Бог мог и не творить мир, но всегда хотел (а не вдруг восхотел) сотворить.
"(6) Манихей: Значит, Он не превратился и когда потом создал тварь и стал Творцом?
Православный: Никоим образом.
Манихей: Как же так?
Православный: Потому что Он произвёл тварь не из Своей сущности, но из небытия в бытие волею.
Манихей: Значит, когда Он захотел создать тварь, Он не превратился, пожелав того, чего прежде не желал?
Православный: Никоим образом - ведь Он не захотел потом, прежде не желая, но всегда желал, чтобы в определенное Им время возникла тварь". (Св.Иоанн Дамаскин. "Против манихеев")
В этом сочинении Дамаскин рассматривает бытие тварей не как нейтральную данность, а как одно из благ Божьих, как дар Божий, которой причастны все природно, как бы "насильно", то есть, даже вопреки желанию грешников уйти в небытие. В этой перспективе вечная мука рассматривается как причастие благу существования, как очень слабое и отдалённое причастие Творцу.
В другом сочинении есть мысль, очень напоминающая концепцию felix culpa:
"Справедливо говорят, что противное служит лекарством для противного; но нельзя сказать, чтобы из противного происходило противное, - хотя каждая вещь заключает в себе нечто как бы противное своему свойству, от преизбытка того, от чего она произошла. Например, как грех, посредством доброго причинивший мне смерть, крайне таким образом стал пагубен (Рим.7:3); так виновник всякого добра (Бог), как бы посредством противного, устроил то, что сделано для нашего спасения. Идеже умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим.5:20). Если бы мы сохранили первое соединение с Богом, то не удостоились бы лучшего и превосходнейшего; а ныне хотя, по причине греха, и недостойны сделались прежнего с Ним общения, не сохранив того, что получили; но по милосердию Божию помилованы и опять приняты в такое общение с Ним, которого никто не силен расторгнуть, так как принявший нас силен сохранить его неразрывными". (Св. Иоанн Дамаскин. Слово первое на Рождество Пресвятой Богородицы)
Интересно описывается внешность и нрав Пречистой Девы:
"Радуйся, Мария, сладчайшая дщерь Анны! (любовь опять влечет меня к Тебе). Какими словами изображу величественную Твою поступь, одежду, красоту лица Твоего, зрелый ум в младенческом теле? Одежда скромная, чуждая роскоши и неги; поступь важная, спокойная, твердая; нрав степенный, не чуждый веселости, но неприступный для мужчин: свидетель тому страх, объявший Тебя при нечаянном приветствии Ангела. Тиха и покорна родителям. Мысль смиренная, но погруженная в высшие созерцания. Речь приятная, льющаяся из незлобивого сердца. Как же назвать Тебя, если не жилищем достойным Бога? Достойно ублажают Тебя все роды, как избранное украшение человечества. Ты слава священников, упование христиан, многоплодная отрасль девства: от Тебя повсюду развился цвет его. Благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего! Исповедующие Тебя Богородицею - благословенны, не исповедующие - прокляты!"