Грабители украли всю мою "вину белого".
В первый же год обучения в средней школе я узнал, насколько ужасно злобными угнетателями были белые - они убивали индейцев; они убивали мексиканцев; они убивали евреев; они порабощали и дискриминировали черных; они уничтожили небелые культуры с помощью колониализма. Излишне говорить, что я окончил среднюю школу, обремененный чувством "вины белых", сильной неприязнью к своему народу и большим сочувствием к тяжелому положению черных и других небелых. Я считал, что если черные и небелые менее успешны в нашем обществе, то это из-за расизма белых.
Мои вновь обретенная вина и негодование по отношению к моей собственной расе становились все больше с каждым новым сообщением в СМИ о «злодействах белых», прошлых и нынешних, против черных и прочих небелых. Каждый раз, когда по телевизору показывали черное лицо голодающего африканца, белого полицейского, «жестоко обращающегося» с бедными невинными черными, или очень наглядные рассказы о рабстве, законах Джима Кроу и линчевании, моя вина и гнев по отношению к себе подобным росли. Вскоре я стал антибелым активистом, искренне продвигающим интересы небелых.
Что заставило меня прозреть? В отличие от либеральных сторонников интеграции, отказывающихся жить среди людей, которых они защищают, я сделал это - и пострадал. Однажды, когда я нес домой продукты из магазина, группа черных членов банды ограбила меня и избила до полусмерти. После этого, несмотря на мои устоявшиеся взгляды на расы, всякий раз, когда я сталкивался с группой черных, я все чаще думал, что меня могут ограбить, убить или заставить ввязаться в драку. Я не чувствовал этого среди белых.
Мое развивающееся расовое сознание значительно укрепилось, когда черные напали и ограбили меня во второй раз, а после третьего раза я уже был в большой степени убежден, что «прошлые несправедливости» и «дискриминация» - это плохие предлоги для нападений на невинных людей.
Я начал обращаться к литературе по расовому вопросу, желая честно разобраться, есть ли какие-нибудь факты или научные работы в поддержку точки зрения белых расистов. Первое, что я узнал, это то, что преступность, бедность и неуспешность в жизни среди черных выросли с прекращением сегрегации и правовой дискриминации, а также с внедрением позитивных действий и продвижением культуры черных в СМИ и школах. Свобода, социальное и культурное равенство, расовые предпочтения, похоже, «выпустили зверя на волю».
Что действительно убедило меня изменить, наконец, свои взгляды, так это научные доказательства расовых различий в таких книгах, как "Колоколообразная кривая", или в исследованиях, подобных "Миннесотскому исследованию межрасовых усыновлений" Скарра и Вайнберга. Литература по расовому вопросу также показала мне крайнюю предвзятость, присущую ведущим СМИ, которые преувеличивают редкие случаи преступлений белых против черных, при этом фактически игнорируя преступления черных против белых, и объяснила преднамеренное искажение ими любой темы, вопроса или факта, которые не соответствует их эгалитарной точке зрения.
К полному расовому сознанию меня привело сочетание личного опыта с небелыми, изучения научной литературы и возросшего скептицизма по отношению к традиционным СМИ в вопросе расы.
Мой перевод из Muggers Stole, Among Other Things, All My White Guilt.
Называется "выбили всю дурь".
Этот рассказ - один из большой серии, где самые разные люди делятся своим личным опытом в расовом вопросе.
Еще по теме: Что означает интеграция для белых заключенных