Письма другу. 18
Автоматический перепост из "контакта" перестал работать - так что дублирую это и следующие два письма с опозданием.
12 апреля **13 г.
Привет, Кирилл!
…Вот это ощущение на Корабле, когда тает потолок и пол, когда ты падаешь в раскрывающийся во все стороны необъятный мир - то самое, о котором написал Межелайтис в «Икаре»; то самое, которое неизменно вспоминается 12 апреля.
Весеннее утро само как заглавье поэмы,
которой страна открывает великую книгу.
Я знаю, я строчки сегодня в нее не прибавлю -
я слишком волнуюсь... Я просто припоминаю.
Все чаще и чаще в зрачки опрокинуто небо,
и звёзды крупнеют. И жаркое их притяженье
тревожную кровь неуклонно вращает по жилам.
Вот так, мой товарищ, мой гордый собрат по столетью,
ты шёл в это вешнее утро,
вот так же, наверно, и птице,
едва только крылья почует, не терпится в небо:
наполнить их ветром полёта.
Но разве Земля не была тебе добрым гнездом?
Неужто тебе на Земле не хватает уюта
и трудного хлеба ее, и соли, и грешного меда,
и терпкой воды ключевой, до ломоты в зубах?
Неужто Земля не играла тебе колыбельной
ладонями ливня по струнам соснового бора?
Не может же быть и такого, чтоб стрелки часов
на всех циферблатах любви до того торопились,
что счастья земного тебе не успели отмерить...
Чего же тебе на земле не хватает,
Тебе, коммунисту?
Всего только - звёзд под ногами.
Всего лишь - Вселенной, как сердце распахнутой настежь...
Шаг в кают-компанию - всегда счастье и боль. Предвкушение встреч и боль от напоминания о бесконечности несделанного… о хрупкости Кораблика перед бездной… Но всё-таки радости больше, потому что Корабль - это мир действия, уверенного и точного. Таким его задумали, таким его продолжают создавать все, кто на нём собрался.
Твой Виталий
12 апреля **13 г.
Привет, Кирилл!
…Вот это ощущение на Корабле, когда тает потолок и пол, когда ты падаешь в раскрывающийся во все стороны необъятный мир - то самое, о котором написал Межелайтис в «Икаре»; то самое, которое неизменно вспоминается 12 апреля.
Весеннее утро само как заглавье поэмы,
которой страна открывает великую книгу.
Я знаю, я строчки сегодня в нее не прибавлю -
я слишком волнуюсь... Я просто припоминаю.
Все чаще и чаще в зрачки опрокинуто небо,
и звёзды крупнеют. И жаркое их притяженье
тревожную кровь неуклонно вращает по жилам.
Вот так, мой товарищ, мой гордый собрат по столетью,
ты шёл в это вешнее утро,
вот так же, наверно, и птице,
едва только крылья почует, не терпится в небо:
наполнить их ветром полёта.
Но разве Земля не была тебе добрым гнездом?
Неужто тебе на Земле не хватает уюта
и трудного хлеба ее, и соли, и грешного меда,
и терпкой воды ключевой, до ломоты в зубах?
Неужто Земля не играла тебе колыбельной
ладонями ливня по струнам соснового бора?
Не может же быть и такого, чтоб стрелки часов
на всех циферблатах любви до того торопились,
что счастья земного тебе не успели отмерить...
Чего же тебе на земле не хватает,
Тебе, коммунисту?
Всего только - звёзд под ногами.
Всего лишь - Вселенной, как сердце распахнутой настежь...
Шаг в кают-компанию - всегда счастье и боль. Предвкушение встреч и боль от напоминания о бесконечности несделанного… о хрупкости Кораблика перед бездной… Но всё-таки радости больше, потому что Корабль - это мир действия, уверенного и точного. Таким его задумали, таким его продолжают создавать все, кто на нём собрался.
Твой Виталий