Живая и Мёртвая вода -1
Jan Adriaanszoon Leeghwater (Иван Андреевич Легватер)
"...всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь, на земле.
Они, эти великие люди, были вождями человечества, воспитателями, образцами и, в широком смысле, творцами всего, что вся масса людей вообще стремилась осуществить, чего она хотела достигнуть; все содеянное в этом мире представляет, в сущности, внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежавших великим людям, посланным в наш мир.
История этих последних составляет поистине душу всей мировой истории...".
Томас Карлейль, "On Heroes, Hero-Worship and the Heroic in History" ("О героях, почитании героев и героическом в истории"), 1841 AD
История, по Карлейлю, это история тех, кто понял, что огонь не только жжёт, но и греет; что моря не преграда, но путь.
Как бы ни была грандиозна используемая человечеством идея, она всегда должна помещаться в один ум.
Ум Легватера, к примеру. Ну а далее она становится достоянием всех.
Графство Голландия принадлежало к числу самых отдалённых и наименее развитых территорий Империи. Само название Holt- land (Болотная страна) говорило о том, что она состояла почти целиком из заболоченных пространств. Это была самая низинная из Низинных стран - Нидерландов (неясно определявшейся территории от Рейнской области до Пикардии)
Между островами, расположившимися кольцом со стороны моря, и самыми удалёнными частями её суши, по крайней мере, две трети территории Голландии находились ниже уровня моря.
По большей части она состояла из грязевых отмелей, соляных болот, берегов различных протоков, ковй и предательских отмелей. Путешествовали здесь обычно на лодке, а зимой, когда воды на отмелях сильно промерзали, устанавливалась надёжная дорога по льду.
Дельта Рейна была самой молодой и самой подвижной поверхностью в Европе. появившись после последнего ледникового периода, она оформилась под воздействием соединённых сил трёх текших на север рек: Шельды (Эскаута), Мааса (Мейса) и Риджна (Рейна), западных ветров, морских приливов и отливов. В результате она была, видимо, легко подвержена изменениям.
Нанесённый морем песок образовал здесь массивные дюны до 70 м высотой и 4-5 км шириной. За дюнами наносимые рекой отложения высились подвижными нагромождениями, и потоки пресной воды рвались и в непрестанной борьбе искали новые выходы в море.
Во времена Roma здесь было несколько береговых укреплений на песочном барьере за большой вдававшейся в сушу лагуной Флео Лакус. Старый Рейн здесь выходил в море по каналу. который существует до сих пор в современном Лейдене, а Старый Маас, извиваясь. проложил себе отдельный выход в 20 милях к югу.
Потом большое наводнение направило главный поток Рейна в Маас, и появилось несколько связывающих каналов : Лек, Ваал и Новый Маас. пресноводная лагуна на севере обмелев, отчасти заилилась.
Затем когда в Ducento наступила более тёплая климатическая фаза, уровень моря постепенно повысился.
Барьер дюн несколько раз прорывался, устье Шельды разделилось на несколько каналов, подведя морские пути к самому Антверпену, и появилось множество островов.
солёные воды устремились в северную лагуну и превратили её в широкий морской залив Зейдер -Зе, разделивший Фризию пополам.
При высоких приливах волны заливали протоки главных каналов, угрождая поселениям, расположившимся по их берегам.
Это и вызвало строительство дамб.
До предмодерна поселения людей в дельте были трёх типов.
Но ни один и в малой степени не мог сравнится многочисленностью населения с большими текстильными городами соседней Фландрии (Брюгге, Гент etc.).
Религиозная и светская власть была здесь в руках епископа Утрехта (Фризия была “языческой”). Знать не имела никакой систематической иерархии и в её среде (как и на Британских островах) преобладал “французский” язык (Langue d'oil).
Различные варианты протосреднеголландского языка, который развился из взаимодействия трёх германских наречий: саксонского (в восточных провинциях); фризского (на севере и западе) и нижнефранкского (на юге, имевшего наибольшее значение в развитии языка), были повсюду в Нижних землях. Диалектных различий между Vlaams (фламандским) и hollandish (голландским) не отмечалось.
Фризский, который из германских наречий ближе всего стоял к “английскому” (среднее между англо-саксонским и древне-саксонским), был широко распространён на севере Голландии и островах.
До модерна “национальные” образования были совсем не различимы .
Миф модерна о неизменном единстве “нации” и её “исконной территории” тогда просто не имел смысла.
Самосознание людей обладало не в “национальном”, а только в том, что имелось в действительности. Европейцы предмодерна сознавали свою принадлежность родному городу, деревне, некоторой группе людей, общавщихся между собой на местном наречии, не прибегая к латинскому или греческому . Они осознавали свою принадлежность к группе людей, у которых был общий господин; к некоторому общественному институту с его привелегиями; и больше всего - к общему христанскому миру.
Ведь за пределами этого, как сказал поэт, можно ждать лишь Смерти и Страшного Суда. Тогда наконец, всякий, узнает, к какой действительно социальной группе он принадлежит: к пассажирам на плоту Проклятых, к кающимся, плывущим в Чистилище, или, может быть, к славящим Бога в Раю.
