Вирус мертвой души
За последние месяцы состояние умов российского общества изменилось к худшему, и что печальнее всего - прогноз крайне неблагоприятный. Если ранее, общаясь с бывшими "славянскими братьями", не удавалось отделаться от ощущения, что говоришь с тихопомешаными, то теперь явно замечаешь, что они становятся буйными. И разговаривать с ними приходится соответственно.
Как только переключаешься от разговора с поляком, немцем или финном к разговору с россиянином, сразу же замечаешь какую-то "незавершенность" его моральной системы. Как будто не хватает целого ряда жизненно важных драйверов - человечности, сострадания, способности поставить себя на место другого человека. Возможно, они когда-то и были установлены, и даже еще лежат где-то мертвым грузом, занимая ценные ячейки, но остальное пространство забито саморазмножающимся вирусом имперскости, убивающим в душе все человеческое.
Этот вирус легко и быстро распространяется путем пропаганды через масс-медиа и при личном контакте. Он возбуждает в своей жертве агрессию, ненависть, жажду крови и насилия. Он разделяет человеческую популяцию на "своих" и на "чужих", причем последние подлежат покорению и/или уничтожению. Не влияя на умственные или аналитические способности, вирус напрочь убивает саму людскую душу. Гуманность. Человечность.
Пораженный вирусом разум лишается всех нравственных понятий, в том числе, утверждаемых православием: не убий, не укради, не возжелай имущества ближнего и т.д. Больной лишается таких понятий, как права, достоинство, свобода и честь человека. Он считает уступки слабостью, а благородство глупостью. Он считает любые договора и обязательства как удобный способ обмана. Он считает мораль и этику вредными пороками, мешающими достижению шкурной цели.
С изощренностью профессионального палача, рассуждающего о тонкостях сдирания шкуры на дыбе, жертва вируса способна восторженно рассуждать о гекатомбах, принесенных на алтарь имперского монстра. С тщательностью разработки бандитского налета она способна расчетливо планировать грабеж очередных земель и обращении в говорящее имущество живущих на них людей. Причем, ничтоже сумняше ся, считает это все совершенно естественным, оправданным и единственно правильным: "Как не взять, если хозяин отвернулся? Как не ударить, если он повернулся спиной? Да все так делают, и если не я украду, украдет другой, так уж лучше я." Как следствие, Украине следует приготовиться к худшему.
Весь мир, не охваченный этой эпидемией, представляется больному враждебным и нуждающимся в срочном спасении, т.е. распространении империи (и, соответственно, вируса) на его территорию. Ради этого жертва вируса готова на любые лишения - голод, разрушения, смерть своих близких и даже свою собственную. Когда (на последней стадии) больной бросается "лечить" своих соседей от нормальности, наступает кризис.
Нельзя сказать, что это какая-то новая болезнь. В свое время нею переболели многие народы - монголы, японцы, немцы... К сожалению, методы лечения этого мора слишком жестоки для больного и тяжелы для его исцелителей. Терапевтические методы не показывают эффективности, и каждый раз приходится прибегать к радикальной операции.
Не могу утверждать, что зараженность вирусом всеобщая, отдельные особи еще остаются не пораженными. Однако размах заболевания принял, по данным социологов, характер повальной эпидемии.
Как только переключаешься от разговора с поляком, немцем или финном к разговору с россиянином, сразу же замечаешь какую-то "незавершенность" его моральной системы. Как будто не хватает целого ряда жизненно важных драйверов - человечности, сострадания, способности поставить себя на место другого человека. Возможно, они когда-то и были установлены, и даже еще лежат где-то мертвым грузом, занимая ценные ячейки, но остальное пространство забито саморазмножающимся вирусом имперскости, убивающим в душе все человеческое.
Этот вирус легко и быстро распространяется путем пропаганды через масс-медиа и при личном контакте. Он возбуждает в своей жертве агрессию, ненависть, жажду крови и насилия. Он разделяет человеческую популяцию на "своих" и на "чужих", причем последние подлежат покорению и/или уничтожению. Не влияя на умственные или аналитические способности, вирус напрочь убивает саму людскую душу. Гуманность. Человечность.
Пораженный вирусом разум лишается всех нравственных понятий, в том числе, утверждаемых православием: не убий, не укради, не возжелай имущества ближнего и т.д. Больной лишается таких понятий, как права, достоинство, свобода и честь человека. Он считает уступки слабостью, а благородство глупостью. Он считает любые договора и обязательства как удобный способ обмана. Он считает мораль и этику вредными пороками, мешающими достижению шкурной цели.
С изощренностью профессионального палача, рассуждающего о тонкостях сдирания шкуры на дыбе, жертва вируса способна восторженно рассуждать о гекатомбах, принесенных на алтарь имперского монстра. С тщательностью разработки бандитского налета она способна расчетливо планировать грабеж очередных земель и обращении в говорящее имущество живущих на них людей. Причем, ничтоже сумняше ся, считает это все совершенно естественным, оправданным и единственно правильным: "Как не взять, если хозяин отвернулся? Как не ударить, если он повернулся спиной? Да все так делают, и если не я украду, украдет другой, так уж лучше я." Как следствие, Украине следует приготовиться к худшему.
Весь мир, не охваченный этой эпидемией, представляется больному враждебным и нуждающимся в срочном спасении, т.е. распространении империи (и, соответственно, вируса) на его территорию. Ради этого жертва вируса готова на любые лишения - голод, разрушения, смерть своих близких и даже свою собственную. Когда (на последней стадии) больной бросается "лечить" своих соседей от нормальности, наступает кризис.
Нельзя сказать, что это какая-то новая болезнь. В свое время нею переболели многие народы - монголы, японцы, немцы... К сожалению, методы лечения этого мора слишком жестоки для больного и тяжелы для его исцелителей. Терапевтические методы не показывают эффективности, и каждый раз приходится прибегать к радикальной операции.
Не могу утверждать, что зараженность вирусом всеобщая, отдельные особи еще остаются не пораженными. Однако размах заболевания принял, по данным социологов, характер повальной эпидемии.