Подземный фотограф Владимир Мальцев
Оригинал взят у annabaskakova в Подземный фотограф Владимир Мальцев
В январском номере журнала "Фото энд видео" вышло мое интервью с Владимиром Мальцевым - фотографом и геологом. Всю жизнь снимал пещеры и, на мой взгляд, делал это гениально. Увы, именно в пещерах он подхватил неизлечимое заболевание легких, которое в конце концов приковало его к постели. К сожалению, пока статья готовилась к печати, здоровье Владимира ухудшилось, он попал в больницу. И вот о чем я подумала. Может быть, я покажу здесь фрагмент статьи и фотографии Мальцева, а вы напишите в комментариях свои впечатления, а я их распечатаю и отнесу Владимиру в больницу вместе с номерами журнала? Думаю, что для творческого человека это лучшая поддержка.
В журнале все расписано очень подробно, как снимать в пещерах и чем, и к каждой фотографии - подробная подпись, как она сделана. Тут я статью привожу не полностью - она ужасно длинная, кроме того, журнал еще продается, и я не уверена, что могу публиковать текст целиком.
ПОДЗЕМНАЯ ИСТОРИЯ
"В обычной жизни, когда ставят свет, его стремятся сделать либо естественным, либо неестественным. В пещерах недействительно ни то, ни другое понятие, - света там вообще никогда не было. Ты смело можешь ставить именно такой свет, как тебе хочется, ты работаешь в соавторстве с природой".
Владимир Мальцев родился в 1957 г. в Москве, в детстве посещал геологическую школу МГУ им. Ломоносова. Высшего образования не имеет. Работает старшим научным сотрудником во ВНИИ геосистем и экспертом Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых. Фотографировать пещеры начал с 1977 года. Лауреат туристического фестиваля профессионального документального кино в Риге (1982 и 1984 г), лауреат десяти туристических слетов "За лучший слайд-фильм", получил гран-при международной выставки цифровой фотографиии "Digital Art" 2004 года в Москве. Провел около 20 персональных фотовыставок, в том числе - в музее истории Земли им. Вернадского. Написал несколько книг, в том числе ставшую легендарной "Пещера мечты, Пещера судьбы". В пещеры перестал ездить после 1994 года из-за проблем со здоровьем. Женат, имеет троих детей.
"Чтобы снимать пещеры, нужно иметь абсолютное чувство композиции. Потому что ты никогда не видишь того, что у тебя будет на фотографии. Когда отработают вспышки, все может оказаться совсем по-другому, не так, как ты себе представлял. Нужно четкое видение того, что может получиться. Остальное - мелочи".
"Важно с самого начала выработать свою систему этики во взаимооотношениях с пещерой. Пещера - это очень хрупкое природное образование, которое легко испортить и этого допускать никак нельзя. И лишь когда человек осознает хрупкость этой красоты и понимает, как с этой красотой себя вести, он в это же время начинает понимать, как это фотографировать".
"Дело не только в том, что нельзя никуда наступать и ничего отламывать. Если нужно пройти по чистому натеку - придется разуваться и идти босиком, потому что глину потом смыть будет уже невозможно. Если посчастливится присутствовать при открытии новой пещеры - необходимо помнить о том, что при первопрохождении все тропы надо промаркировать ленточками и не выходить за их пределы. Если при первопрохождении надо совершить некоторые разрушения, чтобы сделать тропу, их нужно делать аккуратно. Весь материал нужно сложить около тропы. Подземного ночлега лучше избегать, - это вынужденная мера, которая наносит пещере существенный вред".
"Ориентирование под землей - вещь непростая. Желательно в первые экспедиции делать топографическую карту с помощью компаса и рулетки, фиксируя повороты. Всяческие нитки, которыми часто пользуются новички, часто рвутся, при этом они часто засоряют пещеру. К тому же бывалые спелеологи любят шутить над новичками, закольцовывая нитки".
"В пещерах Кугитанга один только список материалов перевалил за пятьдесят. А главное - я впервые в жизни увидел сплошной каменный лес из мифов, из сказок Бажова. Пещера Хашм-Ойик была упомянута еще у греческого географа Диодора Сицилийского - он описывал лес из каменных елок, растущий в огромной пещере. Едва меня перекинули на поисковые работы, я и проработал всего месяца три - тут и открылась пещера Промежуточная, одна из самых крупных и красивых. И в результате мой первый самостоятельный опыт в экспедиции перевернул мою жизнь. Я до этого слышал множество баек о каменных лесах, которые якобы встречаются иногда в пещерах. Якобы по ним нельзя проложить тропинку, ничего не порушив, и приходится прорубать себе дорогу, чтобы пройти. Байки эти никогда не подтверждались. Так вот - там, в Кугитанге, все сказки, все бредовые фантазии о каменных лесах, которые я когда-либо слышал, стали реальностью.
