Железный песок, глава 3
Первая глава
Вторая глава
“... По данным авиаразведки, противник из Керченского полуострова отводил свои войска, эвакуировал население, взрывал, при этом, сооружения, строения и т.д.
Таким образом, обстановка складывалась в пользу дивизии.
В действительности, при осуществлении операции, дивизия встретила в районе высадки хорошо приготовленную оборону побережья, занимаемую частями 98 пд/немцев/ и портовыми командами...”
(Отчет полковника Гладкова В.И.)
Андрей собрал бойцов быстро - во взводе не так много личного состава, да еще потери. Не пошел Степину шоколад впрок. И еще трое, кроме неказистого красноармейца не выплыли. Двое рядовых - самарец Присталов и казахстанец Самыловский во взвод пришли с последним пополнением. Аллахвердов Абид, ефрейтор из Татарии, еще с Новроссийска в батальоне был. Не повезло...
Самарин, впрочем, полностью бойцов списывать не спешил. Надеялся, выплыли где-то подальше - в темноте, да под волнами особо и не разглядишь.
Кроме четверых бронебойщиков, на дно отправилось еще и почти все оружие. Хлопцы сумели сберечь только четыре ружья из восьми и пять автоматов. И боеприпасы остались только те, что лежали по карманам и за пазухой…
Узкая полоска галечно-песочного пляжа упиралась в невысокий, метра полтора, обрывчик, поверху заросший травой. Под него и забились.
- Старшой, давай нырну. Тут же и пяти метров нету! - Мынко трясся от холода. Но по глазам видно - нырнет. И Витя Ицхаков, его второй номер, следом отправится. Жалко расчету утопленницу. Хорошая, затвор почти и не заедал…
- Жора, ты если нырнешь, то там и останешься. Ферштейн? Гамбарян, тебе тоже говорю.
С моря ударил порыв ветра, мгновенно заледенив мокрые насквозь десантные организмы. Заодно и глупые мысли из храбрых голов повыдувало. А то, глядя на Жору, и Карен джигитовать решил.
Вспомнилось вдруг, как к бакинскому армянину, парню двадцати лет от роду, пришел в гости его пожилой земляк из ЗАПа. Гамбарян смеялся потом долго. Оказалось, что пожилой зенитчик переписывался по найденному в подарке от шефов адресу с девушкой откуда-то из Сибири. Попросила карточку, а тот, вместо того, чтобы в штабе разжиться, пришел у Карена просить его фото. Отправлю, мол, с припиской - “Я точно такой же, но на двадцать лет старше!”...
Самарин пытался сообразить, что дальше. Высадка пошла кое-как - из батальона, похоже, на берегу только его взвод. А так все больше незнакомая пехота, беляковцы, да штрафники безпогонные. Шум боя слышен, но в стороне. Где маяк непонятно, командиров тоже как-то не видать.
А на берегу все прибывало и прибывало бойцов…
Вспучило взрывом близкую воду. Поднятые со дна камни резанули воздух словно осколками.
На месте одного из застывших катеров вспыхнул клубок огня.
Несмотря на ранний час, стало светло. Рубили предутреннею мглу ослепительными мечами прожектора, полосовали разноцветьем трассеров катера, бьющие по огневым точкам врага, лопались в небе ракеты…
- Почему остановились?!
Самарин оглянулся на окрик, машинально коснулся мокрых волос - и пилотка, и каска утонули. Перед ним стоял пехотный капитан с ТТ в руке. Глаза у капитана были шальные, да и весь он какой-то одуревший. Контузило, что ли?
- Личный состав собираю. Высадились неудачно.
- Враг ждать не будет! Всех в строй и вперед! Плацдарм не захватим, всех перетопят!
Не дожидаясь ответа, капитан дернул щекой, переложил пистолет в левую руку и быстро пошел вдоль полосы прибоя.
Заполошно застучал пулемет. Захлопали гранаты. Бой за высадку шел полным ходом…
Самарин подпрыгнул, цепляясь руками за выдирающуюся с корнями траву, выбрался на обрывчик. Встал во весь рост и закричал, пытаясь перекричать ветер и шум близкого боя:
- Командиры и коммунисты, ко мне!..
Его бронебойщики, остатки двух стрелковых взводов, с десяток морпехов, отставших от своих, пятеро штрафников из 613-й роты. И несколько моряков «тюлькиного флота», оказавшихся на берегу после гибели своих суденышек. Человек восемьдесят. Считай, целая рота. Хоть и сводно-сбродная. Личный состав большей частью попался опытный. У пехоты два сержанта нашлось, и у мореманов главстаршина имелся, с десантным опытом.
Параллельно берегу, метрах в сорока от обрыва, тянулась грунтовка. Сразу за ней громоздились домишки поселка. На левой окраине уже кипел бой.
Мичман Егоров ошибся с точкой высадки почти на два километра. Атаковать маяк при таком раскладе смысла Самарин не видел. Надо было воевать здесь.
Лейтенант оглядел подчиненных, скинул ППШ с плеча, намотал ремень на левый локоть - для жесткости при стрельбе с ходу. И скомандовал:
- Вперед!
Квартировавшие в Эльтигене в бой не рвались. Порскали в стороны, словно мыши из подпола. Кое-кто вообще метался в одном нижнем белье, будто и не гремела второй час канонада. Били всех, без жалости. Враг, он ведь враг всегда. Пусть и в мокрых кальсонах от тебя босиком убегает.
Стреляли скупо, берегли патроны, все больше работали штыками и прикладами.
Поселок из двух улиц, вытянувшихся вдоль берега, рота прошла поперек без потерь.
Прежде чем выдвигаться дальше, Андрей приказал занять несколько домов, выходящих окнами в сторону противника.
Головной отряд перебегал дорогу, когда из низкого подвального оконца рваным брезентом протрещала очередь.
Упало два пехотинца-штрафника. Один рухнул как подкошенный, безжизненно разбросал руки. Второй, зажимая живот, скорчился, уткнулся лицом в растоптанную грязь.
- Дави! - рыкнул морпех, перемотанный пулеметными лентами. Сорвав с пояса «лимонку», бросил ее в «амбразуру», упал. Из подвала с низким гулом вылетел сноп огня, вперемешку с мусором и дымом. Керосин в том подвале хранили, что ли?
