Зачем нам кризис
Мой отец, Баршевский Григорий Абрамович, написал размышления о кризисе об экономике и о пути.
Я решил поделиться, т.к. считаю их очень интересными
Зачем нам кризис?
Сегодня экономисты всего мира пытаются осознать причины кризиса и найти пути выхода из него. Проводятся форумы, обсуждает двадцатка, высказываются главы государств и ведущие экономисты. Идет всестороннее, очень глубокое обсуждение проблем. Но, тем не менее, остается ощущение какой-то недосказанности…
Куда идем?
Чтобы лучше понять сегодняшние экономико-политические процессы, определиться с точкой отсчета, встав на которую легче анализировать ситуацию, полезно попытаться заглянуть в ближайшее будущее. Каким будет мир в политическом плане через 50 - 100 лет? На этот вопрос не так трудно ответить, если иметь в виду существующие процессы.
При этом надо иметь в виду старую марксистскую истину, что экономика первична, а политика и идеология - вторичны.
Экономика уже во многом, и чем дальше - тем больше, стала глобальной. Не только корпорации-монстры, как General Electric, и McDonalds но и вполне средние и малые фирмы ведут международный бизнес, распределяют производство между странами, выходят на рынки разных стран и континентов, переносят штаб-квартиру из страны в страну.
В этих условиях государственная раздробленность нашего мира все больше становится атавизмом.
Институт государства в каждой стране лишается постепенно своих основных функций по мере снижения риска большой войны, глобализации мировой экономики, информационной открытости, развития транспортной доступности мира и взаимопроникновения идей и идеологий.
Только один пример. Основные функции государства: трансферты на нужды общества (образование, медицина, пенсионная система, оборона) связаны с необходимостью сбора налогов во все больших размерах. Фискальная функция государства, чем дальше, тем больше, становится проблемой практически во всех странах. С другой стороны, менеджеры любой межнациональной корпорации, оптимизируя расходы, переносят штаб-квартиры своих фирм в страны с оптимальным налогообложением. Это является рациональным выбором для глобально мыслящего и глобально функционирующего руководителя.
Соответственно, все идеи государственных деятелей разных стран по борьбе с оффшорами бесперспективны в историческом плане при сохранении существующей системы государственного деления мира и суверенности государств с одной стороны и при географической глобальности бизнеса - с другой. Это противоречие легко разрешимо в ситуации отсутствия отдельных государств, как системы различных мало связанных между собой регуляторов и образования единого мирового регулятора, как бы он не назывался: мировое правительство, координационный совет, ООН или как-то иначе.
Понятно поэтому, что процесс замены локальных регуляторов (государств), которые прекрасно выполняли свои функции при зарождении капитализма, на глобальный мировой регулятор (мировое правительство), который необходим при сегодняшнем уровне глобального ведения бизнеса - этот процесс будет являться основной политической тенденцией нашего века.
Разумеется, сказанное не означает, что государства вскоре и бесследно исчезнут. Как не исчезли штаты, провинции и подобные образования в Европе и Северной Америке в17-19 веках при образовании наций и национальных государств. Тогда лишь перераспределись функции между, так скажем, федеральным и провинциальным правительством в пользу централизации. Процесс этот шел постепенно, длительно, не везде одинаковым темпом и не всюду с одинаковым успехом. Однако сейчас он практически завершен (исключения: Лихтенштейн, Андорра, Монако и т. д., - только подтверждают правило).
Подобным образом, по-видимому, пойдет и процесс создания «единого мирового государства». Сегодняшние тенденции позволяют с большей или меньшей вероятностью спрогнозировать ход этого процесса.
На наших глазах идет в целом успешный процесс образования ЕС. Возникает «центр силы» в Азии вокруг Китая. Россия с меньшим пока успехом хлопочет по созданию таможенного союза (да Россия по территории и одна вполне самодостаточна, вот только с численностью населения - серьезная проблема). Таким образом, уже просматривается структура будущего мира. Постепенно возникнут конгломераты с определенной степенью централизации государственных функций: Европа, США, Россия с примкнувшими сателлитами, Азиатская цивилизация с центром в Китае, исламский мир Средней Азии, Африки и Ближнего Востока, Латинская Америка.
Остальной мир останется традиционно не объединенным. Однако возникновение таких мощных центров притяжения неизбежно заставит другие страны постепенно примыкать к тем или иным конгломератам. Причем, к тем из них и тем быстрее, чем более успешными они окажутся. По-видимому, ближайшие 50 - 100 лет будут определяться становлением этих объединений стран (назовем их конгломератами) и противостоянием между ними. Противостояние будет носить, разумеется, не столько военный, сколько экономический характер.
С другой стороны, уже сейчас видно начало процесса придания большей власти и легитимности общемировым регуляторам. Это, в частности, связано с мировым экономическим кризисом (необходимостью выработки единых правил поведения) и с осознанием того факта, что США не остаются единственным центром силы после краха социалистической идеи в мире.
Разумно предположить, что эти региональные и глобальные объединительные тенденции определят политический вектор XXI века. При этом, ситуация так или иначе будет двигаться к созданию, если можно так выразится, единого «мирового государства».
Конечно, временные границы выставлены здесь очень условно. Сжимающаяся пружина ускорения технологических новшеств и, соответственно, усиление экономико-политических противоречий подталкивают описанный процесс к ускорению. Но инертность человеческой психологии, наличие тормозящих сил в виде интересов госбюрократов и других политических сил внутри каждой страны, традиции национальных идеологий, этнические и культурные различия наций, - тормозят процесс.
