Оливер Сакс, «Человек, который принял жену за шляпу»
Совершенно потрясающая книга. Истории невропатолога - истории болезней. Популярные, но без слащавой приземленности, - популярные в том смысле, в каком ученому писать тяжелее, а не легче - требует большего уровня обобщения, чем обычная научная работа.
Как-то так мы устроены, что нормальное и здоровое удается видеть только сквозь призму уродства и нарушения. Нормальное развитие изучается посредством генетики. В литературе хорошего человека написать безумно трудно, пишется либо злодей, либо трудности на пути человека - да такие, что из-под трудностей его и не рассмотришь. Так и здесь.
Помню, читал еще много лет назад учебник по психическим нарушениям - белый такой двухтомник - и вдруг увидел, как чудовищное и неохватное разнообразие симптомов описывается (ну, без деталей) общей формулой гетерохронии - замедленного или ускоренного развития тех или иных отдельных способностей души, отчего целое видоизменяется. Эти истории - еще интереснее.
Существуют левополушарные болезни… Чтобы представить, пусть будет избитый фантастический сюжет. Робот какой, с позитронным мозгом. К мозгу этому любые эффекторы можно приделать - клешни и гусеницы, лазер и руки, ходули и пипетку. Всем мозг будет управлять. Левополушарные функции - средства для души, набор инструментов, от простых до суперсложных. Логика и счет, смысл слов и фигуры - всё здесь. Кажется, что это и есть человек. Что у нас еще под логикой и рассудком? Животные эмоции? Разве что… И большинство книг о психических и неврологических нарушениях - о расстройствах левополушарных. Потрясающие истории Лурии и Якобсона об афазиях, рассказы о том, как слово отрывается от обозначаемого… Это крайне интересно, но рисует только эффекторы психики.
Оливер Сакс обращает особенное внимание на правополушарные расстройства. Они такие невидные, расплывчатые, на них долго не обращали внимания. Первое впечатление, когда читаешь - смутная такая тревога непонятная. Обычно мы свои нормально функционирующие органы не осознаем. И только если заболит, удается сосредоточиться. И здесь - он рассказывает о больных, и начинается какое-то смутное подозрение, предчувствие того, что вот этот функциональный блок и у тебя тоже есть, здоровый, которого не замечаешь - но есть. А тревога - потому что при обращении внимания орган расстраивается. Свет сознания убивает - и ежели в организме на чем сосредоточиться всерьез, это самое работать начнет с затруднениями. Так и тут - представляя себе психическую функцию, ощущаешь чуть заметный сбой в себе, в этом самом месте, где даже не подозревал, что что-то есть - поскольку естественнее здоровья в этой части психики нет ничего. Это ж само собой разумеется, что так устроено…
А потом представляется важным другое. В этих нарушениях - далеких от обобщения, всего лишь историй болезни, вряд ли более - Сакс слегка, искоса, почти нехотя, начинает делать штрихи к портрету того, что называется душой. Из каких частей состоит, как работает… Там, в правом, молчаливом полушарии, вовсе не животное. Там как раз человек… Гораздо более глубокий, чем болтающее существо, мчащееся и ныряющее на социальной поверхности.
А потом - лично меня - охватило некоторое разочарование. Ведь так напрашивается… Пафос Оливера Сакса - в уходе от механической неврологии, доказательство того, что рассмотрение мозга как компьютера неплодотворно. Метафора мозга-компьюьера теоретически неверна, но дело глубже - неверна практически, не дает найти путь к лечению. И он медленно, с усилием придумывает… Такие очевидности. Оказывается, на больного с глубокой амнезией положительно влияет церковная служба. Оказывается, многим помогает искусство - кого лечит музыка, кому помогает лепка. Оказывается, очень полезно работать, причем работа нужна пусть простая, но «настоящая», оказывается, очень душеполезно находиться в саду, среди растений… Всю эту азбуку доктор Сакс, судя по всему, открывает заново - и радуется, узнав еще один кусочек такой странной на его взгляд головоломки.
