И зачем на самом деле контр-адмирал пилотировал батискафы
Гордон Вейдт. Старый и - внимание! - очень опытный военный, много чего повидавший на своём полувеку. И сделавший вывод, что современная дисциплина, устав и всё остальное очень несовершенны, поэтому творил справедливость по собственному пониманию - кого-то повышая, кого-то принижая. Кого-то казня.
За этим постоянно менял место службы - за такими делами надо следить своими глазами. Хотел перевестись на "Де Грассэ", чтобы оценить всех этих преступников - ведь преступление не столь важный повод на службе.
Вот какое письмо можно было найти по изначальной задумке на его хладном теле, быстро перекочевавшее к Анне Армстронг с условие вскрыть после смерти. Ровно такое же письмо, кстати, находилось внутри макета субмарины, стоявшей на мостике:
"Я решил сделать эту записку на случай своей скорой смерти - более, чем вероятной.
Главное, что я хочу сказать - я всё делал правильно. Я знаю, что вы пришли бы от этого в ужас, но тем не менее: всё было правильно.
По нынешним меркам я непозволительно стар, родился ещё в 1981 году - это просто другой мир. Если вы его не видели своими глазами, то и представить не сможете. Я видел очень много всего: окончание Холодной войны, компьютеризацию и проблему 2000, 9/11, войну в Ираке, арабские революции, Барака Обаму... Видел гигантские просторы суши. Землю, до которой никому нет дела. Сейчас это звучит дико.
У меня была семья в Чикаго. Мой сын увлечённо следил за возвращением человека на Луну и мечтал оторваться от земли. В некотором смысле, его желание сбылось.
У нас был домик в горах. Пока я служил на эсминце "Джон Маккейн" (в Окинаве), семья часто подолгу жила там. Когда-нибудь, если я выживу, то всё-таки отыщу этот домик (по моим расчётам, он не должен был оказаться под водой), и поселюсь там навсегда. Может быть, кто-то из родных действительно там. Я пытался найти их, но, увы, не могу посвятить этому достаточно сил - я слишком нужен флоту.
Даже больше, чем сам флот думает.
Есть такой термин - "местничество". Меня с ним познакомил один приятель, когда его по службе обошёл друг генерала. Он означает, что должность получает не тот, кто её достоин и смог бы принести на ней пользу - а кто-то другой за заслуги, к делу не относящиеся. Я всегда с этим боролся в меру своих сил. Даже подорвал вертолёт одного нерадивого полковника... Но не буду открывать все свои дела, это может повредить моим ставленникам.
А сейчас местничество надо выкорчёвывать с особым рвением. Наверняка вам кажется, что его нет - но это не так, оно крепко пустило корни в нынешнюю структуру. Конечно, собственных племянников почти не продвигают, но остались иные случаи, менее вопиющие, но всё равно наличествующие: талантливый наводчик должен оставаться наводчиком, а не командиром батареи; талантливый человек должен продвигаться, даже если является преступником - его надо перевоспитать, а не закрывать дорогу; личные качества не должны влиять на профессионализм.
Люди должны думать и осознавать, что делают, а мне иногда кажется, что думаю только я. Да даже если не зацикливаться на местничестве, подобная логика распространена везде: я делаю это, потому что так надо. Потому что приказ, правила, Устав. Но люди - не машины, они должны думать сами. Что будет, если я повышу этого человека, как того требуют правила? Что будет, если я выполню этот приказ, когда вижу, что надо действовать иначе? Даже в нашем критическом положении люди не желают сами принимать решения, они боятся. Я должен их подтолкнуть - или делать это за них.
В общем, работы у меня ещё много. Помимо "Минесоты" и "Аякса" существуют ещё рассадники заразы и глупости, заслуживающие той же участи. И я её им обеспечу.
Только так мы можем победить. Строжайшим отбором и бесжалостностью. Только так человечество выживет.
На эти годы нет ни одного предсказания конца света. Может, свет ещё не кончился?"
