Хеллоуин. Накануне.
Матвей Ильич расположился на диване в гостиной. Ввиду слабого здоровья, долгие
прогулки или физические упражнения его утомляли и чтение сделалось одним из любимых
развлечений в последнее время. Имено поэтому, они с сестрой стали постоянными
посетителями книжной лавочки, расположенной на площади.
В магазинчике одна книга привлекла его внимание своей необычной, яркой обложкой. Имя автора
ничего не сказало Матвею Ильичу, им значился некий Юлий Верн. Чуть ниже имени автора
помещалось название "Путешествие по неизвестной Европе" и ещё ниже надпись
"Фантастические прозрения будущего". Книга была занимательной, единственно, что отвлекало
от целостного восприятия, были совершенно незнакомые слова тут и там мелькавшие в
тексте. Матвей Ильич неторопливо читал, Анна Ильинична, склонившись над рукоделием, слушала.
Вечер седьмой, или история, снова прочитанная в книге:
Лесные чудеса :
Автор dhyul опубликовано здесь: http://dhyul.livejournal.com/57745.html
http://dhyul.livejournal.com/58027.html
Для человека современного всякие лесные чудеса - симпатичный и напоминающий счастливое детство элемент фольклора: все эти добрые мультики про леших и домовят. Давайте я расскажу одну историю, дополняющую такое восприятие: историю совершенно реальную. Я не очень люблю ее рассказывать: уж больно она необычна, плохо связана с обыденной жизнью, и лишена очевидного смысла. Но под Хэллоуин, наверное, сойдет.Я шел по лесу на высоком плоскогорье, в десятках километров от ближайшего жилья. Не буду рассказывать, как и почему я попал в такую глушь: это меня не с лучшей стороны характеризует. Скажу лишь, что к тому времени я полностью насладился единением с природой и мечтал влиться в лоно цивилизации: пойти в супермаркет, залезть в ванну. План был дойти до точки, называемой Уоррен Лэйк, где начиналась узкая грунтовая дорога в город. Следовало сделать это до наступления темноты, чтобы дорогу найти. Дальше, если сил хватит, идти в темноте - с дороги не собьешься, а не хватит - передохнуть, и в любом случае к утру быть в городе.Лес был самый обычный - такой можно найти везде от Камчатки до Шварцвальда, от Аляски до Мексики. Преобладали ели - старые, мощные, такие ставят к Рождеству на городских площадях, но и осина, и березки попадались часто. Подлесок не густ, шагать было не трудно и без тропы, по указаниям прибора. Трудность была в том, что прибор не показывал все болота, их надо было обходить - теряя время и силы. Я очень нервничаю, встречая болота в лесу, было много неприятных историй - но не сейчас, сейчас все обошел и часа за полтора до заката добрался до места назначения. К югу от меня находилось небольшое озеро, полностью заросшее густой осокой. К северу - примечательная скальная гряда, круто обрывающаяся с одной стороны и пологая с другой. Она тянулась метров на двести, постепенно спадая к краям, а в середине была метров пятнадцать вышиной. Приметное место в однообразном лесу. Когда здесь были индейцы, они наверняка устраивали под скалой племенные собрания. Но некогда мне обращать внимание на чудеса природы. Мне нужно выходить на дорогу, и для начала - выйти на одну из многих тропинок, должно быть, расходящихся от ее конца. А, вот одна. И видно следят за ней - лесной дерн содран узкой прямой полоской до голой земли. По моим понятиям, тропа ведет в не совсем правильную сторону. Да ладно, пойду, она должна завернуть куда надо. Пошел, почти побежал. Но шагов через двести тропинка завихляла, сузилась и совсем пропала. Пришлось вернуться. Ничего, все равно мне не в ту сторону. Пойду вдоль скалы: там должны люди ходить.
