Хорошее дело браком не назовут
Моя испанская история, написанная два года назад для "Комсомольской правды в Испании". После опубликования вызвала массу споров на форуме.
- Да ты, девонька, поплачь, поплачь - все лучше, чем злиться. Твое горе не беда, пошли-ка в дом ко мне, чайку попьем, да покумекаем.
- Подкладывай вареньице-то. Сама варила. Бери пирожки, не стесняйся: испанец мой не скоро будет, я еще напеку.
- Вот ты говоришь, невезучая... Это дуракам везет! Да мамка мне завсегда говорила: «Везет тому, кто сам везет». Не-е-е, советов я те давать не буду. Расскажу свою историю, а ты и сама сообразишь, что тебе пригодится.
Зима была, когда мужик мой помер. Хороший был человек, да больно водочку любил. Веселый был, работящий. Чего греха таить, поколачивал. Да я ему спуску не давала - огрею по башке чем ни попадя, он и утихомирится. Хорошо жили! Дочку вырастили, выучили. Больше-то бог деток не дал...
Наревелась я и призадумалась, чего делать-то дальше. В деревне нашей одни старики остались. Молодежь по городам разбежалась. Дочка к себе зовет - внучек нянчить.
Ну, пожила я у нее месячишко. Да не на мой характер в приживалках ходить. А в деревню вертаться страсть как не охота. И задумала я в заграницах поработать. На мир посмотреть да деньжат подкопить в помощь деточкам. Зятек мой, шутник, и говорит: хватит, мать, работать, я тебе жениха в компьютере отыщу. Батюшки-светы! Чего началось! Дочка мне имиджу решила сменить, как президенту какому. Через неделю гляжусь в зеркало и себя не узнаю - чисто артистка какая!
Быстро и женишка приискали. Маленький такой, на армяна похож, но душевный. Я его письма помногу раз перечитывала. Влюбилась прям!
Зятек мой полгода с ним канители разводил, да и я без дела не сидела. Выучилась маникюр-педикюр делать, волосы красить да ножом с вилкой орудовать. Совсем городская стала. А что говорить культурно не умею, так не беда, жених-то мой по-русски ни гу-гу.
Погуляли напоследок, поплясали-поплакали и отправилась я в страну чужую лучшей доли искать.
Переживала, конечно, да не так чтобы очень. И билет обратный имела и денег немножко. Помню, захожу в залу аэропортовскую важно так, не спеша. Вся такая красивая и трепетная. И глазенками с под черных очков миленка выискиваю. Тут подходит ко мне модный такой дедок, правда, старый очень и лопочет чего-то и все норовит в щечку чмокнуть. Ну, думаю, стряслось чего, так меня папаня евойный и встретил. Хорошо еще, с переводчиком пришел! Долго я в толк не могла взять что к чему. Наконец, дошло. Ой и хохотала я! Чего же, ты, говорю, старый козел, мне голову морочил! Я думала, тебе полтинник, а тебе сто лет в обед! До тебя ж дотронуться страшно - того и гляди, рассыпишься. Поищи-ка, говорю, другую дурочку. Денег твоих мне и задаром не надо.
А парнишка переводчик еле смех удерживат. Да я не растерялась, культурно так под ручку его взяла да отвела в сторонку. Я, говорю, тебе, парень, заплачу, не бросай ты меня здесь одну.
Потом-то все устроилось. Он меня к тетке своей пристроил, к Валюшке. Сердце у ей золотое. Скольким людям помогла! Потому и Бог ей дает.
И работка подвернулась легкая. Прибрать в доме да двух мальчонок приглядеть. Всего и делов-то! Хозяйка, Ленка, из наших, молодая да бойкая. В ресторане работает, одна живет. Я, говорит, тебе, тетя Дуня, 200 евров дам и кормить буду. Так и сладились.
Живу себе потихоньку, на красоту заграничную любуюсь. Хотела язык по книжке выучить, да в голову ничего не лезет. Так я, когда с мальчонкой гуляла, все к испанским старушкам с разговорами приставала, так и заговорила помаленьку. И старшенький мне помогал. Он на родном то языке плохо говорил. Я все поправляла.
Все бы ничего, да свербит в голове и спать не дает: чего, думаю, моя красота пропадает зазря?!
Прослышала я про агенсии замужние да и бухнула туда последние кровные 500 евров.
