И.С. Аксаковъ. Шоссе (изъ поэмы «Бродяга»).
Прямая дорога, большая дорога!
Простору не мало взяла ты у Бога,
Ты вдаль протянулась, пряма, какъ стрѣла,
Широкою гладью, что скатерть, легла!
Ты камнемъ убита, жестка для копыта,
Ты мѣрена мѣрой, трудами добыта!...
Въ тебѣ что ни шагъ, то мужикъ работ̀алъ:
Прорѣзывалъ горы, мосты настилалъ;
Все дружною силой и съ пѣснями взято, -
Вколачивалъ молотъ и рыла лопата,
И дебри топоръ вѣковыя просѣкъ....
Куда какъ упоренъ въ трудѣ человѣкъ!
Чего онъ не сможетъ, лишь было бъ терпѣнье,
Да разумъ, да воля, да Божье хотѣнье!...
А съ каменкой рядомъ, поодаль немножко,
Окольная вьется, живая дорожка!
Дорожка, дорожка, куда ты ведешь,
Безъ званья ли ты, иль со званьемъ слывешь?
Идешь, колесишь ты, не зная разбору,
По рвамъ и долинамъ, чрезъ рѣчку и г̀ору!
Не много ты мѣста себѣ отняла:
Просторомъ тѣлежнымъ легла, гдѣ могла!
Тебя не ровняли топоръ и лопата,
Мягка ты копыту и пылью богата,
И кочки мѣстами, и взрѣжетъ соха...
Грязна ты въ ненастье, а въ вёдро суха!...
Тихо; воздухъ безъ остуды
Душенъ, знойный. Листья спятъ.
По дорогѣ камней груды,
Раскаленныя, стоятъ:
Для того, чтобъ тѣмъ каменьемъ,
Раздробивъ его съ умѣньемъ,
Всю дорогу намостить,
И тяжелый, твердый щебень,
Засадивъ въ бока и въ гребень,
Гладью цѣльною сплотить!...
Вотъ куда тебя отвага
Принесла на вольный трудъ:
Потаскушка, побродяга,
Ты опять, Алешка, тутъ!
Послѣ многихъ дней бродячихъ,
Пѣсни звонко поючи́,-
На камняхъ засѣвъ горячихъ,
Подъ палящіе лучи, -
Снявъ зипунъ, его, какъ знамень,
Онъ раскинулъ на сучки,
Тяжкимъ камнемъ бьетъ о камень,
Молоткомъ дробитъ въ куски.
Вотъ съ огромнымъ, черезъ силы,
Камнемъ руки поднялись,
Посинѣвши, вздулись жилы,
Мышцы туго напряглись;
Тяжело приподнимаетъ....
И въ ногахъ держа другой,
Быстро внизъ къ нему спускаетъ,
Камни сшиблись, пыль взлетаетъ!...
Откололся край большой,
Свѣжій полный искръ блестящихъ...
Такъ, по всей дорогѣ тамъ,
Было много работящихъ,
Колотившихъ по камнямъ!...
Вонъ столбъ на дорогѣ согнившій торчитъ.
Въ немъ выдолбленъ выемъ, тамъ образъ стоитъ.
И съ кружкой, въ надеждѣ на щедрую ревность,
Сидитъ у подножья убогая древность-
Старикъ, и, завидѣвъ пылящихъ въ дали,
Сѣдую главу онъ склонялъ до земли,
Дрожащую руку протягивалъ тихо....
Посмотритъ: давно ужъ промчалися лихо!....
*
* *
Но какъ сюда Алешку принесло?
Каменья бить - его ли ремесло?
Прослышалъ онъ про цѣнную работу
(Красна цѣна! кого не заманитъ!);
Онъ въ Дылдино, къ подрядчику Ѳедоту:
Вотъ такъ и такъ, желаю! говоритъ.
Ѳедотъ Кузьминъ, въ одной косовороткѣ...
(Пройдоха былъ! Дѣла большія велъ,
Снималъ кругомъ подряды въ околодкѣ,
Знакомъ былъ всѣмъ, въ пріятельство вошелъ
Съ сосѣдними дворянскими тузами,
Имъ угодитъ и самъ-то съ барышами!
