Итоги 2022 года, как обычно - все стихи, написанные за год.
23 штуки за год, разные, как обычно не фильтрую по качеству, ставлю в хронологическом порядке.
Замечу только, что во второй половине года ровно одно (хорошее, безусловно, но одно).
Исключительно личное, никаких там актуальностей под катом нет.
***
Под вьюгой под снегом
Всю зиму горит торфяник
Внезапно проснувшись ночью
Думаю о тебе
***
Катится серый камень по лабиринту лестниц.
Где-то за облаками спрятался юный месяц.
Боги бредут мимо нищими на перроне.
Стриженый твой затылок выскользнул из ладони.
В мареве снегопада стихли шаги и звуки.
Кажется где-то рядом губы твои и руки.
Время едва плетётся, воют во мгле волки.
Словно украл солнце бешеный сын Локи.
Волк навострил уши, холод забрал силы.
Ты продавая душу явно продешевила.
Под одеялом белым кажутся сновиденьем
Я, что тобой не предан, мир до грехопаденья.
Норны прядут пряжу, меряют нам сроки,
Так ли дружок важно, сколько до Рагнарёка?
Весело быть богом, старым и одиноким.
Фенрир ещё волчонок, вырастет - там посмотрим.
***
Этот февраль уже бредит мартом.
А то и маем.
Ангел, отвечающий за возвращение птичьей стаи
С зимних квартир,
Раскладывает на столе карту
Достаёт линейку навигатора, циркуль и транспортир.
Остывшая река
Просыпается и смотрит из промоин
Останкинской башне, протыкающей спицей
Блёклые облака
Снится
Небо, чистое и голубое.
Немыслимой красоты.
Это будет наша весна, нас же двое?
Я готов.
И ты?
***
Здесь мир на иголку деньгами подсажен,
Мамона танцует бал,
Любовь - это способ повысить продажи
И трах после литра вина.
Кто может быть куплен тот может быть продан,
Пусть город плодит миражи -
Из этого странного цирка уродов
Давай мы с тобой убежим.
Нас будет тихонько подталкивать в спину
Вращение круглой Земли.
Я не хочу быть твоим Валентином,
Я просто хочу быть твоим.
***
Смотри на небо, оно разговаривает.
Там наверху уже не осталось зимы.
Оно готово принимать птичьи стаи,
Скоро будем готовы друг к другу и мы.
Лёд между нами обманчиво тонкий,
Осталось неможечко подождать:
Через все дурацкие перегородки
На нас с тобой накатывает весна.
***
У всего есть цена. Не всегда в полновесной монете,
Но всегда полновесна, как камень, как дождь, как закат.
Не будите меня. Я застыл в этом тающем свете.
День сурка. Я дышу, я гляжу наугад.
Мир неполон, неточен, неверен и непостоянен
Мир нелеп, как нелеп и я сам в этой утренней мгле.
Как портной собираю клочки разбежавшейся ткани
Как дыхание прячу твоё отраженье в стекле.
Это сон: моя жизнь убегает по лунной дорожке,
Обнимая коленки, сидит силуэтом в окне,
Ходит мимо, и мимо глядит обезумевшей кошкой,
Холодком по спине, слабой тенью на белой стене.
Это явь: холодает и небо становится ниже.
Тропки в этом саду разошлись далеко-далеко.
Оттолкнуться от берега. Выплыть. И как-нибудь выжить.
За рекой тишина. Как всегда - за рекою - покой.
***
Мой Диоген, устав держать светильник,
Присядь, поставь свою лампадку рядом,
Подумай вот о чём: не всё ль равно,
Найдётся ли среди толпы прохожих
Тот человек, которого искал,
А если и найдётся, то к чему
Ему клевать, как на блесну щурёнку,
На твой коптящий тонкий фитилёк?
И что, скажи дружок, тебе за дело
До разных прочих, этот человек,
Который с прописной, большой, не строчной -
Тебе никто - не друг, не собеседник.
Всё пустое.
***
Ты забыл, что умеешь плакать.
Только смех твой давно сквозь слёзы,
С глупой преданностью собаки
Не знакомой со словом "поздно".
Смех и слёзы - вода на ветер
Ветер дует куда захочет
Что дано старикам и детям
К нам приходит во сне, да ночью.
