Международный круглый стол «Современная живопись в системе культуры сегодня» 13.03.2012 г.
Выписки для себя, но если Вам пригодится весь материал тут:
http://www.cp-centre.ru/critica/index.php
Выписала то, что считаю для себя наиболее ценным, хотя вижу ценность, конечно, и всего разговора целиком.
Вопрос: 1. Зрительное восприятие занимает в системе других перцептивных процессов человека ведущее место. Этот, казалось бы, сугубо физический аспект отсылает нас, тем не менее, к главным принципам мироустройства и выводит на передний план вопрос: насколько живописная практика как таковая присуща человеку в силу самой его природы? Можно ли исключить живописную практику из культурного процесса, не разрушив его гуманитарных оснований?
Ответы:
Игорь Терехов: Предыдущие ораторы говорили об искусстве живописи как о визуальном искусстве. Я хочу обратить внимание на то, что целью живописи является невидимое, незамечаемое. Парадоксально, что абсолютно визуальное искусство - живопись - занимается вещами невидимыми, это его главная цель. Во-вторых, тут правильно говорилось, что конечная цель - определить живопись, и мы в затруднительном положении потому, что тема колоссальная и хорошо бы какие-то признаки определить. И правильно говорилось, что результат живописи - это картина, так вот, что это за картина, чтобы это была не просто картинка, написанная ребёнком, сумасшедшим, чтобы это было произведение искусства и относилось к какому- то культурному контексту, это должна быть картина мира. Конечный результат деятельности художника - это картина, на которой подразумевается присутствие всей картины мира, то есть человек может написать яблоко или красивую девочку в красивом платье, но при этом, глядя на эту конкретную картинку, мы видим картину мира, которую представляет художник. Особенность большого художника состоит в том, что за всем тем, что бы он ни изображал, стоит целый мир.
Константин Сутягин: Пару слов еще хотел бы сказать по этому поводу. Рассмотрим, что такое изобразительное и отобразительное искусство. Сравним живопись и, например, фотографию, чтобы почувствовать их отличие. Фотография - это искусство ловить отражение. Мир существует, и мы ловим увеличительным стеклом или фотокамерой только то, что они нам показывают. А живопись мир творит, в этом, собственно, и есть их принципиальное отличие. Подумаем о том, чем процесс живописи интересен. Возьмём, к примеру, детей. Дети, когда рисуют, не творят мир, не познают его, они просто получают радость от рисования, это чудесный способ приобщиться к творческим энергиям. И живопись - это один из способов приобщиться к этим энергиям. Дети тонко чувствуют это и радуются.
Вопрос: 2. Что именно мы понимаем под живописью и что можно понимать под живописью сегодня?
Ответы:
Константин Сутягин: Я могу сказать из своего личного опыта. А я уже, наверное, лет тридцать пишу картины, и каждый раз я не уверен, получится у меня в результате живопись или нет. Хотя я беру масло, холст, рисую сюжет или постановку, или модель, а живопись или получается, или нет. И вот это для меня как раз самое существенное - из чего я делаю вывод, что живопись это какая-то неуловимая субстанция. Можно называть это чудом, можно называть это случайностью какой-то, вот удача тебя посетила или нет, получилось или нет. Я ученикам своим показываю работы художника, не буду называть его фамилию, холст, масло, «закат» - вещь, на мой взгляд, бездушная, говорю, что живописи нет здесь. А вот кусок забора у меня на даче (дождь его поливал, птичка на него какнула, чиркнул какой-то пацан мелком) - вот это живопись. Вспоминается в этой связи Мунк, который прописывал некоторым своим картинам так называемое лошадиное лечение, то есть он менее удачные свои картины бросал просто под ноги лошадям. По ним ездили телеги, ходили лошади, потом он их мыл, натягивал на подрамник и говорил: «Вот теперь это живопись». Или Сорокин, наш липецкий художник, который просто держал некоторые свои картины зимой и летом под дождём и под снегом, потом брал их и говорил: «Вот теперь это живопись». К чему я это говорю, хочу подойти к мысли, что живопись - это не техники какие-то там (плоскость, объём, холст, масло, ещё что-то) - это какая-то неуловимая субстанция, которой мы все служим в той или иной мере.