- Амба! На мертвый якорь! - поднялся беляковец, отряхивая ладони.
Остановившаяся рота наскоро прочесала окрестные дома. Больше храбрых защитников не нашлось. Лишь в одном подозрительном сарае, бронебойщики услышали подозрительный щелчок, схожий с затворным. Белохвостов зашвырнул туда противотанковую гранату, а Воронов с Ицхаковым прошлись по обрушившемуся строению из автоматов.
Раненного в живот Самарин приказал отнести к берегу. Должен же медсанбат когда-нибудь высадиться? Да и там безопаснее будет…
Безпогонные сослуживцы соорудили из двух жердин и плащ-палаток носилки, подхватили. Раненный взвыл вовсе уж истошно. Две автоматные пули в животе. Не жилец парень…
Судя по форме на трупах, весь разбежавшийся гарнизон состоял из румын. По крайней мере, Самарин ни одного немца пока что не увидел.
Убитых врагов обыскивали, рассовывая по карманам кругляши гранат. Винтовками тоже не брезговали - не только бронебойщики выбрались на берег с уполовиненным арсеналом.
Лейтенант на ходу подобрал валявшийся в грязи штык-нож в самодельных кожаных ножнах. Сунул за пазуху ватника. Финкой хорошо резать хлеб и сало. А вот для солдат и офицеров противника, лучше иметь что-нибудь подлинней и с гардой.
Долго задерживаться на окраине поселка не стали. Каждый из бойцов понимал, что время работает против десанта. А значит, только вперед!
Но сводную роту сразу за Эльтигеном остановил пулеметный огонь с высотки. Холмов тут вообще много. Вытянулись низкой грядой…
Амбразура меж камней. Кажется, прямо в лицо бьет-колотит пулемет. Дергается язык пламени на конце ствола, тянутся к залегшим десантникам плети очередей. Лежат красноармейцы и краснофлотцы, вжимаются в холодную крымскую землю. Кто перед лицом лопатку выставил, кто двумя руками голову закрыл. Будто для пули те две руки серьезное препятствие…
А свинцовые плети бьют все ближе. Еще немного, и хлестанут по спинам, взметнут рваную окровавленную вату телогреек…
Немец толковый попался: одним стволом, гадючья душа, всю сводную роту в траву уложил, головы поднять не дает…
Самарин лежал за камнем, пытаясь придумать что делать. Склоны холмов, меж которыми пулеметчик поймал роту, пологие. Но все равно, как на ладони будешь. Вперед - не вариант. Чуть голову из невысокой травы поднимешь, срежет. Разве что оставить тут пяток бойцов, которые за валуны удачно попадали, чтобы огнем пулеметчика беспокоили, а остальным отползать назад, и боковым ударом пытаться сбить с холма сволочного фрица…
Додумать Андрей не успел. Впереди него, метрах в трех, поднялся во весь рост морпех с ручником. Каски нету, ватник до пупа расстегнут - «морская душа» под ним. Ветер рванул ленточки бескозырки, забился в руках катерный «дегтярь». Закрутился толстый диск, сплевывая золотые бока гильз…
- Полундра, мать твою етить! За…
Доорать морпех не успел - упал навзничь, подломившись в коленях. Дернулась нога в шири замахренного клеша. Бессильно вздернулась в пасмурное ноябрьское небо проволочная сошка…
А вражеский пулемет лупил, не прекращая. Лента у него бесконечная, что ли?
Нет, не бесконечная. Заминка…Кончились патроны или заело?. Лейтенанту показалось, будто он даже ругань пулеметчика слышит, все дергающего и дергающего затвор.
Оттолкнулся расцарапанными пальцами от исковерканной осколками земли. Короткий рывок в горку по скользкой траве. Толкнул в плечо ППШ. Первая очередь перечеркнула сукно мышиных шинелей. Вторая пришлась по вскинутым в страхе лицам. А третья и не понадобилась. Кто на дно гнезда в кровавую грязь сполз, подставив простреленную голову первым лучам утреннего солнца, кто обмяк на «машингевере»…
Потянуло запахом боя - тяжестью крови и острой вонью сгоревшего пороха.
Самарин осознал, что торчит на бруствере, словно памятник. Лейтенант спрыгнул в неглубокий окоп, поскользнулся на глине - если бы за «рубашку» не схватился, точно бы упал.
Отпустило напряжение схватки - из ног словно кости выдернули. Андрей сполз по стенке. Задержал дыхание на несколько секунд. Два раза коротко выдохнул. Поднес ладонь к глазам. Из большого пальца левой руки торчала заноза. Наверное, загнал когда с глины сбалансировал. Дрянными досками окоп обшит, могли бы хоть рубанком шугануть…
Андрей выдернул щепку зубами, сплюнул. Перехватил автомат левой рукой и вытер грязную правую о шинель ближайшего немца. Пожилой унтер, похоже что, командир расчета, скалился крошевом раздробленных пулями зубов. Под окровавленным сукном распахнутой шинели болтался на простреленном кителе разлапистый орден со свастикой.
- Матерая гадюка, - просипел лейтенант сведенным горлом и перевернул мягкое еще тело на бок. Ну да, точно пулеметчик. Самарин расстегнул ремень на убитом и снял кобуру орденоносного унтера. “Парабеллум”, машинка хорошая, да и командиру без пистолета быть не положено. Наган-то, он еще на берегу Жоре отдал. А ведь полез бы парень за утопленным ПТРом…
Оказалось, что пулеметное гнездо не просто перекрывало балку.
В ложбине между двумя холмами располагалась двухорудийная батарея. Высокие щиты, деревянные колеса чуть ли не выше щитов, стволы калибром похожие на трехдюймовки. С такими системами, Самарину сталкиваться еще не доводилось. Возможно, в определителе вражеской техники что и было похожее, но пушки никогда не числились главной целью бронебойщиков, вот и не запомнил.
Впрочем, это и не удивительно. Фрицы натащили пушек со всей Европы, разнобой у них страшный. Те еще барахольщики… Для себя Андрей обозначил батарею как “французскую”. Сейчас куда важнее не страна-производитель, а то, что батарея работала по десанту. Суетились расчеты, подтаскивали снаряды.