Никогда не узнаешь точно,
Кто тебе расставляет сети,
Что кукушка тебе пророчит
Через марево на рассвете,
Чем ты будешь, кого забудешь
С кем и в ком - не твоя забота
Мир как в зеркале - в каждой луже,
Стоит лишь отворить ворота.
Ты считаешь часы по звёздам,
Ты читаешь на листьях знаки,
Ты всегда и во всём серьёзен
Ты хотел, но не можешь плакать.
***
Мой холодный слякотный город
Моё небо цвета железа
Что ещё есть у меня?
Надтреснутый колокольчик твоего смеха
Тепло твоих губ и холод лба
Мои ли они?
Странное на моих полотнах
Эти звери и люди и пыль под ногами
Откуда они?
Эти тихие шумные в толпе
Страшные милые злые добрые
Они здесь?
Где я здесь?
Кто я здесь?
Что я?
Да что я, в самом деле...
***
он стоит как-то неестественно прямо
говорит спокойно и даже слишком
понимаешь малышка так уж вышло
след который ты хотела оставить оказался шрамом
потом оглядывается как-то растерянно
как будто хочет запомнить это небо реку улицу
продолжает шрамы они рубцуются
когда ты молод когда есть время
раскуривает трубку уже спокойнее только рука немного дрожит
я понимаю тебе всё равно что скажут люди
что тебе до людей но грех-то иудин
я как-то справлюсь а тебе с этим жить
***
На том берегу. Далеко.
Гуляет гроза. Грома не слышно.
Только вспышки.
Небо то тушь, то молоко.
Смыкающаяся над головой чёрная вода
Хороший сторож.
На том берегу мог бы быть скоро.
Но не хочу туда.
На этом берегу ясный день.
Ты, возможно,
Уже всё решила и осторожно
Идёшь ко мне.
Медленно, но верно
Свет гаснет, не видно ни зги
И так же погаснут расходящиеся круги
Покачивая нервных водомерок
Времени осталось чертовски мало.
Смутные тени на белой стене.
Ты улыбаешься, увидев меня во сне
И ещё не знаешь, что опоздала.
***
Когда думаешь о мире, как о матрёшке, вдруг понимаешь что ты не в серединке этой конструкции, а где-то в зазоре между третьей и четвёртой из восьми, например. Или из восьмисот. И сама матрёшка стоит на столике в плацкартном вагоне, идущем из Челябы в Москву, рядом дзынькает ложечка в чайном стакане и вот сейчас поезд плавно войдёт в поворот, матрёшка завалится на бок, дерево внутри нестройно брякнет о дерево - и всё заиграет новыми красками. Если тебя не раздавит.
***
Допустим, я нашёл купальский цвет.
Что дальше? Слушать болтовню синиц?
Записывать романы за оленем?
Узнать, где белка спрятала орех?
Использовать другой купальский трюк -
И отыскать все мыслимые клады?
По сути всё одно - что тот орех,
Что впопыхах закопанный горшок
С монетами. Проесть или пропить.
Что остаётся? Только приворот,
Которого я точно не хочу.
Я - твоя боль, а ты - моя любовь.
Тут надо разделить, а не связать.
Ночь коротка и движется к концу.
Цветок горит. И почему-то ждёт.
***
Принять твои ужимки за любовь -
Наверное я был неосторожен
“Я Вас любил” - да что теперь с того?
Вот это всё “быть может - не тревожит”
Я слышал, имитируют оргазмы
Но чтоб любовь - мне в голову не шло
Что бриллиант - обычное стекло
И что любовь не свойство протоплазмы
***
Несовпадения непопадания
Эти сомнения не оправдание
Ты не планировал встретиться с вечностью
Это не лечится, это не лечится
Что-то небывшее что-то минувшее,
Просто пустая тревога уснувшая,
Просто неясное злое томление,
Вновь ожидание несовпадения.
Любит не любит ромашка на веточке,
Дышит не дышит подумаешь мелочи,
Надо бы договориться со временем,
Чтобы стрела а не круг повторения,
Чтобы скакало взбесившейся лошадью,
Только не это тягучее прошлое,
Чтоб за углом этой кривенькой улочки
Встретив тебя - снова встретиться с будущим.