Не ясно также, пойдет ли развитие сначала по пути образования конгломератов с их последующим объединением (после обычного в таких случаях длительного периода конфронтации) в единую «конфедерацию», либо сразу возобладают объединительные тенденции мирового уровня (скорей всего развитие будет идти по первому сценарию). От всего этого зависит длительность процесса. Но, несомненно, направление развития: наша планета стала слишком маленькой, а бизнес - слишком глобальным для роскоши национальной раздробленности мира.
Кризис перепроизводства
Любопытно, что, имея в виду описанную выше тенденцию, оказывается проще анализировать многие сегодняшние проблемы. И самую серьезную из сегодняшних проблем - мировой экономический кризис.
Многоголосый хор говорящих о кризисе не строен. Некоторые специалисты говорят, что в основном кризис преодолен и обсуждают лишь скорость «подъема со дна», другие говорят, что впереди еще масса трудностей и нерешенных проблем. Но в любом случае, складывается впечатление, что в этих дискуссиях замалчивается или не произносится нечто принципиально существенное.
Представим себе, что в доме произошло преступление. Бригада квалифицированных следователей тщательно исследует все детали. Снимают отпечатки пальцев, исследуют осколки посуды на столе, изучают записные книжки пострадавших, но не сговариваясь никто из специалистов не смотрит в угол, где у всех на виду лежит орудие преступления… Такая странная картина.
Все знают хронологию кризиса: сабпрайм кредиты, производные инструменты, потеря контроля над рисками, крах финансовых институтов… Если говорить проще, вся проблема состояла (а сегодня она стоит еще острее) в избытке ликвидности, в переинвестировании. В мире накоплены колоссальные инвестиционные деньги, которые в поисках приложения мечутся по всему миру и не находят достойных объектов применения. Нулевые и отрицательные реальные банковские ставки с очевидностью говорят: «деньги ничего не стоят, они не нужны сегодня». Мне возразят: «это временно, пока не пройдет кризис». Отвечу, да, но это надолго, потому что кризис не пройдет, пока не будут ликвидированы его основные причины, а это, боюсь, потребует коренной перестройки всего мирового хозяйства (подробнее - чуть ниже). Поэтому сейчас свободные ресурсы мира идут в плохие кредиты, в слабый доллар, в сомнительные разовые спекуляции. Просто нет точек приложения инвестиций.
В мире производится слишком много всего! Некуда развиваться!
Так ли?
Во-первых, действительно так. Джинсовой одежды, трикотажа, автомобилей, и очень многого другого производится в мире вполне достаточно для обеспечения потребностей человечества. Существующих мощностей вполне и с избытком хватает, больше не нужно. Но строят!
Например, в России строят автопроизводства. И вводят заградительные таможенные пошлины, чтоб поддержать отечественного производителя (кстати, эта «поддержка отечественного производителя» странно выглядит с позиций глобального мира при избыточности мирового автопрома - еще один пример нелепости существующего мироустройства с государственными границами).
Ситуация с глобальным перепроизводством и с отсутствием мест разумного приложения инвестиций возникла не сегодня. И мы все отлично знаем, как с этим боролась инвестирующая часть человечества (те люди и институты, которые обладают ликвидностью, предназначенной для инвестирования). Принципиально придумать ничего, конечно, не удалось, поскольку задача в принципе не решаема в существующей парадигме. Но были очень неплохие находки.
Мода, смена стилей, фасонов, моделей. Это дает возможность выбросить хорошую вещь и купить другую, новой модели. Это то, что надо. Это работает. Это дает возможность инвестировать и зарабатывать на инвестициях.
Но человек не может менять одежду и автомобиль ежедневно. Все равно наступит порог объема производства, больше которого производить уже не нужно.
Реклама. Открытие, что человеку можно искусственно внушить потребность было революционным открытием. Это тоже работает. Загружает мощности. Появляются возможности для доходных инвестиций.
Но искусственные потребности все равно должны опираться на какие-то человеческие эмоции, пристрастия или страсти. Например, можно эксплуатировать секс, что с успехом и делается. Или стремление быть известным (своеобразная самореализация). Но таких базовых потребностей - по пальцам одной руки пересчитать. И потому гламурные мало одетые дамы, изображенные на каждом перекрестке уже не производят сильного впечатления. И реклама обходится все дороже, а действует все меньше и поэтому становится нерентабельной.
Глобализация. Продать товар в другой мир, поскольку наш уже насыщен. Да еще и разместить там производство - оно дешевле выходит. Это грандиозная возможность. Надо строить новые заводы, осваивать новые рынки сбыта. Отличная возможность для доходных инвестиций.
Но мир наш ограничен в размерах, а численность населения перестанет расти к 2030 году, остановившись на цифре 11 миллиардов человек. Дальше для кого производить?
Большая война. Уничтожает наряду с людьми массу товаров, и производств. Открывает возможности для массовых доходных инвестиций: сначала - в военное производство, а после ее окончания - в мирное восстановление.
Но в сегодняшнем ядерном мире большая война смертельно опасна для всех, включая ее инициаторов.
Великие технические открытия. Компьютер и мобильник реально изменили мир. И на некотором отрезке времени потребовались серьезные инвестиции в освоение человечеством этих полезных новинок.