В первой главе он еще сравнивает так: левое полушарие - компьютер, правое - животное. Потом начинает уточнять - нет, не компьютер, нет, не совсем животное, не совсем так… Шаги его столь робки, что даже его искренность и оптимизм не всегда помогают: ну ведь так очевидно… Ну что же он не догадался диету попробовать… Ну что тут гадать - конечно, для этих - музыка, и не всякая, ясное же дело… У него столько усилий отняло внутреннее признание, сделанное против присущего его профессии общего мнения, что человек - не машина, что эта энергия отрицания исчерпала большую часть его сил.
Но это все пустяки. Истории, конечно, великолепные. Помимо познавательного интереса - вот, оказывается, что в нас есть - да какую огромную роль играет - а не подозревал совсем, - помимо этого есть и иное - истории замечательных людей. Какие ему люди попадались - это удивительно. Очень сильные. И удивительно слабые. Такие узнаваемые…
Цитата: «Присущее миссис Б. Веселое «равнодушие» встречается довольно часто. Немецкие неврологи называют его Witzelsucht (шутливая болезнь), и еще сто лет назад Хьюлингс Джексон увидел в этом состоянии фундаментальную форму распада личности. … Какими бы забавными и оригинальными ни казались такие болезни со стороны, действие их разрушительно. Мир представляется больному анархией и хаосом мелких фрагментов, сознание теряет всякий ценностный стержень, всякое ядро, хотя абстрактные интеллектуальные способности могут быть не затронуты. В результате остается только безмерное легкомыслие, бесконечная поверхностность - ничто не имеет под собой почвы, все течет и распадается на части.»
Это он о больных. Он совсем не культуролог, этот доктор Оливер Сакс с огромной марксовой бородищей. Он ученый и говорит только о неврологии - он даже не психиатр. Он верит даже, что в конце 19 века единая наука разделилась на психологию - науку без тела, и неврологию - науку без души. То есть о состоянии психологии он особенно не задумывается - просто очень хороший невролог. Но он - действительно очень хороший невролог, вот и получаются у него очень нетривиальные результаты.
Короче - кому интересно даже то немногое, что может наука сказать о строении психики, о том, из чего устроен человек - советую почитать.
Как-то так мы устроены, что нормальное и здоровое удается видеть только сквозь призму уродства и нарушения. Нормальное развитие изучается посредством генетики. В литературе хорошего человека написать безумно трудно, пишется либо злодей, либо трудности на пути человека - да такие, что из-под трудностей его и не рассмотришь. Так и здесь.
Помню, читал еще много лет назад учебник по психическим нарушениям - белый такой двухтомник - и вдруг увидел, как чудовищное и неохватное разнообразие симптомов описывается (ну, без деталей) общей формулой гетерохронии - замедленного или ускоренного развития тех или иных отдельных способностей души, отчего целое видоизменяется. Эти истории - еще интереснее.
Существуют левополушарные болезни… Чтобы представить, пусть будет избитый фантастический сюжет. Робот какой, с позитронным мозгом. К мозгу этому любые эффекторы можно приделать - клешни и гусеницы, лазер и руки, ходули и пипетку. Всем мозг будет управлять. Левополушарные функции - средства для души, набор инструментов, от простых до суперсложных. Логика и счет, смысл слов и фигуры - всё здесь. Кажется, что это и есть человек. Что у нас еще под логикой и рассудком? Животные эмоции? Разве что… И большинство книг о психических и неврологических нарушениях - о расстройствах левополушарных. Потрясающие истории Лурии и Якобсона об афазиях, рассказы о том, как слово отрывается от обозначаемого… Это крайне интересно, но рисует только эффекторы психики.
