Заметки на полях (334). Сорок восемь. Откуда всё берётся
Сорок восемь. Откуда всё берется.
Из тебя самого. И докажу очень просто. Что есть всё это? То, что ты видишь, слышишь, чувствуешь и думаешь в сей миг, и только. Такое сотворить мог только ты, и никто больше, ибо видят твои глаза, слышат твои уши, чувствует твоё тело, а думает твоя голова. Другие увидят иное, ибо их глаза будут в другом месте. А если даже узреют то же самое, размышлять об этом станет чужая голова, а в ней всё иначе.
Иногда еще болтают, что есть "мир вообще", который один для всех. Отвечу. "Мир вообще" - это мысль, и каждая голова думает её по разному. Так что всё по-любому берётся из нас самих.
Но ведь не может быть, чтобы я сам создал себе такое мучение? Отсюда заключаю, что всё это рассуждение есть лишь ядовитый укус ума, а сам ум подобен сторожащему меня зверю, и мой он лишь в том смысле, что приставлен ко мне сторожем. Дальше этого смертное умозрение пойти не сможет никогда.
Говорят, следует созерцать черноту с огнями, пока не смешаются глядящий и наблюдаемое. Тогда зверь перестанет понимать, где ты, а сам будет виден при любом своем шевелении. А после откроется дорога к Свету Маниту, но сам я там не был.
Виктор Пелевин, "S.N.U.F.F."
Есть разные мнения насчёт того, в чём заключается сущность писателя. Кое-кто, например (видимо, измеряя по себе), считал, что сущность эта - в брюзжании. Я же придерживаюсь мнения, что писатель, как и мудрец (по меткому определению Лема) - это тот, кто задаёт вопросы. И, подобно мудрецу, получает ответы на заданное от Мира.
Годные писатели ставят годные вопросы, негодные - соответственно. Пелевин - годный писатель. И пусть вопросы, поставленные им, множество раз ставились другими людьми, однако, не лучше ли спрашивать о том, о чём спрашивали Будда, Христос и Дон Хуан, нежели о том, чем интересовались, например, Генри Миллер или, прости Господи, один небезызвестный писатель-маркиз?