Но развитие технической мысли идет своими путями и не часто появляются действительно революционные открытия, изобретения, приборы. Транспорт (железные дороги, автомобиль, самолет, космические полеты) и информационные технологии (телефон, телевидение, компьютер, Интернет, мобильный телефон) - вот, пожалуй, и все, что произошло за последние полторы сотни лет. А производственные мощности и производительность труда выросли многократно.
К сожалению, всеми этими средствами нельзя решить проблему поддержания расширенного производства навсегда. Потому, что технический прогресс и рынок постоянно повышают производительность труда. А наш мир ограничен и геометрически, и по численности населения, и по возможностям человека к потреблению. Возможности производства в современном мире уже достаточно давно позволяют практически полностью удовлетворить все физические потребности человека. По очень многим позициям производство давно и существенно превосходит потребности: сельское хозяйство, легпром, автопром, мебельная промышленность и многое, многое другое. Конечно, люди по-прежнему голодают и есть бездомные, но это - особенность социальной и политической структуры мира, а не экономики. Экономика справляется. Что касается верхних уровней пирамиды Маслоу, то рыночная экономика ими почти не занимается, тут включаются другие институты (государство, общественные объединения, творческие союзы, кружки по интересам).
Почему же экономисты и политики всего мира с такой тревогой, если не сказать паникой, воспринимают сообщение, что в 2008 году мировой ВВП упал на пару процентов? Что страшного в том, что произведено товаров и услуг в этом году чуть меньше, чем в предыдущем? Почему никто не спрашивает: а сколько надо? А нужно ли выкачивать из недр Земли и уничтожать все большее количество ресурсов ежегодно? И нужно ли испытывать тревогу, если в данном году мы повредили планету чуть меньше?
В любом учебнике экономики на первой странице можно прочесть определение такого примерно вида: «Экономика - это наука, изучающая способы удовлетворения неограниченных потребностей человека в условиях ограниченности ресурсов». Такая парадигма сидит в умах экономистов постоянно. Но сегодняшняя экономика стоит перед противоположной задачей: производство в мировой экономике превысило физические потребности человечества. Что делать в этих условиях?
Парадокс состоит в том, что тревога экономистов и политиков, странная с точки зрения здравого смысла, тем не менее, вполне оправдана. Таково устройство рыночной экономики, что снижение, скажем, на 5 процентов объема выпуска автомобилей в США порождает серьезные реальные проблемы. Увольняются и остаются без работы тысячи рабочих. Их семьи остаются без средств к существованию.
Такова плата за разделение труда и рыночный характер обмена; за ту дорогу, которую уже давно выбрало человечество при решении задачи увеличения производительности труда.
А поскольку мышление у политиков и экономистов, решающих текущие проблемы, глубоко рыночное, они думают только в одном направлении: ищут способы поддержать производство в расширенном масштабе. Любыми мерами!
Никто не ставит задачу нормально: что надо изменить в экономической системе, чтоб дальнейшее перепроизводство не было единственным выходом из тупика экономического кризиса? Нет, вопрос ставится исключительно о том, как искусственно поддержать дальнейшее перепроизводство во все больших масштабах. Невероятно, но все идеи сосредоточены на этом нелепом направлении. Отсюда программа Обамы по утилизации «драндулетов», накачка экономики дополнительной ликвидностью (что не решает, а только усугубляет проблему, но зато отодвигает ее в будущее) и другие подобные меры. По большому счету, никто не знает, как заставить мир потреблять все больше и больше. Временные меры могут позволить протянуть еще немного (в историческом измерении времени), но не позволяют решить вопрос принципиально.
Может быть, имеет смысл подумать, а не является ли настоящий кризис кризисом рыночной системы, как таковой? А нужно ли стремиться всеми силами наращивать производство для уже не нуждающегося в этом человечества? Такие вполне наивные вопросы никто из серьезных, реально мыслящих экономистов и политиков, разумеется, не ставит.
Кризис жадности
Во-вторых. Следует сказать о второй причине кризиса (или второй стороне той же причины). И это будет платежеспособный спрос.
Мировой ВВП постоянно и экспоненциально растет, а доля заработной платы в ВВП тоже растет, но значительно меньшими темпами. Здесь возникает одна проблема, которую легче пояснить на простой модели.
Давайте, условно разделим все человечество на две неравные части. Первая, существенно доминирующая по численности (процентов 90 - 95% всего человечества), беднейшая часть нашего мира, будет условно называться «Потребляющим человечеством» (ПЧ). В структуре расходов ПЧ преобладает потребление, а не сбережение. Не потому, что оно психологически расточительно, а в силу относительной малости доходов, размер которых не дает возможности особо сберегать.
Другую часть человечества - от 5 до 10 процентов богатейших представителей человеческой популяции - назовем «Инвестирующим человечеством» (ИЧ). У этой категории - свои проблемы. Они сберегают основную массу своих доходов. И тоже, не обязательно в силу своей чрезвычайной экономности. Просто высокий размер доходов не позволяет этой категории истратить на потребление весь свой бюджет. Остается сберегать и инвестировать. Другого не дано.
С известной долей огрубления можно считать, что доля ПЧ в мировом ВВП соответствует доле зарплаты в ВВП, а доля ИЧ - остальной части (прибыли) в ВВП за вычетом налогов (налоги составят долю Государственных доходов с известным огрублением).
Не будет большой неточности, если мы предположим, что ИЧ владеет большей частью капитала на нашей планете, а также стоит у руля оперативного управления мировой экономикой и отдельных корпораций.
Зато ПЧ «отвечают» за основную часть потребления на планете. Просто в силу своей численности (едят-то все примерно одинаково).