Историки поддаются искушению читать историю задом наперёд. Когда в позапрошлом веке впервые создавлись националные истории, Нидерланды только что разделились на два королевства: Бельгию и Голландию; тогда стали придерживаться мнения, что голландцы и фламандцы существовали как отдельные общины от века.
Реально же понадобилось немало поворотов при бургундском и гасбургском правлении и много перемен в экономике и демографии, прежде чем Страна дамб определится в своём теперешнем виде и роли.
С незапямятных времён в Голландии строили дома на характерных для этой страны terpem - искусственных насыпях выше уровня паводковых вод (их упоминает Плиний).
Сначала появляются ранние плотины zeewering - “защита от моря”, речные же плотины начинают распространятся только после усовершенствования шлюзовых ворот (вероятно не ранее Ducento -Trecento)
Устройство польдеров, огороженных дамбами полей, зависело от хитроумной системы дренажа (вероятно не ранее Ducento), которая достигла достаточного уровня лишь не ранее Cinquecento.
Вокруг рядов свай, загнанных в мягкую землю, приходилось строить плотины (и при том очень тяжёлым трудом) .
Затем сооружённые основания заполняли галькой, камнями и сажали траву, укрепляющую почву. Однажды устроенное такое поле приходилось в течении 10-15 лет буквально заливать пресной водой и постоянно дренировать, удаляя соль. только после этого богатая наносная почва начинала вознаграждать немалые усилия пейзан.
Впрочем, плодородие этих полей вошло в пословицу: они давали не только мясо, шерсть и шкуры овец и другого скота, который пасся на прибрежных пастбищах, но обеспечивали интенсивную колонизацию этих мест и производили в избытке продукты для экспорта в близлежащие города.
Первые польдеры в Голландии начали создавать только по краям болот.
Громадный ущерб нанесло страшное Елизаветинское наводнение 1421 AD, когда затопило 72 деревни и 10 000 человек и были сведены на нет усилия двух столетий
Живая и мёртвая вода -2
"...всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь, на земле.
Они, эти великие люди, были вождями человечества, воспитателями, образцами и, в широком смысле, творцами всего, что вся масса людей вообще стремилась осуществить, чего она хотела достигнуть; все содеянное в этом мире представляет, в сущности, внешний материальный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежавших великим людям, посланным в наш мир.
История этих последних составляет поистине душу всей мировой истории...".
Томас Карлейль, "On Heroes, Hero-Worship and the Heroic in History" ("О героях, почитании героев и героическом в истории"), 1841 AD
История, по Карлейлю, это история тех, кто понял, что огонь не только жжёт, но и греет; что моря не преграда, но путь.
Как бы ни была грандиозна используемая человечеством идея, она всегда должна помещаться в один ум.
Ум Легватера, к примеру. Ну а далее она становится достоянием всех.
Графство Голландия принадлежало к числу самых отдалённых и наименее развитых территорий Империи. Само название Holt- land (Болотная страна) говорило о том, что она состояла почти целиком из заболоченных пространств. Это была самая низинная из Низинных стран - Нидерландов (неясно определявшейся территории от Рейнской области до Пикардии)
Между островами, расположившимися кольцом со стороны моря, и самыми удалёнными частями её суши, по крайней мере, две трети территории Голландии находились ниже уровня моря.
По большей части она состояла из грязевых отмелей, соляных болот, берегов различных протоков, ковй и предательских отмелей. Путешествовали здесь обычно на лодке, а зимой, когда воды на отмелях сильно промерзали, устанавливалась надёжная дорога по льду.
Дельта Рейна была самой молодой и самой подвижной поверхностью в Европе. появившись после последнего ледникового периода, она оформилась под воздействием соединённых сил трёх текших на север рек: Шельды (Эскаута), Мааса (Мейса) и Риджна (Рейна), западных ветров, морских приливов и отливов. В результате она была, видимо, легко подвержена изменениям.
Нанесённый морем песок образовал здесь массивные дюны до 70 м высотой и 4-5 км шириной. За дюнами наносимые рекой отложения высились подвижными нагромождениями, и потоки пресной воды рвались и в непрестанной борьбе искали новые выходы в море.
Во времена Roma здесь было несколько береговых укреплений на песочном барьере за большой вдававшейся в сушу лагуной Флео Лакус. Старый Рейн здесь выходил в море по каналу. который существует до сих пор в современном Лейдене, а Старый Маас, извиваясь. проложил себе отдельный выход в 20 милях к югу.
Потом большое наводнение направило главный поток Рейна в Маас, и появилось несколько связывающих каналов : Лек, Ваал и Новый Маас. пресноводная лагуна на севере обмелев, отчасти заилилась.
Затем когда в Ducento наступила более тёплая климатическая фаза, уровень моря постепенно повысился.
Барьер дюн несколько раз прорывался, устье Шельды разделилось на несколько каналов, подведя морские пути к самому Антверпену, и появилось множество островов.
солёные воды устремились в северную лагуну и превратили её в широкий морской залив Зейдер -Зе, разделивший Фризию пополам.