Офицер в мятой фуражке склонился над легким брезентовым столиком, черкал нервно по карте.
Самарин аккуратно вернул на место ветки. Повернувшись на бок, лейтенант отстегнул диск, вставил новый, передернул затвор. Патроны еще оставались, но сейчас придется много стрелять.
Внизу, за спиной слышалось сопение, сдавленные ругательства. Захрустели под ногами идущих мелкие улиточные панцири, которыми тут был усеян каждый стебелек. Не оборачиваясь, Андрей рявкнул шепотом:
- Тихо!
Понятно, что расчеты, мечущиеся по орудийному дворику под ритмичные залпы, вряд ли услышат шаги. Но к чему лишний раз по дурному рисковать? День только начинается, успеем еще глупостей наделать…
- Ну? - выдохнул Белохвостов. Последние метры старшина преодолел ползком.
- Ружье куда дел?
Вместо штатного ПТРа, в руках у земляка была винтовка с вытянутым цилиндриком гранатомета на стволе. Ну и подсумками старшина обмотался - чисто махновец. Со скольких мамалыжников сбрую снял?
- На Бойчука оставил. Он у прожектора засел, ну того, разбитого. Зато гляди, какую штуку нашел!
Лейтенант кивнул. Где стоял разбитый авианалетом прожектор, он хорошо помнил. Там еще и вся команда осветителей кучкой разлеглись - бомба метко жахнула. Не все, конечно. Те, от кого чуть больше, чем полтора ботинка остались. И штуковину старшина, действительно, нашел, приятную. Трофейный ружейный гранатомет и полегче чем наша мортирка, и сподручнее. Помнится, Андрей сам из такого стрелять пробовал, когда-то, под Ростовом еще. В умелых руках - как пол-миномета. И бьет точнее.
Орудия смешно подпрыгивали на высоченных колесах после каждого выстрела. С ревом пролетали над головами сводной роты снаряды, уходя по параболе в сторону берега
С другой стороны от Андрея шумно плюхнулся в траву главстаршина-морпех. Ткнул стволом СВТшки в сторону артиллеристов:
- Чего любуешься, пехота? Ждешь, чтоб наших всех перебило? По берегу ведь лупят!
- Из трех стволов взять хочешь? - спросил лейтенант и намекнул. - У меня бойцов лишних нету. Сейчас в кулак соберем и бахнем.
- Сука ты лейтенант, - окрысился главстаршина, верно разобрав намек. Грязные пальцы на самозарядке аж побелели, с такой силой сжал командир морпехов цевье оружия.
Злился морской пехотинец… Его, с одной стороны понять можно - бойцов терять никому не хочется. Но и головой ведь думать надо. Полундрой и клешем не каждый раз немца взять можно.
Подтянулись остальные бойцы. Рассредоточились по гребню, охватив батарею неровным полукругом.
В качестве сигнала к атаке, Белохвостов по отмашке Андрея засадил винтовочную гранату в скопление немцев у правого орудия. Хлопок взрыва показался совершенно несерьезным, но несколько человек упало. Тут же ударили по батарее автоматы и винтовки. На огневой живые кончились почти сразу. Только офицер, что маячил у брезентового столика, сиганул за колесо и успел пару раз выстрелить из пистолета.
Улепетывающих ездовых преследовать не стали, ограничившись несколькими выстрелами. Очень уж те быстро бежали...
Самарин спустился по пологому склону, подошел к орудийному дворику. Посреди трупов стоял Грузин, внимательно изучая казенник пушки.
- Французы! - доложил Беденко, подтвердив предположение лейтенанта.
- Разберешься, Грузин? - уточнил Самарин, сам к стреляющим устройствам калибра больше 14,5 мм, отношение имевший мало, поэтому к использованию трофеев подходивший с некоторой опаской. Зарядишь не тем снарядом, и взорвется…
- Обижаешь, кацо!
Старшина первой статьи Евгений Беденко, по национальности был чистокровнейшим великороссом. Но войну Евгений начал комендором на «Красной Грузии», и, несмотря на то, что служить потом довелось на СКА, бескозырку с погибшей канонерской лодки сохранил. Отчего вполне закономерно обзавелся соответствующим прозвищем.
Комендора Самарин знал еще по Новороссийску и очень удивился, обнаружив в рядах сводной роты. Старшина в который раз не по своей воле спешился, потеряв корабль.
- Ну давай, разбирайся тогда. И в помощь бери сколько надо.
- Тогда братишек привлеку, раз добро даешь. Я ж ведь как тот ежик, сильный, но маленький.
Беденко, действительно, как для комендора был мелковат. Зато технически подкован.
Одно орудие оказалось целым и готовым к стрельбе. Его развернули в сторону противника. Со второй пушкой оказалось посложнее - чья-то очередь расколотила панораму. Понятно, что если вкрай припечет, и по стволу навести можно, но все равно неприятно. Одно хорошо, снарядов много - ящики так и громоздятся.
Лейтенант прошелся по занятой батарее. Бой, гремевший на разные голоса по всему району высадки, помалу затихал. Лишь в районе коммуны «Инициатива» слышалась стрельба.
Самарин представлял, что сейчас происходит по ту сторону фронта. Сбитые с позиций внезапным ударом фрицы сейчас пытаются разобраться, что же вообще произошло. Как разберутся, начнут подтягивать войска, чтобы сбросить десант в море. Ну а чтобы на плацдарме не было скучно, скоро начнут давить артиллерией. И не полковой, типа захваченной батареи, а гаубицами. А там и авиацию можно ждать…
В любом случае, еще имелось немного времени для подготовки к торжественной встрече. Жаль, мин нету. Хотя бы с полсотни выставить перед противотанковым рвом, который с тыльной стороны окаймлял занятую самаринскими бойцами позицию. Ров был старым, местами изрядно оплывшим. С сорок первого года остался, скорее всего.
Метрах в трехстах по правую руку, на вершине очередного пологого холма виднелись поникшие прожектора и россыпь воронок. Туда бы хоть человек двадцать отправить. И позицию нельзя оставлять без присмотру, и насчет трофеев пошарить бы. А то с боеприпасами как-то очень уж грустно обстоят дела.
