(no subject)
в москве везде прокладывают асфальт. говорят, жена мэра зарабатывает асфальтом и бордюрным камнем. много мифов в москве. из интернета я знаю, что в ней есть власть, сурков, режим. не знаю, не встречал. много свежего асфальта, очень много, срывают старый и кладут, кладут. бордюры красят через камень в желтый и зеленый, желтозелеными строчками выложены дорожки
коллега сказал, что добирался до работы четыре с половиной часа - пробка. говорит, что обычно выходит из дома в пять-полшестого и к семи с минутами на работе, а тут проспал и вот, попал в пробку. все дороги заставлены автомобилями, тротуары особенно. поэтому приходится ходить по проезжей части, временами втискиваясь между грязными авто, чтобы пропустить машину. обычаи страны
дети-индиго - пройденный этап. сейчас всё больше детей коричневого цвета. они ничего не хотят и ничего не делают. нет, не хулиганы какие и без пороков. очень скромные потребности. всё время сидят перед компьютером - фильмы смотрят, еще чего-то там. нехитрые их надобности удовлетворяют родители, а иногда жены. не надо их трогать, таких детей разного возраста
интересно наблюдать разнообразно проявляющиеся границы поколений. например, люди более пожилые, зрелые, которым за пятьдесят - конечно, ругаются матом и некоторые на мате говорят. но у них существуют границы. они пытаются не говорить матом при малых детях. они не выражаются, если разговор начинается при незнакомых женщинах. они не пытаются сделать мат нормальным на работе. короче, у них мат - для своих, для своей компании. а народ помоложе не полагает мат выделенным вообще. приходя в незнакомую организацию, молодые девушки начинают разговор с работодателем с мата, на мате обсуждают условия работы - по старым понятиям, умственной и интеллигентной. на мате говорят на совещаниях и вообще везде. занятно видеть, как какой-нибудь пятидесятилетний бородач говорит без мата и бессознательно хмурится, когда пяток двадцатисемилетних вокруг него объясняют ему техзадание на мате. вообще же люди зрелого возраста ведут себя на работах скованно, несколько боязливо. везде нужны кто помоложе, найти работу трудно всем, а людям после 45-55 - совсем тяжело. и они робеют. лишний раз промолчат, глаза прячут и не болтают, а работают. этот контраст раскованных и свободных молодых людей, решающих свою судьбу и судьбу дела, которое они считают своим, и робкое поведение в разы более опытных людей, которые ведут себя как из милости принятые наемные служащие - очень примечателен
совсем пропала идентификация по профессиям. профессионализм не ценится - ценится мастерство. это различие, которое можно объяснить, но лень, кто в эту сторону смотрел - знает. в связи с этим интересно наблюдать, как люди, находящиеся волею судеб на очень высоких постах и управляющие некими работами, наивны в степени непредставимой - все ухватки и способы действий у них как у взрослых, они интонируют голос начальственно, хмурят лоб и принимают важные решения, стоимостью то в десятки тысяч, а то и в миллионы баксов. уровень знаний и умений, стоящий за этими решениями, пригоден разве что для песочницы. но так как вокруг давно уже нет никого сравнимого, так это и вертится. это нормальная послеревоюционная стадия. судя по всему, так же было и в двадцатые годы двадцатого века. пролетарии так же начинали. спецов гнали и самостоятельно морщили лбы, делая положенное количество идиотизмов. молодые и решительные. а, да - тут своевременно указать, какая же революция так сказалась. - цифровая. так что по уровню управления и умения решать задачи - сейчас примерно как в молодой советской россии, множество решительных неумех как бог на душу корежат имеющиеся средства. потом в конце века историки будут писать о героических личностях и изумляться - усталые цивилизованные люди - уровню безалаберности и дурости. как всегда. но это - о социуме, а не о людях - тут ничего не говорится, будто молодые хуже. они самые разные - умные, глупые, средние, ровно как и предшествующие поколения. как в двадцатых годах - рабочие-большевики, приходящие управлять департаментами и предприятиями, были вовсе не в личном смысле глупыми людьми
пропадает идентификация по профессиям, по группам профессий и образу труда - то, что раньше порождало такие невиданные вещи, как "интеллигенция". Не только её нет - вероятность появления любых делений на подобных основаниях падает. сейчас растут иные типы идентификации, более примитивные: соседство, этничность, конфессия. всякие там прежние типы с их старыми битвами - дворянство и интеллигенция - становятся невозможными в принципе, люди теперь реагируют не на близость ума, а на близость локтя. примитивизация социального идет вместе с усложнением технологического. процессы противоречивы, интересно, как они будут искать равновесие.