Дмитрий Плотников: Хотел бы сказать пару слов. Не буду говорить о том, что мы понимаем под живописью, тут уже было достаточно сказано на эту тему. Я бы хотел поговорить о том, что можно сказать о живописи сегодня. Заславский говорил о неактуальности живописи сегодня. Я слышал и более радикальную фразу: «Живопись умерла». Слышал и читал, и в какой-то степени я, наверно, соглашусь с этой фразой, потому что современный художник ощущает себя не совсем так, как себя чувствовали Тициан, Ван Гог... Потому что живопись в какой-то степени действительно умерла. Но это не смерть. Это - инициация. Она умерла как мемориальное средство, она умерла сегодня окончательно как средство пропаганды религиозной, политической. Что было важно в эпоху Тициана, абсолютно сейчас неважно, это всё умерло. Поэтому мы можем говорить о живописи сегодня как о зрелом искусстве, очищенном от всего лишнего, нехудожественного. И нужно уже как-то с этим смириться.
Старженецкая Ирина Александровна: Можно возмущённому современному живописцу, который ещё жив, не согласиться с тем, что живопись совершенно умерла. Умерло, допустим, восприятие масс. Но в каком-то единичном случае живопись совсем не умерла. И, в общем, есть какие-то художники, которые этим живут, и есть какое-то наполнение в мире. И мне кажется, чем этого меньше, тем лучше, чем более это явление единично, тем более оно ценно. Может быть, я заблуждаюсь, но так я думаю.
Константин Сутягин: Почему сейчас живопись ушла в тень каких- то других, так называемых культурных трендов? Люди перестали видеть в ней чудо, перестали относиться к этому как к таланту. Окончил человек художественное училище - он может нарисовать грушу, может нарисовать президента Путина. Мы не улавливаем, что такое талант, что такое гениальность, что такое гениальность в живописи, что такое гениальность Моранди. Какие- то тончайшие соотношения, которые он достигал, возможно сам не понимая, как это происходит. Мы смотрим, и нас потрясает это, ну не груши, а бутылки, например. Но чтобы понять ценность именно живописи, нужно признать какие- то фундаментальные вещи, которые существуют. Что есть уникальность художника и есть уникальность картины, которую тот же самый художник не может повторить, то есть сделать абсолютно идентичную картину, в этом есть момент чуда. Если нет чуда, мы нанимаем любого и исполнитель рисует нам грушу, апельсин, яблоко, Путина, баррикады - всё что хочешь. У сегодняшнего зрителя слишком рациональное мышление, он думает, нанимает любого исполнителя, и тот сделает всё, что хочешь. Но это не так.
Панченко Дмитрий: Мне кажется, что нам, современным живописцам, здорово повезло: у нашей живописи забрали все утилитарные функции. СМИ и фотография приняли эти функции на себя, и у нас осталась одна дорога - это поиск смыслов. Этому аспекту посвящена третья тема нашего обсуждения.
А вот ответ на незаданный вопрос там, но который я все время задаю себе сама.
От чего живопись оживляется?:
Константин Сутягин: Я вот по поводу того, что живопись обновляется, что что-то происходит. Художник как девушка: когда им интересуются, он расцветает, сразу появляются какие-то мысли, идеи. Я вот по себе сужу: когда мной интересуются, появляются новые работы, выставки и т.д., а если извне нет интереса к тому, что я делаю, то потихонечку язык затихает, и думаешь, а чего говорить: всё равно все дураки.
А вот про ценообразование )) :
Константин Сутягин: Картины нужно продавать очень дорого, и тогда это противоречие сразу снимается. Современный художник должен всё время зарабатывать. Продавать, и продавать, и продавать. Потому что цены на живопись крайне невысоки. Мне приходят на ум воспоминания Михаила Нестерова, в которых он пишет: «Когда я был студентом, ко мне пришел Павел Третьяков и купил у меня картину. Слава Богу, теперь я два года могу ни о чём не думать». При правильных ценах даже студент может спокойно два года учиться и творить.
Добавлю к разговору от себя:
По первому вопросу, что такое живопись: это Богом данный документ созданный при помощи инструмента (художника), сверяясь с которым, можно опознать живое в мире неживого.
Почему есть мысль, что живопись умерла: очень многие художники описывая живое, стали описывать неживое (халявили), померли, и других за собою тащут. Сама мысль - неживое неживых. Посмотрите, сколько талантищев по всей России разбросано, и все пройдет. Надо примеры - вышлю ссылки.
Каков язык художников, и каковы их задачи: как и во все времена - восхищаться живым, как умеешь, учась делать это все лучше и лучше.
ну все, кажется.
