InVivo (Часть шестая)
InVivo (Часть первая)
InVivo (Часть вторая)
InVivo (Часть третья)
InVivo (Часть четвертая)
InVivo (Часть пятая) Вся эта история привела меня в состояние глухой тоски. Воскресенье как то плавно прошло мимо моего сознания, в то время как сознание иступлено, снова и снова пережевывало мысль о предопределенности будущего. Делай что хочешь, любые твои усилия никак не повлияют на твою судьбу. Впрочем, если судьбе понадобятся от тебя некие специальные усилия, ты их выполнишь быстро и безропотно, вот как с зажигалкой в стиральной машинке. Можешь потом сколько угодно утешать себя мыслью о том, что таков был твой свободный выбор. В самом деле, кто мне мешал наплевать на грохот и спокойно продолжать водные процедуры? Я начинал понимать Антона. Действительно, фатализм хорош ровно до того момента, пока остается философской концепцией, игрой ума. Странное всё-таки существо человек, планирует, соломку стелет, страхуется и перестраховывается, стремится к стабильности, жить без уверенности в завтрашнем дне не может. А как скажут ему - да расслабься чувак, полтора века - твои, ничего с тобой не случится, живи и радуйся, кстати, на следующей неделе ты получишь классную работу, так что всё ништяк - он сразу чахнуть начинает. Ему, болезному, свободу подавай, он за эту свободу в окно готов сигануть и убиться насмерть, лишь бы не чувствовать себя марионеткой.
Я посмотрел на окно. Вздор, четвертый этаж, да еще прямо над козырьком подъезда, так что, считай третий. Покалечиться - запросто, а вот убиться, это, пожалуй, вряд ли. Я хмыкнул. Инертность свободного мышления. Сейчас я могу хоть с останкинской телебашни сигануть, ничего мне не будет, зацеплюсь за антенну, или прилетит Карлсон с моторчиком и спасёт. Ибо предначертано мне на следующей неделе отправится в «судьбоносную» компанию и заключить с ними соглашение о сотрудничестве, каковое и принесет мне неисчислимые блага и радости. Или я с их руководством на больничной койке скорешусь? Тоже вариант, и тогда я могу запереться на все засовы, забраться под одеяло и всё равно ухитрюсь что-нибудь себе сломать, ну или еще как захвораю.
Вот за такими и подобными «размышлениями» меня и застал рассвет понедельника. Время приближалось к четырем утра. Я зашел в свой блог на binoniq и открыл публичный доступ к «своему» отчету. Вот только не спрашивайте меня зачем. Сейчас я придумаю миллион объяснений, а что я думал в то утро… Да ничего не думал. Может, хотел сделать хоть что-нибудь, а может, так было угодно судьбе.
Впрочем, что бы там судьба не планировала на мой счёт, было совершенно необходимо лечь и поспать хотя бы несколько часов. Первая часть плана прошла без сучка без задоринки, а вот со второй вышел облом. Заснуть удалось только часам к шести.
Разумеется, я проспал. Когда я продрал глаза, будильник показывал начало двенадцатого. Катастрофы в этом, впрочем, не было. Никаких мероприятий, на которых следовало бы появиться, к определенному времени, я не планировал.
Я встал и начал принуждать себя к здоровому образу жизни. Зарядку я делать не люблю и не любил никогда, однако последние годы организм вполне не двусмысленно намекает, что без зарядки никак. Поэтому с некоторых пор я запретил себе заниматься чем бы то ни было, до того как сделаю зарядку. Вполне действенный и в то же время очень мягкий способ принуждения, рекомендую.
Понедельник прошел в разъездах и хлопотах именуемых «текучкой». Мысли о предопределенности бытия меня больше не беспокоили, я суетился.
Великая вещь - рутина. Всё что кажется таким мелким и незначительным, сказочным образом, с легкостью закрывает от нас и великие беды, и великие радости. А потом неожиданно выясняется, что вся эта никчёмная суета и была смыслом нашей жизни.
По причине позднего старта завершался понедельник во втором часу ночи, бессовестно отхватив кусок вторника.