Чуть взбѣсятся: онъ, боекъ и рѣчистъ,
Докажетъ вмигъ, что онъ и правъ и чистъ!
За то его, въ томъ мѣстѣ пресловутомъ,
Любили всѣ и чествовали плутомъ.
Хозяинъ къ нимъ изъ Нѣмцевъ наѣзжалъ:
Тотъ, всякій разъ, толкуя про работу,
За бороду подрядчика трепалъ
И съ милостью говаривалъ Ѳедоту:
„Ты плутъ, Ѳедотычъ!...“ (былъ же онъ Кузьминъ!)
Такъ у воротъ, на лавочкѣ одинъ,
Скончавъ обѣдъ, досужною порою
Ѳедотъ сидѣлъ съ открытой головою
И дочку онъ въ рукахъ своихъ держалъ,
И ласки пѣлъ дѣвчонкѣ - замарашкѣ,
Самъ въ плисовыхъ и въ ситцевой рубашкѣ...
И тутъ его бродяга нашъ засталъ.
„Эхъ молодъ ты! не по тебѣ работа!
„ Силенки чай не хватитъ? иль займешь!...
- „Да ты скажи, берешь иль не берешь,
„А силъ занять - ужъ не твоя забота,
„Увидишь самъ... “
- „Ну, ну, ступай, добро,
„Вотъ прямо все, къ Холмамъ... “
- „Найдти съумѣемъ! “ -
- „Укажутъ тамъ... А кликать?... “
- „Алексѣемъ
„Матвѣевымъ." -
Цѣна жъ на серебро
Была рублей... навѣрно положеній
Не знаю я, но мѣдными съ сажени
Онъ за 20 и болѣе считалъ,
Пришелъ въ Холмы, и тамъ ему прикащикъ
Вручилъ чурбанъ и молотъ, да обращикъ,
И мѣсто гдѣ, съ камнями, показалъ...
*
* *
Грѣшную землю своей благостынью
Щедро тѣмъ лѣтомъ Господь посѣтилъ,
Добрымъ ненастьемъ и мягкой теплынью
Жгучее вёдро на долго смѣнилъ!
Ясными днями прошла сѣнокоса,
Громкая дружно скончалась гульба...
Въ дождь и овсы, и гречиха, и просо,
Всѣ поднялись яровые хлѣба!...
Новую зелень раститъ луговина,
Много грибовъ показалось въ тѣни....
Жаркаго лѣта пришла половина,
Красные снова вернулися дни!
Нива безвредно дождемъ оросилась,
Высохла быстро, зерномъ налилась:
Рано ты нынче, о рожь, колосилась,
Пышно цвѣла ты, самъ-д̀есять далась!...
Ну-те вы, дѣвки, покиньте прохлады:
Вновь оржаныя, томящія страды!
Въ полѣ разсыпьтесь, берите серпы,
Жать и вязать золотые снопы!...
Лѣвой рукой забирая колосья,
Каждая правой ихъ рѣжетъ серпомъ,
Звонко другъ дружкѣ пошлютъ отголосья,
Выжатымъ вмѣстѣ сойдутся путемъ.
Прочь сарафаны! иль жаръ васъ ознобитъ?
Душно ль вамъ стало? купанье пособитъ!...
Ну же, бѣгите, не такъ вдалекѣ,
Шумной толпой окунуться въ рѣкѣ:
Съ бѣлаго тѣла рукой загорѣлой
Быстро скидая суровую ткань,
Въ волны студёны бросайтеся смѣло....
Хохотъ и плескъ и шутливая брань!...
Тише вы, тише!... подруги, не б̀алуй:
Парни услышатъ и придутъ пожалуй!...
*
* *
Такъ отъ Хохлова до Холмовъ
Повсюду жатва на уборѣ.
Пустѣетъ долъ: просторъ хлѣбовъ,
Ужъ не волнуется, какъ море!
Повсюду острымъ лезвеемъ
Сталь полукружная сверкала,
И нива, сжатая серпомъ,
Соломой рѣзанной торчала.
Тѣмъ временемъ, бродяга нашъ
И въ дождь и въ жаръ балясъ не точитъ,
Когда укроется въ шалашъ,
Когда дождемъ его помочитъ.