Ну и - каких дел успел натворить:
Первое и оказавшееся главным. Дабы долго не рассусоливать: Анна Армстронг - дочь моего близкого друга, погибшего при Затоплении. Моя семья пропала тогда же, потому фактически её можно назвать моей приёмной дочерью, а не то, что некоторые подумали. Я следил за её судьбой, знал, что она стала врачом на Миннесоте, знал, что она сильно нервничала. Попросил одного ставленника ей помочь, он подсадил её на наркоту. Я с ним разобрался, но было уже поздно.
И трагедия случилась - передоз во время операции, смерть пациента. Напрягая все силы, подменил документы и заключение комиссии (теперь там стояло отравление), её перевели на Вирджинию. Заодно выяснил, что вирус наркоторговли засел в Миннесоте крепко, и с этим Содомом пора разобраться. Можно было бы действовать изящней, но там же свидетели.
При чём здесь Аякс? К нему бы я долго ещё подбирался, если бы не обстоятельства. Как раз Аякс быз знаменит тем, что исполнял приказы не думая, добиваясь зачастую Пирровых побед - при том, что малейшее напряжение извилин и инициатива могли в корне изменить ситуацию. Гибель этой субмарины тоже была полезна. Но я дал им последний шанс (я всем давал этот шанс, я же не маньяк) - заложил на подлодку бомбу, во время боя (совместный Аякса и Миннесоты) отправил сообщение, что на Миннесоте предатели, их надо уничтожить. Если бы Аякс догадался хотя бы дождаться окончания боя с маренами, это бы его спасло. Но нет...
Дальше. Анна Тремейн - на самом деле никакой герой, всё геройство совершила её погибшая напарница, когда Тремейн была в отключке. Просто герой был нужен людям, и так было слишком мрачно. Анна сопротивлялась этой необоснованной славе, но приказ был получен, извольте соответствовать.
Дальше. Знал все детали про бунт на Сивульфе, считал, что Рамиус, Вильямс, Боумэн и Адама действовали правильно. Даже когда убили оператора вооружений, без приказа атаковавшего Касатку, спровоцировав её атаку. Поэтому никто из них не пошёл под трибунал, а Вильямса даже повысили.
Дальше. Видели воспоминание Ходуарда обо мне? Обезболивающее было не просто так. Вот история:
" Это был спокойный рейд. Ни марен, ни рифов, ни чудовищ. Вообще никаких волнений, не считая одного несчастного случая.
Спокойное путешествие давало мне много времени, столь необходимого. Третьи сутки я был полностью погружён в Дело: у меня было два кандидата на ликвидацию, и необходимо было всё ещё трижды перепроверить, чтобы убедиться, что я не преувеличиваю - речь всё-таки о человеческих жизнях. Хватит ли с них понижения, или эти двое даже на самой низкой должности будут вредны?
... Разбудила меня опрокинутая тумбочка. Видимо, заснул за работой (ужасающая халатность!), а в это время в каюту зашёл офицер Кенни и увидел, ЧЕМ я тут занимаюсь. Он так торопился выйти, что и задел тот злополучный предмет мебели. Я так и не узнал, зачем он приходил: времени для разговоров не было, я должен был его остановить - а он стремился покончить со мной, так или иначе. Кенни даже ранил меня ножом, однако правда была на моей стороне. Всё ещё на моей.
Утренняя вахта не смогла добудиться Кенни. Это печально - талантливый офицер так нелепо умирает - в трубе рядом с его койкой обнаружился изъян, и струя раскалённого пара не оставила спящему человеку никаких шансов. Вряд ли на прощании с ним чьё-либо лицо выражало боль бОльшую, чем моё - но не скорбь меня томила, а проколотый бок. Но я не мог на него пожаловаться, чтобы не вызывать подозрений.
Остаток пути был для меня кошмаром, я чуть не признался во всём. Но всё же дотерпел до базы, нашёл Богом забытого медика, который залатал меня, как мог. Естественно, и его талант, и моя рана оставляли желать лучшего, потому даже сейчас, спустя годы, она продолжает меня беспокоить. И я вынужден принимать обезболивающее."
Кроме того, были ещё люди, мной продвинутые (например, Остин-мл., тот же Ходуард) или пониженные.
На Прометее из незаконного искал наркоторговца, "хвост" с Миннесоты, дабы казнить (умер раньше), убил сдавшегося пирата Шивы и пленного лаборанта, договорился об освобождении пленной учёной по имени Лора в обмен на полезные сведения.