И действительно, тропинка там нашлась. Затем потерялась, но нашлась вторая. Потом еще две. Узкие тропинки под скалой змеились, пересекались, петляли, как в истоптанном городском парке. К сожалению, они не собирались, как бы мне хотелось, в одну большую, хорошо заметную тропу. Мое внимание привлекли упавшие со скалы камни. Их там было много разных: двухметровые глыбы, валуны с голову, кулак, острая каменная крошка - лежащих в живописном беспорядке. Живописном: но беспорядке ли? Камни явно были подобраны к друг другу, образовывая непонятную, но уловимую композицию. Вот этот явно похож на медведя, а рядом с ним - лежащий олень. Так бы современный скульптор-абстракционист их отваял. Или, точнее - представим, что умелый мастер получил заказ выразить артистическую идею так, чтобы творение его рук нельзя было отличить от природного дикого камня. Вот чтобы подразнить зрителя, чтобы он сомневался - не чудится ли ему работа скульптора. Я подошел ближе к оленю. Трещинки на его спине не были случайны, они складывались в знаки, казалось, что сейчас я различу буквы - нет. А вот там, на осине - не прибита ли дощечка указателя? Подошел поближе - ничего подобного.
Между тем начинало темнеть. Я заволновался и быстро прошел к западному концу гряды. Там к озеру примыкала большая опушка. В центре опушки лежало дерево, раздвоенный ствол осины. Осина медленно гниет - годы очистили ствол от коры, но древесина осталась твердой, только приобрела благородный темно-серебряный цвет. И здесь я заметил следы работы скульптора: на концах стволов потоньше были вырублены ногти, так что ствол напоминал странную двупалую руку, вцепившуюся в землю.
К моей радости, я увидел широкую, в метр, тропу, уходящую с опушки в лес. То, что надо. Я быстро пошел по ней, удолетворенно замечая, что тропа не исчезает, не сужается - вот она раздвоилась, с двух сторон обходя крупные валуны, и слилась снова, а здесь, кажется, на тропе устроили горку, ребятишкам хорошо кататься на машинках. Я шел по тропе минут десять - и вышел на открытое место. На ту же самую опушку.
Значит, где-то пропустил поворот. До заката остается минут десять, надо спешить. Я побежал по той же тропе, внимательно оглядываясь по сторонам. Вот странный высокий куст - а правда ли куст. Как ни странно, стало светлее - всю вторую половину дня было пасмурно, а перед закатом небо очистилось. Тонкие ветви куста, почему-то без листьев, сплетались на уровне моего роста, образуя три фигуры - я различил туловища, руки, головы. И - в ветви явно вплеталась куски толстой проволоки в цветной изоляции: желтой, темно-красной, темно-зеленой. Но надо бежать. Через несколько минут бега я оказался в знакомом месте - я опять выходил на опушку.
Последние лучи солнца ярко осветили прогалину в лесу, прямую, как аллея в парке. Я увидел ИХ, метрах в десяти. Вы помните, наверное, простые механические заводные автоматы, такие, как в старинных часах, или в советских тирах -попадешь, и они заработают. Только эти были побольше, с меня ростом, и более антропоморфные. Чуть вдали стоял то ли дровосек, то ли кузнец, ритмично поднимая и опуская свое орудие. Рядом - охотник? Он сидит на корточках и поводит туда-сюда двустволкой. Поближе юноша и девушка, сидят ко мне спиной, чуть сбоку. То юноша обнимает девушку за плечи, то она его. Ближе всего ко мне - женщина, не молодая/ не старая, вроде ровесница. Она поднимает руку, машет мне, опять опускает. Пытаюсь взглянуть ей в лицо - и ничего не вижу.