***
неостывшее светит сквозь трещины
всё краснее темнее прохладнее
если что-то и было обещано
всё равно не узнаешь заранее
всё равно ошибёшься как маленький
всё равно не видать облегчения
понимаешь ведь все эти камешки
как-то раз побывали свечением
как-то раз побывали сиянием
только где оно нет его сгинуло
лишь скользит холодок послезнания
над огнями болотными синими
шрамы в юности быстро рубцуются
а потом всё труднее и медленней
я стою и смотрю как по улице
гонит мелкую пыль ветер времени
он выветривает ненадёжное
выметает худое и слабое
но внутри под базальтовой кожею
эта лава останется лавою
ты всё катишься мячиком под гору
но полёт не отсутствие тяжести
оболочкой ничем не наполненной
управляют пустые случайности
смех без радости слёзы без совести
расползутся колечками дымными
ты не знаешь как это устроено
пустота за тебя это выбрала
это внутреннее одиночество
обречённость летящую по ветру
суету что однажды закончится
наползающим медленно холодом
да таким что никак не согреешься
птичкой прыгая с ветки на веточку
в пыль-муку так легко перемелется
эта лёгкая жизнь моя девочка
***
Ты идёшь в темноте. Я чувствую кожей шёпот летнего ветра и движение звёзд. Если ты и хотела, то больше не сможешь убегать от рассвета как от бури перо. Я умею молчать. Ты не можешь не слышать тишину там где должен быть мой голос в ночи. Эта кровь горяча. Просто снова не вышло. Без меня невозможно: то саднит, то горчит. Ты идёшь не ко мне. Так легко потеряться и так трудно найтись. Бьёшься птицей в окно. Очень скоро рассвет. Ты боишься признаться: все дороги опять завершаются мной. Я играю в слова. Угольками и мелом заклинаю как кобру паутину путей. Но умение ждать не последнее дело. Я пока постою. Ты идёшь в темноте.
***
Имя ему не Лот, город не Содом,
Да и ты ему не жена -
Но оборачиваешься часто,
Так что симметрия имён
Тут не нужна -
К несчастью.
Потому дождь стеной
Пытается смыть
Черты твоего лица -
Столп соляной,
Голем пустынной тьмы,
Потерянная овца…
***
Мои слова - как мои руки и рот,
Нежнее ангела и злее крысы.
Но стихи только гной превратившийся в мёд,
Эта боль как может, так и поёт.
Не надо искать в ней другого смысла.
***
Трава пробивается между корнями,
Птицы выводят птенцов.
Кто-то любит на расстоянии,
Кто-то торгует лицом.
Время лежит притаившейся кошкой,
Насторожившей уши.
Зачем разговариваешь о прошлом?
С поэтом надо о будущем.
Немного вуду.
Что-то не сходится, что-то не бьётся.
Морок проходит, боль остаётся.
Липкое чувство щемящей досады.
Вроде: случилось - значит так надо.
Вроде всё верно, но сердце не камень,
С кровью отхаркивается стихами
Проданная за копейку нежность,
Преданная за пустяк надежда.
Клювом по темечку, болью в колене
Чувство, что даром потрачено время,
Чувство, что даром потрачены силы.
Будет что будет. Было - что было.
Летние ночи вздоха короче.
Горе непрочно, пусть это не точно.
Боль не останется. Морок уходит
Сажей, сгорающей в дымоходе.
Камешком, тёршим подошву в ботинке,
Каплями пота, тающей льдинкой,
Серою мышью, разбитым корытом
Быть тебе проклятой и не забытой.
***
Я помню чем одни твои губы на вкус отличаются от других
Я помню как ты бываешь зла вставши не с той ноги
Я помню сидящий в проёме окна ссутуленный силуэт
Я помню всё чем ты быть могла, но этого больше нет.
Что ранний плод - это горький плод я знаю дружок давно,
Пускай он насквозь изнутри гнилой - бывает, пробила дно.
Лети до срока сухим листом, не выбирая курс.
Сансара раскручивает колесо, а я - я запомнил вкус.
***
Твой черёд понимать что мы больше не вместе.
Ты зачем-то просматриваешь мои сториз.
Что тебе в них теперь может быть интересно?
Подглядеть как я трубку курю на балконе?
В этой новой (у нас, у котов их бывает
Штук по девять, имею четыре в запасе),
Так же падает снег и грохочут трамваи,
Только мир оказался не груб, а прекрасен.
И теперь мне не душно как было с тобою.
Нет тоски, есть досада: два года на ветер.
Оказалось, что жить - это вовсе не больно.
