про транспорт
"Осторожно!" - громко воскликнула женщина слева от меня.
Все напряглись и невольно расступились.
Как оказалось секундой позже, меры были приняты не зря: мадам средних лет подняла с пола тяжелый огромный рюкзак, крякнула и закинула его себе на спину с видом "Когда зол бываю - семерых убиваю". В другой ситуации я бы восхитилась такой непарижской силой и решимостью, но дело происходило в утреннем переполненном трамвае, и, чтобы женщина смогла осуществить этот маневр, нам, четверым стоявшим рядом, потребовалось отползать чуть ли не по ногам других пассажиров на безопасное расстояние.
Рюкзак в транспорте - одно из главных франко-русских отличий. "Сними!" - шипела раньше я Рафаэлю на ухо, когда мы оказывались в общественном транспорте. "Да тут все с рюкзаками!" - защищался будущий муж. Несколько недель я изучала ситуацию и в конце концов поняла: в Париже мало кто при входе в трамвай или автобус снимает рюкзак, даже если при этом и занимает в два раза больше места. В Архангельске человек с рюкзаком на спине не проехал бы и остановки. Здесь же в час пик в трамвае запускают заставку: "Пожалуйста, для всеобщего комфорта пройдите по салону и снимите рюкзаки".
Другая неожиданная особенность - отношение к больным пассажирам, они же - voyageurs malades. Вообще, каждое утро в Парижском регионе у вас есть как минимум четыре уважительных причины опоздать на работу: забытый подозрительный предмет, технические проблемы, суицид (о дивный французский язык метро: если вы услышали, что произошел accident de voyageur, значит, бросившегося под поезд удалось спасти; accident grave же а) дает понять, что кого-то постигла судьба Карениной и б) подтверждает, что в ближайший час поезда ходить точно не будут) или больной пассажир. Voyageur malade - личность загадочная, он появляется в утренний или вечерний час пик, как правило, едет в поезде перед вами и ему неожиданно становится плохо. Он может настичь вас где угодно и это гарантия того, что на работу вовремя вы не успеете - его будут выводить из поезда, движение на всей линии остановят и все дружно станут ждать приезда спасателей, причем отнюдь не с жалостью. Прошлым летом, в шестой раз за две недели опоздав на работу из-за очередного человека, который почувствовал себя неважно в трамвае, я в сердцах воскликнула: "Не понимаю, почему надо останавливать все движение! Вынесли, оставили на платформе под наблюдением работников станции - и поехали дальше, всё равно никто не может помочь". Коллеги понимающе улыбнулись, хотя и пошутили про суровых русских женщин с Севера, а заодно напомнили, что во Франции предусмотрена уголовная ответственность за неоказание помощи.
На самом деле больных пассажиров не любит никто. Моя знакомая как-то рассказывала: "Едем мы утром в электричке, и вдруг один мужчина побледнел. Какая-то сердобольная женщина закричала: "Остановите поезд! Тут больной пассажир!" Одновременно раздался не менее пронзительный голос, полный отчаяния: "Пожалуйста, только не останавливайте! Здесь безлюдная станция, уже 8.30, мы до работы никогда не доедем!" Тут же в вагоне нашелся врач, мужчину усадили и оказалось, что он просто поздно лег, а с утра не позавтракал. Кто-то сунул ему конфету и детский компот в тюбике - и все расстались практически друзьями".
За восемь лет во Франции мне удалось лично увидеть voyageur malade всего два раза. Июльским вечером я краем глаза заметила, что парень лет тридцати через два ряда от меня покачнулся. Его соседка, чинная пожилая африканская дама, сразу же по громкой связи вызвала водителя. "Дамы и господа, - раздался раздраженный голос через пару минут. - Очевидно, в нашем поезде едет больной пассажир. Прошу вас набраться терпения, сейчас я выйду и разберусь!" Потом водитель вылез из кабины, закрыл в целях безопасности дверь на ключ и пошел через весь трамвай. "Ну что, месьё, - присел он на корточки рядом с парнем. - Как вы себя чувствуете? Вызываем пожарных (во Франции вместо спасателей приезжают пожарные) или доедете до дома?" К этому моменту парень уже приобрел здоровый оттенок, сказал, что ему просто стало душно и клятвенно уверил всех в том, что доберется до конечного пункта без проблем. Все с облегчением вздохнули - вместо 20-30 минут мы потеряли всего десять - и трамвай двинулся дальше.