Так вот, инвестирующая часть человечества вынуждена постоянно «пристраивать» свои все растущие сбережения. Это неизбежно приводит к тому, что все нарастающими темпами развиваются производства и сервисы. Соответственно, геометрически возрастает рост товаров и услуг в мире. А потребителями этих товаров и услуг обречена быть ПЧ.
Поскольку доля зарплаты в мировом ВВП постоянно уменьшается, ПЧ просто не в состоянии справляться со своей миссией. И чем дальше, тем хуже. Конечно, потребление постоянно растет (как и абсолютная величина мировой зарплаты). Но хронически отстает от объемов производства товаров и услуг. Причем не просто отстает (что было бы еще терпимо), а все более отстает. Лавина нереализованных товаров и услуг нарастает.
Не надо быть крупным экономистом, чтобы почувствовать это явление, просто глядя на магазинные витрины и на поведение людей продающих. Как они ненавидят свой товар! Постоянные распродажи, дисконтные карты, акции, презентации… Как бы они хотели вернуться в то славное время, когда товар был желанным для покупателя. Но обратной дороги нет. ИЧ должно инвестировать! Нужно это остальному миру или нет.
В какой-то момент, видимо от отчаяния, придумали продавать товары, услуги, недвижимость в кредит. То есть отдавать товар под будущую зарплату ПЧ. Придумано хорошо. Появляется сбыт без покрытия сегодняшним платежеспособным спросом. И еще проценты заемщик платит. Заемщик проедает свой будущий заработок. Отлично! Это в разы повышает сбыт. Правда, только сегодня. А что будет завтра - один бог знает.
Но чем глубже долг, тем меньше вероятность его взыскать. А потом приходится выдавать кредиты тем, кто уж точно их не вернет (их лукаво назвали «сабпрайм», то есть вторыми после самых лучших). Долго это могло продолжаться?
Вот и все о кризисе. То есть, причина не в каких-то ошибках, некомпетентных или некорректных действиях тех или иных лиц. Причина в экономической структуре современного мира. А она основана на нескольких краеугольных постулатах: специализация, свободный обмен (рынок), частная собственность. Вот здесь и надо искать.
У меня, вообще-то, есть одно предложение для ИЧ. Не увеличивайте «свою» долю в ВВП по отношению к доле зарплаты, и проблема будет частично (не полностью) решена. Но боюсь, мое предложение не пройдет. Это ведь задержит рост производительности труда! И означает прекращение борьбы за снижение издержек! Кощунственное предложение для уха настоящего экономиста. Ведь это посягательство на самые основы развития цивилизации.
Итак, всем хорошо известно, что все фирмы и страны соревнуются в повышении производительности труда. Интересно, зачем? За последние лет 50 - 60 производительность труда в мире очень существенно выросла, а продолжительность рабочего дня осталась прежней. Люди не стали жить легче оттого, что научились больше и быстрее производить. Можно бы высвободившееся время человечества потратить на то, чтоб каждый занялся каким-то любимым делом, просто отдохнул. Но этого не происходит. Если этот человек принадлежит к ПЧ, он столько же времени работает, производя за это время в разы больше товаров, чтобы потом человечество мучалось проблемой, куда это все сбыть.
Надо честно сказать, инвестирующая часть человечества работает не меньше, а часто гораздо больше, решая управленческие задачи: чего бы еще такого можно было произвести и как его лучше продать. Поскольку задача очень трудная (почти не решаемая) то работы, действительно очень много.
Мало только счастья от движения вперед. Но это уж, безусловно, неэкономическая категория. Зато много работы у психотерапевтов. И у очень многих людей уже есть деньги, чтобы позволить себе психотерапевта посещать.
Было бы у нас сегодня мировое правительство, оно бы могло (теоретически) законодательно уменьшить продолжительность рабочего дня и постоянно поднимать ставку минимальной зарплаты. Но никакого мирового правительства пока нет. Да и чьи интересы оно будет отражать, сходу сказать нельзя.
Рынок и не рынок
Более двух веков прошло с момента, когда Адам Смит сформулировал свой знаменитый афоризм про невидимую руку рынка. С тех пор экономика существенно изменилась:
- удлинились технологические цепочки,
- колоссально выросла производительность труда,
- появились гигантские корпорации,
- бизнес вышел за национальные границы и стал глобальным,
Стало очевидно, что огромные части экономической деятельности не регулируются рынком:
1) Например, внутри любой корпорации действует жесткая вертикаль власти и абсолютно не рыночные принципы распределения. А ведь некоторые корпорации сравнимы по численности работающих с небольшой страной.
2) Разумеется, также и внутри домохозяйств господствуют альтруистические, абсолютно нерыночные принципы распределения (вопреки исследованиям Г. Беккера, которые относятся в основном к стране с распадающимся институтом семьи).
3) Государства в достаточно большой степени контролируют и регулируют рынок, не давая ему быть слишком свободным, используя антимонопольные правила и органы.
4) Да и сами государства вынуждены вести активную экономическую деятельность, поскольку рынок не может автоматически регулировать ряд жизненно важных областей деятельности общества (например, строительство автодорог, космические полеты, начальное образование и многое другое). Потребителем в этих областях является государство.
Тем не менее, не смотря на эти существенные отличия сегодняшней экономики от экономики времен Адама Смита, человечество шагает в будущее под знаменами, на которых по-прежнему написано: «Неограниченный экспоненциальный рост» и «Свободный рынок».