появляются сомкнутые группы домов, населенных приезжими из одной местности. двор за двором - не услышать русской речи. множество молодых мужчин, дети, играющие в футбол, кучки молодых мам с многими детьми, весело чирикающие о своих заботах. жизнь выплеснута наружу, во двор - "русские" и прочие старые насельники запираются в квартирах, изолируются от города и улицы, эти же живут все вместе, дети с улицы кричат в квартиры свои зовы, кто-то играет в мяч, кидая партнеру в открытое окно третьего этажа. отношение к русским не простое. на первый взгляд - не обращают внимания, живут своей жизнью. но если день за днем ходить по этим дворам и районам, видны закономерности - может быть, бессознательные. надо смотреть, как смотрит приматолог - не думая, договорились или нет. например, группки молодых мужчин, обсуждающих по трое-четверо свои дела, размещены ближе к краям занятой территории. стайки молодых мамаш - напротив, внутри. горячий разговор не стихает, все заняты своими делами и развлечениями и никто не смотрит на одинокого чужака, идущего по их району - совсем не смотрит. но вот стайка ребят, болеющих за футбол и перегородившая тротуар, не глядя, уступает дорогу. вот несколько горластых женщин чуть подвинулись, давая пройти и не поворачивая головы. так же ведут себя и мужчины. не смотрят, замечают, подчеркнуто уступают. насторожены.
"русские" тут - не этническая характеристика. это просто жители города,ь приехавшие одно-два поколения назад. в том и дело, что все имеющиеся различия в условиях новой культуры стремятся быть осмысленными с точки зрения новых ценностей и пр. то есть обостряются "природные" границы - волны мигрантов осмысляют себя этнически, русскими называются все, кто ранее жил и традиционно живет на этой территории, а нерусскими - кто недавно приехал. так в израиле называют русскими евреев (не не всегда евреев) из россии, а в германии называют русскими евреев - поселившихся недавно в германии.
другое обострение - на работе, в офисах - между полами. новые границы проводятся между женщинами и мужчинами. отдельно пожилые и зрелые мужчины, после 45, которые - не все, но чаще прочих - ощущают себя лишними, неполноправными, отдельно пожилые женщины, вырабатывающие пенсию или прибавку к ней, и отдельно - отличия молодых женщин и мужчин. офисные битвы приобретают иногда гендерный оттенок. в подкладке там тоже не гендер, а социальные условия - но их предпочитают читать как гендер, и в этом все дело. то есть преимущественно женский коллектив может сложиться по причине сравнительно низких зарплат и требований строго соблюдать режим дня - полный день, явка к 9.00 и пр. а мужской - по причине сравнительно высоких зарплат и свободного графика. и далее конфликты возникают по разным причинам, ведутся в свойственной полам манере и осмысляются как столкновение полов. опять отношения "безусловные" вроде соседства и пола, этноса - оказываются более понятными, чем сложные и запутанные социальные отношения, которые даже и поименовать трудно. вообще всегда трудно назвать что-то, не входящее в привычные идентичности. если нет понятия дворянства или интеллигенции - как сказать об этом? как передать "совершенный муж" по-русски? есть очень примитивная мысль, что правду всегда можно сказать ясно. это мысль людей неразвитых и малограмотных - они не подозревают, что многое языком и культурой не предназначено к произнесению. усилиями отдельных людей понятия могут войти в язык, и тогда нечто окажется выговариваемым. а пока масса людей не пропеклась некоторыми смыслами - даже понимающие оба одно и то же два человека вынуждены изъясняться междометиями и полунамеками
поучительно наблюдать новые способности подрастающих людей. они иначе умны и иначе глупы, чем те, что раньше подрастали. массовое их шевеление приводит к единообразию и поверхностный взгляд видит нечто, принимаемое им за обычное, между тем это в самом деле иной ум и иная глупость. другое дело, что пока еще нет условий для их проявления - они живут в старом культурном окружении. так что разница нивелируется принятыми социальными формами. как выразить то, что еще не нашло собственной формы? легче всего заметить изменение уровня базовых интеллектуальных умений. когда удается пройти за ширму того, что требовало от прежних поколений больших усилий и почти даром дается новым, можно различить тени способностей увядающих и поднимающихся
