О математическом «доказательстве» фальсификаций
О математическом «доказательстве» фальсификаций
В этом сезоне неожиданно большое место в электорально-политических битвах заняла математико-статистическая аргументация. Конечно и раньше (со времен «казуса Собянина» 93-го года) при анализе результатов голосований для доказательств их справедливости или несправедливости (честности/нечестности) использовались ссылки на известные математические модели. Но по большей части это не выходило за пределы сугубо экспертного дискурса и оставалось предметом обсуждений специалистов. На этот раз «математическое доказательство фальсификаций» составило главную триаду оружия массового поражения (наряду с видеонаблюдениями наблюдателей и протоколированием «протоколов»).
В какой-то мере эту моду политического сезона следует признать положительной. Мне как выпускнику факультета прикладной математики МФТИ приятна активная популяризация в СМИ «гауссового распределения», «нормальных кривых», «регрессионных прямых» и т.п. Это представляется хорошим стимулом к развитию математического образования молодежи, да и сам Гаусс как бренд выглядит куда как более социально-полезным нежели многие фигуры политики и шоу-бизнеса (лозунг «Верим Гауссу», развевающийся над головами митингующих на Болотной площади, по любому симпатичнее лозунга «Долой…»). Вместе с тем как социологу мне хочется разобраться в этом явлении и ответить на вопрос, почему математика стала так активно и широко использоваться в политической пропаганде.
Для начала надо, конечно, сказать, почему я считаю массовое тиражирование изысканий «физика» Шпилькина (см. http://www.gazeta.ru/science/2011/12/10_a_3922390.shtml) именно пропагандой.
Во-первых, сами математические конструкции Шпилькина и некоторых коллег давно обсуждены и рассмотрены в профессиональной среде (см. http://wiz-aut.narod.ru/L042_falsifikacii_3_statistika.htm ), в т.ч. и самим председателем ЦИК РФ вместе с весьма профессиональными математиками (http://www.cikrf.ru/banners/illuziya/itogi_160908.html ). Отмечены позитивные стороны анализа данных голосований, высказаны соответствующие критические замечания, причем как это водится в профессиональной среде, без привлечения СМИ и толпы клакеров. И тот факт, что несмотря на это, «математический анализ фальсификаций» от Шпилькина резко и в массовом порядке начал распространяться в «популярной литературе», говорит об уже не научном, а о пропагандистском функционале этого «продвижения». Публикации естественно сразу же сопровождались соответствующими благодарными откликами читателей, очень напоминающими тексты не менее благодарных покупателей «таблеток для похудения» («открылась правда о…», «теперь каждый может…», «даже школьных знаний по мат.статистике не нужно, все проще пареной репы» - это цитаты).
Во-вторых, в научных публикациях, и вообще в науке при фиксации в измерениях некоторой статистической закономерности или аномалии принято для начала проверить или опровергнуть некоторые гипотезы, начиная с гипотезы о корректности инструмента (методики) измерения (любопытствующие могут легко найти интересные рассказы о том, как недавно оконфузились измерители скорости движения нейтрино), и, главное, гипотезы о чистоте и однородности объекта измерения (а вдруг там реально два-три объекта, различающихся между собой моделью поведения). Авторы математических доказательств существования фальсификаций такими обязательными процедурами, знакомыми каждому студенту, проводящему лабораторные работы по физике (а Шпилькин вроде физик), себя не утруждают. Как настоящий физик Шпилькин должен был бы с увлечением поискать разные факторы, порождающие заинтересовавшие его «отклонения». Но нет, такие «физики» с самого начала «знают», что ВСЕ отклонения от «гауссового распределения» вызваны исключительно фальсификациями (см. окончание самой известной статьи С.Шпилькина "Статистика исследовала выборы http://www.gazeta.ru/science/2011/12/10_a_3922390.shtml ).
Авторы рассматриваемых работ даже не стараются показать, что их действительно интересует объект исследования. Если бы это было так, то они изучили бы природу отклонений, посмотрели, а что это за участки такие, которые попали в нелегитимные зоны. А может быть, это преимущественно больницы, воинские части, закрытые территории, сельские поселения, вахтовые поселки, национальные республики с другой политической культурой (и, стало быть, иной моделью электорального поведения, в том числе «советской» т.п.), то есть объекты другой электоральной природы (кстати, в цит. работе еще 2008 года показана существенная неоднородность совокупного объекта - всех избирательных участков России). У авторов не возникает мысли, что Россия - это фактически несколько разных стран, различающихся между собой политической культурой (Москва и Санкт-Петербург - одна страна, Кавказ - другая, Сибирь и Дальний Восток - третья), и где-то могут быть другие негауссовы законы распределения значений ключевых электоральных параметров (кстати, в социальных системах очень часто параметры имеют распределение Ципфа-Парето, и если бы митинги за честные выборы случились бы в 1993 году, уверен, после публикаций математика А.Собянина митингующие ходили бы с лозунгами «Верим Ципфу!»).
