Заметки на полях (491). Почему "в Россию можно только верить"
Я не узнал ничего интересного про жизнь девятнадцатого века. Зато я сразу понял, что означало известное тютчевское четверостишие "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать, в Россию можно только верить". Как оказалось, поэт имел в виду почти то же самое, что создатели моей любимой кинотрилогии "Aliens".
В фильме эффективная форма жизни зарождалась внутри чужого организма и через некоторое время заявляла о себе оригинальным и неожиданным способом. В российской истории происходило то же самое, только этот процесс был не однократным, а циклично-рутинным, и каждый очередной монстр вызревал в животе у предыдущего. Современники это ощущали, но не всегда ясно понимали, что отражалось в сентенциях вроде: "сквозь рассыпающуюся имперскую рутину проступали огненные контуры нового мира", "с семидесятых годов двадцатого века Россия была беременна перестройкой", и тому подобное.
"Особенная стать" заключалась в непредсказуемой анатомии новорождённого. Если Европа была компанией одних и тех же персонажей, пытающихся приспособить свои дряхлеющие телеса к новым требованиям момента, Россия была вечно молодой - но эта молодость доставалась ценой полного отказа от идентичности, потому что каждый новый монстр разрывал прежнего в клочья при своём рождении (и, в полном соответствии с законами физики, сначала был меньшего размера - но быстро набирал вес). Это был альтернативный механизм эволюции - разрывно-скачкообразный, что было ясно вдумчивому наблюдателю ещё в девятнадцатом веке. Никаких обнадеживающих знаков для нацеленного на личное выживание картезианского разума в этом, конечно, не было - поэтому поэт и говорил, что в Россию можно "только верить".
В результате этого прозрения я лишний раз понял, какое мужество и воля требуется, чтобы быть вампиром в нашей стране. А практическим следствием был дополнительный градус презрения к халдейской элите - этим вороватым трупоедам, пожирающим остатки последней разорванной туши и думающим из-за этого, что они что-то здесь "контролируют" и "разруливают". Впрочем, им ещё предстояла встреча с новорождённым, который пока что набирался сил, прячась где-то между переборками грузового отсека.
Виктор Пелевин, "Empire V"
Недавно такое уже было с "Поправкой 22", и вот опять. Только на днях глянул нового (увы, на редкость дрянного) "Чужого", а тут и цитата от Олеговича с упоминанием сабжа подоспела.
Этот новорождённый, которого упоминает герой романа - все мы. И, как показывают всё новые и новые ситуации вокруг либероидной "интеллигенции", наша эффективная форма жизни таки постепенно набирается сил. Что будет, когда наберётся - вы и сами знаете. А кто забыл, вон, есть картинка в начале поста. И вот ещё одна, до кучи.
