Про поездку в Москву
Это было с месяц назад, Но еще за полгода я начала мечтать: вот я вошла в вагон, вот села, вот восемь часов меня никто не трогает. И так два раза: туда и обратно. За это счастье и надо-то всего
не нажраться в субботу вечером, чтобы хоть как-нибудь отдрыгать ногами в воскресенье утром. Продумала до мелочей: возьму в дорогу книг, кин и шоколадку. Непременно риттер спорт. И взяла. Мы очень гармонировали втроем: я, шоколадка и рюкзак. Квадратишь, практишь и гуд все.
Мне немного не повезло: на вагон было два ребенка. И оба в непосредственной близости. Один был ангел - он молчал. Второй не затыкался ни на секунду, речь у него выделялась по-видимому физиологически,и его хотелось стукнуть. Его бабушке стукнуть ребенка не хотелось, она мысленно перенеслась в мир где нет у нее никакого внука, и от этого ее тоже хотелось стукнуть.
Задремала носом в рюкзак. Поражалась потом, каким это надо обладать спортивным лицом, чтобы через ткань рюкзака, количество вещей и паспорт, разблокировать телефон и позвонить Грифу. Гриф к вечеру позвонил и тоже поражался, тому как легко обломать сон в 8 утра субботы. Пренебречь, вальсируем.
В столице на вокзале некоторое время терзалась сомнениями, в столицу какого именно государства я попала. Людей славянской внешности было немного, и все они приехали со мной в поезде.
Ойлэ позвонила с дежурным "ты где?", когда я курила перед Казанским.
"Я на Комсомольской площади - сообщила я, - это там где много вокзалов. И мужик стоит. Комсомолец видимо..."
Мы ели в Ист буфете. А раньше-то я наивно думала, что гнездо порока и разврата это магазин "все по 36" в воронеже. Ист буфет мне показал всю глубину моих заблуждений. А также явил мне доселе неизведанное вселенское зло - шведский стол. Лучше бы меня этим салатом избили.
Москва радовала дождем, но это позволило мне увидеть чудо, невиданное еще со времен моего детства - работающую ливневку.
А потом я проспала соревнования. Не все. Но лучшую их часть. И я не жалею. Спать было лучше, чем лайт джига.
А потом было опять восемь часов, когда меня никто не трогал.