Я стоял в пробке на последнем, перед поворотом к дому, светофоре, слушал «Белую гвардию» и вспоминал рассказ «Автозавры». Суть там была в том, что в процессе эволюции у людей вместо ног отрасли колеса, что раз и навсегда решило проблему дорожных пробок. Видимо автор никогда не ездил в метро, иначе ему было бы известно, что для создания пробки автомобиль вовсе не обязателен. Потом вспомнилось что устройство, превращающее человека в автозавра, без всякой эволюции, есть уже довольно давно, называется «Segway», и особой популярности, как транспортное средство, не получило.
Я остановился на желтый, перед стоп линией, сзади недовольно забибикали. Я достал сигарету и закурил, вскользь подумав что докурить сигарету до конца поездки, пожалуй, не успею. Светофор переключился и я бодро стартанул с места. Метров через триста мне надлежало пересечь выделенку и уйти на право, во двор. Сделать это хотелось раньше, чем выделенку забьют очень спешащие и не очень сознательные коллеги-автомобилисты.
Сделав рывок со светофора, я снял ногу с акселератора, включил поворотник и начал перестраиваться, сзади было чисто. За ту долю секунды, что взгляд скользнул по зеркалу заднего вида, изменилось всё.
Шел настоящий тропический ливень, дворники работали вовсю и, тем не менее, видимость была - хуже некуда. Впрочем, рассмотреть корму автобуса, медленно отъезжающего от остановки, в дюжине метров прямо перед капотом мне это не помешало.
Мир снова изменился, мир перестал быть реальным. Теперь это была математическая абстракция. В ней были геометрические тела и векторы движения. Всё это следовало изучить и выбрать некое воздействие, препятствующее двум телам занять одну и ту же точку пространства. Так со мной уже бывало пару раз, в моменты сильного стресса. Ни страха, ни паники, ни ступора, просто холодная отстранённость. Не реальная жизнь, абстрактная задача, которую следует решить, точно и аккуратно. На этот раз решения задача не имела. Скорость около 80 км/ч, слева фура (меня нисколько не беспокоило то обстоятельство что секунду назад, ни фуры, ни автобуса, ни дождя не было и в помине, я решал любопытную головоломку), справа высокий бордюр и коробка подземного перехода. Впереди автобус, время до контакта чуть больше полсекунды.
Полсекунды это на самом деле прорва времени, если точно знаешь что делать и не суетишься. Прежде чем мой капот вошел в контакт с автобусом я успел нажать на тормоз, смахнуть с лица очки, выплюнуть сигарету, потом уперся в руль обеими руками и приготовился получить по роже подушкой безопасности.
Визжала резина, корма автобуса стремительно неслась на встречу, но удара не последовало. Капот легко пробил автобус, как будто тот был объемным изображением, миражом. Всё поле зрение заполнили цифры номерного знака, и мир снова мигнул.
Машина стояла, дождя не было и в помине, в открытые окна заползал дымок, и отвратительно воняло горелой резиной.
«В потолке открылся люк, не волнуйтесь это глюк», вслух пробормотал я и отпустил тормоз. Надо было убираться с шоссе и срочно найти выплюнутый окурок, пока он не устроил пожара.
Уже съехав с «Варшавки» и запарковавшись, я сообразил, что на носу у меня очки, хотя быть их там вроде бы не должно. В результате тщательнейшего обыска в салоне, никаких следов только что выплюнутого бычка я не обнаружил, зато обнаружил флешку, потерянную полгода назад. Усевшись за руль, я открыл бардачок, что бы кинуть туда флешку и замер. Что-то подозрительно знакомо блеснуло в свете фонаря. Я зажег свет. В бардачке лежали очки. Так… а не поискать ли мне окурок в багажнике… или под капотом… Я взял очки и нервно захихикал, это были мои старые очки, которые я сам, давным-давно кинул в бардачок и начисто о них забыл. Видимо мои упражнения в экстренном торможении сместили культурные слои, годами собиравшиеся в «перчаточном ящике» и явили на свет старые очки.
И вдруг я понял, очень ясно и отчетливо, что завтра же, а точнее уже сегодня мне первым делом надо сесть в машину и, наплевав на всё, ехать по адресу «судьбоносной» компании. И если я вообще чем-либо собираюсь в этой жизни заниматься, то этот визит должен быть моим первым действием, потому что любое иное действие неизбежно станет последним.
Продолжение следует...