Кроме того, составил небольшой список людей, чья судьба моими руками так или иначе изменится по возвращении.
Впереди ещё много Дел.
За этим постоянно менял место службы - за такими делами надо следить своими глазами. Хотел перевестись на "Де Грассэ", чтобы оценить всех этих преступников - ведь преступление не столь важный повод на службе.
Вот какое письмо можно было найти по изначальной задумке на его хладном теле, быстро перекочевавшее к Анне Армстронг с условие вскрыть после смерти. Ровно такое же письмо, кстати, находилось внутри макета субмарины, стоявшей на мостике:
"Я решил сделать эту записку на случай своей скорой смерти - более, чем вероятной.
Главное, что я хочу сказать - я всё делал правильно. Я знаю, что вы пришли бы от этого в ужас, но тем не менее: всё было правильно.
По нынешним меркам я непозволительно стар, родился ещё в 1981 году - это просто другой мир. Если вы его не видели своими глазами, то и представить не сможете. Я видел очень много всего: окончание Холодной войны, компьютеризацию и проблему 2000, 9/11, войну в Ираке, арабские революции, Барака Обаму... Видел гигантские просторы суши. Землю, до которой никому нет дела. Сейчас это звучит дико.
У меня была семья в Чикаго. Мой сын увлечённо следил за возвращением человека на Луну и мечтал оторваться от земли. В некотором смысле, его желание сбылось.
У нас был домик в горах. Пока я служил на эсминце "Джон Маккейн" (в Окинаве), семья часто подолгу жила там. Когда-нибудь, если я выживу, то всё-таки отыщу этот домик (по моим расчётам, он не должен был оказаться под водой), и поселюсь там навсегда. Может быть, кто-то из родных действительно там. Я пытался найти их, но, увы, не могу посвятить этому достаточно сил - я слишком нужен флоту.
Даже больше, чем сам флот думает.
Есть такой термин - "местничество". Меня с ним познакомил один приятель, когда его по службе обошёл друг генерала. Он означает, что должность получает не тот, кто её достоин и смог бы принести на ней пользу - а кто-то другой за заслуги, к делу не относящиеся. Я всегда с этим боролся в меру своих сил. Даже подорвал вертолёт одного нерадивого полковника... Но не буду открывать все свои дела, это может повредить моим ставленникам.
А сейчас местничество надо выкорчёвывать с особым рвением. Наверняка вам кажется, что его нет - но это не так, оно крепко пустило корни в нынешнюю структуру. Конечно, собственных племянников почти не продвигают, но остались иные случаи, менее вопиющие, но всё равно наличествующие: талантливый наводчик должен оставаться наводчиком, а не командиром батареи; талантливый человек должен продвигаться, даже если является преступником - его надо перевоспитать, а не закрывать дорогу; личные качества не должны влиять на профессионализм.
Люди должны думать и осознавать, что делают, а мне иногда кажется, что думаю только я. Да даже если не зацикливаться на местничестве, подобная логика распространена везде: я делаю это, потому что так надо. Потому что приказ, правила, Устав. Но люди - не машины, они должны думать сами. Что будет, если я повышу этого человека, как того требуют правила? Что будет, если я выполню этот приказ, когда вижу, что надо действовать иначе? Даже в нашем критическом положении люди не желают сами принимать решения, они боятся. Я должен их подтолкнуть - или делать это за них.
В общем, работы у меня ещё много. Помимо "Минесоты" и "Аякса" существуют ещё рассадники заразы и глупости, заслуживающие той же участи. И я её им обеспечу.
Только так мы можем победить. Строжайшим отбором и бесжалостностью. Только так человечество выживет.
На эти годы нет ни одного предсказания конца света. Может, свет ещё не кончился?"
Ну и - каких дел успел натворить:
Первое и оказавшееся главным. Дабы долго не рассусоливать: Анна Армстронг - дочь моего близкого друга, погибшего при Затоплении. Моя семья пропала тогда же, потому фактически её можно назвать моей приёмной дочерью, а не то, что некоторые подумали. Я следил за её судьбой, знал, что она стала врачом на Миннесоте, знал, что она сильно нервничала. Попросил одного ставленника ей помочь, он подсадил её на наркоту. Я с ним разобрался, но было уже поздно.