Картиночку добавлю для красоты:
Коротков Степан "Свет в комнате"х.м. ,
г. Саранск, Россия.
http://www.cp-centre.ru/critica/index.php
Выписала то, что считаю для себя наиболее ценным, хотя вижу ценность, конечно, и всего разговора целиком.
Вопрос: 1. Зрительное восприятие занимает в системе других перцептивных процессов человека ведущее место. Этот, казалось бы, сугубо физический аспект отсылает нас, тем не менее, к главным принципам мироустройства и выводит на передний план вопрос: насколько живописная практика как таковая присуща человеку в силу самой его природы? Можно ли исключить живописную практику из культурного процесса, не разрушив его гуманитарных оснований?
Ответы:
Игорь Терехов: Предыдущие ораторы говорили об искусстве живописи как о визуальном искусстве. Я хочу обратить внимание на то, что целью живописи является невидимое, незамечаемое. Парадоксально, что абсолютно визуальное искусство - живопись - занимается вещами невидимыми, это его главная цель. Во-вторых, тут правильно говорилось, что конечная цель - определить живопись, и мы в затруднительном положении потому, что тема колоссальная и хорошо бы какие-то признаки определить. И правильно говорилось, что результат живописи - это картина, так вот, что это за картина, чтобы это была не просто картинка, написанная ребёнком, сумасшедшим, чтобы это было произведение искусства и относилось к какому- то культурному контексту, это должна быть картина мира. Конечный результат деятельности художника - это картина, на которой подразумевается присутствие всей картины мира, то есть человек может написать яблоко или красивую девочку в красивом платье, но при этом, глядя на эту конкретную картинку, мы видим картину мира, которую представляет художник. Особенность большого художника состоит в том, что за всем тем, что бы он ни изображал, стоит целый мир.
Константин Сутягин: Пару слов еще хотел бы сказать по этому поводу. Рассмотрим, что такое изобразительное и отобразительное искусство. Сравним живопись и, например, фотографию, чтобы почувствовать их отличие. Фотография - это искусство ловить отражение. Мир существует, и мы ловим увеличительным стеклом или фотокамерой только то, что они нам показывают. А живопись мир творит, в этом, собственно, и есть их принципиальное отличие. Подумаем о том, чем процесс живописи интересен. Возьмём, к примеру, детей. Дети, когда рисуют, не творят мир, не познают его, они просто получают радость от рисования, это чудесный способ приобщиться к творческим энергиям. И живопись - это один из способов приобщиться к этим энергиям. Дети тонко чувствуют это и радуются.
Вопрос: 2. Что именно мы понимаем под живописью и что можно понимать под живописью сегодня?
Ответы:
Константин Сутягин: Я могу сказать из своего личного опыта. А я уже, наверное, лет тридцать пишу картины, и каждый раз я не уверен, получится у меня в результате живопись или нет. Хотя я беру масло, холст, рисую сюжет или постановку, или модель, а живопись или получается, или нет. И вот это для меня как раз самое существенное - из чего я делаю вывод, что живопись это какая-то неуловимая субстанция. Можно называть это чудом, можно называть это случайностью какой-то, вот удача тебя посетила или нет, получилось или нет. Я ученикам своим показываю работы художника, не буду называть его фамилию, холст, масло, «закат» - вещь, на мой взгляд, бездушная, говорю, что живописи нет здесь. А вот кусок забора у меня на даче (дождь его поливал, птичка на него какнула, чиркнул какой-то пацан мелком) - вот это живопись. Вспоминается в этой связи Мунк, который прописывал некоторым своим картинам так называемое лошадиное лечение, то есть он менее удачные свои картины бросал просто под ноги лошадям. По ним ездили телеги, ходили лошади, потом он их мыл, натягивал на подрамник и говорил: «Вот теперь это живопись». Или Сорокин, наш липецкий художник, который просто держал некоторые свои картины зимой и летом под дождём и под снегом, потом брал их и говорил: «Вот теперь это живопись». К чему я это говорю, хочу подойти к мысли, что живопись - это не техники какие-то там (плоскость, объём, холст, масло, ещё что-то) - это какая-то неуловимая субстанция, которой мы все служим в той или иной мере.