Я не испытывал ни страха, ни любопытства - мне не хотелось ни приблизиться к ним, ни убежать. Поднялась обида и раздражение: мне нужна дорога, а они - кто они - поставили здесь дурацкие автоматы. Был бы я менее социален - вот поломал бы все на фиг, чтобы они знали. Но жалко, вещи, наверное, дорогие, и могут искать того, кто это сделал. В последние секунды света я взглянул на палые листья под ногами: и с отвращением осознал, что все они на самом деле искусственные, сделаны из пластика и проволоки, и какие-то механические силы заставляют их ползать, собираясь вокруг меня.
Свет выключили. Место это на широте Палермо, так что сумерки обрываются по южному: чик. Я остался один в полной темноте. Тут, по законам жанра, сюжет должен был бы получить дальнейшее развитие, но - вынужден разочаровать, ничего особенного не происходило. Я пялился в черноту, а мозг, как всегда в таких случаях, пытался срочно найти рациональное обьяснение случившемуся. Я пришел к следующей рабочей гипотезе. Во времена Великого Гэтсби чудак-миллионер решил здесь, у конца дороги, построить артистический луна-парк. Приказал сваять дразнящие скульптуры из камней и кустов, и построить автоматы - явно устаревшей технологии, ну и листики проволочные разбросать. Очевидно, затея быстро надоела, и луна-парк уже с полвека заброшен и забыт. Все сошлось. Неплохо за три минуты, а?
Потом глаза привыкли к темноте, стало понятно, что светло-серое - камни, темное и изрезанное - ели, а совсем черное - небо, которое опять затянуло тучами. А таких деталей, как листья и ветки, видно уже не было. Можно было сделать первый шаг и понять, кто виновен в неудаче моего плана. Этот чудак-миллионер ведь мог бы получше разметить тропинки, построить хижину для путников, да и телефон провести для связи с городом. Я бы сейчас позвонил и вызвал такси. Козел.
Под скалой оставаться не хотелось. Я забрался наверх по пологому склону и немного поорал, избывая обиду. Где-то близко ведь дорога. Так и представлялось, что запоздалый путешественник услышит меня, и в лесу мелькнут фары джипа. Благодарю Бога, что ничего не мелькнуло, никто не отозвался. Вот только дождь пошел, сильный. На землю лечь нельзя: потом не встанешь.
Всю ночь я спал стоя, переваливаясь от одной ели к другой. Особенностью такого способа отдыха является потеря равновесия после минут десяти сна: просыпаешься в начале падения, и восстанавливаешь равновесие. Когда просыпался, понимал, что еще нахожусь в луна-парке. Между елями были протянуты гибкие прозрачные занавески, разделяющие пространство на комнаты. Я мог ощутить их руками, а опереться не получалось. Занавески создавали ощущение уюта, которого так не хватало.
Проснулся я с рассветом, на удивление свежий и бодрый. Дождь кончился. Я проверил свой прибор и осознал, что давно надо было осознать - место, в котором я нахожусь, не имеет никакого отношения к Уоррен Лэйк и дороги здесь никогда не было. Думаю, в ближайшие столетия и не будет.
Уоррен Лэйк было километрах в семи к западу, и за водной преградой. Подумав, я двинулся на север, выбрав путь подлиннее, но проходящий большей частью по знакомой мне местности. Это сработало, и в три часа следующего дня, после нескольких приключений и знакомств, я уже лежал дома в горячей ванне.
Я покинул то место, не оглядываясь. Сначала часто вспоминал о лесных чудесах, потом реже и реже. Пытался рассказывать, но внятного рассказа до сих пор не получалось. По-видимому, какая-то крупинка моей души еще осталась там, и зачарованно ждет, что будет дальше, и для этой крупинки рассказ не закончен. Нет, вернуться туда не тянет совсем.
Леший водил, что.
Странная история, не всегда понятны некоторые слова, но это не мешает ощутить необъяснимую тревогу,
которую она вызывает. А вот насчёт, леший водил или нет, не знаю, но совершенно определённо, заплутать
можно и здесь, в окрестностях замка - сказала Анна Ильинична, когда брат закончил читать.
Вернуться к оглавлению.