Недели не прошло, вызывают на свидание. Капитан морской и лет ему примерно как мне. Симпатичный мужик и, главное, простой такой. Вот только росточком не вышел. И чего тут мужики такие маленькие! Ну, чудно! Кофей пьем, мороженно кушаем, а он все: «Ах, Дунья, ах, красавица, ах, умница!» За всю мою жизнь столько хороших слов не слышала. Говорить-то я тогда не могла еще, все больше «си»-кала, но кой-чего понимала уже.
Прогулялись мы маленько, а он и зазыват к себе домой. Не знаю, прям, чего и делать. Тут у них все не как у людей. Ну, думаю, рискну, а, ежели, приставать будет, так силушки хватит за себя постоять. Да нет, ничего. По комнатам водит, все показывает. А я диву даюсь. Зачем одному мужику столько комнат да добра разного? Тут он и говорит: ежели тебе приглянулся дом мой, переходи ко мне жить. Вот те на! Влюбился что ль?
Всю ночь глаз не сомкнула, разобраться не могла. То ли счастье привалило, то ли опозорюсь на старости лет.
- Чего, девонька моя? Да задумалась я. Раньше-то жила как в карусели. Ни вперед, ни назад, а все по кругу. А вон как жизнь повернулась, в который раз решенье самой принимать надо, своим умом до всего доходить. Чего нос повесила, красавица! Да ты не горюй, поживешь пока у нас. Чай, не обеднеем. И комнатка гостевая имеется. Эк, разморило тебя! Ну ты поспи, а я пока в магазин сбегаю.
- Проснулась, красавица? Да ты не стесняйся, заходи, с мужиком моим познакомься да откушай с нами. Нет, не моряк он, а художник. Чего покраснела? Я от него секретов не держу. А вот пойдем собачку выгуливать, я тебе и доскажу мою историю.
- Господи, красота-то какая! Море, кораблики, пальмы, цветы кругом. Да ведь в раю, девонька, живем! Что капитан? Перевез он меня к себе и комнатку выделил отдельную. В первый-то день целоваться полез да лапать, ну и схлопотал по морде. Потом культурно жили. Поутру в щечку чмокнет, спросит, как спала, кофейку попьет и на работу бежит. Цельный день и не вижу его, а когда и по ночам работал. Я ж в доме все переделаю, и - на пляж. Жила как царица. На улице жара несусветная, а в доме кондиционер. Ела-пила чего душенька пожелает. Скучно только. Поговорить не с кем. К вечеру еды наварю, нажарю и жениха поджидаю. Шибко ему нравилась моя готовка. Разок-другой показал мне, как ихние блюда готовить - да я с детства понятливая! А уж наши блины уплетал за обе щеки. Вечером покушаем, я - спать, а он телевизор смотрит, али книжки читает, али музыку слушает. Я к той музыке тоже пристрастилась. Днем, как глажу белье, все Вивальди слушаю. Больно душевна музыка.
Месяц прошел, все без перемен. Чего-то думаю, тут не то. Я уж и отдаться готова, да не знаю, как подойти. Повыписывала я из словаря слова нужные да решила поговорить начистоту. Поговорили...
Проплакала всю ночь. Я, говорит, Дунья, в агенсии подругу искал, жена моя умерла и жениться я больше не хочу. А я себе думаю, служанку ты бесплатную искал, да полюбовницу, идол царя небесного! Но, с другой стороны, я ведь тоже пожила как на курорте. Перед дочкой только стыдно.
И обидно очень. На моряка я зла не держала, не обижал он меня и на прощанье телефон мобильный подарил. Но в агенсии этой, девка молода да толста, надурила меня. Пропали мои денежки. Да не в том дело. Веру я во все потеряла, идеалы. На мужиков вообще смотреть не могла.
Нашла я работу интерной в испанской семье. Четверо детей и весь дом на мне. Да ты, девонька моя, про этот дурдом получше меня знаешь. Я зубы сцепила и решила деньги любой ценой заработать, не пустой же возвращаться домой. Да мы предполагаем, а бог располагает. Через две недели сверзилась я с лестницы и ногу чуть не сломала. Распухла моя ноженька как колода, шагу ступить не могу. Хозяйка выгнать на улицу хотела, да хозяин вступился. Отвез к врачу и лекарства купил. Так и ковыляла я помаленьку, да белье, сидя, гладила. А в доме прибирала Марта - девчонка из Колумбии. Больше недели хозяйка не выдержала. Наорала на меня и выгнала. Почитай, месяц я жила у Марты в малюсенькой комнатке. Искала работу, тосковала. Валюшка тогда меня подкармливала да добрым словом поддерживала.
