Документы Саратовского архива о голоде 1932-1933гг. - VI.
Продолжение.
Документ № 17 (лист 27). Внеочередное донесение ОГПУ о задержке выплаты зарплаты рабочим Саратовского завода комбайнов от 17 февраля 1932 г. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 12.
-Документ относится к февралю 1932г., который находится за рамками голода осени 1932- лета 1933г.
- Задержки по выдаче зарплаты в 1990-е гг. были значительно дольше, есть они и сегодня. Но о голоде никто не говорит. Этот документ к голоду имеет очень косвенное отношение. Горожане получали продукты по карточкам помимо зарплаты ( в отличие от современных жертв задержек зарплаты).
- Важно: сами по себе задержки зарплат в советской стране явление чрезвычайное. Они свидетельствуют о серьезных материальных проблемах власти. Следовательно, этот документ противоречит тезису сторонников «голодомора», что власть имела ресурсы, но не использовала их для помощи голодающим. Ресурсы были крайне скудными.
Документ № 18 (лист 28). Информационная сводка Оперативно-розыскного отдела Управления милиции Нижневолжского края о борьбе с хищениями хлеба от 16 апреля 1932 г. Текст очень плохо читается. Вот комментарий работников архива: «Наиболее характерными были случаи хищения муки и зерна с мельниц, и хлеба из хлебопекарен города. Муку выносили в карманах, тестом обкладывали тело, буханки прятали в рукавах и штанах». Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 30.
А то у нас в сытое время не воруют))… Архивисты опять подтянули документ весны 1932г., а не из времени признанного голода осени 1932- лета 1933г.
Документ № 19 (лист 29). Сопроводительное письмо к спецсводке дорожно-транспортного отдела ОГПУ Рязано-Уральской железной дороги о недовольстве рабочих Аткарского узла и депо Саратов уменьшением норм выдачи хлеба от 23 апреля 1932 г. Спецсводки в деле не имеется. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 32.
Документ подтверждает продовольственную проблему весной 1933г. Но не более того.
Документ № 20 (листы 30-32). Письмо заместителя полномочного представителя ОГПУ по Нижневолжскому краю председателю городской Контрольной комиссии РКИ и председателю Саратовского городского Совета о недостатках в роботе городского коммунального отдела от 17 июня 1932 г. Работники архива комментируют: « Коммунальный отдел города не имел своего распределителя и столовой, служащие вынуждены были питаться в буфете по коммерческим ценам, управленческий аппарат и специалисты получали по 250 гр. хлеба. Это вынуждало сотрудников искать другую работу, в результате чего Отдел был укомплектован специалистами только на половину. Как высказался председатель месткома коммунального отдела, член партии: «Сейчас жить можно только… воровством, а иначе будешь подыхать с голоду…». Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л.64-66.
- Опять притянут за уши документ из периода ДО голода осени 1932 - лета 1933г. Проблемы с продовольствием были и тогда, так ведь потому и карточки ввели еще в 1929г.
- Существующая тогда система оплаты труда труд рабочих вознаграждала больше труда служащих. Возможно, нам сегодня это непривычно, но у служащих лета 1932г. был столь важный для либералов выбор - пойти в рабочие. И для этого были все возможности, в отличие от рекламируемой сегодня либералами свободы каждому стать предпринимателем и даже Абрамовичем))…
Вывод: документ не имеет никакого отношения к голоду.
Документ № 21 (лист 33). Сводка начальника Управления рабоче-крестьянской милиции Саратовскому городскому Совету о борьбе с хищениями хлеба и плодоовощей по Саратовской зоне Нижневолжского края от 12 августа 1932 г. Хищение хлеба с полей и урожая с колхозных садов и огородов летом 1932 года приобрело массовый характер. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 91
Опять банальное воровство. Опять притянут документ из периода ДО голода осени 1932- лета 1933г.
Документ № 22 (лист 34). Донесение начальника Управления рабоче-крестьянской милиции г. Саратова начальнику Краевого управления рабоче-крестьянской милиции о подделке студентами Финансово-экономического института бланков на получение хлебных карточек от 7 октября 1932 г. Пятеро студентов, похитив печать института, подделывали списки и необходимые документы на получение хлебных карточек. Полученный хлеб сбывали на рынках города. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 108.
Группа студентов, возглавляемая уже однажды судимым, подделывала документы на получение хлебных карточек, - опять банальная уголовщина. Напоминаю для работников архивов: само существование продуктовых карточек в 1929-1935гг. доказывает существование продовольственного кризиса в стране. Приведенный факт мошенничества с этими карточками ничего нового не сообщает. Также карточки доказывают попытку власти гарантировать необходимый минимум продовольствия своим гражданам…
Документ № 23 ( листы 35-36). Первые две страницы донесения Генпрокурору по факту смерти от голода четырех членов семьи красноармейца в деревне Формосово Широко-Буеракского сельского Совета в апреле-мае 1933г. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 33. Л. 31 и 32.