Быть счастливым легко. Без тебя. И довольно об этом.
Замечу только, что во второй половине года ровно одно (хорошее, безусловно, но одно).
Исключительно личное, никаких там актуальностей под катом нет.
***
Под вьюгой под снегом
Всю зиму горит торфяник
Внезапно проснувшись ночью
Думаю о тебе
***
Катится серый камень по лабиринту лестниц.
Где-то за облаками спрятался юный месяц.
Боги бредут мимо нищими на перроне.
Стриженый твой затылок выскользнул из ладони.
В мареве снегопада стихли шаги и звуки.
Кажется где-то рядом губы твои и руки.
Время едва плетётся, воют во мгле волки.
Словно украл солнце бешеный сын Локи.
Волк навострил уши, холод забрал силы.
Ты продавая душу явно продешевила.
Под одеялом белым кажутся сновиденьем
Я, что тобой не предан, мир до грехопаденья.
Норны прядут пряжу, меряют нам сроки,
Так ли дружок важно, сколько до Рагнарёка?
Весело быть богом, старым и одиноким.
Фенрир ещё волчонок, вырастет - там посмотрим.
***
Этот февраль уже бредит мартом.
А то и маем.
Ангел, отвечающий за возвращение птичьей стаи
С зимних квартир,
Раскладывает на столе карту
Достаёт линейку навигатора, циркуль и транспортир.
Остывшая река
Просыпается и смотрит из промоин
Останкинской башне, протыкающей спицей
Блёклые облака
Снится
Небо, чистое и голубое.
Немыслимой красоты.
Это будет наша весна, нас же двое?
Я готов.
И ты?
***
Здесь мир на иголку деньгами подсажен,
Мамона танцует бал,
Любовь - это способ повысить продажи
И трах после литра вина.
Кто может быть куплен тот может быть продан,
Пусть город плодит миражи -
Из этого странного цирка уродов
Давай мы с тобой убежим.
Нас будет тихонько подталкивать в спину
Вращение круглой Земли.
Я не хочу быть твоим Валентином,
Я просто хочу быть твоим.
***
Смотри на небо, оно разговаривает.
Там наверху уже не осталось зимы.
Оно готово принимать птичьи стаи,
Скоро будем готовы друг к другу и мы.
Лёд между нами обманчиво тонкий,
Осталось неможечко подождать:
Через все дурацкие перегородки
На нас с тобой накатывает весна.
***
У всего есть цена. Не всегда в полновесной монете,
Но всегда полновесна, как камень, как дождь, как закат.
Не будите меня. Я застыл в этом тающем свете.
День сурка. Я дышу, я гляжу наугад.
Мир неполон, неточен, неверен и непостоянен
Мир нелеп, как нелеп и я сам в этой утренней мгле.
Как портной собираю клочки разбежавшейся ткани
Как дыхание прячу твоё отраженье в стекле.
Это сон: моя жизнь убегает по лунной дорожке,
Обнимая коленки, сидит силуэтом в окне,
Ходит мимо, и мимо глядит обезумевшей кошкой,
Холодком по спине, слабой тенью на белой стене.
Это явь: холодает и небо становится ниже.
Тропки в этом саду разошлись далеко-далеко.
Оттолкнуться от берега. Выплыть. И как-нибудь выжить.
За рекой тишина. Как всегда - за рекою - покой.
***
Мой Диоген, устав держать светильник,
Присядь, поставь свою лампадку рядом,
Подумай вот о чём: не всё ль равно,
Найдётся ли среди толпы прохожих
Тот человек, которого искал,
А если и найдётся, то к чему
Ему клевать, как на блесну щурёнку,
На твой коптящий тонкий фитилёк?
И что, скажи дружок, тебе за дело
До разных прочих, этот человек,
Который с прописной, большой, не строчной -
Тебе никто - не друг, не собеседник.
Всё пустое.
***
Ты забыл, что умеешь плакать.
Только смех твой давно сквозь слёзы,
С глупой преданностью собаки
Не знакомой со словом "поздно".
Смех и слёзы - вода на ветер
Ветер дует куда захочет
Что дано старикам и детям
К нам приходит во сне, да ночью.
Никогда не узнаешь точно,
Кто тебе расставляет сети,
Что кукушка тебе пророчит
Через марево на рассвете,
Чем ты будешь, кого забудешь
С кем и в ком - не твоя забота
Мир как в зеркале - в каждой луже,
Стоит лишь отворить ворота.