Тут Ленка позвонила, снова на работу зовет. Да я уж грамотная. Я, говорю, за эти 200 евров и жить у тебя буду. На том и порешили.
А в агенсию я все ж сходила. Чего же, говорю, любезная, ты мне женихов не предлагаешь, али кончились все? И не ругалась я вовсе, да что-то в глазах моих промелькнуло. Обпердонилась она вся и тут же кандидата нашла. Годков на пятнадцать старше, кривенький, страшненький, да с лица воду не пить. Ежели человек хороший, да любить меня будет, пойду замуж.
Ты спрашивашь, чего это я так поменялась? Дак каждый человек может слабину дать, когда жизнь круто заворачивает. Раньше-то я у Ленки только днем работала и ничего про нее не понимала. Да за два месяца и насмотрелась я! Поняла, что работает она проституткой. Дневной. А дома по ночам пьянки-гулянки. Она порошку белого нанюхается и совсем чумная делается. Я в комнатке своей запрусь, да спать-то все равно не могу, страшно. И уйти не могу. Она денег не платила и все уговаривала подождать.
Ну, ладно. Старичок мой в кино меня сводил, на концерт, а потом и в ресторан. Все домой зазывал, да не шла я. Ученая. Тут и говорит он мне, мол, хочу на тебе жениться. Но дам тебе сначала испытательный срок. Поживешь со мной год, а я посмотрю, какая ты хозяйка, да как ублажать меня будешь, а потом и решение приму. Ах ты кобелина! Да пошел ты!
Иду домой и жить не хочется. А тут Ленка пьяная с ножом на меня кинулась. Убежала я. Всю-то ноченьку колесила по городу. Ванечку своего вспоминала. Он, бывалочи, как напьется, все Высоцкого любил послушать. А ведь и впрямь, нужны мы в том Париже, как в русской бане лыжи. Да-а-а... А в деревне моей такая тоска! Не плакала я в ту ночь. Озлобилась. Да слава тебе, господи, к утру просветление на меня нашло. Жива-здорова, страна вон кака хороша да красива, дочка с внучками дожидаются. Вот с личиком таким просветленным и заявилась в полицию. Сдаюсь, говорю, ребята, но Ленка пусть мои деньги отдаст.
Не отдала. А полиции я и на фиг не нужна.
- Вижу, девонька моя, свою думку думаешь. Да не спрашивай ты меня! Спроси свое сердце, оно завсегда поможет. Чего смеюсь? Дак моя история к веселому подкатила.
Сняла я комнатку и снова давай работу искать. Дело шло к Новому году. Ни кола, ни двора, а я в те дни така радостна была! Тут опять эта девка толста звонит. Жених меня новый дожидается. Не хочу, говорю. Устала я романы крутить. Уломала-таки. Ладно, думаю, кофею с ним попью, от меня не убудет. А он веселый такой, да с подарком, да в ресторан сразу повел. И беленький. Как ангелочек. Лапшу про любовь на уши не вешал. Проболтали мы с ним весь вечер, прям, как друзья закадычные. Откуда и слова брались испанские! Потом на танцах поплясали. Вернулась я домой совсем счастливая. А хозяйка моя баба своя, русская, хорошая да прямая в разговоре, послушала меня и говорит: уж не знаю, чего в тебе мужики находят, но, ты, дура, во всех только хорошее видишь, и жизнь тебя ничему не учит. Завтра скажи своему испанцу, что у меня, мол, день рожденья, да зови праздновать, а уж я на него критически погляжу и мнение свое выскажу. А, давай, говорю, поищи изъяны.
Позвала она друзей и стол накрыла богатый. А как машину его в окно увидала, так на стуле покачнулась и едва не упала. Она, говорит, тысяч на сто тянет. Погуляли мы хорошо. Уж он в восторг пришел от еды да от танцев наших! А хозяйка мне и шепчет на ухо: его тебе Бог послал за твои страдания. А он целует меня, а у меня голова кружится. А как прощались, поглядел так серьезно в мои глаза и говорит: ты знаешь, Дунья, что еду я в путешествие по родне. И счастлив я буду, ежели ты со мной отправишься.
