Из комм. к Бр. 3: два примера усиленного раздолбайства Хомякова в работе с текстами
С. 164
* это примечание нужно отнести ко всему фрагменту от «анабаптистов» до «антиафанасианцев»
Об анабапистах см. выше (прим. к Бр2 об Иоанне Лейденском); Хомяков в данном случае помянул их по недоразумению, перепутав с баптистами (см. ниже). Индепенденты (иначе называемые конгрегационистами) служат важной темой в полемике Сталя и Бунзена и во всей книге «Знамения времени». Так называли кальвинистских сепаратистов от Англиканской церкви, не принимавших, в то же время, власти кальвинистских пресвитерианских синодов. Основатель движения, Роберт Браун (Robert Browne, 1550-е-1633), создал первую индепендентскую общину в 1580 году, но сам недолго пребывал сепаратистом от Англиканской церкви до своего туда возвращения (1579-1585); Бунзен в своей книге довольно много внимание уделяет преследованию «браунистов». Из-за преследований многие индепенденты в XVII веке отправились в американские колонии. После второй гражданской войны в Англии (1648-1649) индепенденты на одно десятилетие получили статус почти государственной церкви, так как к их вероисповеданию принадлежал Оливер Кромвель (Oliver Cromwell, 1599-1658), но после восстановления монархии в 1660 году опять превратились в преследуемое меньшинство и лишь в 1689 году получили, наконец, легальный статус.
Защищая индепендентов от обвинений Сталя в разрушении ими церковной общины, Бунзен также берет под защиту современных английских антринитариев, и это особенно возмущает Хомякова (Bd. II., SS. 139-140). Конечно, - соглашается Бунзен со Сталем, - кто отрицает необходимость для христианина пребывать в церковной общине, тот и не христианин. Но ведь никто из критикуемых Сталем этого и не отрицает:
Am wenigsten die Independenten, gegen welche der Redner eifert. Wie die alten Christen sehen sie jede örtliche Gemeinde, die sich gemeindlich gestaltet hat, als eine sich selbst verwaltende und andern Gemeinden nicht unterworfene an. Aber diese Gemeinde oder Kirche ist die Richterin darüber, ob eines ihrer Mitglieder im rechten Glauben steht und lehrt und lebt. Ja ein Theil der congregationalistisch gegliederten Christen, die Baptisten, erkennt keinen als Glied ihrer Gemeinschaft, der nicht der Gemeinde sich als ein solcher Gläubiger bekannt und ausgewiesen. Niemanden weniger aber kann es einfallen die Gemeinde zu leugnen: und die ist „die Kirche“, nach dem Evangelium.
So thun auch nicht die Anti-Trinitarier oder Anti-Athanasier <…>
И меньше всего - индепенденты, против которых ополчился докладчик [Сталь в своем докладе]. Подобно ранним христианам, они рассматривают каждую местную общину, которая приняла общинную организацию, в качестве самоуправляемой и не подчиненной другим общинам. Но такая община или церковь является судьей в том, в правой ли вере ее член стоит и учит и живет. Да, некоторая часть конгрегационистски организованных христиан, баптисты, никого не признают членом своего сообщества, пока сама община его не признает и не засвидетельствует в качестве такового верующего. Никто не может быть дальше, чем они от отрицания общины, - а община это и есть Церковь, по Евангелию.
Также этого не делают [не отрицают общину] анти-тринитарии, или анти-афанасиане…
Баптисты, о которых здесь речь, - это вовсе не анабаптисты (которые Бунзена не интересуют), а разновидность идепендентов, и поэтому он часто упоминает их в своей книге. Баптизм был основан разочаровавшимся в своей конфессии англиканским священником Джоном Смитом (John Smyth, ок. 1554-1612) в 1609 году. Движение быстро распространялось в Англии и Голландии и в английских колониях в Северной Америке, но во Франции и Германии серьезная экспансия баптизма началась только в первой половине XIX века (чем, во многом, объясняется внимание Бунзена к этой конфессии, особенно в контексте его спора со Сталем о свободе вероисповедания в Пруссии). Уже в 1630-е годы баптистов постиг их поныне продолжающийся главный догматический раскол: только меньшинство сохранило приверженность к кальвинизму в учении о благодати и спасении, а большинство использовало учение покойного к тому времени нидерландского протестантского богослова Якоба Арминия (Jacobus Arminius, латинизированная форма фамилии Hermanszoon, 1560-1609), чтобы исключить из баптизма кальвинизм. Арминий учил о свободе воли и отвергал представления Кальвина о благодати и предопределении. В богословском отношении этот спор между кальвинистами и арминианами в протестантской среде представлял собой параллель к спору о тех же предметах между Пор-Роялем и иезуитами (молинистами) в среде католической. В Англии, тем не менее, среди баптистов сохранила преобладание кальвинистская фракция, одним из самоназваний которой было Strict Baptists («строгие баптисты»); оно указывало как раз на ту практику допуска в их общины, о которой пишет Бунзен.