Это были сверкающие каменные рощи, по которым, чтобы пройти, надо было прорубать себе дорогу. Больше всего поражали гипсовые, целестиновые натеки. Они были похожи на цветы, на растения, на люстры, на человечков - на все сразу, они выглядели живыми и походили на мокрый и блестящий фарфор.
Они сверкали гранями, как алмазы, хотя, конечно, живые алмазы в природе не встречаются, впрочем, шпинель мы там нашли. Что-то интересное свисало буквально с каждой ветки, и оно же хрустело под ногами. И вот предполагалось эту красоту уничтожить, разломать и вытащить наружу. Наиболее массивные натеки нарезать на облицовочные плитки и вазочки. Все тонкое и хрупкое при этом просто исчезло бы - ради того, чтобы на базарах продавали ониксовые вазочки. Уникальную красоту растащить на мелочи!
Я понимал, что пещеры Кугитанга будут разрушены, но считал, что это будет неизбежным злом. Я только через год понял, погибать им необязательно, что с этим можно бороться. что это необязательно и что с этим можно бороться. Ведь к таким вещам не обязательно сразу приходишь.
Мы начали очень широкую кампанию по спасению пещер Кугитанга. Все, что там делалось, невозможно описать. Пресса - раз, реклама - два, спелеологические группы - три. Мы шли даже на прямые диверсионные действия, вплоть до выпаса людей в районе экспедиционного склада взрывчатки. Также мы вели "стук" во все государственные и партийные организации и сопровождали различные экспертные комиссии, которые образовывались в результате наших писем. Мы наладили поток научных материалов о пещерах Кугитанга. Кого только мы не привозили туда: и лучших минералогов, наших и зарубежных, и директора Новоафонской пещеры.
Компания по спасению пещер вела совместными усилиями геологов, общественности, прессы. В итоге главк велел экспедиции закрыть все работы на этом участке".
В январском номере журнала "Фото энд видео" вышло мое интервью с Владимиром Мальцевым - фотографом и геологом. Всю жизнь снимал пещеры и, на мой взгляд, делал это гениально. Увы, именно в пещерах он подхватил неизлечимое заболевание легких, которое в конце концов приковало его к постели. К сожалению, пока статья готовилась к печати, здоровье Владимира ухудшилось, он попал в больницу. И вот о чем я подумала. Может быть, я покажу здесь фрагмент статьи и фотографии Мальцева, а вы напишите в комментариях свои впечатления, а я их распечатаю и отнесу Владимиру в больницу вместе с номерами журнала? Думаю, что для творческого человека это лучшая поддержка.
В журнале все расписано очень подробно, как снимать в пещерах и чем, и к каждой фотографии - подробная подпись, как она сделана. Тут я статью привожу не полностью - она ужасно длинная, кроме того, журнал еще продается, и я не уверена, что могу публиковать текст целиком.
ПОДЗЕМНАЯ ИСТОРИЯ
"В обычной жизни, когда ставят свет, его стремятся сделать либо естественным, либо неестественным. В пещерах недействительно ни то, ни другое понятие, - света там вообще никогда не было. Ты смело можешь ставить именно такой свет, как тебе хочется, ты работаешь в соавторстве с природой".
Владимир Мальцев родился в 1957 г. в Москве, в детстве посещал геологическую школу МГУ им. Ломоносова. Высшего образования не имеет. Работает старшим научным сотрудником во ВНИИ геосистем и экспертом Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых. Фотографировать пещеры начал с 1977 года. Лауреат туристического фестиваля профессионального документального кино в Риге (1982 и 1984 г), лауреат десяти туристических слетов "За лучший слайд-фильм", получил гран-при международной выставки цифровой фотографиии "Digital Art" 2004 года в Москве. Провел около 20 персональных фотовыставок, в том числе - в музее истории Земли им. Вернадского. Написал несколько книг, в том числе ставшую легендарной "Пещера мечты, Пещера судьбы". В пещеры перестал ездить после 1994 года из-за проблем со здоровьем. Женат, имеет троих детей.