И трагедия случилась - передоз во время операции, смерть пациента. Напрягая все силы, подменил документы и заключение комиссии (теперь там стояло отравление), её перевели на Вирджинию. Заодно выяснил, что вирус наркоторговли засел в Миннесоте крепко, и с этим Содомом пора разобраться. Можно было бы действовать изящней, но там же свидетели.
При чём здесь Аякс? К нему бы я долго ещё подбирался, если бы не обстоятельства. Как раз Аякс быз знаменит тем, что исполнял приказы не думая, добиваясь зачастую Пирровых побед - при том, что малейшее напряжение извилин и инициатива могли в корне изменить ситуацию. Гибель этой субмарины тоже была полезна. Но я дал им последний шанс (я всем давал этот шанс, я же не маньяк) - заложил на подлодку бомбу, во время боя (совместный Аякса и Миннесоты) отправил сообщение, что на Миннесоте предатели, их надо уничтожить. Если бы Аякс догадался хотя бы дождаться окончания боя с маренами, это бы его спасло. Но нет...
Дальше. Анна Тремейн - на самом деле никакой герой, всё геройство совершила её погибшая напарница, когда Тремейн была в отключке. Просто герой был нужен людям, и так было слишком мрачно. Анна сопротивлялась этой необоснованной славе, но приказ был получен, извольте соответствовать.
Дальше. Знал все детали про бунт на Сивульфе, считал, что Рамиус, Вильямс, Боумэн и Адама действовали правильно. Даже когда убили оператора вооружений, без приказа атаковавшего Касатку, спровоцировав её атаку. Поэтому никто из них не пошёл под трибунал, а Вильямса даже повысили.
Дальше. Видели воспоминание Ходуарда обо мне? Обезболивающее было не просто так. Вот история:
" Это был спокойный рейд. Ни марен, ни рифов, ни чудовищ. Вообще никаких волнений, не считая одного несчастного случая.
Спокойное путешествие давало мне много времени, столь необходимого. Третьи сутки я был полностью погружён в Дело: у меня было два кандидата на ликвидацию, и необходимо было всё ещё трижды перепроверить, чтобы убедиться, что я не преувеличиваю - речь всё-таки о человеческих жизнях. Хватит ли с них понижения, или эти двое даже на самой низкой должности будут вредны?
... Разбудила меня опрокинутая тумбочка. Видимо, заснул за работой (ужасающая халатность!), а в это время в каюту зашёл офицер Кенни и увидел, ЧЕМ я тут занимаюсь. Он так торопился выйти, что и задел тот злополучный предмет мебели. Я так и не узнал, зачем он приходил: времени для разговоров не было, я должен был его остановить - а он стремился покончить со мной, так или иначе. Кенни даже ранил меня ножом, однако правда была на моей стороне. Всё ещё на моей.
Утренняя вахта не смогла добудиться Кенни. Это печально - талантливый офицер так нелепо умирает - в трубе рядом с его койкой обнаружился изъян, и струя раскалённого пара не оставила спящему человеку никаких шансов. Вряд ли на прощании с ним чьё-либо лицо выражало боль бОльшую, чем моё - но не скорбь меня томила, а проколотый бок. Но я не мог на него пожаловаться, чтобы не вызывать подозрений.
Остаток пути был для меня кошмаром, я чуть не признался во всём. Но всё же дотерпел до базы, нашёл Богом забытого медика, который залатал меня, как мог. Естественно, и его талант, и моя рана оставляли желать лучшего, потому даже сейчас, спустя годы, она продолжает меня беспокоить. И я вынужден принимать обезболивающее."
Кроме того, были ещё люди, мной продвинутые (например, Остин-мл., тот же Ходуард) или пониженные.
На Прометее из незаконного искал наркоторговца, "хвост" с Миннесоты, дабы казнить (умер раньше), убил сдавшегося пирата Шивы и пленного лаборанта, договорился об освобождении пленной учёной по имени Лора в обмен на полезные сведения.
Кроме того, составил небольшой список людей, чья судьба моими руками так или иначе изменится по возвращении.
Впереди ещё много Дел.