коллега сказал, что добирался до работы четыре с половиной часа - пробка. говорит, что обычно выходит из дома в пять-полшестого и к семи с минутами на работе, а тут проспал и вот, попал в пробку. все дороги заставлены автомобилями, тротуары особенно. поэтому приходится ходить по проезжей части, временами втискиваясь между грязными авто, чтобы пропустить машину. обычаи страны
дети-индиго - пройденный этап. сейчас всё больше детей коричневого цвета. они ничего не хотят и ничего не делают. нет, не хулиганы какие и без пороков. очень скромные потребности. всё время сидят перед компьютером - фильмы смотрят, еще чего-то там. нехитрые их надобности удовлетворяют родители, а иногда жены. не надо их трогать, таких детей разного возраста
интересно наблюдать разнообразно проявляющиеся границы поколений. например, люди более пожилые, зрелые, которым за пятьдесят - конечно, ругаются матом и некоторые на мате говорят. но у них существуют границы. они пытаются не говорить матом при малых детях. они не выражаются, если разговор начинается при незнакомых женщинах. они не пытаются сделать мат нормальным на работе. короче, у них мат - для своих, для своей компании. а народ помоложе не полагает мат выделенным вообще. приходя в незнакомую организацию, молодые девушки начинают разговор с работодателем с мата, на мате обсуждают условия работы - по старым понятиям, умственной и интеллигентной. на мате говорят на совещаниях и вообще везде. занятно видеть, как какой-нибудь пятидесятилетний бородач говорит без мата и бессознательно хмурится, когда пяток двадцатисемилетних вокруг него объясняют ему техзадание на мате. вообще же люди зрелого возраста ведут себя на работах скованно, несколько боязливо. везде нужны кто помоложе, найти работу трудно всем, а людям после 45-55 - совсем тяжело. и они робеют. лишний раз промолчат, глаза прячут и не болтают, а работают. этот контраст раскованных и свободных молодых людей, решающих свою судьбу и судьбу дела, которое они считают своим, и робкое поведение в разы более опытных людей, которые ведут себя как из милости принятые наемные служащие - очень примечателен
совсем пропала идентификация по профессиям. профессионализм не ценится - ценится мастерство. это различие, которое можно объяснить, но лень, кто в эту сторону смотрел - знает. в связи с этим интересно наблюдать, как люди, находящиеся волею судеб на очень высоких постах и управляющие некими работами, наивны в степени непредставимой - все ухватки и способы действий у них как у взрослых, они интонируют голос начальственно, хмурят лоб и принимают важные решения, стоимостью то в десятки тысяч, а то и в миллионы баксов. уровень знаний и умений, стоящий за этими решениями, пригоден разве что для песочницы. но так как вокруг давно уже нет никого сравнимого, так это и вертится. это нормальная послеревоюционная стадия. судя по всему, так же было и в двадцатые годы двадцатого века. пролетарии так же начинали. спецов гнали и самостоятельно морщили лбы, делая положенное количество идиотизмов. молодые и решительные. а, да - тут своевременно указать, какая же революция так сказалась. - цифровая. так что по уровню управления и умения решать задачи - сейчас примерно как в молодой советской россии, множество решительных неумех как бог на душу корежат имеющиеся средства. потом в конце века историки будут писать о героических личностях и изумляться - усталые цивилизованные люди - уровню безалаберности и дурости. как всегда. но это - о социуме, а не о людях - тут ничего не говорится, будто молодые хуже. они самые разные - умные, глупые, средние, ровно как и предшествующие поколения. как в двадцатых годах - рабочие-большевики, приходящие управлять департаментами и предприятиями, были вовсе не в личном смысле глупыми людьми
пропадает идентификация по профессиям, по группам профессий и образу труда - то, что раньше порождало такие невиданные вещи, как "интеллигенция". Не только её нет - вероятность появления любых делений на подобных основаниях падает. сейчас растут иные типы идентификации, более примитивные: соседство, этничность, конфессия. всякие там прежние типы с их старыми битвами - дворянство и интеллигенция - становятся невозможными в принципе, люди теперь реагируют не на близость ума, а на близость локтя. примитивизация социального идет вместе с усложнением технологического. процессы противоречивы, интересно, как они будут искать равновесие.
