слагают легенды.
В общем, он не сказал ничего такого, чего Всеволод уже в минуту самообличения не сказал бы себе сам. Но из уст Крыса слова прозвучали как пощечина.
- Смотрите, кто вылез с ценным мнением, - ответил он резко. - Ты-то здесь при чем? Ты вообще знаешь, что такое дружба?
- Нет, конечно, - сказал Крыс невозмутимо. - Куда мне. Я же никого никогда не отпускал одного в другую галактику.
Не закончить бы вечер пьяной дракой, подумал Всеволод. Его подташнивало, потому что он мало съел и много выпил, на душе было мерзко, и он вдруг понял, что единственное, чего ему сейчас хочется - помимо того чтобы съездить Крысу по роже - это чтобы дурацкий сегодняшний день наконец закончился. Может, следующий окажется чуть лучше.
- Все, я спать, - сказал он решительно - и осознал, что как организатор похода допустил еще одну серьезную ошибку.
Палатка у него была просторная, и трое путешественников разместились бы без проблем. И, в общем, даже когда выяснилось, что третьим будет Крыс, у Всеволода это поначалу не вызвало отторжения. Почему бы и не переночевать в одной палатке, мы же все нормальные люди. Тем более, он компактный.
Но после того, как Крыс буквально отчитал их с Кимом за недостаточно самоотверженную дружбу, он понял, что не в состоянии будет после этого спать с Крысом под одной крышей. Пусть даже он проявит себя как очень негостеприимный хозяин - все равно.
- Спальник я тебе выдам, - сказал он сухо. - Но спать придется снаружи. Палатка у меня маломестная. Извини, что не предупредил заранее.
- Мы там вдвоем с трудом помещаемся, - подтвердил Ким.
- Но осадков не обещали, а ночи сейчас теплые.
- Да без проблем, - пожал плечами Крыс. Возможно, ему тоже не очень хотелось спать со злейшими врагами в маломестной палатке. - Спокойной ночи.
- ... Слушай, - сказал Ким, когда они уже задраили вход и улеглись. - Как думаешь, это вообще безопасно?
- В смысле?
- В смысле, вдруг он нас прирежет ночью?
- Это вряд ли, - сказал Всеволод. - И если что, у меня здесь под рукой топор.
“У меня здесь топор”, - донеслось до Крыса из палатки, и он закатил глаза. Топор, конечно, очень поможет против крокрысца, который решил вас прикончить. О, прекрасный мир и его прекрасные дети!
Ночевать в палатке он и не планировал. Если бы его позвали, он бы брезгливо отказался. Но капитаны сыграли на опережение, и это его немного расстроило.
Спать не хотелось. Он сидел на бревне, смотрел на пляшущие языки пламени, потягивал самогон прямо из горлышка (алкоголь вообще слабо на него действовал, а при желании он мог не пьянеть вовсе). И думал.
Сегодняшний вечер дал богатую пищу для размышлений.
... Человек, с которым он должен был встретиться на Пересадке, задерживался из-за сильного солнечного ветра на трассе. В ожидании Крыс расположился в местной столовой и заливал в себя уже пятую чашку кофе.
- Можно подсесть? - спросили его.
Он поднял взгляд, собираясь ответить отказом - и вместо этого моргнул и сказал:
- Здорово, Третий.
- Если тебе неприятно, - поспешно произнес Третий, - я сяду где-нибудь еще. Просто все столики заняты, а у тебя...
- Садись, почему нет? - сказал Крыс.
- Спасибо, - ответил Третий, поставил поднос на стол и сел. Некоторое время он молча ел свое пюре с сосисками, а Крыс смотрел, как он ест.
- Как дела? - спросил Третий.
- Лучше всех, - ответил Крыс.
- Какие планы на будущее?
- Тебе зачем? - спросил он настороженно.
Будущее выглядело расплывчато. ИнтерГПол только что накрыл его базу на Титании, так что теперь у него не осталось перевалочных пунктов вне Серой туманности.
Третий улыбнулся:
- Низачем. Я все равно этой информацией не воспользуюсь. Я улетаю скоро.
- Куда летишь?
- Только не смейся, пожалуйста, - сказал Третий и снова улыбнулся какой-то извиняющейся улыбкой. - В другую галактику.
