это текст
он внутренний, невнятный, правойну и местами страшный
история в ритме Канона
про храмовый квартал города Далия
***
- А вы в курсе, сколько ему было лет?
- Кому? - не понимает перемены темы его "свеженький" механик-водитель,
выяснивший причину появления относительно свежих повреждений доверенного ему катера.
- Парламентеру.
- Это бомбе, что ли? - теперь понял.
Высвистывает что-то из зубов и продолжает. -
Не имел возможности ознакомиться.
- Пятнадцать, - отвечает командир отделения.
И сплевывает на потрескавшуюся сухую землю.
Новичку двадцать четыре.
Как и все здешнее молодое поколение, говорит он на невероятной смеси из языка ныне признанных захватчиков и того, что срочно приказано вспомнить.
И сейчас не затрудняет себя поиском родного аналога - чужому, быстрому:
- Ну и?
Ему тогда повезло - тоже не иметь возможности ознакомиться.
Когда к тогдашнему командиру их застрявшей группы быстродействия наконец приволокли нужного пленного.
Был. Стоял слишком далеко. Остался одним из немногих располагающих информацией.
Подробней живые рассказать не могут.
- Учтите, вы окружены.
Все окрестные армейские здесь на нашей стороне.
Я собираюсь вас отпустить.
Чтоб вы передали своим требование прекратить это бессмысленное кровопролитие.
Понимаете, дальнейшее сопротивление бесполезно.
- Понимаю, - безмятежно отвечает раненый молокосос.
В пыли, гари и части верхней защиты - кто разберет, сколько ему лет. -
А я в этой школе учился.
И хочу, чтоб вы умерли.
На все воля Многоликого.
Командир группы быстродействия скорей всего не успеет вспомнить, что это за школа.
А командира отделения спасла стена.
Угол очень старого торгового павильона.
И этот вот катер.
И неведомый инстинкт, скомандовавший "падай!" - за миг до того, как рвануло.
Уберегли от основных повреждений.
Получил незначительные.
Как раз вернулся в строй.
Думал, навсегда запомнит эти камни и эту площадь.
Но когда отправлялись, не опознал этой воронки среди прочих.
- А у меня сыновья, - говорит командир отделения. -
Младшему шесть, старшему одиннадцать, - и разряжается внезапным выбросом. -
Этих необходимо выжечь с нашей земли.
Огнем и железом.
Я не хочу, чтоб вот такое из них вырастили!
"Жарко", -
думает механик-водитель.
Раннее лето в этом году в степи.
Оно только подошло на старт, а уже все успело выгореть под солнцем.
Пыль облаками клубится над дорогой.
Остается надеяться, что у отныне захватчиков достаточно более неотложных задач, чтоб накрыть их с воздуха.
Наземные подразделения ныне национально-освободительной армии передвигаются оказывать поддержку в штурме Башни транспортных каналов.
Сражение за обладание единственной транспортной артерией противника стартовало позавчера.
С госпиталя.
история в ритме Канона
про храмовый квартал города Далия
***
- А вы в курсе, сколько ему было лет?
- Кому? - не понимает перемены темы его "свеженький" механик-водитель,
выяснивший причину появления относительно свежих повреждений доверенного ему катера.
- Парламентеру.
- Это бомбе, что ли? - теперь понял.
Высвистывает что-то из зубов и продолжает. -
Не имел возможности ознакомиться.
- Пятнадцать, - отвечает командир отделения.
И сплевывает на потрескавшуюся сухую землю.
Новичку двадцать четыре.
Как и все здешнее молодое поколение, говорит он на невероятной смеси из языка ныне признанных захватчиков и того, что срочно приказано вспомнить.
И сейчас не затрудняет себя поиском родного аналога - чужому, быстрому:
- Ну и?
Ему тогда повезло - тоже не иметь возможности ознакомиться.
Когда к тогдашнему командиру их застрявшей группы быстродействия наконец приволокли нужного пленного.
Был. Стоял слишком далеко. Остался одним из немногих располагающих информацией.
Подробней живые рассказать не могут.
- Учтите, вы окружены.
Все окрестные армейские здесь на нашей стороне.
Я собираюсь вас отпустить.
Чтоб вы передали своим требование прекратить это бессмысленное кровопролитие.
Понимаете, дальнейшее сопротивление бесполезно.
- Понимаю, - безмятежно отвечает раненый молокосос.
В пыли, гари и части верхней защиты - кто разберет, сколько ему лет. -
А я в этой школе учился.
И хочу, чтоб вы умерли.
На все воля Многоликого.
Командир группы быстродействия скорей всего не успеет вспомнить, что это за школа.
А командира отделения спасла стена.
Угол очень старого торгового павильона.
И этот вот катер.
И неведомый инстинкт, скомандовавший "падай!" - за миг до того, как рвануло.
Уберегли от основных повреждений.
Получил незначительные.
Как раз вернулся в строй.
Думал, навсегда запомнит эти камни и эту площадь.
Но когда отправлялись, не опознал этой воронки среди прочих.
- А у меня сыновья, - говорит командир отделения. -
Младшему шесть, старшему одиннадцать, - и разряжается внезапным выбросом. -
Этих необходимо выжечь с нашей земли.
Огнем и железом.
Я не хочу, чтоб вот такое из них вырастили!
"Жарко", -
думает механик-водитель.
Раннее лето в этом году в степи.
Оно только подошло на старт, а уже все успело выгореть под солнцем.
Пыль облаками клубится над дорогой.
Остается надеяться, что у отныне захватчиков достаточно более неотложных задач, чтоб накрыть их с воздуха.
Наземные подразделения ныне национально-освободительной армии передвигаются оказывать поддержку в штурме Башни транспортных каналов.
Сражение за обладание единственной транспортной артерией противника стартовало позавчера.
С госпиталя.