Мысли
Сегодня, когда внезапно разбушевавшаяся зима, которая, видать, вспомнила, что как бы её время настало уже как пару недель назад, немного успокоилась под вечер, я совершала свой вечерний променад.
Серый город слегка припорошило тающим месевом, которое, в полёте ещё было снегом, а попав на асфальт стало чем-то средним между лужей и льдом. Я заметила, что неосознанно иду по краю тротуара, там, где нет следов. Я слушаю аудио книгу и прибываю мыслями всецело в ней, а тут заметила эту странность. Я иду либо вдоль дороги, либо дальше от дороги, но по кромке асфальта, где на снегу нет следов. Я даже припомнила, что пару раз оборачивалась и не отдавая себе отчёт, смотрела как выглядят мои следы.
Я выключила книгу и прислушалась к своим мыслям - почему я так делаю. Я получаю странное удовольствие от осознания того, что я оставляю следы, не просто следы, а чистые следы на нетронутом снегу, я знаю, как выглядят мои следы уже необорачиваясь, я знаю, что за мной тянется веренится следов, в которых стопа повёрнута под углом 20-30 градусов, я шагаю слегка выворотно, что следы мои не размазаны, они чёткие и ровные. Я вдруг осознала, что мне приятно быть первой и последней, кто оставит свои следы нетронутыми, а так же, мне приятно от того, что в моей памяти эти следы останутся чёткими и только моими, ведь я не увижу, как кто-то идёт поверх них, смазывая и перекрывая их.
Мысли потянулись вереницей. Я иду, я знаю и я чувствую, как выглядят мои следы. Я поняла, что когда я танцую в зале, в одиночестве, заполняю собой пустой зал, заполняю собой музыку, и когда я ухожу, я уношу с собой ощущение себя в зале и знаю, что за моей спиной, за закрытой дверью, зал снова пуст, я не увижу, если кто-то придёт туда и станет заполнять пространство собой, я не увижу, как кто-то другой вытеснит мои движения из зеркала, перекроет своим дыханием туман остатков моих вдохов и выдохов.
Когда я составляю упражнение кому-то, мне нравится вести обучаемого по своим следам, если я вижу, что она не справляется, я упрощаю движения, словно делаю шаги поменьше или наоборот, стараюсь сделать их шире и твёрже, что бы она в них поместилась. Мне не нравится смотреть, как перекраивают мою композицию, это какбудто кто-то идёт за тобой и переодически растаптывает твой аккуратный след, растаптывает жёстко и беспощадно. Тот, кто сам составляет композиции, ставит танцы, сочиняет музыку, стихи, пишет книги, знает что такое критика твоего излияния в мир, попытка оставить в этом мире свои следы, а тебе говорят, что эти следы неправильные, что вот так они будут выглядеть лучше, вот так - если кто-то другой по ним пройдётся, пробежится наискосок, по диагонали, растаптывая и размазывая твои границы. И это так редко происходит, когда другой человек, пройдясь след в след по твоей композиции, по твоим строкам, изменит взмах руки, или поворот головы, или работу предмета, поставит запятую или заменит междометие, слегка меняя оттенок предложения, танцевального движения, но при этом, сохраняя целостность оставленного тобой следа. Таких людей мы ценим, такие люди нас не ломают, а направляют, совсем легонько поправляют, такие люди делают наши следы в будущем лучше, но таких людей практически нет и, если такой человек встречается, ты слушаешь его внимательней, потому что видишь, он тебя ценит и тебе хочется ценить.
Но всё больше получается, что ты пробуешь, набиваешь шишки, беспрестанно чёркаешь строки или жмёшь кнопу "бэкспэйс", и вот, движение вышло, оно видится тебе оригинальным, сложным, твой текст выглядит плавным, мелодичным, и именно в этот момент ты слышишь от кого-то - нет, это всё мимо, вот попробуй сделать так - и не может даже близко объяснить, как попробовать, как написать, тот другой просто видит в своей голове образ, возможно, но в твои движения образ другого человека никак не вписывается, потому что вы дышите поразному, вы мир видите и слышите поразному, но... этот мир... он так устроен - слушать старших, выше стоящих...
Мне порой и себя удаётся поймать на критике в виде "нет, это двжение вообще здесь мимо, попробуй так" и показываешь, а девочка не может сделать так, как ты хочешь, а девочка эта уже взрослая и тогда я говорю "подожди, покажи ещё раз своё движение... извини, вообще оно хорошее, давай только колено развернём, а всё остальное оставим". Ведь она тоже чувствует мир, чувствует его совершенно по другому и она имеет полное на это право, а твоя задача поддержать её, а не давить своими образами.
Конечно, когда дети маленькие, они тоже проявляют себя, но их приходится запихивать в рамки правил исполнения того или иного движения, вложить в них основу, чтобы в будущем дать им возможность проявиться.
Я вдруг поняла сегодня, гуляя вечером по городу, что я оставляю свои следы, частичку себя в каждой из них каждым своим словом, я всегда это знала, я всегда это понимала, но не всегда успеваешь осознать, что каждая фраза из твоих уст, оставляет твой след. Так дети копируют привычки своих родителей в движениях, в специфических фразах разговора, в стиле, темпе, разборчивости и ударениях, мы узнаём в ребёнке себя. Ребёнок - это копирка множества людей, своих радителей, бабушек и дедушек, воспитателей, учителей и тренеров, ближайших друзей и своих кумиров.
Следы каждого из нас - это продолжение и смесь других, тех, кто оставил в нас свои следы, пока мы не сформировали из этих пятен свой собтвенный след.
