Глеб упорно не желал ничего учить: ни стихов, ни правил, ни условий задачи, ни алгоритмов их решений. Верещал как кузнечик, ныл, жаловался на то, что его не любят, возмущался несправедливостью моих требований, утверждал, что и так всё знает и понимает. Его абсолютно не смущало, что спотыкаться он начинал уже на второй строчке стихотворения или на
(
Read more... )