Ночлегъ держалъ нерѣдко онъ
У мужика въ избѣ сосѣдней,
Въ Холмахъ- отъ всѣхъ ему поклонъ,
Былъ въ хороводахъ не послѣдній.
И славно трудъ ему дался:
Съ одной покончилъ онъ саженью,
Вотъ за другую принялся,
И деньги взялъ по уложенью.
И стало пуще веселѣй,
Купилъ рубахъ, одежи новой....
Съ нимъ неразлученъ былъ Матвѣй,
На все согласный и готовый.
Такъ время шло; короче дни.
Ночь длилась дольше до разсвѣта,
Но все же бѣлымъ днемъ они
Еще богаты! Все же лѣто !...
День вечерѣлъ. Косая тѣнь
Ложилась низко и широко....
Зау́тра праздникъ, вѣщій день
Ильи, гремящаго пророка....
Приди ты, немощный,
Приди, ты, радостный!
Звонятъ ко всенощной,
Къ молитвѣ благостной.
И звонъ смиряющій
Всѣмъ въ душу просится,
Окр̀естъ сзывающій,
Въ поляхъ разносится!
Въ Холмахъ, селѣ́ большомъ
Есть церковь новая;
Воздвигла Б̀ожій домъ
Сум̀а торговая;
И службы Божія
Богато справлены,
Иконъ подн̀ожія
Свѣчьми уставлены.
И старъ и мл̀адъ войдетъ:
Сперва помолится,
Поклонъ земн̀ой кладетъ,
Кругомъ поклонится;
И стройно клирное
Поется пѣніе,
И дьяконъ мирное
Твердитъ глашеніе:
О благодарственномъ
Трудѣ молящихся,
О градѣ царственномъ,
О всѣхъ трудящихся,
О тѣхъ, кому́ въ удѣлъ
Страданье задано....
А въ церкви дымъ висѣлъ,
Густой отъ ладона,
И заходящими
Лучами сильными,
И вкось блестящими
Столбами пыльными -
Отъ солнца - Б̀ожій храмъ
Горитъ и свѣтится;
Стоитъ Ал̀ешка тамъ
И также свѣтится
Довольствомъ, радостью,
Здоровьемъ въ д̀обрый часъ,
Удачей, младостью
И тѣмъ, что въ п̀ервый разъ
На кружку вынулъ онъ
Изъ сумки кожаной
И слышалъ мѣ́дный звонъ
Копѣйки вложенной,
Въ трудѣ добытой имъ....
Въ окно жъ открытое
Несется си́ній дымъ,
И пѣнье слитое....
Звонятъ ко всенощной,
Къ молитвѣ благостной....
Приди ты, немощный,
Приди ты, радостный!...
Въ Хохловѣ т̀акже звонъ;
Въ немъ также хр̀амъ стоитъ;
Бѣднѣй убр̀анствомъ онъ,
Поменьше свѣ́чъ горитъ;
Но дружно клирное
Поется пѣніе,
И дьяконъ мирное
Твердитъ глашеніе:
О благодарственномъ
Трудѣ молящихся,
О градѣ царственномъ,
О всѣхъ трудящихся,
О тѣхъ, кому́ въ удѣлъ
Страданье задано....
А въ церкви дымъ висѣлъ,
Густой отъ ладона,
Волнами си́нихъ тучъ
Всѣ лица скрадывалъ,
И солнца сл̀абый лучъ
Едва проглядывалъ
Въ стемнѣвшій Б̀ожій храмъ,
Сквозь рощи близкія....
Стоитъ Пар̀аша тамъ:
Поклоны низкіе
Передъ иконами
Кладетъ не п̀о разу,
Вслѣдъ за поклонами
И свѣчку къ ̀образу
Усердно вправила:
Ему въ спасеніе,
Ему во здравіе,
На возвращеніе
Домой бродячаго....
О комъ же м̀олишь такъ?
Худа ты для чего?
Что очи кр̀асны такъ?
Ты вѣрно плакала,
Иль ночь работала?...
Взгрустнувъ, поплакала,
Но не работала!...
[Сборникъ стихотвореній И.С. Аксакова: съ портретомъ автора.
Москва, 1886]