Ты считаешь часы по звёздам,
Ты читаешь на листьях знаки,
Ты всегда и во всём серьёзен
Ты хотел, но не можешь плакать.
***
Мой холодный слякотный город
Моё небо цвета железа
Что ещё есть у меня?
Надтреснутый колокольчик твоего смеха
Тепло твоих губ и холод лба
Мои ли они?
Странное на моих полотнах
Эти звери и люди и пыль под ногами
Откуда они?
Эти тихие шумные в толпе
Страшные милые злые добрые
Они здесь?
Где я здесь?
Кто я здесь?
Что я?
Да что я, в самом деле...
***
он стоит как-то неестественно прямо
говорит спокойно и даже слишком
понимаешь малышка так уж вышло
след который ты хотела оставить оказался шрамом
потом оглядывается как-то растерянно
как будто хочет запомнить это небо реку улицу
продолжает шрамы они рубцуются
когда ты молод когда есть время
раскуривает трубку уже спокойнее только рука немного дрожит
я понимаю тебе всё равно что скажут люди
что тебе до людей но грех-то иудин
я как-то справлюсь а тебе с этим жить
***
На том берегу. Далеко.
Гуляет гроза. Грома не слышно.
Только вспышки.
Небо то тушь, то молоко.
Смыкающаяся над головой чёрная вода
Хороший сторож.
На том берегу мог бы быть скоро.
Но не хочу туда.
На этом берегу ясный день.
Ты, возможно,
Уже всё решила и осторожно
Идёшь ко мне.
Медленно, но верно
Свет гаснет, не видно ни зги
И так же погаснут расходящиеся круги
Покачивая нервных водомерок
Времени осталось чертовски мало.
Смутные тени на белой стене.
Ты улыбаешься, увидев меня во сне
И ещё не знаешь, что опоздала.
***
Когда думаешь о мире, как о матрёшке, вдруг понимаешь что ты не в серединке этой конструкции, а где-то в зазоре между третьей и четвёртой из восьми, например. Или из восьмисот. И сама матрёшка стоит на столике в плацкартном вагоне, идущем из Челябы в Москву, рядом дзынькает ложечка в чайном стакане и вот сейчас поезд плавно войдёт в поворот, матрёшка завалится на бок, дерево внутри нестройно брякнет о дерево - и всё заиграет новыми красками. Если тебя не раздавит.
***
Допустим, я нашёл купальский цвет.
Что дальше? Слушать болтовню синиц?
Записывать романы за оленем?
Узнать, где белка спрятала орех?
Использовать другой купальский трюк -
И отыскать все мыслимые клады?
По сути всё одно - что тот орех,
Что впопыхах закопанный горшок
С монетами. Проесть или пропить.
Что остаётся? Только приворот,
Которого я точно не хочу.
Я - твоя боль, а ты - моя любовь.
Тут надо разделить, а не связать.
Ночь коротка и движется к концу.
Цветок горит. И почему-то ждёт.
***
Принять твои ужимки за любовь -
Наверное я был неосторожен
“Я Вас любил” - да что теперь с того?
Вот это всё “быть может - не тревожит”
Я слышал, имитируют оргазмы
Но чтоб любовь - мне в голову не шло
Что бриллиант - обычное стекло
И что любовь не свойство протоплазмы
***
Несовпадения непопадания
Эти сомнения не оправдание
Ты не планировал встретиться с вечностью
Это не лечится, это не лечится
Что-то небывшее что-то минувшее,
Просто пустая тревога уснувшая,
Просто неясное злое томление,
Вновь ожидание несовпадения.
Любит не любит ромашка на веточке,
Дышит не дышит подумаешь мелочи,
Надо бы договориться со временем,
Чтобы стрела а не круг повторения,
Чтобы скакало взбесившейся лошадью,
Только не это тягучее прошлое,
Чтоб за углом этой кривенькой улочки
Встретив тебя - снова встретиться с будущим.