Один из немногих документов этой архивной публикации, доказывающих смерти от голода весной 1933г. В семье, где проживало двое взрослых и пять детей, умерли двое взрослых 52 и 49 лет, мальчик 6 лет и девочка то ли 2 то ли 4 лет. Выжили дочери 14, 15 и 16 лет.
- Видно, что случай чрезвычайный, как только об этом стало известно, были приняты меры: « Девочка Анна … отправлена в больницу…, колхоз ей послал белого хлеба, молока, яиц, белье и проч. необходимое. Врач говорит, что она встанет». Две другие дочери «переведены в другое помещение, снабжены продуктами( хлеб, молоко, яйца и т.д.), дана чистая новая постель, одежда и белье». «В будущем до выздоровления будут снабжаться по рецепту врача всем, что будет необходимо…».
-Обратите внимание на количество продовольствия, полученного семьей с 1 июля 1932г по 5 марта 1933г. За исключением недостаточного количества зерна(8,4 кг) и картофеля(106 кг), оно вполне приличное: 932 литра молока, 11,3 кг сливочного масла, 702 кг овощей, 24 или 34 кг мяса, 30 кг рыбы и т.д. Скажем, молока это по 600мл на человека в сутки. Овощей - почти столько же. Очевидно,что семья не ожидала голод весной 1933г, а потому продукты вначале не экономила.
-Трагедия по документу объясняется тремя причинами:
1. Прекращение общественного питания с 5 марта 1933г.
2. Глава семьи заболел и не смог работать, а следовательно и получать заработанные продукты.
3. О голоде семья правление колхоза не известила. Последнее, конечно, чисто бюрократическая отмазка: правление само могло и должно было следить за ситуацией после отмены общественного питания.
- Ничего не сообщается о других голодных смертях в деревне. Прокурору бы обязательно сообщили бы об этом, т.к. проверялось руководство колхоза и именно по факту голодной смерти четырех человек.
Вывод. Из этого трагического документа видно, что подобная смерть - чрезвычайное событие, повлекшее вмешательство прокуратуры. Необходимые продукты для пострадавших от голода под надзором вышестоящей власти были тут же найдены.
Документ № 17 (лист 27). Внеочередное донесение ОГПУ о задержке выплаты зарплаты рабочим Саратовского завода комбайнов от 17 февраля 1932 г. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 12.
-Документ относится к февралю 1932г., который находится за рамками голода осени 1932- лета 1933г.
- Задержки по выдаче зарплаты в 1990-е гг. были значительно дольше, есть они и сегодня. Но о голоде никто не говорит. Этот документ к голоду имеет очень косвенное отношение. Горожане получали продукты по карточкам помимо зарплаты ( в отличие от современных жертв задержек зарплаты).
- Важно: сами по себе задержки зарплат в советской стране явление чрезвычайное. Они свидетельствуют о серьезных материальных проблемах власти. Следовательно, этот документ противоречит тезису сторонников «голодомора», что власть имела ресурсы, но не использовала их для помощи голодающим. Ресурсы были крайне скудными.
Документ № 18 (лист 28). Информационная сводка Оперативно-розыскного отдела Управления милиции Нижневолжского края о борьбе с хищениями хлеба от 16 апреля 1932 г. Текст очень плохо читается. Вот комментарий работников архива: «Наиболее характерными были случаи хищения муки и зерна с мельниц, и хлеба из хлебопекарен города. Муку выносили в карманах, тестом обкладывали тело, буханки прятали в рукавах и штанах». Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 30.
А то у нас в сытое время не воруют))… Архивисты опять подтянули документ весны 1932г., а не из времени признанного голода осени 1932- лета 1933г.
Документ № 19 (лист 29). Сопроводительное письмо к спецсводке дорожно-транспортного отдела ОГПУ Рязано-Уральской железной дороги о недовольстве рабочих Аткарского узла и депо Саратов уменьшением норм выдачи хлеба от 23 апреля 1932 г. Спецсводки в деле не имеется. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 32.
Документ подтверждает продовольственную проблему весной 1933г. Но не более того.
Документ № 20 (листы 30-32). Письмо заместителя полномочного представителя ОГПУ по Нижневолжскому краю председателю городской Контрольной комиссии РКИ и председателю Саратовского городского Совета о недостатках в роботе городского коммунального отдела от 17 июня 1932 г. Работники архива комментируют: « Коммунальный отдел города не имел своего распределителя и столовой, служащие вынуждены были питаться в буфете по коммерческим ценам, управленческий аппарат и специалисты получали по 250 гр. хлеба. Это вынуждало сотрудников искать другую работу, в результате чего Отдел был укомплектован специалистами только на половину. Как высказался председатель месткома коммунального отдела, член партии: «Сейчас жить можно только… воровством, а иначе будешь подыхать с голоду…». Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л.64-66.