При высоких приливах волны заливали протоки главных каналов, угрождая поселениям, расположившимся по их берегам.
Это и вызвало строительство дамб.
До предмодерна поселения людей в дельте были трёх типов.
- По краю суши протянулась цепочка древних поселений: Арнем ( Arenacum -“Песочный город” ), рядом Ниджмеген (Noviamagum - “Новый базар”) и Утрехт ( Trajectum ad Rhenam - “Рейнский брод”) были полисами Roma.
- Антверпен (Aen de Werpen -“Якорная стоянка”) вырос вокруг церкви Св. Аманда (епископа Маастрихтского) на берегах Шельды. Несколько изолированных поселений находилось в дюнах, вроде аббатства Миддлбург на Вальхерен или охотничьего поместья, построенного у села Гравенхааге (“Графской изгороди”)
- С подветренной стороны в дюнах расположились рыбачьи деревни. Некоторые, как Дордрехт, Гаарлем, Дельфт и Алькмар выросли даже в города и получили хартии в Ducento. Дордрехт, где был построен замок для устрашения кораблей, промышлявших между Рейном и Северным морем, был единственным крупным портом. Он поддерживал связи с Англией и надеялся отобрать прибыльную английскую торговлю у более богатых фламандских портов на этом же побережье. Регулярных же связей с Балтикой или Русью не было вовсе. Города, несмотря на свои маленькие размеры, брали пример с близлежащей Рейнской области.
Но ни один и в малой степени не мог сравнится многочисленностью населения с большими текстильными городами соседней Фландрии (Брюгге, Гент etc.).
Религиозная и светская власть была здесь в руках епископа Утрехта (Фризия была “языческой”). Знать не имела никакой систематической иерархии и в её среде (как и на Британских островах) преобладал “французский” язык (Langue d'oil).
Различные варианты протосреднеголландского языка, который развился из взаимодействия трёх германских наречий: саксонского (в восточных провинциях); фризского (на севере и западе) и нижнефранкского (на юге, имевшего наибольшее значение в развитии языка), были повсюду в Нижних землях. Диалектных различий между Vlaams (фламандским) и hollandish (голландским) не отмечалось.
Фризский, который из германских наречий ближе всего стоял к “английскому” (среднее между англо-саксонским и древне-саксонским), был широко распространён на севере Голландии и островах.
До модерна “национальные” образования были совсем не различимы .
Миф модерна о неизменном единстве “нации” и её “исконной территории” тогда просто не имел смысла.
Самосознание людей обладало не в “национальном”, а только в том, что имелось в действительности. Европейцы предмодерна сознавали свою принадлежность родному городу, деревне, некоторой группе людей, общавщихся между собой на местном наречии, не прибегая к латинскому или греческому . Они осознавали свою принадлежность к группе людей, у которых был общий господин; к некоторому общественному институту с его привелегиями; и больше всего - к общему христанскому миру.
Ведь за пределами этого, как сказал поэт, можно ждать лишь Смерти и Страшного Суда. Тогда наконец, всякий, узнает, к какой действительно социальной группе он принадлежит: к пассажирам на плоту Проклятых, к кающимся, плывущим в Чистилище, или, может быть, к славящим Бога в Раю.
Историки поддаются искушению читать историю задом наперёд. Когда в позапрошлом веке впервые создавлись националные истории, Нидерланды только что разделились на два королевства: Бельгию и Голландию; тогда стали придерживаться мнения, что голландцы и фламандцы существовали как отдельные общины от века.
Реально же понадобилось немало поворотов при бургундском и гасбургском правлении и много перемен в экономике и демографии, прежде чем Страна дамб определится в своём теперешнем виде и роли.
С незапямятных времён в Голландии строили дома на характерных для этой страны terpem - искусственных насыпях выше уровня паводковых вод (их упоминает Плиний).
Сначала появляются ранние плотины zeewering - “защита от моря”, речные же плотины начинают распространятся только после усовершенствования шлюзовых ворот (вероятно не ранее Ducento -Trecento)
Устройство польдеров, огороженных дамбами полей, зависело от хитроумной системы дренажа (вероятно не ранее Ducento), которая достигла достаточного уровня лишь не ранее Cinquecento.
Вокруг рядов свай, загнанных в мягкую землю, приходилось строить плотины (и при том очень тяжёлым трудом) .
Затем сооружённые основания заполняли галькой, камнями и сажали траву, укрепляющую почву. Однажды устроенное такое поле приходилось в течении 10-15 лет буквально заливать пресной водой и постоянно дренировать, удаляя соль. только после этого богатая наносная почва начинала вознаграждать немалые усилия пейзан.
Впрочем, плодородие этих полей вошло в пословицу: они давали не только мясо, шерсть и шкуры овец и другого скота, который пасся на прибрежных пастбищах, но обеспечивали интенсивную колонизацию этих мест и производили в избытке продукты для экспорта в близлежащие города.
Первые польдеры в Голландии начали создавать только по краям болот.
Громадный ущерб нанесло страшное Елизаветинское наводнение 1421 AD, когда затопило 72 деревни и 10 000 человек и были сведены на нет усилия двух столетий
Живая и мёртвая вода -2