Может быть нынешний кризис - это глас Божий: «Сверните знамена, остановитесь и подумайте. Подумайте о будущем».
Я решил поделиться, т.к. считаю их очень интересными
Зачем нам кризис?
Сегодня экономисты всего мира пытаются осознать причины кризиса и найти пути выхода из него. Проводятся форумы, обсуждает двадцатка, высказываются главы государств и ведущие экономисты. Идет всестороннее, очень глубокое обсуждение проблем. Но, тем не менее, остается ощущение какой-то недосказанности…
Куда идем?
Чтобы лучше понять сегодняшние экономико-политические процессы, определиться с точкой отсчета, встав на которую легче анализировать ситуацию, полезно попытаться заглянуть в ближайшее будущее. Каким будет мир в политическом плане через 50 - 100 лет? На этот вопрос не так трудно ответить, если иметь в виду существующие процессы.
При этом надо иметь в виду старую марксистскую истину, что экономика первична, а политика и идеология - вторичны.
Экономика уже во многом, и чем дальше - тем больше, стала глобальной. Не только корпорации-монстры, как General Electric, и McDonalds но и вполне средние и малые фирмы ведут международный бизнес, распределяют производство между странами, выходят на рынки разных стран и континентов, переносят штаб-квартиру из страны в страну.
В этих условиях государственная раздробленность нашего мира все больше становится атавизмом.
Институт государства в каждой стране лишается постепенно своих основных функций по мере снижения риска большой войны, глобализации мировой экономики, информационной открытости, развития транспортной доступности мира и взаимопроникновения идей и идеологий.
Только один пример. Основные функции государства: трансферты на нужды общества (образование, медицина, пенсионная система, оборона) связаны с необходимостью сбора налогов во все больших размерах. Фискальная функция государства, чем дальше, тем больше, становится проблемой практически во всех странах. С другой стороны, менеджеры любой межнациональной корпорации, оптимизируя расходы, переносят штаб-квартиры своих фирм в страны с оптимальным налогообложением. Это является рациональным выбором для глобально мыслящего и глобально функционирующего руководителя.
Соответственно, все идеи государственных деятелей разных стран по борьбе с оффшорами бесперспективны в историческом плане при сохранении существующей системы государственного деления мира и суверенности государств с одной стороны и при географической глобальности бизнеса - с другой. Это противоречие легко разрешимо в ситуации отсутствия отдельных государств, как системы различных мало связанных между собой регуляторов и образования единого мирового регулятора, как бы он не назывался: мировое правительство, координационный совет, ООН или как-то иначе.
Понятно поэтому, что процесс замены локальных регуляторов (государств), которые прекрасно выполняли свои функции при зарождении капитализма, на глобальный мировой регулятор (мировое правительство), который необходим при сегодняшнем уровне глобального ведения бизнеса - этот процесс будет являться основной политической тенденцией нашего века.
Разумеется, сказанное не означает, что государства вскоре и бесследно исчезнут. Как не исчезли штаты, провинции и подобные образования в Европе и Северной Америке в17-19 веках при образовании наций и национальных государств. Тогда лишь перераспределись функции между, так скажем, федеральным и провинциальным правительством в пользу централизации. Процесс этот шел постепенно, длительно, не везде одинаковым темпом и не всюду с одинаковым успехом. Однако сейчас он практически завершен (исключения: Лихтенштейн, Андорра, Монако и т. д., - только подтверждают правило).
Подобным образом, по-видимому, пойдет и процесс создания «единого мирового государства». Сегодняшние тенденции позволяют с большей или меньшей вероятностью спрогнозировать ход этого процесса.
На наших глазах идет в целом успешный процесс образования ЕС. Возникает «центр силы» в Азии вокруг Китая. Россия с меньшим пока успехом хлопочет по созданию таможенного союза (да Россия по территории и одна вполне самодостаточна, вот только с численностью населения - серьезная проблема). Таким образом, уже просматривается структура будущего мира. Постепенно возникнут конгломераты с определенной степенью централизации государственных функций: Европа, США, Россия с примкнувшими сателлитами, Азиатская цивилизация с центром в Китае, исламский мир Средней Азии, Африки и Ближнего Востока, Латинская Америка.
Остальной мир останется традиционно не объединенным. Однако возникновение таких мощных центров притяжения неизбежно заставит другие страны постепенно примыкать к тем или иным конгломератам. Причем, к тем из них и тем быстрее, чем более успешными они окажутся. По-видимому, ближайшие 50 - 100 лет будут определяться становлением этих объединений стран (назовем их конгломератами) и противостоянием между ними. Противостояние будет носить, разумеется, не столько военный, сколько экономический характер.
С другой стороны, уже сейчас видно начало процесса придания большей власти и легитимности общемировым регуляторам. Это, в частности, связано с мировым экономическим кризисом (необходимостью выработки единых правил поведения) и с осознанием того факта, что США не остаются единственным центром силы после краха социалистической идеи в мире.
Разумно предположить, что эти региональные и глобальные объединительные тенденции определят политический вектор XXI века. При этом, ситуация так или иначе будет двигаться к созданию, если можно так выразится, единого «мирового государства».
Конечно, временные границы выставлены здесь очень условно. Сжимающаяся пружина ускорения технологических новшеств и, соответственно, усиление экономико-политических противоречий подталкивают описанный процесс к ускорению. Но инертность человеческой психологии, наличие тормозящих сил в виде интересов госбюрократов и других политических сил внутри каждой страны, традиции национальных идеологий, этнические и культурные различия наций, - тормозят процесс.