- Ох, девонька моя, вижу, не веришь мне. Дак это присказка, сказка впереди.
Назавтра по магазинам повел, подарки покупать. Туфли черные, туфли красные, сапожки, платья, сумочки. Хозяйка моя опешила. Это, говорит, странно очень. Боязно даже. А я так рассудила, родня у него богатая и стыдно ему за мои наряды. Поэтому без стеснения подарки брала.
А ночью в дорогом ресторане кушали, в другой город на танцы ездили. Чистое кино! Он меня все принцессой называл. Под утро уже говорит, что, мол, удобнее у него переночевать, чтобы хозяйку не беспокоить. Почернело у меня в глазах. Ну, думаю, Дунька, докатилась ты до проституции. Теперь отрабатывай подарки.
Дом у него богатый, с бассейном. А мне все не в радость. Душа болит. Да сказка все не кончалась. Поцеловал он меня и ласково так говорит: вижу, устала моя принцесса, так отдыхай, а завтра ждет нас долгий путь. Я совсем влюбилась.
Две недели мы колесили по всей Испании. От севера до юга. Перезнакомилась я со всеми евойными братьями, сестрами да детьми. И была я така счастлива! Да от всех этих волнений похудела почти на десять кило. И то! - одни наряды по пять раз на дню менять замаешься.
Переехала к нему жить. Стали к свадебке готовиться. Только стала замечать странности всякие. То помрачнеет вдруг без причины, то хохочет, как безумный. Да как их понять, аристократов этих! И затосковала же я от жизни сытой да скучной! Да мамкины слова вспомнила: замуж не напасть, как бы замужем не пропасть.
- Ой, не смотри ты на меня так, девонька моя! Правильно, сбежала я через месяц. Больной он оказался. Душевно больной.
А жила я потом у Маринки. Она мне комнатку сдала. Тоже душевна баба. Подружились мы с ей.
- А что художник? Дак с ним мы без всяких агенсиев познакомились, случайно. Маринка и познакомила. Живем уж почти год. Хорошо живем - и ругаемся, и милуемся. Прям, как с Ванькой моим. Только уж замуж я не хочу. Счас вот документы справлю, и поедем мы в Сибирь, к дочке в гости.
- Да ты, девонька, поплачь, поплачь - все лучше, чем злиться. Твое горе не беда, пошли-ка в дом ко мне, чайку попьем, да покумекаем.
- Подкладывай вареньице-то. Сама варила. Бери пирожки, не стесняйся: испанец мой не скоро будет, я еще напеку.
- Вот ты говоришь, невезучая... Это дуракам везет! Да мамка мне завсегда говорила: «Везет тому, кто сам везет». Не-е-е, советов я те давать не буду. Расскажу свою историю, а ты и сама сообразишь, что тебе пригодится.
Зима была, когда мужик мой помер. Хороший был человек, да больно водочку любил. Веселый был, работящий. Чего греха таить, поколачивал. Да я ему спуску не давала - огрею по башке чем ни попадя, он и утихомирится. Хорошо жили! Дочку вырастили, выучили. Больше-то бог деток не дал...
Наревелась я и призадумалась, чего делать-то дальше. В деревне нашей одни старики остались. Молодежь по городам разбежалась. Дочка к себе зовет - внучек нянчить.
Ну, пожила я у нее месячишко. Да не на мой характер в приживалках ходить. А в деревню вертаться страсть как не охота. И задумала я в заграницах поработать. На мир посмотреть да деньжат подкопить в помощь деточкам. Зятек мой, шутник, и говорит: хватит, мать, работать, я тебе жениха в компьютере отыщу. Батюшки-светы! Чего началось! Дочка мне имиджу решила сменить, как президенту какому. Через неделю гляжусь в зеркало и себя не узнаю - чисто артистка какая!
Быстро и женишка приискали. Маленький такой, на армяна похож, но душевный. Я его письма помногу раз перечитывала. Влюбилась прям!
Зятек мой полгода с ним канители разводил, да и я без дела не сидела. Выучилась маникюр-педикюр делать, волосы красить да ножом с вилкой орудовать. Совсем городская стала. А что говорить культурно не умею, так не беда, жених-то мой по-русски ни гу-гу.
Погуляли напоследок, поплясали-поплакали и отправилась я в страну чужую лучшей доли искать.
