Шлак #2 - Мои друзья
Вначале у меня вообще не было друзей.
Затем у меня появились друзья в шортах; их я почти не помню.
Затем у меня появились друзья на лыжах. Мы вместе катались кругами и думали, что так будет всегда. Точнее сказать, так думали только я и они, но кто-то явно знал, что все сложится по-другому. В любом случае, тогда было, как минимум, весело. Лыжи - это отличный способ поддерживать отношения с друзьями, особенно когда больше нечем заняться. Так тянулось время от спуска до подъема и обратно и снова. На автобусах мы ездили домой и там спали. Первая зима длинною в несколько лет вдруг кончилась, но навсегда осталась любимым сезоном.
Затем мои друзья на лыжах превратились в друзей с бутылкой пива, а к нам присоединились еще несколько хороших людей. И мы бы, конечно, стали играть в шахматы, если бы были фигуры, а так пришлось раскладывать воблу (метафора) на клетчатых досках. Чипсы, сникерсы, одна грудь больше другой и немного хоккея с футболом. В промежутках - русская классическая литература и долбанный Роджер Желязны в очень плохом переводе.
Затем у меня появились друзья с гитарами. Мы почему-то думали, что занимаемся творчеством, хотя, на самом деле, проходили период полового созревания и все такое. Поэтому в скором времени друзья с гитарами присоединились к друзьям с бутылкой пива. Мы вместе надували презервативы на манер воздушных шариков; тогда это казалось чертовски смешным занятием, до жути смешным. Ну, и на гитаре играть параллельно научился. Как бы бонус.
Затем некоторые из старых друзей стали друзьями в бане и с проститутками, но к банде прибились и новые лица. Проститутки тоже, кстати, стали друзьями. Мы вместе парились и трахались, но еще раньше пиво сменилось водкой, что придало нашим дружеским отношениям особую глубину. Чувствуя поддержку близких людей, я любил биться головой об стену собственной тупости, но, к сожалению, сделал ее только крепче, так и не пробив.
Затем пришла новая зима, и я, должно быть, уснул в снегу, ибо все куда-то пропали.
Затем у меня появились новые друзья. Оказалось, что люди бывают разные, и чем больше отличий, тем лучше. В мире так много рукопожатий, что об этом стоило бы написать книгу, если она еще не написана. Кстати, примерно в то же время я стал чаще заглядывать в зеркало с мыслями, что же у меня общего со всеми этими людьми. Однако сама постановка вопроса не предполагала ответа, но сей момент я уловил намного позже.
Затем у меня появились еще более новые друзья, очень серьезные и целенаправленные люди, с которыми было интересно общаться. Они все поголовно делали карьеру, и мне почему-то вдруг показалось, что я должен жить также: ходить по пятницам в кофейню, по субботам - в кино и развлекательный центр, по воскресеньям - еще раз в кино. Да, и еще я работал, - это обязательный атрибут, без которого в той секте делать было нечего.
Затем я сел в трамвай. В нем не было моих друзей, зато было много свободных мест. И я ехал по городу, осторожно выглядывая в окно. Зимний ночной город - это, во-первых, снег под ногами, а, во-вторых, необъяснимая эйфория, заставляющая нас делать всякие глупости. Но я подождал до лета.
И только затем у меня появились друзья, которые употребляли наркотики. Это были самые честные друзья, и среди них частенько попадались проститутки. Правда, мы с ними только разговаривали или опять же употребляли наркотики. Разве я могу на кого-то злиться? Так все и закончилось.
А трамвай доехал-таки до конечной остановки и развернулся на кольце, подпрыгивая на ухабах, которые тоже были моими друзьями, но им повезло чуть меньше. А вскоре меня вместе с трамваем и вовсе занесло снегом, и я опять уснул, наверное. Друг ли мне трамвай?
Сейчас друзей у меня практически не осталось, но каждого я знаю в лицо. И среди них нет ни одной редкой бойцовой рыбы. Друг - это не тот, который выслушает весь твой "наболевший" бред и за рюмкой водки прижжет сигаретным бычком руку "за дружбу". Друг - это, в первую очередь, тот, кто все понимает и не задает лишних вопросов.