Не ясно также, пойдет ли развитие сначала по пути образования конгломератов с их последующим объединением (после обычного в таких случаях длительного периода конфронтации) в единую «конфедерацию», либо сразу возобладают объединительные тенденции мирового уровня (скорей всего развитие будет идти по первому сценарию). От всего этого зависит длительность процесса. Но, несомненно, направление развития: наша планета стала слишком маленькой, а бизнес - слишком глобальным для роскоши национальной раздробленности мира.
Кризис перепроизводства
Любопытно, что, имея в виду описанную выше тенденцию, оказывается проще анализировать многие сегодняшние проблемы. И самую серьезную из сегодняшних проблем - мировой экономический кризис.
Многоголосый хор говорящих о кризисе не строен. Некоторые специалисты говорят, что в основном кризис преодолен и обсуждают лишь скорость «подъема со дна», другие говорят, что впереди еще масса трудностей и нерешенных проблем. Но в любом случае, складывается впечатление, что в этих дискуссиях замалчивается или не произносится нечто принципиально существенное.
Представим себе, что в доме произошло преступление. Бригада квалифицированных следователей тщательно исследует все детали. Снимают отпечатки пальцев, исследуют осколки посуды на столе, изучают записные книжки пострадавших, но не сговариваясь никто из специалистов не смотрит в угол, где у всех на виду лежит орудие преступления… Такая странная картина.
Все знают хронологию кризиса: сабпрайм кредиты, производные инструменты, потеря контроля над рисками, крах финансовых институтов… Если говорить проще, вся проблема состояла (а сегодня она стоит еще острее) в избытке ликвидности, в переинвестировании. В мире накоплены колоссальные инвестиционные деньги, которые в поисках приложения мечутся по всему миру и не находят достойных объектов применения. Нулевые и отрицательные реальные банковские ставки с очевидностью говорят: «деньги ничего не стоят, они не нужны сегодня». Мне возразят: «это временно, пока не пройдет кризис». Отвечу, да, но это надолго, потому что кризис не пройдет, пока не будут ликвидированы его основные причины, а это, боюсь, потребует коренной перестройки всего мирового хозяйства (подробнее - чуть ниже). Поэтому сейчас свободные ресурсы мира идут в плохие кредиты, в слабый доллар, в сомнительные разовые спекуляции. Просто нет точек приложения инвестиций.
В мире производится слишком много всего! Некуда развиваться!
Так ли?
Во-первых, действительно так. Джинсовой одежды, трикотажа, автомобилей, и очень многого другого производится в мире вполне достаточно для обеспечения потребностей человечества. Существующих мощностей вполне и с избытком хватает, больше не нужно. Но строят!
Например, в России строят автопроизводства. И вводят заградительные таможенные пошлины, чтоб поддержать отечественного производителя (кстати, эта «поддержка отечественного производителя» странно выглядит с позиций глобального мира при избыточности мирового автопрома - еще один пример нелепости существующего мироустройства с государственными границами).
Ситуация с глобальным перепроизводством и с отсутствием мест разумного приложения инвестиций возникла не сегодня. И мы все отлично знаем, как с этим боролась инвестирующая часть человечества (те люди и институты, которые обладают ликвидностью, предназначенной для инвестирования). Принципиально придумать ничего, конечно, не удалось, поскольку задача в принципе не решаема в существующей парадигме. Но были очень неплохие находки.
Мода, смена стилей, фасонов, моделей. Это дает возможность выбросить хорошую вещь и купить другую, новой модели. Это то, что надо. Это работает. Это дает возможность инвестировать и зарабатывать на инвестициях.
Но человек не может менять одежду и автомобиль ежедневно. Все равно наступит порог объема производства, больше которого производить уже не нужно.
Реклама. Открытие, что человеку можно искусственно внушить потребность было революционным открытием. Это тоже работает. Загружает мощности. Появляются возможности для доходных инвестиций.
Но искусственные потребности все равно должны опираться на какие-то человеческие эмоции, пристрастия или страсти. Например, можно эксплуатировать секс, что с успехом и делается. Или стремление быть известным (своеобразная самореализация). Но таких базовых потребностей - по пальцам одной руки пересчитать. И потому гламурные мало одетые дамы, изображенные на каждом перекрестке уже не производят сильного впечатления. И реклама обходится все дороже, а действует все меньше и поэтому становится нерентабельной.
Глобализация. Продать товар в другой мир, поскольку наш уже насыщен. Да еще и разместить там производство - оно дешевле выходит. Это грандиозная возможность. Надо строить новые заводы, осваивать новые рынки сбыта. Отличная возможность для доходных инвестиций.
Но мир наш ограничен в размерах, а численность населения перестанет расти к 2030 году, остановившись на цифре 11 миллиардов человек. Дальше для кого производить?
Большая война. Уничтожает наряду с людьми массу товаров, и производств. Открывает возможности для массовых доходных инвестиций: сначала - в военное производство, а после ее окончания - в мирное восстановление.
Но в сегодняшнем ядерном мире большая война смертельно опасна для всех, включая ее инициаторов.
Великие технические открытия. Компьютер и мобильник реально изменили мир. И на некотором отрезке времени потребовались серьезные инвестиции в освоение человечеством этих полезных новинок.
Но развитие технической мысли идет своими путями и не часто появляются действительно революционные открытия, изобретения, приборы. Транспорт (железные дороги, автомобиль, самолет, космические полеты) и информационные технологии (телефон, телевидение, компьютер, Интернет, мобильный телефон) - вот, пожалуй, и все, что произошло за последние полторы сотни лет. А производственные мощности и производительность труда выросли многократно.