Всё просто, давайте уважать следы друг друга...
Серый город слегка припорошило тающим месевом, которое, в полёте ещё было снегом, а попав на асфальт стало чем-то средним между лужей и льдом. Я заметила, что неосознанно иду по краю тротуара, там, где нет следов. Я слушаю аудио книгу и прибываю мыслями всецело в ней, а тут заметила эту странность. Я иду либо вдоль дороги, либо дальше от дороги, но по кромке асфальта, где на снегу нет следов. Я даже припомнила, что пару раз оборачивалась и не отдавая себе отчёт, смотрела как выглядят мои следы.
Я выключила книгу и прислушалась к своим мыслям - почему я так делаю. Я получаю странное удовольствие от осознания того, что я оставляю следы, не просто следы, а чистые следы на нетронутом снегу, я знаю, как выглядят мои следы уже необорачиваясь, я знаю, что за мной тянется веренится следов, в которых стопа повёрнута под углом 20-30 градусов, я шагаю слегка выворотно, что следы мои не размазаны, они чёткие и ровные. Я вдруг осознала, что мне приятно быть первой и последней, кто оставит свои следы нетронутыми, а так же, мне приятно от того, что в моей памяти эти следы останутся чёткими и только моими, ведь я не увижу, как кто-то идёт поверх них, смазывая и перекрывая их.
Мысли потянулись вереницей. Я иду, я знаю и я чувствую, как выглядят мои следы. Я поняла, что когда я танцую в зале, в одиночестве, заполняю собой пустой зал, заполняю собой музыку, и когда я ухожу, я уношу с собой ощущение себя в зале и знаю, что за моей спиной, за закрытой дверью, зал снова пуст, я не увижу, если кто-то придёт туда и станет заполнять пространство собой, я не увижу, как кто-то другой вытеснит мои движения из зеркала, перекроет своим дыханием туман остатков моих вдохов и выдохов.
Когда я составляю упражнение кому-то, мне нравится вести обучаемого по своим следам, если я вижу, что она не справляется, я упрощаю движения, словно делаю шаги поменьше или наоборот, стараюсь сделать их шире и твёрже, что бы она в них поместилась. Мне не нравится смотреть, как перекраивают мою композицию, это какбудто кто-то идёт за тобой и переодически растаптывает твой аккуратный след, растаптывает жёстко и беспощадно. Тот, кто сам составляет композиции, ставит танцы, сочиняет музыку, стихи, пишет книги, знает что такое критика твоего излияния в мир, попытка оставить в этом мире свои следы, а тебе говорят, что эти следы неправильные, что вот так они будут выглядеть лучше, вот так - если кто-то другой по ним пройдётся, пробежится наискосок, по диагонали, растаптывая и размазывая твои границы. И это так редко происходит, когда другой человек, пройдясь след в след по твоей композиции, по твоим строкам, изменит взмах руки, или поворот головы, или работу предмета, поставит запятую или заменит междометие, слегка меняя оттенок предложения, танцевального движения, но при этом, сохраняя целостность оставленного тобой следа. Таких людей мы ценим, такие люди нас не ломают, а направляют, совсем легонько поправляют, такие люди делают наши следы в будущем лучше, но таких людей практически нет и, если такой человек встречается, ты слушаешь его внимательней, потому что видишь, он тебя ценит и тебе хочется ценить.
Но всё больше получается, что ты пробуешь, набиваешь шишки, беспрестанно чёркаешь строки или жмёшь кнопу "бэкспэйс", и вот, движение вышло, оно видится тебе оригинальным, сложным, твой текст выглядит плавным, мелодичным, и именно в этот момент ты слышишь от кого-то - нет, это всё мимо, вот попробуй сделать так - и не может даже близко объяснить, как попробовать, как написать, тот другой просто видит в своей голове образ, возможно, но в твои движения образ другого человека никак не вписывается, потому что вы дышите поразному, вы мир видите и слышите поразному, но... этот мир... он так устроен - слушать старших, выше стоящих...
Мне порой и себя удаётся поймать на критике в виде "нет, это двжение вообще здесь мимо, попробуй так" и показываешь, а девочка не может сделать так, как ты хочешь, а девочка эта уже взрослая и тогда я говорю "подожди, покажи ещё раз своё движение... извини, вообще оно хорошее, давай только колено развернём, а всё остальное оставим". Ведь она тоже чувствует мир, чувствует его совершенно по другому и она имеет полное на это право, а твоя задача поддержать её, а не давить своими образами.
Конечно, когда дети маленькие, они тоже проявляют себя, но их приходится запихивать в рамки правил исполнения того или иного движения, вложить в них основу, чтобы в будущем дать им возможность проявиться.
Я вдруг поняла сегодня, гуляя вечером по городу, что я оставляю свои следы, частичку себя в каждой из них каждым своим словом, я всегда это знала, я всегда это понимала, но не всегда успеваешь осознать, что каждая фраза из твоих уст, оставляет твой след. Так дети копируют привычки своих родителей в движениях, в специфических фразах разговора, в стиле, темпе, разборчивости и ударениях, мы узнаём в ребёнке себя. Ребёнок - это копирка множества людей, своих радителей, бабушек и дедушек, воспитателей, учителей и тренеров, ближайших друзей и своих кумиров.
Следы каждого из нас - это продолжение и смесь других, тех, кто оставил в нас свои следы, пока мы не сформировали из этих пятен свой собтвенный след.
Всё просто, давайте уважать следы друг друга...