Дмитрий Плотников: Хотел бы сказать пару слов. Не буду говорить о том, что мы понимаем под живописью, тут уже было достаточно сказано на эту тему. Я бы хотел поговорить о том, что можно сказать о живописи сегодня. Заславский говорил о неактуальности живописи сегодня. Я слышал и более радикальную фразу: «Живопись умерла». Слышал и читал, и в какой-то степени я, наверно, соглашусь с этой фразой, потому что современный художник ощущает себя не совсем так, как себя чувствовали Тициан, Ван Гог... Потому что живопись в какой-то степени действительно умерла. Но это не смерть. Это - инициация. Она умерла как мемориальное средство, она умерла сегодня окончательно как средство пропаганды религиозной, политической. Что было важно в эпоху Тициана, абсолютно сейчас неважно, это всё умерло. Поэтому мы можем говорить о живописи сегодня как о зрелом искусстве, очищенном от всего лишнего, нехудожественного. И нужно уже как-то с этим смириться.
Старженецкая Ирина Александровна: Можно возмущённому современному живописцу, который ещё жив, не согласиться с тем, что живопись совершенно умерла. Умерло, допустим, восприятие масс. Но в каком-то единичном случае живопись совсем не умерла. И, в общем, есть какие-то художники, которые этим живут, и есть какое-то наполнение в мире. И мне кажется, чем этого меньше, тем лучше, чем более это явление единично, тем более оно ценно. Может быть, я заблуждаюсь, но так я думаю.
Константин Сутягин: Почему сейчас живопись ушла в тень каких- то других, так называемых культурных трендов? Люди перестали видеть в ней чудо, перестали относиться к этому как к таланту. Окончил человек художественное училище - он может нарисовать грушу, может нарисовать президента Путина. Мы не улавливаем, что такое талант, что такое гениальность, что такое гениальность в живописи, что такое гениальность Моранди. Какие- то тончайшие соотношения, которые он достигал, возможно сам не понимая, как это происходит. Мы смотрим, и нас потрясает это, ну не груши, а бутылки, например. Но чтобы понять ценность именно живописи, нужно признать какие- то фундаментальные вещи, которые существуют. Что есть уникальность художника и есть уникальность картины, которую тот же самый художник не может повторить, то есть сделать абсолютно идентичную картину, в этом есть момент чуда. Если нет чуда, мы нанимаем любого и исполнитель рисует нам грушу, апельсин, яблоко, Путина, баррикады - всё что хочешь. У сегодняшнего зрителя слишком рациональное мышление, он думает, нанимает любого исполнителя, и тот сделает всё, что хочешь. Но это не так.
Панченко Дмитрий: Мне кажется, что нам, современным живописцам, здорово повезло: у нашей живописи забрали все утилитарные функции. СМИ и фотография приняли эти функции на себя, и у нас осталась одна дорога - это поиск смыслов. Этому аспекту посвящена третья тема нашего обсуждения.
А вот ответ на незаданный вопрос там, но который я все время задаю себе сама.
От чего живопись оживляется?:
Константин Сутягин: Я вот по поводу того, что живопись обновляется, что что-то происходит. Художник как девушка: когда им интересуются, он расцветает, сразу появляются какие-то мысли, идеи. Я вот по себе сужу: когда мной интересуются, появляются новые работы, выставки и т.д., а если извне нет интереса к тому, что я делаю, то потихонечку язык затихает, и думаешь, а чего говорить: всё равно все дураки.
А вот про ценообразование )) :
Константин Сутягин: Картины нужно продавать очень дорого, и тогда это противоречие сразу снимается. Современный художник должен всё время зарабатывать. Продавать, и продавать, и продавать. Потому что цены на живопись крайне невысоки. Мне приходят на ум воспоминания Михаила Нестерова, в которых он пишет: «Когда я был студентом, ко мне пришел Павел Третьяков и купил у меня картину. Слава Богу, теперь я два года могу ни о чём не думать». При правильных ценах даже студент может спокойно два года учиться и творить.
Добавлю к разговору от себя:
По первому вопросу, что такое живопись: это Богом данный документ созданный при помощи инструмента (художника), сверяясь с которым, можно опознать живое в мире неживого.
Почему есть мысль, что живопись умерла: очень многие художники описывая живое, стали описывать неживое (халявили), померли, и других за собою тащут. Сама мысль - неживое неживых. Посмотрите, сколько талантищев по всей России разбросано, и все пройдет. Надо примеры - вышлю ссылки.
Каков язык художников, и каковы их задачи: как и во все времена - восхищаться живым, как умеешь, учась делать это все лучше и лучше.
ну все, кажется.
Картиночку добавлю для красоты:
Коротков Степан "Свет в комнате"х.м. ,
г. Саранск, Россия.