П.А. Вяземскiй. Поминки.
ПОМИНКИ.
1. Языковъ.
Ты, душой не ослабѣвшій
Подъ болѣзненнымъ ярмомъ,
Ты сверкавшій, ты гремѣвшій
Огнедышущимъ стихомъ.
Складкой русской, краской мѣстной
Ты поэтъ нашъ коренной!
Пушкинъ былъ отецъ твой крестный,
А Державинъ прадѣдъ твой.
Грустный узникъ на чужбинѣ,
Русскій дѣдовскихъ временъ,
Ты рвался къ родной святынѣ
Изъ удушья чуждыхъ стѣнъ.
Въ степь рвался, гдѣ Русью вѣетъ,
Гдѣ шумитъ сосновый боръ,
Гдѣ ласкаетъ, душу грѣетъ
Кровныхъ братьевъ разговоръ.
Тамъ, гдѣ виноградникъ вьется,
Блещетъ неба синій сводъ,
Тамъ, гдѣ Рейнъ зеленый льется,
Отражая въ лонѣ водъ
Замки древности глубокой,
Горъ и стѣнъ зубчатыхъ высь,
Внизъ по Волгѣ по широкой
Сны и пѣснь твои неслись.
Хохотъ твой добросердечный,
Простодушье дѣтскихъ дней,
Умъ свободный, нравъ безпечный
Были радостью друзей.
Сохранившій до кончины
Къ пѣснямъ свѣжую любовь,
Удаль русской братовщины
И студенческую кровь.
Соблюдавшій предковъ нравы,
Трезвый постникъ по нуждѣ,
Ты любилъ пиры, забавы,
Самъ же сидя на водѣ.
И съ радушьемъ старобытнымъ,
Замогильный хлѣбосолъ,
Ты друзей къ поминкамъ сытнымъ
Созвалъ за посмертный столъ.
Исполать тебѣ, дружище,
Не поддался ты судьбѣ,
И въ душахъ и надъ могилой
Память вѣчная тебѣ!
2. Гоголь.
Ты, загадкой своенравной
Промелькнувшій на землѣ,
Пересмѣшникъ нашъ забавный
Съ думой скорби на челѣ.
Гамлетъ нашъ! Смѣсь слезъ и смѣха,
Внѣшній смѣхъ и тайный плачъ,
Ты, несчастный отъ успѣха,
Какъ другой отъ неудачъ.
Обожатель и страдалецъ
Славы ласковой къ тебѣ,
Жизни труженикъ, скиталецъ
Съ бурей внутренней въ борьбѣ!
Духомъ схимникъ сокрушенный,
А перомъ Аристофанъ,
Врачъ и бичъ ожесточенный
Нашихъ немощей и ранъ.
Но къ друзьямъ, но къ скорбнымъ братьямъ
Полный нѣжной теплоты!
Умъ, открытый всѣмъ понятьямъ,
Всѣмъ залетнымъ снамъ мечты.
Жрецъ искусству посвященный,
Жрецъ высокаго всего,
Такъ внезапно похищенный
Отъ служенья своего!
Въ немъ еще созданья зрѣли:
Смерть созрѣть имъ не дала!
Не достигнувшая цѣли
Пала смѣлая стрѣла.
Тѣнью смертнаго покрова
Думъ затмилась красота:
Окончательнаго слова
Не промолвили уста.
Жизнь твоя была загадкой,
Намъ загадкой смерть твоя,
Но успѣлъ ты, въ жизни краткой,
Даръ и подвигъ бытія
Оправдать трудомъ и жертвой;
Не щадя духовныхъ силъ,
Въ суетахъ, въ ихъ почвѣ мертвой
Ты таланта не зарылъ..
Не алкалъ ты славы ложной,
Не вымаливалъ похвалъ -
Думой скорбной и тревожной
Высшей цѣли ты искалъ.
И порокамъ и нечестью
Обличительнымъ перомъ
Былъ ты карой, грозной местью
Предъ общественнымъ судомъ.
Теплымъ словомъ убѣжденья
Пробуждалъ ты мудрый страхъ,
Святость слезъ и умиленье
Въ облѣнившихся душахъ.
Не погибнетъ-вѣрной мздою
Плодъ воздастъ въ урочный часъ,
Добрый сѣятель, тобою
Сѣмя брошенное въ насъ.
3. Жуковскій.
Ты, нашъ лебедь величавый,
Утро, полдень и закатъ
Совершившій въ блескѣ славы,
Лучшій другъ и старшій братъ!
Ты, Карамзина наслѣдникъ,
Тотъ же отрокъ и мудрецъ,
Рѣчью-благопроповѣдникъ,
Жизнью-благообразецъ.
Арзамасская Свѣтлана
И прозваньемъ и душой,
Средь волненій, средь тумана....
Горній лучъ, златая лира,
Дабы духъ нашъ не угасъ,
Съ ликовъ ангельскаго міра
Долетѣвшіе до насъ.
4. Дельвигъ.
Розъ и лилій бѣлоснѣжныхъ
Ты не много вплелъ въ вѣнокъ,
И не много звуковъ нѣжныхъ
Ты изъ лирныхъ струнъ извлекъ.