***
неостывшее светит сквозь трещины
всё краснее темнее прохладнее
если что-то и было обещано
всё равно не узнаешь заранее
всё равно ошибёшься как маленький
всё равно не видать облегчения
понимаешь ведь все эти камешки
как-то раз побывали свечением
как-то раз побывали сиянием
только где оно нет его сгинуло
лишь скользит холодок послезнания
над огнями болотными синими
шрамы в юности быстро рубцуются
а потом всё труднее и медленней
я стою и смотрю как по улице
гонит мелкую пыль ветер времени
он выветривает ненадёжное
выметает худое и слабое
но внутри под базальтовой кожею
эта лава останется лавою
ты всё катишься мячиком под гору
но полёт не отсутствие тяжести
оболочкой ничем не наполненной
управляют пустые случайности
смех без радости слёзы без совести
расползутся колечками дымными
ты не знаешь как это устроено
пустота за тебя это выбрала
это внутреннее одиночество
обречённость летящую по ветру
суету что однажды закончится
наползающим медленно холодом
да таким что никак не согреешься
птичкой прыгая с ветки на веточку
в пыль-муку так легко перемелется
эта лёгкая жизнь моя девочка
***
Ты идёшь в темноте. Я чувствую кожей шёпот летнего ветра и движение звёзд. Если ты и хотела, то больше не сможешь убегать от рассвета как от бури перо. Я умею молчать. Ты не можешь не слышать тишину там где должен быть мой голос в ночи. Эта кровь горяча. Просто снова не вышло. Без меня невозможно: то саднит, то горчит. Ты идёшь не ко мне. Так легко потеряться и так трудно найтись. Бьёшься птицей в окно. Очень скоро рассвет. Ты боишься признаться: все дороги опять завершаются мной. Я играю в слова. Угольками и мелом заклинаю как кобру паутину путей. Но умение ждать не последнее дело. Я пока постою. Ты идёшь в темноте.
***
Имя ему не Лот, город не Содом,
Да и ты ему не жена -
Но оборачиваешься часто,
Так что симметрия имён
Тут не нужна -
К несчастью.
Потому дождь стеной
Пытается смыть
Черты твоего лица -
Столп соляной,
Голем пустынной тьмы,
Потерянная овца…
***
Мои слова - как мои руки и рот,
Нежнее ангела и злее крысы.
Но стихи только гной превратившийся в мёд,
Эта боль как может, так и поёт.
Не надо искать в ней другого смысла.
***
Трава пробивается между корнями,
Птицы выводят птенцов.
Кто-то любит на расстоянии,
Кто-то торгует лицом.
Время лежит притаившейся кошкой,
Насторожившей уши.
Зачем разговариваешь о прошлом?
С поэтом надо о будущем.
Немного вуду.
Что-то не сходится, что-то не бьётся.
Морок проходит, боль остаётся.
Липкое чувство щемящей досады.
Вроде: случилось - значит так надо.
Вроде всё верно, но сердце не камень,
С кровью отхаркивается стихами
Проданная за копейку нежность,
Преданная за пустяк надежда.
Клювом по темечку, болью в колене
Чувство, что даром потрачено время,
Чувство, что даром потрачены силы.
Будет что будет. Было - что было.
Летние ночи вздоха короче.
Горе непрочно, пусть это не точно.
Боль не останется. Морок уходит
Сажей, сгорающей в дымоходе.
Камешком, тёршим подошву в ботинке,
Каплями пота, тающей льдинкой,
Серою мышью, разбитым корытом
Быть тебе проклятой и не забытой.
***
Я помню чем одни твои губы на вкус отличаются от других
Я помню как ты бываешь зла вставши не с той ноги
Я помню сидящий в проёме окна ссутуленный силуэт
Я помню всё чем ты быть могла, но этого больше нет.
Что ранний плод - это горький плод я знаю дружок давно,
Пускай он насквозь изнутри гнилой - бывает, пробила дно.
Лети до срока сухим листом, не выбирая курс.
Сансара раскручивает колесо, а я - я запомнил вкус.
***
Твой черёд понимать что мы больше не вместе.
Ты зачем-то просматриваешь мои сториз.
Что тебе в них теперь может быть интересно?
Подглядеть как я трубку курю на балконе?
В этой новой (у нас, у котов их бывает
Штук по девять, имею четыре в запасе),
Так же падает снег и грохочут трамваи,
Только мир оказался не груб, а прекрасен.
И теперь мне не душно как было с тобою.
Нет тоски, есть досада: два года на ветер.
Оказалось, что жить - это вовсе не больно.
Быть счастливым легко. Без тебя. И довольно об этом.