Гидрографов, которые готовили лоцию на высадку, Самарин мечтал расстрелять. А потом повторить. Патронов почти нет, у половины личного состава оружие трофейное и боеприпаса на полчаса боя. А противник вот он, за пологой балочкой.
Вон, кстати, в рощице какое-то движение. Сосредотачиваются для атаки? Рановато…
Не успел лейтенант обойти по периметру захваченную батарею, как со стороны Тамани мелькнули черные тени - над самыми головами десантников проревело звено штурмовиков. Копошащуюся рощу накрыло султанами разрывов. То ли склад удачно накрыли, то ли сдетонировали выложенные на грунт снаряды…
Часа полтора “на окопаться” Илы роте добавили
- Ух, врезали им как!
- Бойчук, - делано поковырялся в ухе Самарин, - ты ж громче паровозного гудка орешь. Тише надо быть.
- Могу и тише, - не стал отнекиваться красноармеец, - только зачем? Мы же не в поиске ночном.
Бывший танкист зрелище представлял фантастическое. Офицерские сапоги, румынские портки, подпоясанные немецким ремнем с орлом и «готмитунсом», длиннополая брезентовая куртка. Знатно прибарахлился.
- Ты что напялил? Чучело огородное раздел?
Бойчук запустил руку в патронную сумку, висящую на груди, пожал плечами:
- Я ж чуть не утонул, товарищ лейтенант. Пришлось инициативу проявлять, переодеваться на ходу. Без штанов-то, сами понимаете, чистое нарушение устава.
- Так, нарушение устава, - хмыкнул лейтенант, - возвращаешь ружье старшине, и бежишь к зоне высадки. Там ищешь хоть какое-нибудь командование. Надо с дальнейшим решать. И патроны опять же.
- Я рыжую медицину видел, - глядя в сторону, сказал боец, - в Кроткове, еще на погрузке.
Самарин мысленно выругался. Ну дура ведь, дура! Сидела бы в штабе…
- Любую тащи. Нам сейчас цвет не важен.
Лейтенант искренне надеялся, что рядовой ничего на лице не разглядит. Но отлично знал, что мысли спрятать не получится.
- Понял, тащу любую.
- Кто старший командир?
Самарин ускорил шаг, подходя к незнакомому майору. Хотел было вскинуть ладонь к виску, да вовремя вспомнил, что с головными уборами неловко вышло. Да и автомат на плече.
- Лейтенант Самарин, 37-й стрелковый полк.
- Майор Ковешников, 39-й. Что с обстановкой, лейтенант? В двух словах и по существу.
Андрей задавил желание почесать затылок и начал доклад:
- Высадились примерно в центре поселка. Командиров на берегу не оказалось. Собрал бойцов, атаковал. Проскочили через поселок, захватили батарею, сейчас окапываемся.
Самарин указал на дымящуюся рощу:
- С той стороны немцы атаку готовили, авиаторы им весь настрой сбили. Ждем, пока снова решатся. Что на других участках, товарищ майор? И какой план действий?
- Потери? - словно не расслышав вопросов, продолжил майор. Был он помладше Самарина, лет двадцать пять от силы. Ну может с хвостиком небольшим…
- Моих четверо при высадке, - дернул плечом лейтенант, в который раз вспомнив проклятущее дно, - еще двое из штрафников и беляковский один. Ну это уже здесь. А так, вроде бы и все.
- Понятно, - кивнул Ковешников, - обстановкой владеете плохо. Но лучше, чем никак.
Майор задумался, глядя на переминающегося с ноги на ногу лейтенанта и на разгромленный орудийный дворик у него за спиной.
- Так, товарищ лейтенант, назначаетесь командиром данного участка обороны. Не отступать ни при каких обстоятельствах. Дальнейшие распоряжения будут позже. Все ясно?
- Так точно. Назначаюсь командиром, не отступать, ждать дальнейших распоряжений. Не первый день воюем, товарищ майор.
- Надеюсь, не последний. Жарко сегодня будет.
- Мне бы еще саперов, - намекнул Самарин. - И с боеприпасами бы решить.
- При первой возможности пришлю. А пока своими силами справляйтесь. Всем тяжело.
Ковешников, не прощаясь, развернулся и ушел в сторону маяков. За ним порысили и оба его ординарца.
- Ну что же, - сам себе сказал Андрей, когда спина майора скрылась за вершинкой холма, - сбылись мечты народные. Вот только вспомнить бы еще, когда я о таком мечтал…
Так-то Самарин бойцом был опытным. На фронт еще в июле сорок первого попал. Ростов, десант в Феодосию, Новороссийск… Но одно дело командовать отделением или взводом и совсем другое управлять в бою целой ротой. Тем более, сводной.
Но деваться-то некуда, значит, будем держать оборону и не отступать.
Самарин снова обошел позиции. На этот раз, приглядываясь хозяйским взглядом, где бы оборону улучшить. Ее, родимую, совершенствовать можно до бесконечности. Но когда до атаки час-два, надо выбирать что важнее.
Паршиво, майор саперов не прислал, а то ведь пригодились бы. И чтобы не с пустыми руками, а с парой “студеров, груженных минами под завязку…
Но два грузовика мин проходили по разряду чудес, а их, если заранее не готовить, не бывает. Это Самарину, как и любому военному человеку известно было хорошо. Поэтому, лейтенант разрешил себе фантазировать не дольше пары минут. Оно ведь мечтать не вредно. Жаль, обходиться придется малым.
После того, как Самарин отправил оставшихся морпехов и один из потрепанных стрелковых взводов, занимать высотку у прожекторов, усилив их расчетом из Гамбаряна и Ромки Сулима, у него осталось полсотни человек, три ПТРа, пара трофейных станковых «машингеверов», четыре ручника, притом к одному, чешско-румынскому, всего два рожка, дюжина автоматов да десятка три винтовок. Гранат почти не было. Свои десант почти все потопил, а у побитых румынов и артиллеристов нашлось десятка два, не больше.
Еще бы медицину усилить. И не обязательно даже рыжим фельдшером.
Додумать Самарин не успел. Со стороны противника возникли в воздухе черные точки, начали быстро приближаться. Пролетели под облаками.
«Худые» на разведку пошли. Ну что, лейтенант, жди атаку.
