логика системы личных местоимений естественного языка
пишу очень кратко, чтобы только самому не забыть.
Нетривиальная мысль в том, что этих систем местоимений не одна, а две, но я их назову двумя подсистемами. "я", котоое не является "просто местоимением" ("я" первого лица, когда нельзя поставить вопрос о том, кому оно принадлежит), образует свою отдельную подсистему. а в обычной подсистеме местоимений -- лишь такое "я", которое бывает в косвенной и т.п. речи, и которое отличается от "мы" только квантификацией.
1. подсистема местоимений.
удобно ввести обозначения МЫ и ВЫ для "абсолютных" мы и вы (квантификация -- квантор "все"), и "мы" и "вы" для любой другой квантификации (тогда для квантора 1 имеем "я" и "ты", для квантора 2 двойственное число "на" и "ва" или "мы оба", "вы оба", далее "мы трое", "вы трое", "некоторые из нас", "некоторые из вас" и тд.).
тогда для таких местоимений выстраивается логический квадрат квантифицированных пропозиций (т.е. такого, где А: все S суть Р, и тд.).
его консистентный фрагмент описывали традиционные грамматики, т.к. они впихивали язык в заранее заданное прокрустово ложе аристотелевской логики, на котором пришлось многое отрезать.
консистентный фрагмент этого логического квадрата:
А: МЫ Е: ВЫ
Ι: мы О: вы
классическая логика допускает для А и Е быть одновременно ложными, а для Ι и О быть одновременно истинными. в обоих случаях получаем "он(и)" -- т.е. кто-то, кто не мы и не вы, причем, в любом количестве.
т.е. три лица местоимений -- это консистентный фрагмент логики местоимений естественного языка.
когда появилась генеративная грамматика, в которой стали изучать язык, как он есть, а не сколько его поместилось в ту или иную заранее выбранную логику, то были открыты еще два местоимения -- pro и PRO.
pro -- подлежащее безличных оборотов; может быть лексически оформлено (il pleut, on peut) или нет (смеркалось). это паракомплектная граница между А и Е, нарушающая закон исключенного третьего, т.е. когда А и Е одновременно истинны (т.е. в универсуме, поделенном на абсолютные МЫ и ВЫ, где не может быть ничего третьего, что-то третье все-таки появляется; это аналогично тому, как возникает понятие "настоящего" в его отличии от "прошлого" и от "будущего".
PRO -- подлежащее неопределенных форм глагола и абсолютных причастных оборотов (в тех языках, где такие водятся); никогда не бывает выражено лексически. оно нарушает запрет классической логики на субконтрарное противоречие (т.е. запрет Ι и О быть одновременно ложными). будучи подлежащим неопределенной формы глагола, PRO не тождественно главному подлежащему, но оно и тождественно ему, что и позволяет построить предложение. это параконсистентная идентичность.
итак, логический квадрат местоимений дополняется паракомлектным и параконсистентным членами.
но диалетического (одновременно паракомплектного и параконсистентного) члена нет.
2. подсистема "Я" первого лица.
описание свойств этого "Я" впервые дали в 1960-е годы Elizabeth Anscomb и Hector-Neri Canstañeda, а лингвисты это всё игнорируют. суть в том, что когода ты произносишь любое другое местоимение, ты можешь ошибиться с тем, кого имеешь в виду, но когда ты произносишь "я" от первого лица -- то не можешь.
такое "Я" нельзя получать квантификацией какого-либо "мы", т.к. оно уникально: мое личное "Я" не образует такого вида, в котором были бы чужие личные "Я". такое "Я" -- синглетон, и ему свойственна логика синглетона. а это логика clopen set, одновременно паракомплектная и параконсистентная.
можно это показать и на логическом квадрате пропозиций (неквантифицированных): в нем не будет субалтерности, а будет совпадение А и Ι, равно как и Е и О. квадрат схлопывается в отрезок. в котором остается только контрадикторное противоречие.
получается, существование моего "я" контрадикторно существованию остального универсума, т.е. всего мира. результат кажется контр-интиуитивным, но, если подумать, то как раз вполне интуитивным. см. у Витгенштейна о сермяжной правде солипсизма.
он подтверждается данными по детскому усвоению языка. "референциальные" дети, которые хорошо усваивают консистентную составляющую языка, испытывают большие трудности с употреблением "я" (называют себя по имени, как бы в третьем лице), зато "экспрессивные" дети, которые хорошо усваивают "я", испытывают трудности усвоением линеаризации и предпочитают использовать метафорические и метонимические обозначения предметов (т.е. тоже неконсистентные).
3. какая из этого (может быть, хотя может и не быть) мораль:
таким образом, "я" первого лица сохраняет свойства "синтаксического объекта" в смысле Хомского (Хомский не обсуждает его логических свойств, но я-то их интерпретирую как сразу паракомплектные и параконсистентные), не подвергаясь линеаризации до конца.
но "я" присутствует во всех без исключения высказываниях на естественном языке (во многих случаях его можно выносить за скобки, но никогда нельзя выкинуть).
вопщем, тут надо подумать о линеаризации, которая -- если смотреть не на результат, а на механизм образования результата -- может быть названа когерентизацией, по аналогии с похожим явлением в квантовой механике. когерентизация в языке никогда не бывает полной.