Оливер Сакс обращает особенное внимание на правополушарные расстройства. Они такие невидные, расплывчатые, на них долго не обращали внимания. Первое впечатление, когда читаешь - смутная такая тревога непонятная. Обычно мы свои нормально функционирующие органы не осознаем. И только если заболит, удается сосредоточиться. И здесь - он рассказывает о больных, и начинается какое-то смутное подозрение, предчувствие того, что вот этот функциональный блок и у тебя тоже есть, здоровый, которого не замечаешь - но есть. А тревога - потому что при обращении внимания орган расстраивается. Свет сознания убивает - и ежели в организме на чем сосредоточиться всерьез, это самое работать начнет с затруднениями. Так и тут - представляя себе психическую функцию, ощущаешь чуть заметный сбой в себе, в этом самом месте, где даже не подозревал, что что-то есть - поскольку естественнее здоровья в этой части психики нет ничего. Это ж само собой разумеется, что так устроено…
А потом представляется важным другое. В этих нарушениях - далеких от обобщения, всего лишь историй болезни, вряд ли более - Сакс слегка, искоса, почти нехотя, начинает делать штрихи к портрету того, что называется душой. Из каких частей состоит, как работает… Там, в правом, молчаливом полушарии, вовсе не животное. Там как раз человек… Гораздо более глубокий, чем болтающее существо, мчащееся и ныряющее на социальной поверхности.
А потом - лично меня - охватило некоторое разочарование. Ведь так напрашивается… Пафос Оливера Сакса - в уходе от механической неврологии, доказательство того, что рассмотрение мозга как компьютера неплодотворно. Метафора мозга-компьюьера теоретически неверна, но дело глубже - неверна практически, не дает найти путь к лечению. И он медленно, с усилием придумывает… Такие очевидности. Оказывается, на больного с глубокой амнезией положительно влияет церковная служба. Оказывается, многим помогает искусство - кого лечит музыка, кому помогает лепка. Оказывается, очень полезно работать, причем работа нужна пусть простая, но «настоящая», оказывается, очень душеполезно находиться в саду, среди растений… Всю эту азбуку доктор Сакс, судя по всему, открывает заново - и радуется, узнав еще один кусочек такой странной на его взгляд головоломки.
В первой главе он еще сравнивает так: левое полушарие - компьютер, правое - животное. Потом начинает уточнять - нет, не компьютер, нет, не совсем животное, не совсем так… Шаги его столь робки, что даже его искренность и оптимизм не всегда помогают: ну ведь так очевидно… Ну что же он не догадался диету попробовать… Ну что тут гадать - конечно, для этих - музыка, и не всякая, ясное же дело… У него столько усилий отняло внутреннее признание, сделанное против присущего его профессии общего мнения, что человек - не машина, что эта энергия отрицания исчерпала большую часть его сил.
Но это все пустяки. Истории, конечно, великолепные. Помимо познавательного интереса - вот, оказывается, что в нас есть - да какую огромную роль играет - а не подозревал совсем, - помимо этого есть и иное - истории замечательных людей. Какие ему люди попадались - это удивительно. Очень сильные. И удивительно слабые. Такие узнаваемые…
Цитата: «Присущее миссис Б. Веселое «равнодушие» встречается довольно часто. Немецкие неврологи называют его Witzelsucht (шутливая болезнь), и еще сто лет назад Хьюлингс Джексон увидел в этом состоянии фундаментальную форму распада личности. … Какими бы забавными и оригинальными ни казались такие болезни со стороны, действие их разрушительно. Мир представляется больному анархией и хаосом мелких фрагментов, сознание теряет всякий ценностный стержень, всякое ядро, хотя абстрактные интеллектуальные способности могут быть не затронуты. В результате остается только безмерное легкомыслие, бесконечная поверхностность - ничто не имеет под собой почвы, все течет и распадается на части.»
Это он о больных. Он совсем не культуролог, этот доктор Оливер Сакс с огромной марксовой бородищей. Он ученый и говорит только о неврологии - он даже не психиатр. Он верит даже, что в конце 19 века единая наука разделилась на психологию - науку без тела, и неврологию - науку без души. То есть о состоянии психологии он особенно не задумывается - просто очень хороший невролог. Но он - действительно очень хороший невролог, вот и получаются у него очень нетривиальные результаты.
Короче - кому интересно даже то немногое, что может наука сказать о строении психики, о том, из чего устроен человек - советую почитать.