Вторая глава
“... По данным авиаразведки, противник из Керченского полуострова отводил свои войска, эвакуировал население, взрывал, при этом, сооружения, строения и т.д.
Таким образом, обстановка складывалась в пользу дивизии.
В действительности, при осуществлении операции, дивизия встретила в районе высадки хорошо приготовленную оборону побережья, занимаемую частями 98 пд/немцев/ и портовыми командами...”
(Отчет полковника Гладкова В.И.)
Андрей собрал бойцов быстро - во взводе не так много личного состава, да еще потери. Не пошел Степину шоколад впрок. И еще трое, кроме неказистого красноармейца не выплыли. Двое рядовых - самарец Присталов и казахстанец Самыловский во взвод пришли с последним пополнением. Аллахвердов Абид, ефрейтор из Татарии, еще с Новроссийска в батальоне был. Не повезло...
Самарин, впрочем, полностью бойцов списывать не спешил. Надеялся, выплыли где-то подальше - в темноте, да под волнами особо и не разглядишь.
Кроме четверых бронебойщиков, на дно отправилось еще и почти все оружие. Хлопцы сумели сберечь только четыре ружья из восьми и пять автоматов. И боеприпасы остались только те, что лежали по карманам и за пазухой…
Узкая полоска галечно-песочного пляжа упиралась в невысокий, метра полтора, обрывчик, поверху заросший травой. Под него и забились.
- Старшой, давай нырну. Тут же и пяти метров нету! - Мынко трясся от холода. Но по глазам видно - нырнет. И Витя Ицхаков, его второй номер, следом отправится. Жалко расчету утопленницу. Хорошая, затвор почти и не заедал…
- Жора, ты если нырнешь, то там и останешься. Ферштейн? Гамбарян, тебе тоже говорю.
С моря ударил порыв ветра, мгновенно заледенив мокрые насквозь десантные организмы. Заодно и глупые мысли из храбрых голов повыдувало. А то, глядя на Жору, и Карен джигитовать решил.
Вспомнилось вдруг, как к бакинскому армянину, парню двадцати лет от роду, пришел в гости его пожилой земляк из ЗАПа. Гамбарян смеялся потом долго. Оказалось, что пожилой зенитчик переписывался по найденному в подарке от шефов адресу с девушкой откуда-то из Сибири. Попросила карточку, а тот, вместо того, чтобы в штабе разжиться, пришел у Карена просить его фото. Отправлю, мол, с припиской - “Я точно такой же, но на двадцать лет старше!”...
Самарин пытался сообразить, что дальше. Высадка пошла кое-как - из батальона, похоже, на берегу только его взвод. А так все больше незнакомая пехота, беляковцы, да штрафники безпогонные. Шум боя слышен, но в стороне. Где маяк непонятно, командиров тоже как-то не видать.
А на берегу все прибывало и прибывало бойцов…
Вспучило взрывом близкую воду. Поднятые со дна камни резанули воздух словно осколками.
На месте одного из застывших катеров вспыхнул клубок огня.
Несмотря на ранний час, стало светло. Рубили предутреннею мглу ослепительными мечами прожектора, полосовали разноцветьем трассеров катера, бьющие по огневым точкам врага, лопались в небе ракеты…
- Почему остановились?!
Самарин оглянулся на окрик, машинально коснулся мокрых волос - и пилотка, и каска утонули. Перед ним стоял пехотный капитан с ТТ в руке. Глаза у капитана были шальные, да и весь он какой-то одуревший. Контузило, что ли?
- Личный состав собираю. Высадились неудачно.
- Враг ждать не будет! Всех в строй и вперед! Плацдарм не захватим, всех перетопят!
Не дожидаясь ответа, капитан дернул щекой, переложил пистолет в левую руку и быстро пошел вдоль полосы прибоя.
Заполошно застучал пулемет. Захлопали гранаты. Бой за высадку шел полным ходом…
Самарин подпрыгнул, цепляясь руками за выдирающуюся с корнями траву, выбрался на обрывчик. Встал во весь рост и закричал, пытаясь перекричать ветер и шум близкого боя:
- Командиры и коммунисты, ко мне!..
Его бронебойщики, остатки двух стрелковых взводов, с десяток морпехов, отставших от своих, пятеро штрафников из 613-й роты. И несколько моряков «тюлькиного флота», оказавшихся на берегу после гибели своих суденышек. Человек восемьдесят. Считай, целая рота. Хоть и сводно-сбродная. Личный состав большей частью попался опытный. У пехоты два сержанта нашлось, и у мореманов главстаршина имелся, с десантным опытом.
Параллельно берегу, метрах в сорока от обрыва, тянулась грунтовка. Сразу за ней громоздились домишки поселка. На левой окраине уже кипел бой.
Мичман Егоров ошибся с точкой высадки почти на два километра. Атаковать маяк при таком раскладе смысла Самарин не видел. Надо было воевать здесь.
Лейтенант оглядел подчиненных, скинул ППШ с плеча, намотал ремень на левый локоть - для жесткости при стрельбе с ходу. И скомандовал:
- Вперед!
Квартировавшие в Эльтигене в бой не рвались. Порскали в стороны, словно мыши из подпола. Кое-кто вообще метался в одном нижнем белье, будто и не гремела второй час канонада. Били всех, без жалости. Враг, он ведь враг всегда. Пусть и в мокрых кальсонах от тебя босиком убегает.
Стреляли скупо, берегли патроны, все больше работали штыками и прикладами.
Поселок из двух улиц, вытянувшихся вдоль берега, рота прошла поперек без потерь.
Прежде чем выдвигаться дальше, Андрей приказал занять несколько домов, выходящих окнами в сторону противника.
Головной отряд перебегал дорогу, когда из низкого подвального оконца рваным брезентом протрещала очередь.
Упало два пехотинца-штрафника. Один рухнул как подкошенный, безжизненно разбросал руки. Второй, зажимая живот, скорчился, уткнулся лицом в растоптанную грязь.
- Дави! - рыкнул морпех, перемотанный пулеметными лентами. Сорвав с пояса «лимонку», бросил ее в «амбразуру», упал. Из подвала с низким гулом вылетел сноп огня, вперемешку с мусором и дымом. Керосин в том подвале хранили, что ли?
