Шерстяное сердце суфия. История вещего сна (Часть Первая).
То, что ты ищешь, ищет тебя.
Руми
Судьба часто дает нам знаки. Иногда она дает нам череду знаков, чтобы ничего не перепутали. А иногда берет нас за ногу и макает головой в большую бочку, на которой написано: твоя жизнь теперь не будет прежней. Так меня "макнули" на путь к суфиям.
Все началось субботним утром, семь лет назад. За секунду до пробуждения я увидел себя во сне в мусульманской стране, в мечети, среди молящихся. Надо сказать, никогда до этого я не был в мусульманской стране (Турцию не считаю, слишком светская), не собирался, а к исламу относился более, чем прохладно. Но после пробуждения все изменилось. Мне срочно нужно было туда ехать.
К тому времени я уже умел понимать знаки, вернее, понимал, что игнорировать знаки себе дороже. Сел на кровати, покрутил в руках телефон и не нашел ничего лучшего, чем отправить смску с рассказом о сне своему другу иранцу, живущему в Москве. Зачем - не знаю. Суббота, девять утра, друг спит, плюс он даже не мусульманин. Ладно, хоть так. Вдруг приходит ответ: "завтра лечу к родителям в тегеран на неделю. хочешь со мной?"
Надо ли говорить, что на следующий вечер мы сидели в такси на пути в Шереметьево.
- Что ты хочешь посмотреть в городе? Какие-то музеи?
- Какие музеи? Я не знаю вообще, зачем туда еду.
- Ну может что нибудь тебя интересует? В Иране богатейшая культура.
- Да, я слышал о таких, как его, суфиях, это мудрецы и маги исламского мира, может можно будет на них посмотреть?
- О, нет, это без шансов. Суфизм вне закона в Иране после революции. И вообще, я бы не советовал тебе упоминать о них там. Это небезопасно.
Хорошо, молчу. Нет, так нет.
Но у судьбы были свои планы. Ровно через сутки я стоял у входа в ханику - частный тайный храм суфиев в Тегеране. Обо всем по порядку.
Бывает такое состояние, "измененка", когда невозможно мыслить, когда жизнь проносится перед тобой потоком картинок, и все, что ты можешь делать, это плыть в потоке, наблюдая чудеса, синхронию и знаки. Все происходит, как бы, без тебя, без видимого усилия, но именно тогда все происходит, как должно, в позволении. Чтоб я так жил!
Первый день в Тегеране был именно таким. Мне показывали улицы, которым я ничуть не удивлялся, потому что узнал их и даже пространно заметил, что точно жил здесь когда-то. Мне представляли людей, которые, чуть услышав мой запрос, пускались помогать, перешагивая страх и неловкость.
Наконец, меня привели в мечеть. Первую мечеть за 35 лет жизни. Времени для предубеждений и обкатки новых ощущений не было. Я уже был "тепленький". После короткого омовения я вошел в храм, сделал несколько шагов и окинул взором происходящее. Всё. Хватило. Я обмяк и сполз по стене на мраморный пол в окружении молящихся. Было время между намазами, люди свободно заходили и молились в своем ритме. Мой взгляд скользнул вверх по зеркальным сводам потолка, похожего на гигантскую люстру. Глаза ослепил яркий свет, внутри надорвалось, и слезы хлынули прямо из груди.
Было бесконечно уютно под этой люстрой, среди этих мирных людей, собравшихся в едином действе - смирении перед Неведомым. Все было как в моем сне. Я вернулся домой.
Тем временем, мои новые знакомые приготовили мне главный подарок путешествия. После мечети мы оказались у дверей ханики, и они ушли просить разрешения на мой вход, правда, без особой надежы. Незнакомец, иностранец, не суфий. Опущу подробности ради их безопасности. Суфизм, когда-то родившийся на территории Ирана, теперь переживает здесь не лучшие времена. Ханики закрывают, дервишей бросают в тюрьмы. Я долго стоял под глухой стеной частного дома в маленьком переулке. Впрочем, мне было все равно, я мог бы простоять там и год. Все вершилось помимо меня, мне лишь оставалось принимать и наслаждаться.
Наконец, засов железной двери поднялся, и учтивый служитель в фетровом колпаке провел меня в небольшой зал, покрытый толстыми персидскими коврами. В зале сидели мужчины разного возраста, кто гудел зикр себе под нос, кто пил чай, кто вел тихую беседу. Мне предложили сесть по центру большого красного ковра, принесли чай в тюльпановом стаканчике и кусковой сахар. Я поставил чай на пол и отвлекся на узоры на ковре. Меня ударило словно током: узор был в точности таким же, как на ковре из моего детства! Я с шести лет катал по этим узорам машинки, расставлял солдатиков, пылесосил. И это был единственный ковер с таким узором в ханике! Удивляться уже не было сил. Меня утащило в детские воспоминания, я забыл обо всем и принялся разглаживать шерстяные узоры, глупо улыбаясь.
За этим занятием я не заметил, как ко мне подошел распорядитель ханики и с поклоном тихо произнес: "Пойдемте со мной. Аха-джан хочет вас видеть."...
Продолжение здесь.