Во второй раз, неделю назад, больной пассажир просто упал на меня сверху - я мирно читала "Анну Каренину", когда поняла, что ко мне стремительно приближаются чьи-то глаза. В последний момент, благодаря паре лет в школьной волейбольной секции, я успела подхватить тело. Никто, кроме меня и стоявшей поблизости китаянки, не бросился помогать, хотя все оторвались от телефонов и книг и с интересом смотрели на нас. "Давайте посадим!" - приказала мне китаянка. Сидящие рядом мужчины мгновенно перестали понимать французский, поэтому мне пришлось встать и поместить неопознанное тело на сиденье. Китаянка побрызгала лицо свалившегося водой из бутылки, тот открыл глаза и оказался испуганной девушкой. "Сейчас мы поедем дальше, я выхожу на конечной, присмотрю за вами, - руководила азиатская дама. - Если вам будет хуже, скажете. Пока же едем, до начала рабочего дня осталось всего двадцать минут, ок?" Я выходила на следующей и так и не знаю, чем закончилась эта история, но почти уверена, что в тот день никто из пассажиров не опоздал на работу.
Случай с потерявшими способность говорить по-французски мужчинами, кстати, далеко не единичен: места в транспорте во французской столице вам так просто не уступят. Любая поездка, как и в России, напоминает игру "Музыкальные стулья": пара рокировок, ловкий удар локтем - и вот ты уже сел и погрузился в транс. Из любимого: однажды в метро мы с подружкой видели мужчину, рассказывавшего по телефону, какую крутую конференцию геронтологов он помогал организовать. Рядом с ним в этот момент стояла бабуля-одуванчик, и в ее взгляде читалось, что она была бы не прочь занять место помощника геронтолога, но тот обладал уникальной возможностью не видеть близко стоящих людей. В другой раз девушка на костылях устремилась к пассажирам, сидевшим у дверей, с просьбой уступить ей место. Пусть и неохотно, но инвалидам обычно уступают. В этот же раз сидевшая и до этого достаточно бодрая француженка схватилась за голову и начала причитать: "У меня так болит голова! Пожалуйста, мне нужно посидеть!" С места она не сдвинулась ни на миллиметр. Французских мужчин никто не учил уступать места и беременным: я довольно часто вижу, как женщины сами просят присесть, потому что все с каменными лицами находятся в параллельной реальности и не замечают живот. "Почему вы хотите сесть?" - осведомился один раз коренной житель Шестиугольника перед тем, как встать. Девушка в шоке расстегнула пуховик и продемонстрировала внушительный живот, но это его не смутило и он, хоть и освободив место, не извинился и что-то ворчал себе под нос. Чаще же всего, по мнению моей недавно пережившей беременность подружки, места в транспорте уступают африканцы и северные африканцы.
Парижане вообще сидят до последнего - видимо, перепутав метро и самолет, когда вставать с мест нужно только при полной остановке транспортного средства. Фразу "Вы выходите?" услышать можно очень редко, обычно она заменяется настойчивым "Пардон!" и активной работой локтями. Если обитатель парижского региона путешествует с кем-то, нужно непременно сделать ему бизу на прощание - и пофиг, что потом придется выскакивать в последний момент и расталкивать стоящих. Российская фраза "Просьба к выходу готовиться заранее" никому бы здесь не помешала.
Саму же транспортную систему парижского региона в различных путеводителях принято хвалить: до конечной цели вы можете добраться на запутанно выглядящем на карте, но довольно простом в использовании метро (главное - вспомнить любимую игру "Казаки-разбойники", следовать по стрелочкам и не бояться запахов: это в Москве метро - музей, здесь же просто способ передвижения), электричках, автобусах, трамваях и даже на речном трамвайчике и велосипедах. У каждого, конечно, свои нюансы, но при правильном планировании и хотя бы недельном проездном доехать можно в любую точку Подпарижья. Самый адский вид транспорта - естественно, мой, трамвай Т3а, на котором я езжу на работу. Этот трамвай точно был кем-то проклят. Прошлой осенью не было ни одного дня, чтобы с ним что-то не случилось, причем каждый день озвученные водителем причины менялись: на трамвайных путях застряла машина и потребовался эвакуатор; однажды бомж лег прямо на пол и отказывался вставать; кто-то переоценил свои силы и въехал на перекрестке в трамвайный бок; из-за сильного дождя что-то случилось со стрелками - и это не считая привычных неважно чувствующих себя пассажиров и технических проблем. Кончилось все тем, что однажды вечером я провела полчаса в трамвае - из соседнего цирка сбежала тигрица и металась по путям. После этого кто-то решил, что с трамвая хватит, и теперь все относительно быстро - теперь я опаздываю максимум на пятнадцать минут.
В общем, собираясь воспользоваться транспортной системой Иль-де-Франса, нужно быть проворным, гибким, не брать с собой тяжелых вещей, чтобы не стоять с ними всю дорогу и не проклинать все вокруг, заранее продумать маршрут на замену и главное - не ждать слишком многого. Только тогда парижский транспорт вас приятно (?) удивит.