- Амба! На мертвый якорь! - поднялся беляковец, отряхивая ладони.
Остановившаяся рота наскоро прочесала окрестные дома. Больше храбрых защитников не нашлось. Лишь в одном подозрительном сарае, бронебойщики услышали подозрительный щелчок, схожий с затворным. Белохвостов зашвырнул туда противотанковую гранату, а Воронов с Ицхаковым прошлись по обрушившемуся строению из автоматов.
Раненного в живот Самарин приказал отнести к берегу. Должен же медсанбат когда-нибудь высадиться? Да и там безопаснее будет…
Безпогонные сослуживцы соорудили из двух жердин и плащ-палаток носилки, подхватили. Раненный взвыл вовсе уж истошно. Две автоматные пули в животе. Не жилец парень…
Судя по форме на трупах, весь разбежавшийся гарнизон состоял из румын. По крайней мере, Самарин ни одного немца пока что не увидел.
Убитых врагов обыскивали, рассовывая по карманам кругляши гранат. Винтовками тоже не брезговали - не только бронебойщики выбрались на берег с уполовиненным арсеналом.
Лейтенант на ходу подобрал валявшийся в грязи штык-нож в самодельных кожаных ножнах. Сунул за пазуху ватника. Финкой хорошо резать хлеб и сало. А вот для солдат и офицеров противника, лучше иметь что-нибудь подлинней и с гардой.
Долго задерживаться на окраине поселка не стали. Каждый из бойцов понимал, что время работает против десанта. А значит, только вперед!
Но сводную роту сразу за Эльтигеном остановил пулеметный огонь с высотки. Холмов тут вообще много. Вытянулись низкой грядой…
Амбразура меж камней. Кажется, прямо в лицо бьет-колотит пулемет. Дергается язык пламени на конце ствола, тянутся к залегшим десантникам плети очередей. Лежат красноармейцы и краснофлотцы, вжимаются в холодную крымскую землю. Кто перед лицом лопатку выставил, кто двумя руками голову закрыл. Будто для пули те две руки серьезное препятствие…
А свинцовые плети бьют все ближе. Еще немного, и хлестанут по спинам, взметнут рваную окровавленную вату телогреек…
Немец толковый попался: одним стволом, гадючья душа, всю сводную роту в траву уложил, головы поднять не дает…
Самарин лежал за камнем, пытаясь придумать что делать. Склоны холмов, меж которыми пулеметчик поймал роту, пологие. Но все равно, как на ладони будешь. Вперед - не вариант. Чуть голову из невысокой травы поднимешь, срежет. Разве что оставить тут пяток бойцов, которые за валуны удачно попадали, чтобы огнем пулеметчика беспокоили, а остальным отползать назад, и боковым ударом пытаться сбить с холма сволочного фрица…
Додумать Андрей не успел. Впереди него, метрах в трех, поднялся во весь рост морпех с ручником. Каски нету, ватник до пупа расстегнут - «морская душа» под ним. Ветер рванул ленточки бескозырки, забился в руках катерный «дегтярь». Закрутился толстый диск, сплевывая золотые бока гильз…
- Полундра, мать твою етить! За…
Доорать морпех не успел - упал навзничь, подломившись в коленях. Дернулась нога в шири замахренного клеша. Бессильно вздернулась в пасмурное ноябрьское небо проволочная сошка…
А вражеский пулемет лупил, не прекращая. Лента у него бесконечная, что ли?
Нет, не бесконечная. Заминка…Кончились патроны или заело?. Лейтенанту показалось, будто он даже ругань пулеметчика слышит, все дергающего и дергающего затвор.
Оттолкнулся расцарапанными пальцами от исковерканной осколками земли. Короткий рывок в горку по скользкой траве. Толкнул в плечо ППШ. Первая очередь перечеркнула сукно мышиных шинелей. Вторая пришлась по вскинутым в страхе лицам. А третья и не понадобилась. Кто на дно гнезда в кровавую грязь сполз, подставив простреленную голову первым лучам утреннего солнца, кто обмяк на «машингевере»…
Потянуло запахом боя - тяжестью крови и острой вонью сгоревшего пороха.
Самарин осознал, что торчит на бруствере, словно памятник. Лейтенант спрыгнул в неглубокий окоп, поскользнулся на глине - если бы за «рубашку» не схватился, точно бы упал.
Отпустило напряжение схватки - из ног словно кости выдернули. Андрей сполз по стенке. Задержал дыхание на несколько секунд. Два раза коротко выдохнул. Поднес ладонь к глазам. Из большого пальца левой руки торчала заноза. Наверное, загнал когда с глины сбалансировал. Дрянными досками окоп обшит, могли бы хоть рубанком шугануть…
Андрей выдернул щепку зубами, сплюнул. Перехватил автомат левой рукой и вытер грязную правую о шинель ближайшего немца. Пожилой унтер, похоже что, командир расчета, скалился крошевом раздробленных пулями зубов. Под окровавленным сукном распахнутой шинели болтался на простреленном кителе разлапистый орден со свастикой.
- Матерая гадюка, - просипел лейтенант сведенным горлом и перевернул мягкое еще тело на бок. Ну да, точно пулеметчик. Самарин расстегнул ремень на убитом и снял кобуру орденоносного унтера. “Парабеллум”, машинка хорошая, да и командиру без пистолета быть не положено. Наган-то, он еще на берегу Жоре отдал. А ведь полез бы парень за утопленным ПТРом…
Оказалось, что пулеметное гнездо не просто перекрывало балку.
В ложбине между двумя холмами располагалась двухорудийная батарея. Высокие щиты, деревянные колеса чуть ли не выше щитов, стволы калибром похожие на трехдюймовки. С такими системами, Самарину сталкиваться еще не доводилось. Возможно, в определителе вражеской техники что и было похожее, но пушки никогда не числились главной целью бронебойщиков, вот и не запомнил.
Впрочем, это и не удивительно. Фрицы натащили пушек со всей Европы, разнобой у них страшный. Те еще барахольщики… Для себя Андрей обозначил батарею как “французскую”. Сейчас куда важнее не страна-производитель, а то, что батарея работала по десанту. Суетились расчеты, подтаскивали снаряды.