Но тѣмъ пѣснямъ сладкогласнымъ
Отголосокъ въ сердцѣ есть,
Но цвѣтамъ твоимъ прекраснымъ
Въ тьмѣ забвенья не отцвѣсть.
Еслибъ ты въ странахъ Эллады
Къ жизни призванъ былъ судьбой,
Поэтической плеяды......
Подъ лазурнымъ небосклономъ
Въ царствѣ солнца и мечты,
Съ старикомъ Анакреономъ,
Съ Ѳеокритомъ пѣлъ бы ты.
Но не зналъ ты этой нѣги,
И младенца колыбель
Засыпали бѣлы снѣги
И баюкала мятель.
Въ наши сѣверныя ночи,
Гдѣ, подъ мракомъ зимнихъ тучъ,
Молодыхъ красавицъ очи
Затемняютъ солнца лучъ,
Ты, на зло природѣ гнѣвной,
Посидѣлкамъ юныхъ дѣвъ
Посвящалъ свой задушевный
Заунывный свой напѣвъ.
Пѣснь изъ устъ красавицъ льется,
Дружно вторятъ ей сердца,
И подъ ними тайно вьется
Тѣнь любимаго пѣвца.
5. Алексѣй Перовскій.
Мой товарищъ, спутникъ милый,
На младомъ разсвѣтѣ дня,
Съ кѣмъ испытывалъ я силы
Жизни новой для меня.
Какъ-то, встрѣчею случайной,
Мы столкнулись въ добрый часъ,
И сочувствій связью тайной
Породнились души въ насъ.
Мы съ тобою обновили
Свѣжихъ радостей вѣнокъ,
Вмѣстѣ вплавь мы переплыли
Быстрый младости потокъ.
Время младости и счастья,
Лучезарная пора,.....
День безъ тѣней, безъ ненастья,
День безъ завтра и вчера!
Мигъ одинъ, но всеобъятный,
Мигъ чудесный, сердца май!
Ты улыбкой благодатной
Претворяешь землю въ рай.
Не зерцало-ль міръ нашъ внѣшній
Міра внутренняго въ насъ?
Міръ цвѣтетъ, пока день вешній
Въ сердцѣ нашемъ не погасъ.
Но затмится-ль, міръ остынетъ,
Все впадетъ въ глубокій сонъ,
И разсудокъ тѣнь накинетъ
На холодный небосклонъ.
Безъ оглядки и волненья
Тратимъ зрѣлые года,
Время строгаго мышленья
И заботы и труда,
Но дни юности крылатой
Оставляютъ грустный слѣдъ:
Мы скорбимъ надъ ихъ утратой
И средь счастья и средь бѣдъ.
И подъ холодомъ суровымъ
Увядающихъ годовъ,
Чуждыхъ обольщеньямъ новымъ,
Чуждыхъ блеску милыхъ словъ.
Призракъ ихъ еще волнуетъ:
Возвращаясь къ днямъ былымъ,
Сердце ноетъ и тоскуетъ
По тревогамъ молодымъ....
Берега студеной Камы,
Оживая предо мной,
Выступаютъ какъ изъ рамы
Съ ихъ безцвѣтной наготой.
Сводъ небесъ свинцово-темный,
Область вьюгъ и непогодъ,
Городъ тихій, городъ скромный,
Въ царство злата бѣдный входъ.
Равнодушьемъ хладнымъ свѣта
(Лавръ-обманчивая цѣль!)
Позабытаго поэта
Мерзлякова колыбель
Пермь съ радушіемъ и лаской
Встрѣтитъ насъ, младыхъ гостей,
Чудной пѣснью, чудной сказкой,
Въ блескѣ радужныхъ лучей.
Тамъ зарницей скоротечной
Развивались наши дни
И на памяти сердечной
Отпечатались они.
Съ той порою златокрылой,
Съ той желѣзной стороной
Неразрывно, другъ мой милый,
Сочетался образъ твой.
Тайныхъ чувствъ моихъ наперсникъ,
Часто колкій судія!
По лѣтамъ я былъ твой сверстникъ,
А по разуму-дитя.
Странствій сердца Одиссею
Тамъ я началъ при тебѣ,
Тамъ нашелъ свою цирцею
И поддался ворожбѣ.
Пермь, Казань, преданій тайныхъ
Сердцу памятникъ живой,
Встрѣчь сердечныхъ, бурь случайныхъ,
Такъ легко игравшихъ мной.
Вы свидѣтелями были,
Въ васъ-и помните ли вы? -
Я моей сердечной были
Издалъ первыя главы.
И пока богинямъ Камы,
Волги, Клязьмы и Оки
Воздвигалъ я ѳиміамы
И къ ногамъ бросалъ вѣнки,
Охраняя умъ свой здравый
Отъ припадковъ сродныхъ мнѣ
Лицъ, обычаи и нравы,
Ты слѣдилъ наединѣ.
Вопрошалъ ты бытъ губерній,
Ихъ причуды, суеты,
И умѣлъ изъ этихъ терній
Вызвать свѣжіе цвѣты.