Все напряглись и невольно расступились.
Как оказалось секундой позже, меры были приняты не зря: мадам средних лет подняла с пола тяжелый огромный рюкзак, крякнула и закинула его себе на спину с видом "Когда зол бываю - семерых убиваю". В другой ситуации я бы восхитилась такой непарижской силой и решимостью, но дело происходило в утреннем переполненном трамвае, и, чтобы женщина смогла осуществить этот маневр, нам, четверым стоявшим рядом, потребовалось отползать чуть ли не по ногам других пассажиров на безопасное расстояние.
Рюкзак в транспорте - одно из главных франко-русских отличий. "Сними!" - шипела раньше я Рафаэлю на ухо, когда мы оказывались в общественном транспорте. "Да тут все с рюкзаками!" - защищался будущий муж. Несколько недель я изучала ситуацию и в конце концов поняла: в Париже мало кто при входе в трамвай или автобус снимает рюкзак, даже если при этом и занимает в два раза больше места. В Архангельске человек с рюкзаком на спине не проехал бы и остановки. Здесь же в час пик в трамвае запускают заставку: "Пожалуйста, для всеобщего комфорта пройдите по салону и снимите рюкзаки".
Другая неожиданная особенность - отношение к больным пассажирам, они же - voyageurs malades. Вообще, каждое утро в Парижском регионе у вас есть как минимум четыре уважительных причины опоздать на работу: забытый подозрительный предмет, технические проблемы, суицид (о дивный французский язык метро: если вы услышали, что произошел accident de voyageur, значит, бросившегося под поезд удалось спасти; accident grave же а) дает понять, что кого-то постигла судьба Карениной и б) подтверждает, что в ближайший час поезда ходить точно не будут) или больной пассажир. Voyageur malade - личность загадочная, он появляется в утренний или вечерний час пик, как правило, едет в поезде перед вами и ему неожиданно становится плохо. Он может настичь вас где угодно и это гарантия того, что на работу вовремя вы не успеете - его будут выводить из поезда, движение на всей линии остановят и все дружно станут ждать приезда спасателей, причем отнюдь не с жалостью. Прошлым летом, в шестой раз за две недели опоздав на работу из-за очередного человека, который почувствовал себя неважно в трамвае, я в сердцах воскликнула: "Не понимаю, почему надо останавливать все движение! Вынесли, оставили на платформе под наблюдением работников станции - и поехали дальше, всё равно никто не может помочь". Коллеги понимающе улыбнулись, хотя и пошутили про суровых русских женщин с Севера, а заодно напомнили, что во Франции предусмотрена уголовная ответственность за неоказание помощи.
На самом деле больных пассажиров не любит никто. Моя знакомая как-то рассказывала: "Едем мы утром в электричке, и вдруг один мужчина побледнел. Какая-то сердобольная женщина закричала: "Остановите поезд! Тут больной пассажир!" Одновременно раздался не менее пронзительный голос, полный отчаяния: "Пожалуйста, только не останавливайте! Здесь безлюдная станция, уже 8.30, мы до работы никогда не доедем!" Тут же в вагоне нашелся врач, мужчину усадили и оказалось, что он просто поздно лег, а с утра не позавтракал. Кто-то сунул ему конфету и детский компот в тюбике - и все расстались практически друзьями".
За восемь лет во Франции мне удалось лично увидеть voyageur malade всего два раза. Июльским вечером я краем глаза заметила, что парень лет тридцати через два ряда от меня покачнулся. Его соседка, чинная пожилая африканская дама, сразу же по громкой связи вызвала водителя. "Дамы и господа, - раздался раздраженный голос через пару минут. - Очевидно, в нашем поезде едет больной пассажир. Прошу вас набраться терпения, сейчас я выйду и разберусь!" Потом водитель вылез из кабины, закрыл в целях безопасности дверь на ключ и пошел через весь трамвай. "Ну что, месьё, - присел он на корточки рядом с парнем. - Как вы себя чувствуете? Вызываем пожарных (во Франции вместо спасателей приезжают пожарные) или доедете до дома?" К этому моменту парень уже приобрел здоровый оттенок, сказал, что ему просто стало душно и клятвенно уверил всех в том, что доберется до конечного пункта без проблем. Все с облегчением вздохнули - вместо 20-30 минут мы потеряли всего десять - и трамвай двинулся дальше.