Офицер в мятой фуражке склонился над легким брезентовым столиком, черкал нервно по карте.
Самарин аккуратно вернул на место ветки. Повернувшись на бок, лейтенант отстегнул диск, вставил новый, передернул затвор. Патроны еще оставались, но сейчас придется много стрелять.
Внизу, за спиной слышалось сопение, сдавленные ругательства. Захрустели под ногами идущих мелкие улиточные панцири, которыми тут был усеян каждый стебелек. Не оборачиваясь, Андрей рявкнул шепотом:
- Тихо!
Понятно, что расчеты, мечущиеся по орудийному дворику под ритмичные залпы, вряд ли услышат шаги. Но к чему лишний раз по дурному рисковать? День только начинается, успеем еще глупостей наделать…
- Ну? - выдохнул Белохвостов. Последние метры старшина преодолел ползком.
- Ружье куда дел?
Вместо штатного ПТРа, в руках у земляка была винтовка с вытянутым цилиндриком гранатомета на стволе. Ну и подсумками старшина обмотался - чисто махновец. Со скольких мамалыжников сбрую снял?
- На Бойчука оставил. Он у прожектора засел, ну того, разбитого. Зато гляди, какую штуку нашел!
Лейтенант кивнул. Где стоял разбитый авианалетом прожектор, он хорошо помнил. Там еще и вся команда осветителей кучкой разлеглись - бомба метко жахнула. Не все, конечно. Те, от кого чуть больше, чем полтора ботинка остались. И штуковину старшина, действительно, нашел, приятную. Трофейный ружейный гранатомет и полегче чем наша мортирка, и сподручнее. Помнится, Андрей сам из такого стрелять пробовал, когда-то, под Ростовом еще. В умелых руках - как пол-миномета. И бьет точнее.
Орудия смешно подпрыгивали на высоченных колесах после каждого выстрела. С ревом пролетали над головами сводной роты снаряды, уходя по параболе в сторону берега
С другой стороны от Андрея шумно плюхнулся в траву главстаршина-морпех. Ткнул стволом СВТшки в сторону артиллеристов:
- Чего любуешься, пехота? Ждешь, чтоб наших всех перебило? По берегу ведь лупят!
- Из трех стволов взять хочешь? - спросил лейтенант и намекнул. - У меня бойцов лишних нету. Сейчас в кулак соберем и бахнем.
- Сука ты лейтенант, - окрысился главстаршина, верно разобрав намек. Грязные пальцы на самозарядке аж побелели, с такой силой сжал командир морпехов цевье оружия.
Злился морской пехотинец… Его, с одной стороны понять можно - бойцов терять никому не хочется. Но и головой ведь думать надо. Полундрой и клешем не каждый раз немца взять можно.
Подтянулись остальные бойцы. Рассредоточились по гребню, охватив батарею неровным полукругом.
В качестве сигнала к атаке, Белохвостов по отмашке Андрея засадил винтовочную гранату в скопление немцев у правого орудия. Хлопок взрыва показался совершенно несерьезным, но несколько человек упало. Тут же ударили по батарее автоматы и винтовки. На огневой живые кончились почти сразу. Только офицер, что маячил у брезентового столика, сиганул за колесо и успел пару раз выстрелить из пистолета.
Улепетывающих ездовых преследовать не стали, ограничившись несколькими выстрелами. Очень уж те быстро бежали...
Самарин спустился по пологому склону, подошел к орудийному дворику. Посреди трупов стоял Грузин, внимательно изучая казенник пушки.
- Французы! - доложил Беденко, подтвердив предположение лейтенанта.
- Разберешься, Грузин? - уточнил Самарин, сам к стреляющим устройствам калибра больше 14,5 мм, отношение имевший мало, поэтому к использованию трофеев подходивший с некоторой опаской. Зарядишь не тем снарядом, и взорвется…
- Обижаешь, кацо!
Старшина первой статьи Евгений Беденко, по национальности был чистокровнейшим великороссом. Но войну Евгений начал комендором на «Красной Грузии», и, несмотря на то, что служить потом довелось на СКА, бескозырку с погибшей канонерской лодки сохранил. Отчего вполне закономерно обзавелся соответствующим прозвищем.
Комендора Самарин знал еще по Новороссийску и очень удивился, обнаружив в рядах сводной роты. Старшина в который раз не по своей воле спешился, потеряв корабль.
- Ну давай, разбирайся тогда. И в помощь бери сколько надо.
- Тогда братишек привлеку, раз добро даешь. Я ж ведь как тот ежик, сильный, но маленький.
Беденко, действительно, как для комендора был мелковат. Зато технически подкован.
Одно орудие оказалось целым и готовым к стрельбе. Его развернули в сторону противника. Со второй пушкой оказалось посложнее - чья-то очередь расколотила панораму. Понятно, что если вкрай припечет, и по стволу навести можно, но все равно неприятно. Одно хорошо, снарядов много - ящики так и громоздятся.
Лейтенант прошелся по занятой батарее. Бой, гремевший на разные голоса по всему району высадки, помалу затихал. Лишь в районе коммуны «Инициатива» слышалась стрельба.
Самарин представлял, что сейчас происходит по ту сторону фронта. Сбитые с позиций внезапным ударом фрицы сейчас пытаются разобраться, что же вообще произошло. Как разберутся, начнут подтягивать войска, чтобы сбросить десант в море. Ну а чтобы на плацдарме не было скучно, скоро начнут давить артиллерией. И не полковой, типа захваченной батареи, а гаубицами. А там и авиацию можно ждать…
В любом случае, еще имелось немного времени для подготовки к торжественной встрече. Жаль, мин нету. Хотя бы с полсотни выставить перед противотанковым рвом, который с тыльной стороны окаймлял занятую самаринскими бойцами позицию. Ров был старым, местами изрядно оплывшим. С сорок первого года остался, скорее всего.
Метрах в трехстах по правую руку, на вершине очередного пологого холма виднелись поникшие прожектора и россыпь воронок. Туда бы хоть человек двадцать отправить. И позицию нельзя оставлять без присмотру, и насчет трофеев пошарить бы. А то с боеприпасами как-то очень уж грустно обстоят дела.
