Ваэра. Фараон и конвенция детей лейтенанта Шмидта.
Когда Моше сообщает фараону о том что уже пришло время отпустить еврейский народ, Моше говорит от имени Всевышнего. Фараон же отвечает что никакого Всевышнего он знать не знает и поэтому никого отпускать не намерен. И это говорит фараон который после сеанса интерпретации снов сказал о Йосефе: ”Найдём ли такого человека в котором присутствует дух Б-жий?” (Брейшит 41:38).
Шней Лухот аБрит объясняет что весь конфликт с фараоном ( так называемое утяжеление сердца фараона) заключается в отличии между разными ”именами” Всевышнего. Разные имена Всевышнего указывают на разницу в отношениях между Создателем и Созданным. Когда в Торе используется слово Элоким то речь идёт об уровне управления миром соответствующем “естественному порядку вещей” - уровню закона. У фараона нет никаких проблем с признанием существования этого уровня.
Но есть и другой уровень - уровень четырёх буквенного непроизносимого имени, то есть уровня Всевышнего который соответствует созданию мира из ничего. Контакт Всевышнего с миром при этом находится ”над уровнем закона”. Это имя обычно произносится как аШем. Шем на иврите это имя, соответственно использование имени аШем будет означать имя с определённым артиклем, как например the Name. И вот с этим уровнем у фараона большая проблема.
Книга Зоар подчёркивает безнадёжность положения фараона говоря о том, что фараон использует формальность для отрицания этого уровня: фараон был знаком с уровнем раскрытия Всевышнего на уровне имени Элоким, но с раскрытием Всевышнего на уровне имени аШем фараон знаком не был. Но какие могут быть претензии к фараону - ведь Моше был первым кто достиг контакта с этим уровнем раскрытия Всевышнего? (Зоар II: 195-а)
В ”Золотом телёнке” Ильфа и Петрова упоминается конвенция детей лейтенанта Шмидта: “По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка, по числу собравшихся. Каждый участок передаётся в долгосрочное пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имеет права переходить границы и вторгаться на чужую территорию с целью заработка.”
Фараон озвучил идею о конвенции на несколько тысяч лет раньше. Он всего навсего защищает свою территорию, и как бы косвенно ссылается на правило из Вавилонского Талмуда о суверенности царств: Когда один царь владеет страной, то никто другой не может претендовать на его суверенитет (Брахот 48-б). Фараон готов признать величие Всевышнего, но он считает что так же как разные государства могут сосуществовать, даже в том случае когда одни более могущественны чем другие, так и Всевышний не должен указывать ему как вести дела в его собственной стране.
Нежелание фараона выйти за рамки своих представлений (опять таки речь не идёт о полном отрицании Всевышнего, а ”только” об установлении разумных границ) и приводит его к ”утяжелению сердца” и как следствие потери свободы выбора. Это и есть та задача которая всегда стоит перед нами - либо мы ограничиваем раскрытие Всевышнего в нашей жизни, подгоняя окружающий нас мир под готовый шаблон, либо постепенно отказываясь от собственных иллюзий получаем личный контакт с Бесконечным.