Во второй раз, неделю назад, больной пассажир просто упал на меня сверху - я мирно читала "Анну Каренину", когда поняла, что ко мне стремительно приближаются чьи-то глаза. В последний момент, благодаря паре лет в школьной волейбольной секции, я успела подхватить тело. Никто, кроме меня и стоявшей поблизости китаянки, не бросился помогать, хотя все оторвались от телефонов и книг и с интересом смотрели на нас. "Давайте посадим!" - приказала мне китаянка. Сидящие рядом мужчины мгновенно перестали понимать французский, поэтому мне пришлось встать и поместить неопознанное тело на сиденье. Китаянка побрызгала лицо свалившегося водой из бутылки, тот открыл глаза и оказался испуганной девушкой. "Сейчас мы поедем дальше, я выхожу на конечной, присмотрю за вами, - руководила азиатская дама. - Если вам будет хуже, скажете. Пока же едем, до начала рабочего дня осталось всего двадцать минут, ок?" Я выходила на следующей и так и не знаю, чем закончилась эта история, но почти уверена, что в тот день никто из пассажиров не опоздал на работу.
Случай с потерявшими способность говорить по-французски мужчинами, кстати, далеко не единичен: места в транспорте во французской столице вам так просто не уступят. Любая поездка, как и в России, напоминает игру "Музыкальные стулья": пара рокировок, ловкий удар локтем - и вот ты уже сел и погрузился в транс. Из любимого: однажды в метро мы с подружкой видели мужчину, рассказывавшего по телефону, какую крутую конференцию геронтологов он помогал организовать. Рядом с ним в этот момент стояла бабуля-одуванчик, и в ее взгляде читалось, что она была бы не прочь занять место помощника геронтолога, но тот обладал уникальной возможностью не видеть близко стоящих людей. В другой раз девушка на костылях устремилась к пассажирам, сидевшим у дверей, с просьбой уступить ей место. Пусть и неохотно, но инвалидам обычно уступают. В этот же раз сидевшая и до этого достаточно бодрая француженка схватилась за голову и начала причитать: "У меня так болит голова! Пожалуйста, мне нужно посидеть!" С места она не сдвинулась ни на миллиметр. Французских мужчин никто не учил уступать места и беременным: я довольно часто вижу, как женщины сами просят присесть, потому что все с каменными лицами находятся в параллельной реальности и не замечают живот. "Почему вы хотите сесть?" - осведомился один раз коренной житель Шестиугольника перед тем, как встать. Девушка в шоке расстегнула пуховик и продемонстрировала внушительный живот, но это его не смутило и он, хоть и освободив место, не извинился и что-то ворчал себе под нос. Чаще же всего, по мнению моей недавно пережившей беременность подружки, места в транспорте уступают африканцы и северные африканцы.
Парижане вообще сидят до последнего - видимо, перепутав метро и самолет, когда вставать с мест нужно только при полной остановке транспортного средства. Фразу "Вы выходите?" услышать можно очень редко, обычно она заменяется настойчивым "Пардон!" и активной работой локтями. Если обитатель парижского региона путешествует с кем-то, нужно непременно сделать ему бизу на прощание - и пофиг, что потом придется выскакивать в последний момент и расталкивать стоящих. Российская фраза "Просьба к выходу готовиться заранее" никому бы здесь не помешала.
Саму же транспортную систему парижского региона в различных путеводителях принято хвалить: до конечной цели вы можете добраться на запутанно выглядящем на карте, но довольно простом в использовании метро (главное - вспомнить любимую игру "Казаки-разбойники", следовать по стрелочкам и не бояться запахов: это в Москве метро - музей, здесь же просто способ передвижения), электричках, автобусах, трамваях и даже на речном трамвайчике и велосипедах. У каждого, конечно, свои нюансы, но при правильном планировании и хотя бы недельном проездном доехать можно в любую точку Подпарижья. Самый адский вид транспорта - естественно, мой, трамвай Т3а, на котором я езжу на работу. Этот трамвай точно был кем-то проклят. Прошлой осенью не было ни одного дня, чтобы с ним что-то не случилось, причем каждый день озвученные водителем причины менялись: на трамвайных путях застряла машина и потребовался эвакуатор; однажды бомж лег прямо на пол и отказывался вставать; кто-то переоценил свои силы и въехал на перекрестке в трамвайный бок; из-за сильного дождя что-то случилось со стрелками - и это не считая привычных неважно чувствующих себя пассажиров и технических проблем. Кончилось все тем, что однажды вечером я провела полчаса в трамвае - из соседнего цирка сбежала тигрица и металась по путям. После этого кто-то решил, что с трамвая хватит, и теперь все относительно быстро - теперь я опаздываю максимум на пятнадцать минут.
В общем, собираясь воспользоваться транспортной системой Иль-де-Франса, нужно быть проворным, гибким, не брать с собой тяжелых вещей, чтобы не стоять с ними всю дорогу и не проклинать все вокруг, заранее продумать маршрут на замену и главное - не ждать слишком многого. Только тогда парижский транспорт вас приятно (?) удивит.