К сожалению, всеми этими средствами нельзя решить проблему поддержания расширенного производства навсегда. Потому, что технический прогресс и рынок постоянно повышают производительность труда. А наш мир ограничен и геометрически, и по численности населения, и по возможностям человека к потреблению. Возможности производства в современном мире уже достаточно давно позволяют практически полностью удовлетворить все физические потребности человека. По очень многим позициям производство давно и существенно превосходит потребности: сельское хозяйство, легпром, автопром, мебельная промышленность и многое, многое другое. Конечно, люди по-прежнему голодают и есть бездомные, но это - особенность социальной и политической структуры мира, а не экономики. Экономика справляется. Что касается верхних уровней пирамиды Маслоу, то рыночная экономика ими почти не занимается, тут включаются другие институты (государство, общественные объединения, творческие союзы, кружки по интересам).
Почему же экономисты и политики всего мира с такой тревогой, если не сказать паникой, воспринимают сообщение, что в 2008 году мировой ВВП упал на пару процентов? Что страшного в том, что произведено товаров и услуг в этом году чуть меньше, чем в предыдущем? Почему никто не спрашивает: а сколько надо? А нужно ли выкачивать из недр Земли и уничтожать все большее количество ресурсов ежегодно? И нужно ли испытывать тревогу, если в данном году мы повредили планету чуть меньше?
В любом учебнике экономики на первой странице можно прочесть определение такого примерно вида: «Экономика - это наука, изучающая способы удовлетворения неограниченных потребностей человека в условиях ограниченности ресурсов». Такая парадигма сидит в умах экономистов постоянно. Но сегодняшняя экономика стоит перед противоположной задачей: производство в мировой экономике превысило физические потребности человечества. Что делать в этих условиях?
Парадокс состоит в том, что тревога экономистов и политиков, странная с точки зрения здравого смысла, тем не менее, вполне оправдана. Таково устройство рыночной экономики, что снижение, скажем, на 5 процентов объема выпуска автомобилей в США порождает серьезные реальные проблемы. Увольняются и остаются без работы тысячи рабочих. Их семьи остаются без средств к существованию.
Такова плата за разделение труда и рыночный характер обмена; за ту дорогу, которую уже давно выбрало человечество при решении задачи увеличения производительности труда.
А поскольку мышление у политиков и экономистов, решающих текущие проблемы, глубоко рыночное, они думают только в одном направлении: ищут способы поддержать производство в расширенном масштабе. Любыми мерами!
Никто не ставит задачу нормально: что надо изменить в экономической системе, чтоб дальнейшее перепроизводство не было единственным выходом из тупика экономического кризиса? Нет, вопрос ставится исключительно о том, как искусственно поддержать дальнейшее перепроизводство во все больших масштабах. Невероятно, но все идеи сосредоточены на этом нелепом направлении. Отсюда программа Обамы по утилизации «драндулетов», накачка экономики дополнительной ликвидностью (что не решает, а только усугубляет проблему, но зато отодвигает ее в будущее) и другие подобные меры. По большому счету, никто не знает, как заставить мир потреблять все больше и больше. Временные меры могут позволить протянуть еще немного (в историческом измерении времени), но не позволяют решить вопрос принципиально.
Может быть, имеет смысл подумать, а не является ли настоящий кризис кризисом рыночной системы, как таковой? А нужно ли стремиться всеми силами наращивать производство для уже не нуждающегося в этом человечества? Такие вполне наивные вопросы никто из серьезных, реально мыслящих экономистов и политиков, разумеется, не ставит.
Кризис жадности
Во-вторых. Следует сказать о второй причине кризиса (или второй стороне той же причины). И это будет платежеспособный спрос.
Мировой ВВП постоянно и экспоненциально растет, а доля заработной платы в ВВП тоже растет, но значительно меньшими темпами. Здесь возникает одна проблема, которую легче пояснить на простой модели.
Давайте, условно разделим все человечество на две неравные части. Первая, существенно доминирующая по численности (процентов 90 - 95% всего человечества), беднейшая часть нашего мира, будет условно называться «Потребляющим человечеством» (ПЧ). В структуре расходов ПЧ преобладает потребление, а не сбережение. Не потому, что оно психологически расточительно, а в силу относительной малости доходов, размер которых не дает возможности особо сберегать.
Другую часть человечества - от 5 до 10 процентов богатейших представителей человеческой популяции - назовем «Инвестирующим человечеством» (ИЧ). У этой категории - свои проблемы. Они сберегают основную массу своих доходов. И тоже, не обязательно в силу своей чрезвычайной экономности. Просто высокий размер доходов не позволяет этой категории истратить на потребление весь свой бюджет. Остается сберегать и инвестировать. Другого не дано.
С известной долей огрубления можно считать, что доля ПЧ в мировом ВВП соответствует доле зарплаты в ВВП, а доля ИЧ - остальной части (прибыли) в ВВП за вычетом налогов (налоги составят долю Государственных доходов с известным огрублением).
Не будет большой неточности, если мы предположим, что ИЧ владеет большей частью капитала на нашей планете, а также стоит у руля оперативного управления мировой экономикой и отдельных корпораций.
Зато ПЧ «отвечают» за основную часть потребления на планете. Просто в силу своей численности (едят-то все примерно одинаково).
