И.С. Аксаковъ. Стихотворенія.
Послѣ 1848 года.
Пусть сгибнетъ все.
Бываетъ такъ, что зодчій много лѣтъ.
Послѣ 1848 года.
Глагола ему Пилатъ:
Что есть истина?
Іоан. XVIII,-38.
Пережит̀а тяжелая година;
Была борьба и пролилася кровь.
Послѣднихъ грезъ рѣшалася судьбина,
Но дряхлый міръ не обновился вновь!
И вѣра въ немъ послѣдняя разбилась!
Онъ счастья ждалъ отъ мудрости земной:
Она ему обманщицей явилась,
А истины не видитъ онъ другой!...
О гордый умъ! средь дерзостной надежды
Вдругъ старымъ вновь ты словомъ пораженъ,
Что вѣчно здѣсь тебѣ удѣлъ невѣжды
Невѣдомой судьбою обреченъ.
Среди побѣдъ надъ силами природы,
Среди чудесъ, что всюду ты воздвигъ,
Раскрылъ - ли намъ ты таинство свободы,
Какимъ путемъ блаженства ты достигъ?...
Смутился міръ. . . . . окрестъ себя взирая,
Обломки вѣръ онъ видитъ предъ собой:
Возникнетъ мысль . . . . является иная,
Мигъ отживетъ и смѣнится другой!
Безумецъ палъ, весь преданный мечтанью,
Но сномъ почить страдалецъ не успѣлъ:
Еще живой, онъ преданъ осмѣянью,
Уже забытъ для новыхъ жертвъ и дѣлъ! . . .
И мы, трудясь, трудамъ своимъ не вѣримъ,
И втайнѣ мы не вѣримъ ничему;
Бѣжимъ-ли въ бой, на гибель?. . . лицемѣримъ,
На зло себѣ, на перекоръ уму!
Гдѣ-жъ истина?. . . Безмолвствуетъ могила,
Вездѣ алтарь разрушенный стоитъ. . . .
Какая-жъ міръ зиждительная сила
Для жизни вновь и вѣры оживитъ?. . .
Но слово есть . . . . Любви, свободы, свѣта
Оно создать пыталось дивный храмъ . . . .
Вполнѣ-ль оно дождалося отвѣта? . . .
Сдержало-лъ все, что обѣщало намъ?. . .
Иль на землѣ съ землею примиренье
И счастье дать не властно и оно,
И намъ, живымъ, даруетъ утѣшенье,
Что мертвымъ лишъ блаженство суждено? . . .
Вамъ слово то дал̀о-ль отраду мира,
Скажите мнѣ, вы поняли-ль завѣтъ,
Вы, заживо умершіе для міра,
Ты, на столбѣ стоявшій тридцать лѣтъ,
Ты, цѣлый вѣкъ молившійся въ пустынѣ,
Ты, въ гробовой себя зарывшій мглѣ,
Святые всѣ безумцы! дайте нынѣ
Отвѣтъ: гдѣ жизнь, межъ васъ, иль на землѣ?...
И вправѣ ли, или не вправѣ къ счастью
Стремиться здѣсь, средь міра, человѣкъ,
Онъ, созданный ему безвѣстной властью,
Онъ мучимый страданьемъ цѣлый вѣкъ?
Въ пещерѣ-ль жизнь? въ пустынѣ-ль примиренье?
Вопросы тѣ ужель не рѣшены?
Стремленіе, мученье и сомнѣнье
Отъ вѣка намъ, какъ видно, суждены!. . .
Безмолвно все!... Но если, въ мірѣ этомъ,
Есть истина, невѣдомая намъ,
Блесни лучемъ, откликнись мнѣ отвѣтомъ,
На твой алтарь всего себя отдамъ!
Передъ собой усталъ я лицемѣрить!
Для дѣлъ Твоихъ мнѣ силы сбереги. . .
О, если есть, чему я долженъ вѣрить,
Ты моему безвѣрью помоги! . . .
Пусть сгибнетъ все.
Пусть сгибнетъ все, къ чему сурово,
Такъ долго духъ готовленъ былъ:
Трудилась мысль, дерзало слово,
Въ запасѣ много было силъ . .
Слабѣйте, силы! вы не нужны!
Засни ты, духъ! давно пора!
Разсѣйтесь всѣ, кто были дружны
Во имя правды и добра!
Безплодны всѣ труды и бдѣнья,
Безплоденъ слова даръ живой,
Безсиленъ подвигъ обличенья,
Безуменъ всякій честный бой!
Безумна честная отвага
Правдивой юности - и съ ней
Безумны всѣ желанья блага,
Святыя бредни юныхъ дней!
Такъ сокрушись, души гордыня,
Въ борьбѣ неравной ты падёшь:
Сплошнаго зла стоитъ твердыня,
Царитъ безсмысленная Ложь!
Она страшнѣй враговъ опасныхъ,
Сильна не внѣшнею бѣдой,
Но тратой дней и силъ прекрасныхъ
Въ борьбѣ пустой, тупой, нѣмой! .
Ликуй же, Ложь, и насъ, безумцевъ,
Урокомъ горькимъ испытуй,
Гони со свѣта вольнодумцевъ,
Казни, цари и торжествуй ! . .
Слабѣйте жъ, силы!. вы не нужны!
Засни ты, духъ! давно пора!
Разсѣйтесь всѣ, кто были дружны
Во имя правды и добра!
Бываетъ такъ, что зодчій много лѣтъ.
Бываетъ такъ, что зодчій много лѣтъ
Надъ зданіемъ трудится терпѣливо
И, постарѣвъ отъ горестей и бѣдъ,
Къ концу его подводитъ горделиво.
Доволенъ онъ упрямою душой,
Веселый взоръ на зданіе наводитъ . . .
Но куполъ кривъ! Но трещиной большой
Разсѣлся онъ, и дождь въ него проходитъ!
Ломаетъ все, что выстроено имъ . . .
Но новый трудъ его опять безплоденъ,
Затѣмъ что планъ его неисполнимъ
И зодчій плохъ, и матерьялъ негоденъ!
Не такъ-ли ты трудишься, человѣкъ,
Надъ зданіемъ общественнаго быта?
Оконченъ трудъ . . . Идетъ за вѣкомъ вѣкъ,
И истина могучая разбита!
И всякій разъ какъ много съ ней падетъ
Безвинныхъ жертвъ рабочаго движенья! . .
Ужель твое развитіе идетъ,
Какъ колесо, путемъ круговращенья?
О, родъ людской! Не разъ въ судьбѣ своей
Ты мнилъ найти и истину, и вѣру,
Затѣмъ чтобъ вновь разувѣряться въ ней
И строить храмъ по новому размѣру.
Какимъ путемъ ты цѣли не искалъ!
Къ какимъ богамъ не возсылалъ моленья?
Но много-ль ты вопросовъ разгадалъ,
Но тайный смыслъ ты понялъ-ли творенья?
Къ чему-же насъ ты нынѣ привела
Судебъ мірскихъ живая скоротечность!
Все та же власть враждующаго зла,
Все также намъ непостижима вѣчность.
Но опытомъ смирилися умы,
Исчезли съ нимъ надежды и утѣхи;
И жизнь теперь, какъ бремя, носимъ мы,
И вѣры нѣтъ въ грядущіе успѣхи.
[Сборникъ стихотвореній И. С. Аксакова : съ портретомъ автора. Москва, 1886.]
Къ списку стихотвореній