появляются сомкнутые группы домов, населенных приезжими из одной местности. двор за двором - не услышать русской речи. множество молодых мужчин, дети, играющие в футбол, кучки молодых мам с многими детьми, весело чирикающие о своих заботах. жизнь выплеснута наружу, во двор - "русские" и прочие старые насельники запираются в квартирах, изолируются от города и улицы, эти же живут все вместе, дети с улицы кричат в квартиры свои зовы, кто-то играет в мяч, кидая партнеру в открытое окно третьего этажа. отношение к русским не простое. на первый взгляд - не обращают внимания, живут своей жизнью. но если день за днем ходить по этим дворам и районам, видны закономерности - может быть, бессознательные. надо смотреть, как смотрит приматолог - не думая, договорились или нет. например, группки молодых мужчин, обсуждающих по трое-четверо свои дела, размещены ближе к краям занятой территории. стайки молодых мамаш - напротив, внутри. горячий разговор не стихает, все заняты своими делами и развлечениями и никто не смотрит на одинокого чужака, идущего по их району - совсем не смотрит. но вот стайка ребят, болеющих за футбол и перегородившая тротуар, не глядя, уступает дорогу. вот несколько горластых женщин чуть подвинулись, давая пройти и не поворачивая головы. так же ведут себя и мужчины. не смотрят, замечают, подчеркнуто уступают. насторожены.
"русские" тут - не этническая характеристика. это просто жители города,ь приехавшие одно-два поколения назад. в том и дело, что все имеющиеся различия в условиях новой культуры стремятся быть осмысленными с точки зрения новых ценностей и пр. то есть обостряются "природные" границы - волны мигрантов осмысляют себя этнически, русскими называются все, кто ранее жил и традиционно живет на этой территории, а нерусскими - кто недавно приехал. так в израиле называют русскими евреев (не не всегда евреев) из россии, а в германии называют русскими евреев - поселившихся недавно в германии.
другое обострение - на работе, в офисах - между полами. новые границы проводятся между женщинами и мужчинами. отдельно пожилые и зрелые мужчины, после 45, которые - не все, но чаще прочих - ощущают себя лишними, неполноправными, отдельно пожилые женщины, вырабатывающие пенсию или прибавку к ней, и отдельно - отличия молодых женщин и мужчин. офисные битвы приобретают иногда гендерный оттенок. в подкладке там тоже не гендер, а социальные условия - но их предпочитают читать как гендер, и в этом все дело. то есть преимущественно женский коллектив может сложиться по причине сравнительно низких зарплат и требований строго соблюдать режим дня - полный день, явка к 9.00 и пр. а мужской - по причине сравнительно высоких зарплат и свободного графика. и далее конфликты возникают по разным причинам, ведутся в свойственной полам манере и осмысляются как столкновение полов. опять отношения "безусловные" вроде соседства и пола, этноса - оказываются более понятными, чем сложные и запутанные социальные отношения, которые даже и поименовать трудно. вообще всегда трудно назвать что-то, не входящее в привычные идентичности. если нет понятия дворянства или интеллигенции - как сказать об этом? как передать "совершенный муж" по-русски? есть очень примитивная мысль, что правду всегда можно сказать ясно. это мысль людей неразвитых и малограмотных - они не подозревают, что многое языком и культурой не предназначено к произнесению. усилиями отдельных людей понятия могут войти в язык, и тогда нечто окажется выговариваемым. а пока масса людей не пропеклась некоторыми смыслами - даже понимающие оба одно и то же два человека вынуждены изъясняться междометиями и полунамеками
поучительно наблюдать новые способности подрастающих людей. они иначе умны и иначе глупы, чем те, что раньше подрастали. массовое их шевеление приводит к единообразию и поверхностный взгляд видит нечто, принимаемое им за обычное, между тем это в самом деле иной ум и иная глупость. другое дело, что пока еще нет условий для их проявления - они живут в старом культурном окружении. так что разница нивелируется принятыми социальными формами. как выразить то, что еще не нашло собственной формы? легче всего заметить изменение уровня базовых интеллектуальных умений. когда удается пройти за ширму того, что требовало от прежних поколений больших усилий и почти даром дается новым, можно различить тени способностей увядающих и поднимающихся