Так вот, инвестирующая часть человечества вынуждена постоянно «пристраивать» свои все растущие сбережения. Это неизбежно приводит к тому, что все нарастающими темпами развиваются производства и сервисы. Соответственно, геометрически возрастает рост товаров и услуг в мире. А потребителями этих товаров и услуг обречена быть ПЧ.
Поскольку доля зарплаты в мировом ВВП постоянно уменьшается, ПЧ просто не в состоянии справляться со своей миссией. И чем дальше, тем хуже. Конечно, потребление постоянно растет (как и абсолютная величина мировой зарплаты). Но хронически отстает от объемов производства товаров и услуг. Причем не просто отстает (что было бы еще терпимо), а все более отстает. Лавина нереализованных товаров и услуг нарастает.
Не надо быть крупным экономистом, чтобы почувствовать это явление, просто глядя на магазинные витрины и на поведение людей продающих. Как они ненавидят свой товар! Постоянные распродажи, дисконтные карты, акции, презентации… Как бы они хотели вернуться в то славное время, когда товар был желанным для покупателя. Но обратной дороги нет. ИЧ должно инвестировать! Нужно это остальному миру или нет.
В какой-то момент, видимо от отчаяния, придумали продавать товары, услуги, недвижимость в кредит. То есть отдавать товар под будущую зарплату ПЧ. Придумано хорошо. Появляется сбыт без покрытия сегодняшним платежеспособным спросом. И еще проценты заемщик платит. Заемщик проедает свой будущий заработок. Отлично! Это в разы повышает сбыт. Правда, только сегодня. А что будет завтра - один бог знает.
Но чем глубже долг, тем меньше вероятность его взыскать. А потом приходится выдавать кредиты тем, кто уж точно их не вернет (их лукаво назвали «сабпрайм», то есть вторыми после самых лучших). Долго это могло продолжаться?
Вот и все о кризисе. То есть, причина не в каких-то ошибках, некомпетентных или некорректных действиях тех или иных лиц. Причина в экономической структуре современного мира. А она основана на нескольких краеугольных постулатах: специализация, свободный обмен (рынок), частная собственность. Вот здесь и надо искать.
У меня, вообще-то, есть одно предложение для ИЧ. Не увеличивайте «свою» долю в ВВП по отношению к доле зарплаты, и проблема будет частично (не полностью) решена. Но боюсь, мое предложение не пройдет. Это ведь задержит рост производительности труда! И означает прекращение борьбы за снижение издержек! Кощунственное предложение для уха настоящего экономиста. Ведь это посягательство на самые основы развития цивилизации.
Итак, всем хорошо известно, что все фирмы и страны соревнуются в повышении производительности труда. Интересно, зачем? За последние лет 50 - 60 производительность труда в мире очень существенно выросла, а продолжительность рабочего дня осталась прежней. Люди не стали жить легче оттого, что научились больше и быстрее производить. Можно бы высвободившееся время человечества потратить на то, чтоб каждый занялся каким-то любимым делом, просто отдохнул. Но этого не происходит. Если этот человек принадлежит к ПЧ, он столько же времени работает, производя за это время в разы больше товаров, чтобы потом человечество мучалось проблемой, куда это все сбыть.
Надо честно сказать, инвестирующая часть человечества работает не меньше, а часто гораздо больше, решая управленческие задачи: чего бы еще такого можно было произвести и как его лучше продать. Поскольку задача очень трудная (почти не решаемая) то работы, действительно очень много.
Мало только счастья от движения вперед. Но это уж, безусловно, неэкономическая категория. Зато много работы у психотерапевтов. И у очень многих людей уже есть деньги, чтобы позволить себе психотерапевта посещать.
Было бы у нас сегодня мировое правительство, оно бы могло (теоретически) законодательно уменьшить продолжительность рабочего дня и постоянно поднимать ставку минимальной зарплаты. Но никакого мирового правительства пока нет. Да и чьи интересы оно будет отражать, сходу сказать нельзя.
Рынок и не рынок
Более двух веков прошло с момента, когда Адам Смит сформулировал свой знаменитый афоризм про невидимую руку рынка. С тех пор экономика существенно изменилась:
- удлинились технологические цепочки,
- колоссально выросла производительность труда,
- появились гигантские корпорации,
- бизнес вышел за национальные границы и стал глобальным,
Стало очевидно, что огромные части экономической деятельности не регулируются рынком:
1) Например, внутри любой корпорации действует жесткая вертикаль власти и абсолютно не рыночные принципы распределения. А ведь некоторые корпорации сравнимы по численности работающих с небольшой страной.
2) Разумеется, также и внутри домохозяйств господствуют альтруистические, абсолютно нерыночные принципы распределения (вопреки исследованиям Г. Беккера, которые относятся в основном к стране с распадающимся институтом семьи).
3) Государства в достаточно большой степени контролируют и регулируют рынок, не давая ему быть слишком свободным, используя антимонопольные правила и органы.
4) Да и сами государства вынуждены вести активную экономическую деятельность, поскольку рынок не может автоматически регулировать ряд жизненно важных областей деятельности общества (например, строительство автодорог, космические полеты, начальное образование и многое другое). Потребителем в этих областях является государство.
Тем не менее, не смотря на эти существенные отличия сегодняшней экономики от экономики времен Адама Смита, человечество шагает в будущее под знаменами, на которых по-прежнему написано: «Неограниченный экспоненциальный рост» и «Свободный рынок».
Может быть нынешний кризис - это глас Божий: «Сверните знамена, остановитесь и подумайте. Подумайте о будущем».