Во времена Хомякова слово «баптисты» в том значении, которое станет привычным в русском языке ХХ века, едва начинало входить в употребление и не имело сколько-нибудь широкого распространения за пределами богословской литературы. Когда, уже во второй половине ΧΙΧ века, баптисты стали создавать свои общины в России, их называли другими именами («пашковцы», «штунда»). Хомяков вполне мог не понимать, чем «баптисты», о которых писал Бунзен, отличаются от «анабаптистов». Но так как этого мог не понимать не только Хомяков, а и немецкая аудитория автора, Бунзен в еще в первом письме объяснил, кого он имеет в виду (Bd. I., S. 25):
Aus diesen Gemeinden sind die noch vorhandenen Baptisten hervorgegangen, welche selbst gebildete deutsche Theologen noch in unsern Tagen mit den münsterschen Wiedertäufern in Verbindung setzen.
Из этих общин [индепендентов] происходят существующие ныне баптисты, которых даже в наши дни немецкие богословы-самоучки связывают с мюнстерскими перекрещивателями [анабаптистами].
Как повлияли на Джона Смита при создании новой конфессии анабаптисты - вопрос сложный, но, во всяком случае, это конфессии разные. По прямой линии восходят к анабаптистам современные меннониты, амиши и гуттериты; также имеется несколько деноминаций, которые подверглись сильному их влиянию. Баптизм во всех его разветвлениях - это существенно иное религиозное движение.
В данном случае интересна не ограниченность эрудиции Хомякова, а то, насколько он невнимательно читает книгу, с которой спорит. Он не ищет в этой книге разъяснения незнакомого термина, встретившегося непосредственно во фрагменте, который он собирается пересказать и опровергнуть.
От 26 августа - от 28 ЭТО ОПЕЧАТКА В ИЗДАНИИ 1994 Г., А РАНЬШЕ БЫЛО ПРАВИЛЬНО.
Новое прим. к: В письме от 28 августа … Гете.
Речь все о том же Х письме, датированном 28 августа - днем рождения Гете (28 августа 1749). Хомяков художественно, - не буквально, но точно по смыслу и, видимо, с увлечением - переводит фрагмент из Бунзена (Bd. II., SS. 127-128), делая одну вставку от себя (в скобках); в русском переводе Самарин от себя добавил для ясности слова «Автор продолжает».
Ein Märtyrertag auch dieser! Denn der Eingang ins Leben ist der Eingang zum Leiden, und am sicherster für alle, welche als „Bekenner“ auftreten, wie jene Helden der Christenheit mit schönem Namen bezeichnet werden. Und wol ein Bekenner! und mehr als ein Bekenner! wol auch ein Prophet und ein Apostel <…>!
« nous célébrons vraiment en ce jour la mémoire d’un Martyr ! En effet entrer dans la vie, c’est entrer dans la souffrance» : (ce qui veut dire que tous les hommes sont des martyrs sans en excepter Néron et Héliogabale) « et c’est particulièrement le cas pour tous ceux qui sont destinés à être des confesseurs, belle dénomination que les premiers siècles de la Chrétienté avaient donnée à leurs héros. Et vraiment c’était un confesseur, et plus qu’un confesseur ! c’était un Prophète et un Apôtre !»
Нерон и Гелоигабал тут примеры нарочито отвратительных злодеев, чья кончина была насильственна. Правление Нерона закончилось в 68 году самоубийством, когда Сенат уже вынес ему смертный приговор, а Гелиогабала - в 222 году убийством в результате государственного переворота.
С. 165
Новое прим. к сноске: «для одного немецкого музыканта … необходимость» (в сноске)
Бунзен называет этого музыканта, то есть композитора: Карл Фридрих Цельтер (Carl Friedrich Zelter, 1758-1832) в конце 1816 года. Бунзен отмечает, что для реализации такого замысла Цельтеру не могло бы хватить таланта (Bd. II., SS. 129-130). Проект оратории приводится Бунзеном (Bd. II., SS. 130-131). В этом проекте Гете противопоставляет Закон и Евангелие как Необходимость и Свободу (Nothwendigkeit und Freiheit). Хомяков утверждает, что Закон предполагает свободное послушание, но тут же добавляет, что «для человека невозрожденного» Бог есть Закон, а свободой Он является только «для чистых существ». Получается, что Закон Моисеев был дан «чистым существам», а не тем людям, которые, пока Моисей беседовал с Богом, сотворили золотого тельца. Еще труднее понять, как Хомяков усматривал свободу в самой форме Закона, где все заповеди сопровождаются угрозой конкретного наказания за нарушение каждой из них. О трактовке в патристике оппозиции Закона и Нового Завета как именно необходимости и свободы см. обзор в: В. М. Лурье, Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте. СПб.: Алетейя, 2000. Суть разных святоотеческих толкований сводится к тому, что Закон состоит из заповедей и угроз за их нарушение, он не имеет ничего добровольного и поэтому не спасает, а только избавляет от наказания (можно добавить, что это напоминает уголовный кодекс, ненарушение которого должно избавлять от предписанных в нем наказаний, но не дает никакой награды). Новый Завет спасает, и он предполагает добровольное совершение того, что угодно Богу, но чего Закон не требует; поэтому в Новом Завете жили Авраам и все праведники не только после, но и прежде воплощения Христова.
Нет ничего необычного в том, что Хомяков в очередной раз разошелся с патристикой, но присущая этому его комментарию полемическая увлеченность вплоть до забвения Библии объяснима только с учетом места его появления - в подстрочном примечании. Как мы помним, длинные подстрочные примечания появляются у Хомякова в последний момент, когда их уже поздно вставлять в текст, и поэтому автор уже не успевает их редактировать.