Не хотелось бы сталкивать математику и социологию, но увы, в данном случае математика без социологии не просто некорректна, она научно преступна, ибо дезинформирует общество о самом себе. Если бы физик Шпилькин действительно хотел бы понять социальную природу явления, он бы почитал и результаты социологических исследований, которые в частности еще в 90-х годах показали наличие в нашем обществе примерно 8-10% избирателей, готовых голосовать за Власть вне зависимости от того, партия с каким названием в этом году ее представляет и что за идеологию (левую, правую, красную, белую и т.п.) продвигает. И этот лояльный электорат явно распределен особым образом. Он бы узнал, что в этом году, судя по опросам, у ЕР были самые мобилизованные сторонники (см. например, http://www.zircon.ru/upload/File/russian/publication/1/Jelektoralnye_nastroenija_rossijan_PR_21-07-11.pdf ), и поэтому естественно ожидать, что на участках, где явка выше средней, и процент голосов за ЕР чаще должен быть выше среднего. (Примечание от 17.12.11. Декларируемая мобилизованность электората ЕР не влияет на рост голосов ЕР при повышении явки. Но на это влияет, правда не сильно, перераспределение голосов неопределившихся, которые с большой вероятностью на выборы вообще не приходят, но при их мобилизации - усиленной "агитации" - существенно в большей степени склонны голосовать за "партию власти". Это проверено в опросах и соответствующими моделями).
Я не просто не отрицаю факт фальсификаций, вбросов и «каруселей», я верю многим свидетельствам наблюдателей, говорящих об этих фальсификациях, и даже оцениваю их объем (примерно в 4-5 млн. голосов, см. пост на страничке в ФБ http://www.facebook.com/profile.php?id=1400538501 ). Но я не могу признать научными (даже научно-популярными) работы, сводящими все случаи не «стандартного» (да и про «стандарты» еще много вопросов есть) электорального поведения к фальсификациям. Уж по крайней мере повышенную мобилизованность избирателей ЕР, повышенную лояльность власти, присущую определенным социальным группам, и распространенное голосование «под влиянием» (местного начальства и пр.) можно было бы рассмотреть, если быть не просто математиком, но и хотя бы немного физиком? Кстати, родоначальник социологии Огюст Конт, сначала называл ее «социальной физикой», подчеркивая свое желание сделать эту науку «объективной».
«Физик» Шпилькин, к сожалению, не ищет объективности. Шпилькин просто играет с цифрами, только подтверждая ненавистную мне поговорку про «ложь, наглую ложь и статистику». И это для меня свидетельство, что реально он сейчас больше пропагандист, чем физик.
Хотя буду рад, если ошибаюсь, и с уважением отнесусь к другим версиям.
А теперь вернусь к первоначальному вопросу о том, почему этот способ пропаганды оказался таким эффективным.
Здесь, как мне кажется, сработало два момента (буду очень признателен за другие гипотезы).
Во-первых, отработанный в рекламе прием эксплуатации высокого символического капитала (авторитета) науки в самых разных вопросах жизни. Сколько раз мы видим на экране какого-то умника в очках и белом халате за компьютером, «убедительно» доказывающего нам, что не все йогурты одинаково полезны, а вот есть один с выведенными этим умником особыми бактериями, вот этот да! Фраза «британские ученые установили (посчитали)…» стала нарицательной как сертификат доверия вне зависимости от того, какая в дальнейшем чепуха будет приписана бедным коллегам из туманного Альбиона. Научно - то есть объективно и беспристрастно! Этого ведь так не хватает в политике, где все куплено, продано, и опять куплено, где нет никакой объективности и всюду сплошные «интересы». И вот эта эксплуатация «научного обоснования» оказалась очень эффективной и в случае политической пропаганды.
Второй момент связан, конечно, с серьезно изменившимся избирательским корпусом. В электоральное поле пришло ранее вообще еще не голосовавшее или просто индифферентное (пофигистское) множество весьма образованных и, как правило, еще молодых людей, повернутых на технологических новациях и прочих умных фишках. Скучные донесения правозащитников девяностых и нулевых о многочисленных нарушениях избирательных прав вряд ли подвигнули этот новый электорат на реальное возмущение. А вот ролики на Ю-тьюбе, твитты в сети и умные графики от «физика» - это круто!
В принципе эти два фактора эффективности «математических доказательств» сами по себе, пожалуй, свидетельствуют о положительных трендах и запросах общества. Более «умный» и образованный избиратель требует более «умной» политики. И более умного и научного ее обоснования. Дай Бог, если действительно политика будет больше опираться на науку, а не на пропаганду, обернутую в тогу науки.