Крыс открыл рот. И закрыл.
- Это всегда была моя мечта, - продолжил Третий смущенно. - Точнее, наша общая мечта. Еще со времен Академии. Что когда-нибудь мы обязательно отправимся в другую галактику. И вот теперь все наконец готово.
Бывают такие цели, которые даже не приходит в голову примерить на себя - из-за их невероятности. Но сейчас Крыс на секунду примерил. Отправиться в другую галактику, выйти за край освоенной Содружеством ойкумены, увидеть то, чего не видел никто и никогда... Это было невероятно круто - и абсолютно не реализуемо. Такой полет не совершишь в одиночку. Нужна команда, на которую можно во всем положиться. А на кого он мог бы положиться? Не на Весельчака же.
Все эти мысли вихрем пронеслись у него в голове, но озвучил он только итог:
- Здорово, когда есть с кем полететь в другую галактику.
И Третий помолчал и ответил:
- Да, наверное.
... Да, повторил про себя Крыс, глядя в огонь. Наверное.
Тогда, на Пересадке, Третий уже, понятное дело, знал, что полетит один.
Крыс покосился на палатку, из которой доносился бодрый храп на два голоса. Как вообще можно было променять такую потрясающую возможность на какую-то там семью или карьеру? И после этого еще так лицемерно пить за притяженье звездного пространства?
Если бы Крысу предложили полететь в другую галактику, он бы только спросил, сколько у него времени на сборы. Проблема в том, что ему никто не предложил.
Он запрокинул голову и уставился в ночное небо. Близкая Москва давала сильное световое загрязнение. Тем не менее он отыскал Кассиопею, Лебедя, Большую Медведицу и обособленный Юпитер.
Где-то там, среди звезд, летел Третий Капитан. Его бесконечно захватывающее и бесконечно одинокое приключение только началось.
Всю ночь Всеволоду снилось что-то тягостное и мутное, и когда спросонья он полез из палатки и не нашел выхода, его первой мыслью было, что их с Кимом каким-то образом замуровали.
Затем он проснулся полностью, осмотрелся и понял, что кто-то с большой аккуратностью и старанием зашил оба входа в палатку нитками из его, Всеволода, ремнабора.
Всеволод поискал вокруг себя нож, но, видимо, накануне он оставил его у костра. Пришлось пилить капроновые нитки предусмотрительно заготовленным топором.
В конце концов он откинул полог и выбрался наружу. Снаружи было серо и зябко. Небо хмурилось, накрапывал мелкий противный дождь. Воняло остывшим костровищем. Больше ничем не воняло, и Всеволод насторожился.
- Доброе утро, - сиплым со сна голосом поздоровался Ким, высовывая голову из спальника.
- Ты знаешь, - сказал Всеволод, - похоже, кто-то спер шашлык. И Крыса.
- Крыса-то зачем? - удивился Ким.
Несмотря на все разочарования вчерашнего дня, в абсолютную ценность шашлыка из тахорга он верил по-прежнему.
... Шашлык он спер, руководствуясь великим пиратским принципом. А в кустах где-то подальше не бросил потому, что крокрысское детство привило ему трепетное отношение к еде.
Обонятельные рецепторы он предусмотрительно отключил. Без этого находиться рядом с шашлыком было невозможно.
Катер, весь блестящий от росы, ждал его в поле на краю леса. Он привычно проверил приборы и заложил курс до орбитального космодрома, где остался его корабль.
В это время на руке запиликал коммуникатор. Звонил Весельчак.
- Ну че, как погуляли? - спросил он бодро.
- Да никак, - ответил Крыс, поворачивая ключ на старт. - Уже лечу обратно. Шашлык тебе везу, у нас осталось. У тебя как дела?
- У меня дела отлично, - сообщил Весельчак довольным голосом. - Пока ты там просаживал печень, я нашел нам новую базу. Место шикарное, далеко от основных трасс, вроде захолустье, но при этом всего три дня до Блука. Сама база в отличном состоянии, только немножко надо подремонтировать...
- Сколько? - спросил Крыс
- Мы потянем. Короче, я не стал тебя ждать и уже внес залог. Подожди, сейчас скину рекламный проспект. Она в... момент, все время забываю, что за система. Говорю же, захолустье. А, вот. Система Медузы. Третья планета.