"Чтобы снимать пещеры, нужно иметь абсолютное чувство композиции. Потому что ты никогда не видишь того, что у тебя будет на фотографии. Когда отработают вспышки, все может оказаться совсем по-другому, не так, как ты себе представлял. Нужно четкое видение того, что может получиться. Остальное - мелочи".
"Важно с самого начала выработать свою систему этики во взаимооотношениях с пещерой. Пещера - это очень хрупкое природное образование, которое легко испортить и этого допускать никак нельзя. И лишь когда человек осознает хрупкость этой красоты и понимает, как с этой красотой себя вести, он в это же время начинает понимать, как это фотографировать".
"Дело не только в том, что нельзя никуда наступать и ничего отламывать. Если нужно пройти по чистому натеку - придется разуваться и идти босиком, потому что глину потом смыть будет уже невозможно. Если посчастливится присутствовать при открытии новой пещеры - необходимо помнить о том, что при первопрохождении все тропы надо промаркировать ленточками и не выходить за их пределы. Если при первопрохождении надо совершить некоторые разрушения, чтобы сделать тропу, их нужно делать аккуратно. Весь материал нужно сложить около тропы. Подземного ночлега лучше избегать, - это вынужденная мера, которая наносит пещере существенный вред".
"Ориентирование под землей - вещь непростая. Желательно в первые экспедиции делать топографическую карту с помощью компаса и рулетки, фиксируя повороты. Всяческие нитки, которыми часто пользуются новички, часто рвутся, при этом они часто засоряют пещеру. К тому же бывалые спелеологи любят шутить над новичками, закольцовывая нитки".
"В пещерах Кугитанга один только список материалов перевалил за пятьдесят. А главное - я впервые в жизни увидел сплошной каменный лес из мифов, из сказок Бажова. Пещера Хашм-Ойик была упомянута еще у греческого географа Диодора Сицилийского - он описывал лес из каменных елок, растущий в огромной пещере. Едва меня перекинули на поисковые работы, я и проработал всего месяца три - тут и открылась пещера Промежуточная, одна из самых крупных и красивых. И в результате мой первый самостоятельный опыт в экспедиции перевернул мою жизнь. Я до этого слышал множество баек о каменных лесах, которые якобы встречаются иногда в пещерах. Якобы по ним нельзя проложить тропинку, ничего не порушив, и приходится прорубать себе дорогу, чтобы пройти. Байки эти никогда не подтверждались. Так вот - там, в Кугитанге, все сказки, все бредовые фантазии о каменных лесах, которые я когда-либо слышал, стали реальностью.
Это были сверкающие каменные рощи, по которым, чтобы пройти, надо было прорубать себе дорогу. Больше всего поражали гипсовые, целестиновые натеки. Они были похожи на цветы, на растения, на люстры, на человечков - на все сразу, они выглядели живыми и походили на мокрый и блестящий фарфор.
Они сверкали гранями, как алмазы, хотя, конечно, живые алмазы в природе не встречаются, впрочем, шпинель мы там нашли. Что-то интересное свисало буквально с каждой ветки, и оно же хрустело под ногами. И вот предполагалось эту красоту уничтожить, разломать и вытащить наружу. Наиболее массивные натеки нарезать на облицовочные плитки и вазочки. Все тонкое и хрупкое при этом просто исчезло бы - ради того, чтобы на базарах продавали ониксовые вазочки. Уникальную красоту растащить на мелочи!
Я понимал, что пещеры Кугитанга будут разрушены, но считал, что это будет неизбежным злом. Я только через год понял, погибать им необязательно, что с этим можно бороться. что это необязательно и что с этим можно бороться. Ведь к таким вещам не обязательно сразу приходишь.
Мы начали очень широкую кампанию по спасению пещер Кугитанга. Все, что там делалось, невозможно описать. Пресса - раз, реклама - два, спелеологические группы - три. Мы шли даже на прямые диверсионные действия, вплоть до выпаса людей в районе экспедиционного склада взрывчатки. Также мы вели "стук" во все государственные и партийные организации и сопровождали различные экспертные комиссии, которые образовывались в результате наших писем. Мы наладили поток научных материалов о пещерах Кугитанга. Кого только мы не привозили туда: и лучших минералогов, наших и зарубежных, и директора Новоафонской пещеры.
Компания по спасению пещер вела совместными усилиями геологов, общественности, прессы. В итоге главк велел экспедиции закрыть все работы на этом участке".