Нетривиальная мысль в том, что этих систем местоимений не одна, а две, но я их назову двумя подсистемами. "я", котоое не является "просто местоимением" ("я" первого лица, когда нельзя поставить вопрос о том, кому оно принадлежит), образует свою отдельную подсистему. а в обычной подсистеме местоимений -- лишь такое "я", которое бывает в косвенной и т.п. речи, и которое отличается от "мы" только квантификацией.
1. подсистема местоимений.
удобно ввести обозначения МЫ и ВЫ для "абсолютных" мы и вы (квантификация -- квантор "все"), и "мы" и "вы" для любой другой квантификации (тогда для квантора 1 имеем "я" и "ты", для квантора 2 двойственное число "на" и "ва" или "мы оба", "вы оба", далее "мы трое", "вы трое", "некоторые из нас", "некоторые из вас" и тд.).
тогда для таких местоимений выстраивается логический квадрат квантифицированных пропозиций (т.е. такого, где А: все S суть Р, и тд.).
его консистентный фрагмент описывали традиционные грамматики, т.к. они впихивали язык в заранее заданное прокрустово ложе аристотелевской логики, на котором пришлось многое отрезать.
консистентный фрагмент этого логического квадрата:
А: МЫ Е: ВЫ
Ι: мы О: вы
классическая логика допускает для А и Е быть одновременно ложными, а для Ι и О быть одновременно истинными. в обоих случаях получаем "он(и)" -- т.е. кто-то, кто не мы и не вы, причем, в любом количестве.
т.е. три лица местоимений -- это консистентный фрагмент логики местоимений естественного языка.
когда появилась генеративная грамматика, в которой стали изучать язык, как он есть, а не сколько его поместилось в ту или иную заранее выбранную логику, то были открыты еще два местоимения -- pro и PRO.
pro -- подлежащее безличных оборотов; может быть лексически оформлено (il pleut, on peut) или нет (смеркалось). это паракомплектная граница между А и Е, нарушающая закон исключенного третьего, т.е. когда А и Е одновременно истинны (т.е. в универсуме, поделенном на абсолютные МЫ и ВЫ, где не может быть ничего третьего, что-то третье все-таки появляется; это аналогично тому, как возникает понятие "настоящего" в его отличии от "прошлого" и от "будущего".
PRO -- подлежащее неопределенных форм глагола и абсолютных причастных оборотов (в тех языках, где такие водятся); никогда не бывает выражено лексически. оно нарушает запрет классической логики на субконтрарное противоречие (т.е. запрет Ι и О быть одновременно ложными). будучи подлежащим неопределенной формы глагола, PRO не тождественно главному подлежащему, но оно и тождественно ему, что и позволяет построить предложение. это параконсистентная идентичность.
итак, логический квадрат местоимений дополняется паракомлектным и параконсистентным членами.
но диалетического (одновременно паракомплектного и параконсистентного) члена нет.
2. подсистема "Я" первого лица.
описание свойств этого "Я" впервые дали в 1960-е годы Elizabeth Anscomb и Hector-Neri Canstañeda, а лингвисты это всё игнорируют. суть в том, что когода ты произносишь любое другое местоимение, ты можешь ошибиться с тем, кого имеешь в виду, но когда ты произносишь "я" от первого лица -- то не можешь.
такое "Я" нельзя получать квантификацией какого-либо "мы", т.к. оно уникально: мое личное "Я" не образует такого вида, в котором были бы чужие личные "Я". такое "Я" -- синглетон, и ему свойственна логика синглетона. а это логика clopen set, одновременно паракомплектная и параконсистентная.
можно это показать и на логическом квадрате пропозиций (неквантифицированных): в нем не будет субалтерности, а будет совпадение А и Ι, равно как и Е и О. квадрат схлопывается в отрезок. в котором остается только контрадикторное противоречие.
получается, существование моего "я" контрадикторно существованию остального универсума, т.е. всего мира. результат кажется контр-интиуитивным, но, если подумать, то как раз вполне интуитивным. см. у Витгенштейна о сермяжной правде солипсизма.
он подтверждается данными по детскому усвоению языка. "референциальные" дети, которые хорошо усваивают консистентную составляющую языка, испытывают большие трудности с употреблением "я" (называют себя по имени, как бы в третьем лице), зато "экспрессивные" дети, которые хорошо усваивают "я", испытывают трудности усвоением линеаризации и предпочитают использовать метафорические и метонимические обозначения предметов (т.е. тоже неконсистентные).
3. какая из этого (может быть, хотя может и не быть) мораль:
таким образом, "я" первого лица сохраняет свойства "синтаксического объекта" в смысле Хомского (Хомский не обсуждает его логических свойств, но я-то их интерпретирую как сразу паракомплектные и параконсистентные), не подвергаясь линеаризации до конца.
но "я" присутствует во всех без исключения высказываниях на естественном языке (во многих случаях его можно выносить за скобки, но никогда нельзя выкинуть).
вопщем, тут надо подумать о линеаризации, которая -- если смотреть не на результат, а на механизм образования результата -- может быть названа когерентизацией, по аналогии с похожим явлением в квантовой механике. когерентизация в языке никогда не бывает полной.