Переживала, конечно, да не так чтобы очень. И билет обратный имела и денег немножко. Помню, захожу в залу аэропортовскую важно так, не спеша. Вся такая красивая и трепетная. И глазенками с под черных очков миленка выискиваю. Тут подходит ко мне модный такой дедок, правда, старый очень и лопочет чего-то и все норовит в щечку чмокнуть. Ну, думаю, стряслось чего, так меня папаня евойный и встретил. Хорошо еще, с переводчиком пришел! Долго я в толк не могла взять что к чему. Наконец, дошло. Ой и хохотала я! Чего же, ты, говорю, старый козел, мне голову морочил! Я думала, тебе полтинник, а тебе сто лет в обед! До тебя ж дотронуться страшно - того и гляди, рассыпишься. Поищи-ка, говорю, другую дурочку. Денег твоих мне и задаром не надо.
А парнишка переводчик еле смех удерживат. Да я не растерялась, культурно так под ручку его взяла да отвела в сторонку. Я, говорю, тебе, парень, заплачу, не бросай ты меня здесь одну.
Потом-то все устроилось. Он меня к тетке своей пристроил, к Валюшке. Сердце у ей золотое. Скольким людям помогла! Потому и Бог ей дает.
И работка подвернулась легкая. Прибрать в доме да двух мальчонок приглядеть. Всего и делов-то! Хозяйка, Ленка, из наших, молодая да бойкая. В ресторане работает, одна живет. Я, говорит, тебе, тетя Дуня, 200 евров дам и кормить буду. Так и сладились.
Живу себе потихоньку, на красоту заграничную любуюсь. Хотела язык по книжке выучить, да в голову ничего не лезет. Так я, когда с мальчонкой гуляла, все к испанским старушкам с разговорами приставала, так и заговорила помаленьку. И старшенький мне помогал. Он на родном то языке плохо говорил. Я все поправляла.
Все бы ничего, да свербит в голове и спать не дает: чего, думаю, моя красота пропадает зазря?!
Прослышала я про агенсии замужние да и бухнула туда последние кровные 500 евров.
Недели не прошло, вызывают на свидание. Капитан морской и лет ему примерно как мне. Симпатичный мужик и, главное, простой такой. Вот только росточком не вышел. И чего тут мужики такие маленькие! Ну, чудно! Кофей пьем, мороженно кушаем, а он все: «Ах, Дунья, ах, красавица, ах, умница!» За всю мою жизнь столько хороших слов не слышала. Говорить-то я тогда не могла еще, все больше «си»-кала, но кой-чего понимала уже.
Прогулялись мы маленько, а он и зазыват к себе домой. Не знаю, прям, чего и делать. Тут у них все не как у людей. Ну, думаю, рискну, а, ежели, приставать будет, так силушки хватит за себя постоять. Да нет, ничего. По комнатам водит, все показывает. А я диву даюсь. Зачем одному мужику столько комнат да добра разного? Тут он и говорит: ежели тебе приглянулся дом мой, переходи ко мне жить. Вот те на! Влюбился что ль?
Всю ночь глаз не сомкнула, разобраться не могла. То ли счастье привалило, то ли опозорюсь на старости лет.
- Чего, девонька моя? Да задумалась я. Раньше-то жила как в карусели. Ни вперед, ни назад, а все по кругу. А вон как жизнь повернулась, в который раз решенье самой принимать надо, своим умом до всего доходить. Чего нос повесила, красавица! Да ты не горюй, поживешь пока у нас. Чай, не обеднеем. И комнатка гостевая имеется. Эк, разморило тебя! Ну ты поспи, а я пока в магазин сбегаю.
- Проснулась, красавица? Да ты не стесняйся, заходи, с мужиком моим познакомься да откушай с нами. Нет, не моряк он, а художник. Чего покраснела? Я от него секретов не держу. А вот пойдем собачку выгуливать, я тебе и доскажу мою историю.