11.12.11
В этом сезоне неожиданно большое место в электорально-политических битвах заняла математико-статистическая аргументация. Конечно и раньше (со времен «казуса Собянина» 93-го года) при анализе результатов голосований для доказательств их справедливости или несправедливости (честности/нечестности) использовались ссылки на известные математические модели. Но по большей части это не выходило за пределы сугубо экспертного дискурса и оставалось предметом обсуждений специалистов. На этот раз «математическое доказательство фальсификаций» составило главную триаду оружия массового поражения (наряду с видеонаблюдениями наблюдателей и протоколированием «протоколов»).
В какой-то мере эту моду политического сезона следует признать положительной. Мне как выпускнику факультета прикладной математики МФТИ приятна активная популяризация в СМИ «гауссового распределения», «нормальных кривых», «регрессионных прямых» и т.п. Это представляется хорошим стимулом к развитию математического образования молодежи, да и сам Гаусс как бренд выглядит куда как более социально-полезным нежели многие фигуры политики и шоу-бизнеса (лозунг «Верим Гауссу», развевающийся над головами митингующих на Болотной площади, по любому симпатичнее лозунга «Долой…»). Вместе с тем как социологу мне хочется разобраться в этом явлении и ответить на вопрос, почему математика стала так активно и широко использоваться в политической пропаганде.
Для начала надо, конечно, сказать, почему я считаю массовое тиражирование изысканий «физика» Шпилькина (см. http://www.gazeta.ru/science/2011/12/10_a_3922390.shtml) именно пропагандой.
Во-первых, сами математические конструкции Шпилькина и некоторых коллег давно обсуждены и рассмотрены в профессиональной среде (см. http://wiz-aut.narod.ru/L042_falsifikacii_3_statistika.htm ), в т.ч. и самим председателем ЦИК РФ вместе с весьма профессиональными математиками (http://www.cikrf.ru/banners/illuziya/itogi_160908.html ). Отмечены позитивные стороны анализа данных голосований, высказаны соответствующие критические замечания, причем как это водится в профессиональной среде, без привлечения СМИ и толпы клакеров. И тот факт, что несмотря на это, «математический анализ фальсификаций» от Шпилькина резко и в массовом порядке начал распространяться в «популярной литературе», говорит об уже не научном, а о пропагандистском функционале этого «продвижения». Публикации естественно сразу же сопровождались соответствующими благодарными откликами читателей, очень напоминающими тексты не менее благодарных покупателей «таблеток для похудения» («открылась правда о…», «теперь каждый может…», «даже школьных знаний по мат.статистике не нужно, все проще пареной репы» - это цитаты).
Во-вторых, в научных публикациях, и вообще в науке при фиксации в измерениях некоторой статистической закономерности или аномалии принято для начала проверить или опровергнуть некоторые гипотезы, начиная с гипотезы о корректности инструмента (методики) измерения (любопытствующие могут легко найти интересные рассказы о том, как недавно оконфузились измерители скорости движения нейтрино), и, главное, гипотезы о чистоте и однородности объекта измерения (а вдруг там реально два-три объекта, различающихся между собой моделью поведения). Авторы математических доказательств существования фальсификаций такими обязательными процедурами, знакомыми каждому студенту, проводящему лабораторные работы по физике (а Шпилькин вроде физик), себя не утруждают. Как настоящий физик Шпилькин должен был бы с увлечением поискать разные факторы, порождающие заинтересовавшие его «отклонения». Но нет, такие «физики» с самого начала «знают», что ВСЕ отклонения от «гауссового распределения» вызваны исключительно фальсификациями (см. окончание самой известной статьи С.Шпилькина "Статистика исследовала выборы http://www.gazeta.ru/science/2011/12/10_a_3922390.shtml ).
Авторы рассматриваемых работ даже не стараются показать, что их действительно интересует объект исследования. Если бы это было так, то они изучили бы природу отклонений, посмотрели, а что это за участки такие, которые попали в нелегитимные зоны. А может быть, это преимущественно больницы, воинские части, закрытые территории, сельские поселения, вахтовые поселки, национальные республики с другой политической культурой (и, стало быть, иной моделью электорального поведения, в том числе «советской» т.п.), то есть объекты другой электоральной природы (кстати, в цит. работе еще 2008 года показана существенная неоднородность совокупного объекта - всех избирательных участков России). У авторов не возникает мысли, что Россия - это фактически несколько разных стран, различающихся между собой политической культурой (Москва и Санкт-Петербург - одна страна, Кавказ - другая, Сибирь и Дальний Восток - третья), и где-то могут быть другие негауссовы законы распределения значений ключевых электоральных параметров (кстати, в социальных системах очень часто параметры имеют распределение Ципфа-Парето, и если бы митинги за честные выборы случились бы в 1993 году, уверен, после публикаций математика А.Собянина митингующие ходили бы с лозунгами «Верим Ципфу!»).