Гидрографов, которые готовили лоцию на высадку, Самарин мечтал расстрелять. А потом повторить. Патронов почти нет, у половины личного состава оружие трофейное и боеприпаса на полчаса боя. А противник вот он, за пологой балочкой.
Вон, кстати, в рощице какое-то движение. Сосредотачиваются для атаки? Рановато…
Не успел лейтенант обойти по периметру захваченную батарею, как со стороны Тамани мелькнули черные тени - над самыми головами десантников проревело звено штурмовиков. Копошащуюся рощу накрыло султанами разрывов. То ли склад удачно накрыли, то ли сдетонировали выложенные на грунт снаряды…
Часа полтора “на окопаться” Илы роте добавили
- Ух, врезали им как!
- Бойчук, - делано поковырялся в ухе Самарин, - ты ж громче паровозного гудка орешь. Тише надо быть.
- Могу и тише, - не стал отнекиваться красноармеец, - только зачем? Мы же не в поиске ночном.
Бывший танкист зрелище представлял фантастическое. Офицерские сапоги, румынские портки, подпоясанные немецким ремнем с орлом и «готмитунсом», длиннополая брезентовая куртка. Знатно прибарахлился.
- Ты что напялил? Чучело огородное раздел?
Бойчук запустил руку в патронную сумку, висящую на груди, пожал плечами:
- Я ж чуть не утонул, товарищ лейтенант. Пришлось инициативу проявлять, переодеваться на ходу. Без штанов-то, сами понимаете, чистое нарушение устава.
- Так, нарушение устава, - хмыкнул лейтенант, - возвращаешь ружье старшине, и бежишь к зоне высадки. Там ищешь хоть какое-нибудь командование. Надо с дальнейшим решать. И патроны опять же.
- Я рыжую медицину видел, - глядя в сторону, сказал боец, - в Кроткове, еще на погрузке.
Самарин мысленно выругался. Ну дура ведь, дура! Сидела бы в штабе…
- Любую тащи. Нам сейчас цвет не важен.
Лейтенант искренне надеялся, что рядовой ничего на лице не разглядит. Но отлично знал, что мысли спрятать не получится.
- Понял, тащу любую.
- Кто старший командир?
Самарин ускорил шаг, подходя к незнакомому майору. Хотел было вскинуть ладонь к виску, да вовремя вспомнил, что с головными уборами неловко вышло. Да и автомат на плече.
- Лейтенант Самарин, 37-й стрелковый полк.
- Майор Ковешников, 39-й. Что с обстановкой, лейтенант? В двух словах и по существу.
Андрей задавил желание почесать затылок и начал доклад:
- Высадились примерно в центре поселка. Командиров на берегу не оказалось. Собрал бойцов, атаковал. Проскочили через поселок, захватили батарею, сейчас окапываемся.
Самарин указал на дымящуюся рощу:
- С той стороны немцы атаку готовили, авиаторы им весь настрой сбили. Ждем, пока снова решатся. Что на других участках, товарищ майор? И какой план действий?
- Потери? - словно не расслышав вопросов, продолжил майор. Был он помладше Самарина, лет двадцать пять от силы. Ну может с хвостиком небольшим…
- Моих четверо при высадке, - дернул плечом лейтенант, в который раз вспомнив проклятущее дно, - еще двое из штрафников и беляковский один. Ну это уже здесь. А так, вроде бы и все.
- Понятно, - кивнул Ковешников, - обстановкой владеете плохо. Но лучше, чем никак.
Майор задумался, глядя на переминающегося с ноги на ногу лейтенанта и на разгромленный орудийный дворик у него за спиной.
- Так, товарищ лейтенант, назначаетесь командиром данного участка обороны. Не отступать ни при каких обстоятельствах. Дальнейшие распоряжения будут позже. Все ясно?
- Так точно. Назначаюсь командиром, не отступать, ждать дальнейших распоряжений. Не первый день воюем, товарищ майор.
- Надеюсь, не последний. Жарко сегодня будет.
- Мне бы еще саперов, - намекнул Самарин. - И с боеприпасами бы решить.
- При первой возможности пришлю. А пока своими силами справляйтесь. Всем тяжело.
Ковешников, не прощаясь, развернулся и ушел в сторону маяков. За ним порысили и оба его ординарца.
- Ну что же, - сам себе сказал Андрей, когда спина майора скрылась за вершинкой холма, - сбылись мечты народные. Вот только вспомнить бы еще, когда я о таком мечтал…
Так-то Самарин бойцом был опытным. На фронт еще в июле сорок первого попал. Ростов, десант в Феодосию, Новороссийск… Но одно дело командовать отделением или взводом и совсем другое управлять в бою целой ротой. Тем более, сводной.
Но деваться-то некуда, значит, будем держать оборону и не отступать.
Самарин снова обошел позиции. На этот раз, приглядываясь хозяйским взглядом, где бы оборону улучшить. Ее, родимую, совершенствовать можно до бесконечности. Но когда до атаки час-два, надо выбирать что важнее.
Паршиво, майор саперов не прислал, а то ведь пригодились бы. И чтобы не с пустыми руками, а с парой “студеров, груженных минами под завязку…
Но два грузовика мин проходили по разряду чудес, а их, если заранее не готовить, не бывает. Это Самарину, как и любому военному человеку известно было хорошо. Поэтому, лейтенант разрешил себе фантазировать не дольше пары минут. Оно ведь мечтать не вредно. Жаль, обходиться придется малым.
После того, как Самарин отправил оставшихся морпехов и один из потрепанных стрелковых взводов, занимать высотку у прожекторов, усилив их расчетом из Гамбаряна и Ромки Сулима, у него осталось полсотни человек, три ПТРа, пара трофейных станковых «машингеверов», четыре ручника, притом к одному, чешско-румынскому, всего два рожка, дюжина автоматов да десятка три винтовок. Гранат почти не было. Свои десант почти все потопил, а у побитых румынов и артиллеристов нашлось десятка два, не больше.
Еще бы медицину усилить. И не обязательно даже рыжим фельдшером.
Додумать Самарин не успел. Со стороны противника возникли в воздухе черные точки, начали быстро приближаться. Пролетели под облаками.
«Худые» на разведку пошли. Ну что, лейтенант, жди атаку.