- Господи, красота-то какая! Море, кораблики, пальмы, цветы кругом. Да ведь в раю, девонька, живем! Что капитан? Перевез он меня к себе и комнатку выделил отдельную. В первый-то день целоваться полез да лапать, ну и схлопотал по морде. Потом культурно жили. Поутру в щечку чмокнет, спросит, как спала, кофейку попьет и на работу бежит. Цельный день и не вижу его, а когда и по ночам работал. Я ж в доме все переделаю, и - на пляж. Жила как царица. На улице жара несусветная, а в доме кондиционер. Ела-пила чего душенька пожелает. Скучно только. Поговорить не с кем. К вечеру еды наварю, нажарю и жениха поджидаю. Шибко ему нравилась моя готовка. Разок-другой показал мне, как ихние блюда готовить - да я с детства понятливая! А уж наши блины уплетал за обе щеки. Вечером покушаем, я - спать, а он телевизор смотрит, али книжки читает, али музыку слушает. Я к той музыке тоже пристрастилась. Днем, как глажу белье, все Вивальди слушаю. Больно душевна музыка.
Месяц прошел, все без перемен. Чего-то думаю, тут не то. Я уж и отдаться готова, да не знаю, как подойти. Повыписывала я из словаря слова нужные да решила поговорить начистоту. Поговорили...
Проплакала всю ночь. Я, говорит, Дунья, в агенсии подругу искал, жена моя умерла и жениться я больше не хочу. А я себе думаю, служанку ты бесплатную искал, да полюбовницу, идол царя небесного! Но, с другой стороны, я ведь тоже пожила как на курорте. Перед дочкой только стыдно.
И обидно очень. На моряка я зла не держала, не обижал он меня и на прощанье телефон мобильный подарил. Но в агенсии этой, девка молода да толста, надурила меня. Пропали мои денежки. Да не в том дело. Веру я во все потеряла, идеалы. На мужиков вообще смотреть не могла.
Нашла я работу интерной в испанской семье. Четверо детей и весь дом на мне. Да ты, девонька моя, про этот дурдом получше меня знаешь. Я зубы сцепила и решила деньги любой ценой заработать, не пустой же возвращаться домой. Да мы предполагаем, а бог располагает. Через две недели сверзилась я с лестницы и ногу чуть не сломала. Распухла моя ноженька как колода, шагу ступить не могу. Хозяйка выгнать на улицу хотела, да хозяин вступился. Отвез к врачу и лекарства купил. Так и ковыляла я помаленьку, да белье, сидя, гладила. А в доме прибирала Марта - девчонка из Колумбии. Больше недели хозяйка не выдержала. Наорала на меня и выгнала. Почитай, месяц я жила у Марты в малюсенькой комнатке. Искала работу, тосковала. Валюшка тогда меня подкармливала да добрым словом поддерживала.
Тут Ленка позвонила, снова на работу зовет. Да я уж грамотная. Я, говорю, за эти 200 евров и жить у тебя буду. На том и порешили.
А в агенсию я все ж сходила. Чего же, говорю, любезная, ты мне женихов не предлагаешь, али кончились все? И не ругалась я вовсе, да что-то в глазах моих промелькнуло. Обпердонилась она вся и тут же кандидата нашла. Годков на пятнадцать старше, кривенький, страшненький, да с лица воду не пить. Ежели человек хороший, да любить меня будет, пойду замуж.
Ты спрашивашь, чего это я так поменялась? Дак каждый человек может слабину дать, когда жизнь круто заворачивает. Раньше-то я у Ленки только днем работала и ничего про нее не понимала. Да за два месяца и насмотрелась я! Поняла, что работает она проституткой. Дневной. А дома по ночам пьянки-гулянки. Она порошку белого нанюхается и совсем чумная делается. Я в комнатке своей запрусь, да спать-то все равно не могу, страшно. И уйти не могу. Она денег не платила и все уговаривала подождать.
Ну, ладно. Старичок мой в кино меня сводил, на концерт, а потом и в ресторан. Все домой зазывал, да не шла я. Ученая. Тут и говорит он мне, мол, хочу на тебе жениться. Но дам тебе сначала испытательный срок. Поживешь со мной год, а я посмотрю, какая ты хозяйка, да как ублажать меня будешь, а потом и решение приму. Ах ты кобелина! Да пошел ты!
Иду домой и жить не хочется. А тут Ленка пьяная с ножом на меня кинулась. Убежала я. Всю-то ноченьку колесила по городу. Ванечку своего вспоминала. Он, бывалочи, как напьется, все Высоцкого любил послушать. А ведь и впрямь, нужны мы в том Париже, как в русской бане лыжи. Да-а-а... А в деревне моей такая тоска! Не плакала я в ту ночь. Озлобилась. Да слава тебе, господи, к утру просветление на меня нашло. Жива-здорова, страна вон кака хороша да красива, дочка с внучками дожидаются. Вот с личиком таким просветленным и заявилась в полицию. Сдаюсь, говорю, ребята, но Ленка пусть мои деньги отдаст.