Не хотелось бы сталкивать математику и социологию, но увы, в данном случае математика без социологии не просто некорректна, она научно преступна, ибо дезинформирует общество о самом себе. Если бы физик Шпилькин действительно хотел бы понять социальную природу явления, он бы почитал и результаты социологических исследований, которые в частности еще в 90-х годах показали наличие в нашем обществе примерно 8-10% избирателей, готовых голосовать за Власть вне зависимости от того, партия с каким названием в этом году ее представляет и что за идеологию (левую, правую, красную, белую и т.п.) продвигает. И этот лояльный электорат явно распределен особым образом. Он бы узнал, что в этом году, судя по опросам, у ЕР были самые мобилизованные сторонники (см. например, http://www.zircon.ru/upload/File/russian/publication/1/Jelektoralnye_nastroenija_rossijan_PR_21-07-11.pdf ), и поэтому естественно ожидать, что на участках, где явка выше средней, и процент голосов за ЕР чаще должен быть выше среднего. (Примечание от 17.12.11. Декларируемая мобилизованность электората ЕР не влияет на рост голосов ЕР при повышении явки. Но на это влияет, правда не сильно, перераспределение голосов неопределившихся, которые с большой вероятностью на выборы вообще не приходят, но при их мобилизации - усиленной "агитации" - существенно в большей степени склонны голосовать за "партию власти". Это проверено в опросах и соответствующими моделями).
Я не просто не отрицаю факт фальсификаций, вбросов и «каруселей», я верю многим свидетельствам наблюдателей, говорящих об этих фальсификациях, и даже оцениваю их объем (примерно в 4-5 млн. голосов, см. пост на страничке в ФБ http://www.facebook.com/profile.php?id=1400538501 ). Но я не могу признать научными (даже научно-популярными) работы, сводящими все случаи не «стандартного» (да и про «стандарты» еще много вопросов есть) электорального поведения к фальсификациям. Уж по крайней мере повышенную мобилизованность избирателей ЕР, повышенную лояльность власти, присущую определенным социальным группам, и распространенное голосование «под влиянием» (местного начальства и пр.) можно было бы рассмотреть, если быть не просто математиком, но и хотя бы немного физиком? Кстати, родоначальник социологии Огюст Конт, сначала называл ее «социальной физикой», подчеркивая свое желание сделать эту науку «объективной».
«Физик» Шпилькин, к сожалению, не ищет объективности. Шпилькин просто играет с цифрами, только подтверждая ненавистную мне поговорку про «ложь, наглую ложь и статистику». И это для меня свидетельство, что реально он сейчас больше пропагандист, чем физик.
Хотя буду рад, если ошибаюсь, и с уважением отнесусь к другим версиям.
А теперь вернусь к первоначальному вопросу о том, почему этот способ пропаганды оказался таким эффективным.
Здесь, как мне кажется, сработало два момента (буду очень признателен за другие гипотезы).
Во-первых, отработанный в рекламе прием эксплуатации высокого символического капитала (авторитета) науки в самых разных вопросах жизни. Сколько раз мы видим на экране какого-то умника в очках и белом халате за компьютером, «убедительно» доказывающего нам, что не все йогурты одинаково полезны, а вот есть один с выведенными этим умником особыми бактериями, вот этот да! Фраза «британские ученые установили (посчитали)…» стала нарицательной как сертификат доверия вне зависимости от того, какая в дальнейшем чепуха будет приписана бедным коллегам из туманного Альбиона. Научно - то есть объективно и беспристрастно! Этого ведь так не хватает в политике, где все куплено, продано, и опять куплено, где нет никакой объективности и всюду сплошные «интересы». И вот эта эксплуатация «научного обоснования» оказалась очень эффективной и в случае политической пропаганды.
Второй момент связан, конечно, с серьезно изменившимся избирательским корпусом. В электоральное поле пришло ранее вообще еще не голосовавшее или просто индифферентное (пофигистское) множество весьма образованных и, как правило, еще молодых людей, повернутых на технологических новациях и прочих умных фишках. Скучные донесения правозащитников девяностых и нулевых о многочисленных нарушениях избирательных прав вряд ли подвигнули этот новый электорат на реальное возмущение. А вот ролики на Ю-тьюбе, твитты в сети и умные графики от «физика» - это круто!
В принципе эти два фактора эффективности «математических доказательств» сами по себе, пожалуй, свидетельствуют о положительных трендах и запросах общества. Более «умный» и образованный избиратель требует более «умной» политики. И более умного и научного ее обоснования. Дай Бог, если действительно политика будет больше опираться на науку, а не на пропаганду, обернутую в тогу науки.
11.12.11