И тебѣ и намъ въ то время
Тайной всѣмъ былъ твой удѣлъ;
Но уже таилось сѣмя,
Но въ тебѣ художникъ зрѣлъ.
И призванію послушный,
Карандашъ твой изучалъ
Монастырки простодушной
Миловидный идеалъ.
6. Пушкинъ.
Поэтической дружины
Смѣлый вождь и исполинъ!
Съ дѣтства твой полетъ орлиный
Достигалъ крутыхъ вершинъ.
Помню я младую братью,
Милый цвѣтъ грядущихъ дней:
Отрокъ съ огненной печатью,
Съ тайнымъ заревомъ лучей,
Вдохновенья и призванья
На пророческомъ челѣ,
Полномъ думы и мечтанья
Крыльевъ нашихъ на землѣ.
Вѣщій отрокъ, отрокъ славы,
Отдѣлившись отъ другихъ,
Хладно смотритъ на забавы
Шумныхъ сверстниковъ своихъ.
Но гроза зажжетъ ли блескомъ
Почернѣвшій неба сводъ,
Волны-ль однозвучнымъ плескомъ
Пробудятся въ лонѣ водъ;
Вѣтромъ тронутый, тоскуя
Запоетъ ли темный лѣсъ,
Какъ Мемнонова статуя
Подъ златымъ лучемъ небесъ;
За вѣтвистою палаткой
Соловей ли въ тьмѣ ночной,
Съ свѣжей нѣгой, съ грустью сладкой,
Изливаетъ говоръ свой;
Взоръ красавицы ль случайно
Нѣжно проскользнетъ на немъ, -
Сердце разгорится тайно
Преждевременнымъ огнемъ;
Чуткій отрокъ затрепещетъ,
Молча сердце дастъ отвѣтъ,
И въ младыхъ глазахъ заблещетъ
Поэтическій разсвѣтъ.
Тамъ, гдѣ Царскосельскихъ сѣней
Сумракъ манитъ въ знойный день,
Гдѣ надъ роемъ славнымъ тѣней
Вьется царственная тѣнь;
Гдѣ владычица полміра
И владычица сердецъ,
Притаивъ на лонѣ мира
Ослѣпительный вѣнецъ,
Отрѣшась отъ пышной скуки
И тщеславья не любя,
Умъ, искусства и науки
Угощала у себя;
Гдѣ являлась не царящей
Предъ восторженнымъ пѣвцомъ,
А безсмертною Фелицей
И державнымъ мудрецомъ.
Гдѣ въ мѣстахъ, любимыхъ ею,
Память такъ о ней жива
И дней славныхъ эпопею
Внукамъ предаетъ молва,
Тамъ таинственные громы,
Словно битвъ далекихъ гулъ,
Повторяютъ намъ знакомый
Окликъ: Чесма и Кагулъ.
Той эпохи величавой
Блескъ еще тамъ не потухъ
И поэзіей и славой
Все питало юный духъ.
Тамъ поэтъ въ родной стихіи
Стихъ златой свой закалилъ,
И для славы и Россіи
Онъ расцвѣлъ въ избыткѣ силъ.
Вѣкъ блестящій, пережившій,
Пережившій самъ себя,
Взоръ, отъ лѣтъ полуостывшій,
Славу юную любя,
На преемникѣ цвѣтущемъ
Старецъ-Бардъ остановилъ,
О себѣ вздохнувъ,-въ грядущемъ
Онъ пѣвца благословилъ.
Брата обнялъ въ немъ Жуковскій,
И съ сочувствіемъ роднымъ,
Съ властью, нѣжностью отцовской
Карамзинъ слѣдитъ за нимъ........
Какъ прекрасно надъ тобою
Утро жизни расцвѣло;
Раннимъ лавромъ, взятымъ съ бою
Ты обвилъ свое чело.
Свѣтъ холодный, равнодушный
Былъ тобою пробужденъ,
И волшебнику послушный,
За тобой увлекся онъ.
Предъ тобой соблазны пѣли
Уловляя въ плѣнъ сѣтей,
И въ младой груди кипѣли
Страсти Африки твоей.
Ты съ отвагою безумной
Устремился въ быстроту,
Жизнью бурной, жизнью шумной
Ты пробился сквозь волну.
Но души не опозорилъ;
Бурь житейскихъ мутный валъ
За тебя твой геній спорилъ
И святыню отстоялъ.
Отъ паденья жрецъ духовный,
Думъ и творчества залогъ -
Пламень чистый и верховный -
Ты въ душѣ своей сберегъ.
Все яснѣй, все безмятежнѣй
Развивался свѣтъ въ тебѣ
И все строже, все прилежнѣй
Съ обольщеньями въ борьбѣ.
На таинственныхъ скрижаляхъ
Повѣстъ сердца ты читалъ,
Въ радостяхъ его, въ печаляхъ
Вдохновеній ты искалъ.
Ты внималъ живымъ глаголамъ
Поучительныхъ вѣковъ
Чуждый распрямъ и расколамъ...
1853.
Къ списку стихотвореній