- Опять притянут за уши документ из периода ДО голода осени 1932 - лета 1933г. Проблемы с продовольствием были и тогда, так ведь потому и карточки ввели еще в 1929г.
- Существующая тогда система оплаты труда труд рабочих вознаграждала больше труда служащих. Возможно, нам сегодня это непривычно, но у служащих лета 1932г. был столь важный для либералов выбор - пойти в рабочие. И для этого были все возможности, в отличие от рекламируемой сегодня либералами свободы каждому стать предпринимателем и даже Абрамовичем))…
Вывод: документ не имеет никакого отношения к голоду.
Документ № 21 (лист 33). Сводка начальника Управления рабоче-крестьянской милиции Саратовскому городскому Совету о борьбе с хищениями хлеба и плодоовощей по Саратовской зоне Нижневолжского края от 12 августа 1932 г. Хищение хлеба с полей и урожая с колхозных садов и огородов летом 1932 года приобрело массовый характер. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 91
Опять банальное воровство. Опять притянут документ из периода ДО голода осени 1932- лета 1933г.
Документ № 22 (лист 34). Донесение начальника Управления рабоче-крестьянской милиции г. Саратова начальнику Краевого управления рабоче-крестьянской милиции о подделке студентами Финансово-экономического института бланков на получение хлебных карточек от 7 октября 1932 г. Пятеро студентов, похитив печать института, подделывали списки и необходимые документы на получение хлебных карточек. Полученный хлеб сбывали на рынках города. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 34. Л. 108.
Группа студентов, возглавляемая уже однажды судимым, подделывала документы на получение хлебных карточек, - опять банальная уголовщина. Напоминаю для работников архивов: само существование продуктовых карточек в 1929-1935гг. доказывает существование продовольственного кризиса в стране. Приведенный факт мошенничества с этими карточками ничего нового не сообщает. Также карточки доказывают попытку власти гарантировать необходимый минимум продовольствия своим гражданам…
Документ № 23 ( листы 35-36). Первые две страницы донесения Генпрокурору по факту смерти от голода четырех членов семьи красноармейца в деревне Формосово Широко-Буеракского сельского Совета в апреле-мае 1933г. Ф. Р-461. Оп. 4. Д. 33. Л. 31 и 32.
Один из немногих документов этой архивной публикации, доказывающих смерти от голода весной 1933г. В семье, где проживало двое взрослых и пять детей, умерли двое взрослых 52 и 49 лет, мальчик 6 лет и девочка то ли 2 то ли 4 лет. Выжили дочери 14, 15 и 16 лет.
- Видно, что случай чрезвычайный, как только об этом стало известно, были приняты меры: « Девочка Анна … отправлена в больницу…, колхоз ей послал белого хлеба, молока, яиц, белье и проч. необходимое. Врач говорит, что она встанет». Две другие дочери «переведены в другое помещение, снабжены продуктами( хлеб, молоко, яйца и т.д.), дана чистая новая постель, одежда и белье». «В будущем до выздоровления будут снабжаться по рецепту врача всем, что будет необходимо…».
-Обратите внимание на количество продовольствия, полученного семьей с 1 июля 1932г по 5 марта 1933г. За исключением недостаточного количества зерна(8,4 кг) и картофеля(106 кг), оно вполне приличное: 932 литра молока, 11,3 кг сливочного масла, 702 кг овощей, 24 или 34 кг мяса, 30 кг рыбы и т.д. Скажем, молока это по 600мл на человека в сутки. Овощей - почти столько же. Очевидно,что семья не ожидала голод весной 1933г, а потому продукты вначале не экономила.
-Трагедия по документу объясняется тремя причинами:
1. Прекращение общественного питания с 5 марта 1933г.
2. Глава семьи заболел и не смог работать, а следовательно и получать заработанные продукты.
3. О голоде семья правление колхоза не известила. Последнее, конечно, чисто бюрократическая отмазка: правление само могло и должно было следить за ситуацией после отмены общественного питания.
- Ничего не сообщается о других голодных смертях в деревне. Прокурору бы обязательно сообщили бы об этом, т.к. проверялось руководство колхоза и именно по факту голодной смерти четырех человек.
Вывод. Из этого трагического документа видно, что подобная смерть - чрезвычайное событие, повлекшее вмешательство прокуратуры. Необходимые продукты для пострадавших от голода под надзором вышестоящей власти были тут же найдены.