Не отдала. А полиции я и на фиг не нужна.
- Вижу, девонька моя, свою думку думаешь. Да не спрашивай ты меня! Спроси свое сердце, оно завсегда поможет. Чего смеюсь? Дак моя история к веселому подкатила.
Сняла я комнатку и снова давай работу искать. Дело шло к Новому году. Ни кола, ни двора, а я в те дни така радостна была! Тут опять эта девка толста звонит. Жених меня новый дожидается. Не хочу, говорю. Устала я романы крутить. Уломала-таки. Ладно, думаю, кофею с ним попью, от меня не убудет. А он веселый такой, да с подарком, да в ресторан сразу повел. И беленький. Как ангелочек. Лапшу про любовь на уши не вешал. Проболтали мы с ним весь вечер, прям, как друзья закадычные. Откуда и слова брались испанские! Потом на танцах поплясали. Вернулась я домой совсем счастливая. А хозяйка моя баба своя, русская, хорошая да прямая в разговоре, послушала меня и говорит: уж не знаю, чего в тебе мужики находят, но, ты, дура, во всех только хорошее видишь, и жизнь тебя ничему не учит. Завтра скажи своему испанцу, что у меня, мол, день рожденья, да зови праздновать, а уж я на него критически погляжу и мнение свое выскажу. А, давай, говорю, поищи изъяны.
Позвала она друзей и стол накрыла богатый. А как машину его в окно увидала, так на стуле покачнулась и едва не упала. Она, говорит, тысяч на сто тянет. Погуляли мы хорошо. Уж он в восторг пришел от еды да от танцев наших! А хозяйка мне и шепчет на ухо: его тебе Бог послал за твои страдания. А он целует меня, а у меня голова кружится. А как прощались, поглядел так серьезно в мои глаза и говорит: ты знаешь, Дунья, что еду я в путешествие по родне. И счастлив я буду, ежели ты со мной отправишься.
- Ох, девонька моя, вижу, не веришь мне. Дак это присказка, сказка впереди.
Назавтра по магазинам повел, подарки покупать. Туфли черные, туфли красные, сапожки, платья, сумочки. Хозяйка моя опешила. Это, говорит, странно очень. Боязно даже. А я так рассудила, родня у него богатая и стыдно ему за мои наряды. Поэтому без стеснения подарки брала.
А ночью в дорогом ресторане кушали, в другой город на танцы ездили. Чистое кино! Он меня все принцессой называл. Под утро уже говорит, что, мол, удобнее у него переночевать, чтобы хозяйку не беспокоить. Почернело у меня в глазах. Ну, думаю, Дунька, докатилась ты до проституции. Теперь отрабатывай подарки.
Дом у него богатый, с бассейном. А мне все не в радость. Душа болит. Да сказка все не кончалась. Поцеловал он меня и ласково так говорит: вижу, устала моя принцесса, так отдыхай, а завтра ждет нас долгий путь. Я совсем влюбилась.
Две недели мы колесили по всей Испании. От севера до юга. Перезнакомилась я со всеми евойными братьями, сестрами да детьми. И была я така счастлива! Да от всех этих волнений похудела почти на десять кило. И то! - одни наряды по пять раз на дню менять замаешься.
Переехала к нему жить. Стали к свадебке готовиться. Только стала замечать странности всякие. То помрачнеет вдруг без причины, то хохочет, как безумный. Да как их понять, аристократов этих! И затосковала же я от жизни сытой да скучной! Да мамкины слова вспомнила: замуж не напасть, как бы замужем не пропасть.
- Ой, не смотри ты на меня так, девонька моя! Правильно, сбежала я через месяц. Больной он оказался. Душевно больной.
А жила я потом у Маринки. Она мне комнатку сдала. Тоже душевна баба. Подружились мы с ей.
- А что художник? Дак с ним мы без всяких агенсиев познакомились, случайно. Маринка и познакомила. Живем уж почти год. Хорошо живем - и ругаемся, и милуемся. Прям, как с Ванькой моим. Только уж замуж я не хочу. Счас вот документы справлю, и поедем мы в Сибирь, к дочке в гости.